Испытание Мага

Когда корабль, увозивший меня от моего прошлого и позорной неудачи в Гильдии, причалил в Даггерфолле, я оказался без гроша в кармане. Хай Рок обещал мне перспективы — некромантов не любили нигде, но на землях, близких к бывшим землям Диренни, к подобному относились иногда мягче. Конечно, я хотел бы доплыть до Вэйреста, но деньги у меня кончились, и никому на корабле не нужен был целитель, а заработать как-то иначе не представлялось возможным. Оказавшись сам по себе, какое-то время я провёл, прячась по тайным убежищам воров и преступников. Подполье не очень-то жаловало некромантов, но всё же мне удалось добыть кое-какие сведения о том, где и когда можно встретить подобных мне. Старые кладбища, развалины, пещеры, подполы удалённых складов, ночные рощи… оказалась, в окрестностях происходит куда больше запретного, чем я мог только вообразить! Поскитавшись там и сям, я оказался в компании Орайны, бретонки, Рихада, редгарда, и двух босмеров, Риинзы и Нидена. Все четверо тоже искали, куда бы прибиться, поскольку обладали некротическим даром, и попали в Даггерфол разными путями. Орайну привлекал Ангоф Могильный Певец, пределец с границ Банкорая, лидер Культа Кровавого Шипа. Рихад искал путь вступить в Иссохшую Руку, созданную когда-то визирем Фахараджада. Босмеры интересовались Орденом Чёрного Червя, а я… был готов попробовать что угодно. Мы решили добраться до одного из убежищ, из которых разъехались бы кто куда — а до этого держаться вместе и отбиваться от всех, кто мог бы причинить нам вред. Признаться, меня посещали идеи — почему бы не организовать какой-нибудь свой Культ, раз уж нас пятеро, ведь это немалое число, но никто из моих спутников не был склонен хоть сколько-нибудь доверять остальным; сам я, наверное, слишком скучал по Гильдии. Мы поселились в лачуге недалеко от руин Костехватов. Конечно, гоблины досаждали нам, но они были приятнее стражи… В один из дней Орайна, я и Рихад отправились за провизией, оставив босмеров охранять дом (я так и не выяснил, были ли они друзьями, братьями или даже любовниками — в их чёрных глазах не читалось ни одной понятной мне эмоции, а на слова оба были скупы). По дороге я пытался изложить свои соображения относительно создания собственной организации, занимающейся тёмными искусствами. «Не пори чушь», — сказала Орайна, но Рихад слушал меня внимательно. Орайна была довольно близка к тому, чтобы выйти на Ангольфа, потому вовсе не собиралась проводить лишней минуты с «нами, ничтожествами». Нам удалось поймать корову — несчастное животное отвязалось и убежало с фермы, разорённой то ли гоблинами, то ли даэдра — времена в Гленумбре были смутные. Мы очень обрадовались и поспешили вернуться в своё скромное обиталище, но уже на подступах услышали звуки боя. Гоблины следили за нами и, увидев, что трое из пяти ушли, набросились на оставшихся, думая захватить добычу! Наверное, они были бы разочарованы: ничего, кроме книг и довольно посредственного оружия ни у кого из нас при себе не имелось. Риинза сражался отравленными кинжалами; Ниден поспешно «поднимал» тех, кто падал замертво. Когда мы подоспели, три мёртвых гоблина успешно сражались с шестью своими ещё живыми соотечественниками. Конечно же, убежать никто не успел, но предводитель, умирая, опасно ранил Риинзу. Мы быстро добили всех… но увы, потеряли драгоценное время. Упав на колени перед раненым, я пытался вылечить Риинзу, но была задета артерия — к сожалению, его мощное сердце за несколько минут избавило тело от крови, и я никак не мог ему помочь. Нападений больше не ожидалось, и мы разделили обязанности на остаток вечера: Рихад и Орайна должны были рассортировать трупы гоблинов (наименее повреждённые сгодились бы в качестве наших приспешников), а мы с Ниденом — провести ритуал над погибшим. Когда умирает некромант, даже необученный, требуется особенное погребение. А Ниден ещё и оказался босмером, соблюдающим Зелёный Пакт. Потому мы вытащили почти все дрова из поленницы — их там оставалось много, наверное, те, кто жил в доме до нас, планировали в нём зимовать — и сложили костёр-печку, в который поместили тело Риинзы. Я наложил чары, маскировавшие дым и запах, а Ниден развёл пламя. Было странно смотреть, как тело мера, с которым я общался ещё несколько часов назад, не сгорает, но готовится как еда. Мне казалось, что босмеры поедают плоть своих мертвецов сырой — но потом я узнал причину неожиданной кулинарной поблажки. — В