Глава седьмая. Дневник наказания
14 июля 2013 г. в 14:39
Невероятно нудное, крайне бесполезное наказание от профессора Холта за проникновение в Запретную секцию школьной библиотеки.
День первый
- Что-то случилось? – озадаченно спросил Сириус, усердно ковыряя тряпкой в старом чугунном котле, который не чистили, наверное, еще с тех времен, когда его дед учился в этой школе. – Ты мне даже слова не сказала сегодня.
Парень был искренне разочарован тем, что, вопреки его ожиданиям, не услышал от девушки сегодня ничего, кроме унылого «Угу» в ответ на его приветствие. Кроме того, Фебланд упорно избегала его взгляда и вообще вела себя настолько равнодушно и сдержанно, что Сириусу казалось, будто все, что произошло с ними вчера, ему всего лишь приснилось.
- Не думай, что тебе это что-то даст, - сухо ответила Вивьен, сомкнув губы и продолжая невозмутимо смахивать вековую пыль со шкафов.
Сириус даже перестал чистить котел и удивленно обернулся. Однако Фебланд никак не отреагировала, сосредоточившись на тряпке, словно в ней было что-то чрезвычайно занятное.
- Ты о чем? – нахмурился парень, откидывая назад кудрявую шевелюру.
- О том, - фыркнула девушка и небрежно добавила: – Тоже мне рыцарь.
Сириус изумленно выкатил глаза и уже приоткрыл рот, чтобы ответить что-нибудь меткое и резкое, но тут на него внезапно всей своей тяжестью обрушилась обида. «Не думай, что тебе это что-то даст?» Нет, нормально… Я, можно сказать, на свою шкуру приключений нашел, ее выгораживая, а что в ответ? «Тоже мне рыцарь!» Нет, вы это видели?
- Могла бы просто поблагодарить, - с плохо скрываемой досадой в голосе, фыркнул парень. Ему не хотелось, чтобы Вивьен поняла, как глубоко его зацепили ее слова, поэтому он тут же повернулся обратно и принялся яростно тереть проклятый котел, покрывшийся гигантским слоем пыли и грязи. Вивьен отвечала гробовым молчанием, продолжая протирать полки стеллажа с флаконами и колбами.
- Что, так сложно быть вежливой, Фебланд? – все-таки не сдержался Сириус, сдвинув брови и вцепившись пальцами в края котла.
- Так сложно не быть идиотом, Блэк? – вырвалось в ответ.
Сириус чувствовал примерно то же, что чувствует человек, который спокойно идет себе по улице, никого не трогает, и вдруг ему на голову ни с того ни с сего выливают ведро ледяной воды. Или боксер, которому сказали, что его противник – левша. Тогда он выходит на ринг и первым делом начинает защищаться слева, как вдруг получает резкий, хорошо отточенный удар справа. И тогда к нему приходит чрезвычайно подавляющее чувство, какое присуще всем обманутым людям. В общем, нетрудно догадаться, каково сейчас было Сириусу. Тут уж немудрено, что парень не мог более сохранять спокойствие. Он яростно бросил тряпку в груду стеклянных сосудов для смешивания, от чего они грозно звякнули, заставив Вивьен подскочить и обернуться.
- Какая муха тебя укусила? – развел руками Блэк, сдвинув брови и непонимающе глядя на девушку.
Вивьен отмахнулась от него и нехотя протянула:
- Никто меня не кусал. Я всегда такая, если ты не заметил. Просто тогда я… испугалась.
Сириус приподнял брови так, что казалось, еще немного, и они утонут в кудрявых волосах.
- Ах вот как! – воскликнул парень, переходя в наступление. – То есть, чтобы дождаться хоть какой-то отдачи, нужно как следует тебя напугать? Только тогда ты становишься человеком, так?
Оба глубоко дышали и испепеляли друг друга взаимно гневными взглядами. Вивьен ни проронила ни слова, впрочем, Сириус и не ждал ответа. Парень уже вывел в голове ее диагноз: «Слизеринка». И этим все сказано.
Оба одновременно развернулись друг к другу спиной и продолжили отбывать наказание в полнейшем молчании.
День второй
Все два часа наказания прошли в кромешной тишине, лишь изредка нарушаемой писком потревоженных мышей, которые давно обосновались в шкафах со старыми учебниками и теперь упорно не желали покидать место жительства.
День третий
Следующие два часа отличались от предыдущих только тем обстоятельством, что Сириусу пришлось держать стремянку, пока Вивьен протирала подвесные стеллажи с многочисленными составляющими зелий. Пару раз юноша ловил себя на мысли, что он вовсе не прочь как следует тряхнуть лестницу, чтобы нахалка сломала себе пару ребер, однако совесть вовремя его останавливала. Остается только порадоваться, что она еще была в наличии.
День четвертый
Вивьен уже довольно долго мучилась с никак не желающей открываться дверцей шкафа, затем, наконец, плюнула, выхватила палочку и, откинув с лица выбившуюся прядь волос, произнесла «Алохомора».
- Ааааааааа!
Словно ошпаренная кипятком, девушка отскочила от шкафа, не разбирая дороги, попятилась назад и наскочила на Сириуса, который к тому времени уже оценил масштабы трагедии.
- Ну чего ты… - тихо произнес он, направляясь к шкафу. – Смотри, какой очаровашка…
Парень медленно посадил паука на ладонь и мило улыбнулся, не сводя глаз с пушистого восьмилапого красавца.
- Он такой милый… - проворковал он, бесстрашно приблизив лицо к паучьей морде.
- Н-не смей… подходить ко мне… с этим чудовищем, - заикаясь, пропищала Вивьен, выставив руку вперед и отходя все дальше и дальше, пытаясь обезопасить себя расстоянием.
- Правда? – издевательски спросил Блэк и стал медленно приближаться к девушке. – А я думаю, он тебе понравится.… Ну как такая прелесть может не понравиться?
Вивьен выпучила глаза и с ужасом сглотнула.
- Блэк… Сириус… нет, не надо…
Она еще интенсивнее стала отодвигаться назад с такой же скоростью, с какой парень приближался к ней, сюсюкаясь с паучком. Ухмыльнувшись краем рта, Сириус сделал большой шаг, и Вивьен, пронзительно взвизгнув, отскочила к подоконнику. Потом, хватаясь за оконную раму, забралась на него с ногами.
- Ты… ты не понимаешь, я боюсь их до смерти… Прекрати. Убери его…
Сириус поднял глаза и, слегка склонив голову, беззастенчиво стал рассматривать Вивьен, которая, вцепившись в подоконник, не отводила испуганного взгляда от паука.
- Нет, я прекрасно понимаю, - юноша расплылся в широкой улыбке и посадил паука на стопку книг практически у ног Вивьен. А тот, как назло, не желал двигаться с места и теперь смирно сидел там, куда его положил Сириус.
Все оставшееся время Вивьен просидела на подоконнике, вжимаясь в оконную раму и подавляя писк ужаса, подкатывавший к ее горлу при каждом взгляде на «очаровашку».