моём племени для того, чтобы почтить память павшего, нужны трое. — сказал Ниден, когда Рихад и Орайна вернулась. — Я был бы признателен, если бы вы присоединились ко мне, но не буду настаивать. Тело Риинзы, хорошо пропекшееся, лежало на столе, который мы обычно использовали для _работы_, куда Ниден подложил плащ погибшего. Пахло даже приятно, хоть само блюдо и было необычно. Рихад согласился, Орайна отказалась наотрез, а я решил, что когда ещё мне представится возможность ознакомиться со столь интересным обычаем — и согласился тоже. — Разве мы, чужие для Иффре, подходим для твоего обряда? И разве мясо не должно быть сырым? — поинтересовался Рихад. — Я слышал, после боя у босмеров три дня на то, чтобы справиться с плотью павших. Мой народ пришел бы в ужас от того, что ты делаешь. Но он и от меня пришёл в ужас, потому что боится осквернять мёртвых и как-либо взаимодействовать с ними. Потому я больше не соблюдаю никаких традиций. — К сожалению, за время своих странствий я стал плох желудком и больше не выношу сырого мяса, — признался Ниден. — Это большая неудача для меня. Ты прав в том, что все мы здесь отступники, но всё же я не хотел бы отрекаться от всех корней, как ты. — Ни в одном краю Тамриэля некромантия не считается приемлемой теперь, — сказал я. — Хотя Чёрный Червь Маннимарко в Сиродиле, говорят, стал советником Кливии Тарн, и постепенно жестокость законов относительно тёмных искусств снижается. — Он не продержится долго, вот увидишь. Фанатики Аркея слишком сильны, — фыркнула Орайна, сидевшая на скамье в дальнем конце комнаты и жевавшая хлеб с сыром. — Подумайте мозгами, дурьи вы головы. Вы далеко от земель Доминиона и всё ещё держитесь за обычаи тех, кто вас вышвырнул; ты, Рихад, просто любопытный, но вас, остроухих, я понять не могу. — И не нужно, — огрызнулся Ниден и принялся разделывать мясо. Я взял часть бедра. Пусть плоть и была хорошо приготовлена, я не торопился есть мясо без соли и хоть каких-то специй — конечно, ритуала ради я отведал кусок именно так, но не нашёл особенной разницы с хорошей дичью. Когда Ниден отвлёкся, отрезая часть для себя, я достал из подсумка, с которым не расставался, мешочек с пряностями и приправил еду. Рихад, заметив это, быстро протянул руку; я успел передать ему, не посмотрев, две склянки, и редгарду пришлось довольствоваться сушёным диким тмином и чёрной солью. Ниден сел рядом со мной, и мы приступили к трапезе. Мясо на наших тарелках вдруг начало исходить кровью. Рихад помянул Морву и опрокинул свою на пол. Ниден сидел спокойно. Я оглянулся — Орайна усмехнулась мне, выписывая в воздухе оживляющую руну. Разозлившись, я накрыл нас с Ниденом щитом безмолвия — если женщина не разделяла взглядов «остроухих», это ещё не давало ей права издеваться над тем, кто хотел сохранить хоть что-то, дорогое его сердцу. Я понимал Нидена — при всей чуждости босмерских обычаев для меня. Мы завершили этот печальный ужин в молчании; никто не стал делиться мыслями. Рихад больше не притрагивался к еде, но зато выпил почти бутылку вина. — Спасибо, — сказал Ниден совсем ночью, когда Рихад отошёл к ручью отмыть посуду, а Орайна — совершить омовение. По босмеру не было понятно, сколько ему лет или что он чувствует, но я впервые улавливал печаль в его голосе. Я не знал, о чём редгард и бретонка говорили между собой, но утром они сказали, что нам стоит разделиться прямо сейчас. Ждать собрания им расхотелось, и они подумали что смогут самостоятельно найти соратников, к которым жаждали присоединиться. А ещё будет справедливо, если они заберут корову, — Тогда желаю удачи, — сказал я. Почему-то мне казалось что мы ещё встретимся. Мы с Ниденом оставались в доме ещё двое суток, и я помог ему завершить обряд, насколько это было возможно, а потом выварить несколько костей, из которых он сделал себе оружие. Риинза был его двоюродным братом, и клан избавился от них обоих, но подробные причины Ниден так и не рассказал. * * * Мы решили направиться в Сиродил, чтобы присоединиться к Ордену Червя. Но путь этот был долог, а платить за место на корабле было нечем. Ниден считал, что, возможно, удастся найти ячейку ордена и ближе, и уже несколько дней (до всего случившегося) вёл поиски. Ему было проще скрываться в толпе — довольно высокого для своей расы босмера принимали за полукровку, тогда как я из-за роста и разреза глаз уже никак не мог выглядеть бретонцем. — Все следы указывают на Даггерфол, — утверждал он. — Бретонка Максель и редгардка Хасния обе говорят, что видели подозрительного имперца рядом с домом Вашеля. Нам нужно попасть туда, миновав стражу, около полуночи, и назвать пароль. Я не уверен, что пароль не сменили, но тот, что мне удалось подслушать — «Хладная Гавань». Мы выполнили всё в точности, но когда проникли в дом, то застыли в темноте, как вкопанные; кто-то смотрел на нас горящими глазами, и по энергии я понял, что это существо — вампир. Он выступил вперёд, попав в полосу лунного света из окна. — Мне бы стоило вами поужинать, — сказал он. — Но я чувствую вашу энергию. Что вы здесь делаете, маленькие черви? — Желаем присоединиться к тебе, — просто ответил я. — В смысле… тёмных искусств Ордена Чёрного Червя, если ты не возражаешь, а не твоего заболевания. Вампир расхохотался и назвал себя Альдимионом, а потом пригласил вниз, в подземелье, где было прекрасно обустроенное убежище, охраняемое парой искусно выполненных скелетов. Альдимион был альтмером, как и я! Альтмер, вампир и некромант. Признаюсь, я был потрясён и восхищён! Ниден был потрясён и восхищён чуть менее, но в целом доволен. Альдимион, узнав его историю, расхохотался снова и сказал, что маленькому бойчи не стоило ехать так далеко, ведь в Валенвуде есть Сад Костей, и всё, что стоило сделать — отправиться туда, ведь он уже осквернён. Новость обрадовала Нидена ещё меньше, и он сделался угрюм, сев в углу убежища и принявшись листать какую-то книгу. Я же сгорал от интереса узнать, что здесь происходит, как устроен культ Червя и какова история Альдимиона. — Тебе очень повезло, новый брат, — сказал Альдимион. — Сегодня состоится собрание даггерфольской ячейки, и к нам обратится сам Абнур Тарн, доверенное лицо Маннимарко, а может быть, и он сам. — Я слышал об Абнуре Тарне, но не слыхивал, чтобы тот называл себя некромантом, — сказал я. — Какая разница, как он себя называет, — Альдимиона крайне забавляла беседа. — Он достаточно сведущ. Даже я начал постигать азы тёмного искусства с тех пор, как стал его агентом. И он рассказал, как поселился в подземелье. Изначально Альдимион всего лишь охотился в Даггерфоле проездом, пока корабль, на котором он плыл, стоял в порту. Но его угораздило лишить жизни имперца, бывшего главой местной ячейки Ордена — и с ним разобрался лично Абнур Тарн! — Его люди нашли меня и оглушили, а потом доставили сюда, — охотно рассказывал Альдимион. — Тарн был в какой-то степени огорчён тем, что я решил поужинать одним из его самых верных стражей. Обычно, как он объяснил, меня бы лишили физического тела за подобное нарушение, но он сказал, что ему понравился мой стиль и мои… жестокие наклонности. Сказал, что я подаю большие надежды и он хотел бы заключить взаимовыгодное соглашение: если я соглашусь вступить в культ Червя, я могу заменить погибшего. Я буду жить в удобном подземном логове в пределах города, что обеспечит меня непрерывным потоком еды и практически бесконечным запасом чёрных камней душ… Соглашение выглядело многообещающе, но, просто чтобы поиграть в адвоката даэдра, я спросил, какова альтернатива. В ответ Тарн прямо у меня под ногами открыл портал в Хладную Гавань. Мой стул зашатался, а мои уши наполнились криками обречённых. Было приятно послушать, но я бы не хотел испытать это на себе. Не надо и говорить, что я выбрал службу. Теперь я коротаю свои деньки, сторожа эту вонючую пещеру и выползая на городские улицы после захода солнца. Не самое плохое существование. На самом деле я даже стал обучаться некромантии. Может, когда-нибудь сам Тарн согласится наставить в этом вопросе. Время покажет. А в моём распоряжении всё время мира, не так ли? Всё выглядело и правда замечательно. Я уже почти верил, что наконец оказался если не дома, то там, где меня поймут. С нетерпением я дождался времени, когда культисты начали наводнять подземелье, чтобы послушать речи своих предводителей. Ниден был молчалив, но надел выданный ему чёрный балахон. Я надел свой тоже. Альдимион был с нами учтив и представил собранию как двух желающих стать неофитами. Мы наскоро продемонстрировали свои способности и даже удостоились похвалы. Были зажжены свечи и налажена связь через несколько кристаллов. Я отчётливо увидел проекцию средних лет мужчины-имперца в броне боевого мага… и рядом с ним — альтмера в воронёных доспехах, с даэдрической диадемой на голове и с посохом, испещрённым рунами великой силы. Наверное, это был сам Маннимарко! Я не ошибся. — Добро пожаловать! — сказала проекция Маннимарко. — Услышьте меня, дети мои. Когда-то я был таким же, как и вы. Но волей своей я теперь близок к богам. Ваша полная преданность позволит вам разделить со мной мою славу. Большинство некромантов глупы и слабы. Жертвы для Инквизиторов. Но вы, мои слуги, вы избранные. Через некоторое время мало кто осмелится встать на вашем пути. Он был так прекрасен, таким звучным и чистым был его голос! Я готов был любить каждое сказанное слово. — Разве вас когда-нибудь спрашивали, хотите ли вы жить изгоями при собственном народе? Вас выбросили на обочину, даже не подумав найти способ дать вам раскрыть ваши врождённые таланты. Стать кем-то значимым. Многие заняты некромантией в высоких и знатных семьях, многие хранят свои тайны, замалчивая веками — но вы никак не защищены. «Разве вас когда-нибудь спрашивали», — отозвалось чем-то в сердце. — Разве ты спрашиваешь? Ты желаешь могущества, Маннимарко, — вдруг подал голос Ниден. — Какой ценой оно будет взято? — Верно, — улыбнулась проекция. — Твой дерзкий вопрос мне понятен. Верно, я жажду могущества — и готов им делиться. Даэдра только играют вами, а я понимаю, что троны не стоят на воздухе. Это сделка без двойного дна. Великие перемены не возможны без великой крови и разрушений, потому что мы должны расчистить место новому порядку! Порядку, где таких как мы будут уважать. Стоит разрушить мир ради этого и создать заново. Признаться, речи Маннимарко были очень хороши — и отдавали на языке солью и диким тмином… я видел, как у Ниндена загораются глаза… но мою собственную душу тяготили сомнения. Когда собрание было завершено, мы устроились поужинать вместе с несколькими живыми членами ячейки; Альдимион устроился рядом и спросил, не хочет ли кто-то угостить его своей кровью. Бледная женщина с чёрными кругами под глазами посмотрела на него со значением и протянула руку. Я отвернулся, сосредоточившись на том, что Ниден весьма настойчиво допрашивал другую даму о том, есть ли отделения Ордена в Валенвуде. Он получил исчерпывающий ответ. — Отправляйся в Музей Чудес, — говорила имперка, от которой так веяло некро-аурой, что я поневоле испытывал почтение. — Я дам тебе верительную грамоту. Это один из крупнейших комплексов айлейдских руин, выстроенных в Валенвуде переселенцами из Сиродила. Клан Руланьил раньше жил на берегу озера Румаре, в городе, известном как Вилверин. Поклонявшиеся даэдра айлейды были вынуждены соблюдать Зелёный Пакт, чтобы получать помощь со стороны босмеров, которые со временем ассимилировали обитателей города. С тех самых пор он стоит покинутый, но не так давно его заняла группа авантюристов, занимающихся сбором и коллекционированием древних ценностей. Их лидер — Эндарве. Среди экспонатов Музея Чудес и Древностей Эндарве есть и боевой рог Верховного короля Боргаса, и меч Айдена Диренни, и корона Мансела Сенсита, и компас Флота Всех Флагов, но вершина коллекции — тело древнего айлейдского военачальника Кейрана. Орден сейчас действует там, во главе с Магной из семейства Тарнов. Айлейдский военачальник мог принести большую пользу и поделиться уникальными знаниями… так что если хочешь послужить своей Родине и Ордену, отправляйся туда не мешкая! Экспедиции пригодится помощь босмера. Нинден принял это предложение с горячностью и радостью, и немедленно была названа дата его посвящения в Орден и дата отъезда. — А что же ты? — спросил меня Альдимион. — У нас найдутся задачи и для тебя. — Позволь мне осмотреться, — сказал я в задумчивости, стараясь не смотреть на его продолжающуюся трапезу. Скелеты, атакующие замки, кровопролитие во имя нового порядка, борьба с Аркеем, которому я молился когда-то в детстве и до сих пор молюсь ему иногда… все это не было мне нужно. Орден Чёрного Червя боролся за правое дело, за то, чтобы такие изгои как я могли найти своё место и не быть унижены — но боролся не так, как я хотел бы бороться сам. К сожалению, я даже не знал, возможна ли такая борьба без крови и ужасов войны. С тяжёлым сердцем я наблюдал, как Нинден покинул меня и ушёл в Валенвуд, на свою родину, теперь во имя Червя — и остался с Альдимионом, понимая, что не задержусь надолго. Вампир этот был тщеславен и довольно кровожаден, а я, пусть и не испытывал угрызений совести от убийств и богохульств, всё же считал их крайней мерой и хотел бы обходиться без них, чуя в некромантии потенциал науки, способной не только обеспечивать полководцев дешёвыми армиями.