***
Утро порадовало ярким солнцем, что своими лучиками проникало сквозь щели зашторенного окна, и сладко отплясывало вальс на личике Энни солнечными зайчиками, отражаясь от ваз, зеркал и других стеклянных поверхностей. Девочка начала морщиться, потом потянулась и зевнула. Всю ночь снился какой-то синеволосый эльф и высокий вампир, с волосами цвета вороньего крыла. Не сказать, что её это расстроило, нет, ведь парни были довольно красивыми. Задавалась она лишь одним вопросом: солнце её разбудило, или она проснулась от безумного скандала этих двоих? Ах, да! А ещё там был огромный кристалл, который охраняла какая-то женщина, что лицом очень была похожа на её с Эл маму. Ну вот, про родителей вспомнила. Теперь она расстроилась, даже слёзы выступили. Девушка вытерла их ладошкой, при этом поднимаясь на локтях. Взгляд скользнул по роялю, а потом на диван, где должен, как минимум, сидеть её брат. Его нет. По телу прошла дрожь, и начиналась паника. Но всё сошло на нет, стоило принюхаться и почувствовать запах маминого печенья. Помимо мамы, тёти и бабушки, эту вкуснятину, что с детства обожала Эн, умел печь Эл, ибо кое-кто очень тесно общался с мамой. Энни по сей день помнит, как одиннадцатилетний Эл гулял с ней, годовалой, во дворе, пока мама отлучалась, а в след ему летели прозвища, по типу: «подкаблучник», «размазня», «мамочкин сыночек». Ох, как хотелось им рассказать, как хотелось показать его. Все бы их девочки сохли и горячо текли по нему, только синяки убрать надо. Одеваясь на ходу, девчонка пришла на кухню. Соседка что-то бурно рассказывала, глупо посмеиваясь. А на столе стояла тарелка именно этого печенья. Эл и сейчас стоял у стола, готовя очередную порцию и, судя по количеству теста, последнюю. Он почесал одну ногу о другую и посмотрел на сестру, слегка повернувшись туловищем. — О, проснулась наконец, — вяло произнёс парень, почти не различимо от обычного состояния. — Эл, ты ещё не проснулся? Девчонка села за стол, и тут же печенье стало пропадать одно за другим. И тут соседка выдала феноменальное высказывание, что заставило Эн поперхнуться собственным чаем и посмотреть на женщину, как на последнего идиота: — А вот мне не нравится это печенье. — Почему? — еле выговорила Эн, взяв очередное печенье. — Во-первых, оно американское. Я больше люблю ватрушки, наши, русские. — У нас мама американка… была… Она всегда это печенье пекла и Эл научила. — Но на русском вы говорите без акцента. — А ещё у нас папа русский, — подметил Эл. — Вот-вот, — указала Эн, не заметив, что брат стоит рядом, протягивая печенье, мол, закрой рот и жуй уже. Энни как малолетний ребёнок, а Рюзаки просто поднёс печеньку к её губам. Девчонка тут же взяла печенье в рот, а парень отпустил и продолжил заниматься нехитрым занятием. — А во-вторых, — произносит женщина, — оно с яблочным и черничным вареньем, а сюда больше подходит клубничное. — А Эл у нас не ест клубнику, даже в варенье. Он как-то вместе с клубникой осу проглотил, так она ему всё горло искусала, — произнесла Эн, смотря, как женщина сперва поморщилась, а потом сочувствующе посмотрела на её брата. — Его тогда на «Скорой» увезли, а потом привезли через неделю. Так уезжал Эл Лоулайт, а приехал бульдог с вот такой мордой! — девочка поставила руки на ширине своих плеч, и обе представительницы прекрасного пола закатились смехом. Эл засунул в рот сестре ещё одно печенье, сказав что-то очень тихо, по типу: «Молодец, а теперь съешь ещё». Вот кого-то в России бабушка пирогами кормит до отвала, а кого-то брат печеньем пичкает. Самое смешное, что это печенье на пару с яичницей, чаем и кофе было единственным, что умел готовить парень. Хотя, кофе он умел делать только с помощью кофе-машины, даже, несмотря на то, что кофе, только что сваренный в турке, ему нравился больше, но он с этим и не заморачивался, ведь Эн варила ему очень вкусный кофе, что парень предлагает ей периодически пойти учится на баристу, а она только обиженно надувала губки. — Эн, — почесал щеку указательным пальцем Эл, — как там с твоим духом нужно договариваться? Счастье, с которым девочка посмотрела на брата, просто нельзя было передать словами, лишь звёздочками вместо глаз из аниме.***
Эл открыл дверь, и Домовой тут же на них посмотрел. — Опаньки! — произнёс хранитель дома. — Беженцы вернулись. За вещами и документами? — Домовой, привет! — с задором и полными глазами радости произнесла Энни, при этом стоя на одной ноге и махая другой. Не удержав равновесие, девочка упала носом в собранный чемодан с вещами Эл, а сам Эл осмотрелся. Одежда с документами были в раскрытых чемоданах, а сами они стояли возле двери. Кстати, шкаф куда-то делся. Эн же удивлённо сняла со своей макушки носок Эл, и, поднимаясь на локтях, самым главным фактом удивлялась, что в вещах её старшего брата вообще существует такая вещь, как носки, может, и кроссовки где-то здесь валяются? Ну, или хотя бы тапочки? Вторым элементом удивления были собранные чемоданы. В итоге девушка все просто подытожила одним вопросом: — Это ещё что? — Видимо, нас выпроваживают. — Но… Но мы только-только приехали. Домовой, ты чего? Давай будем как кот Леопольд, и будем жить дружно! А не ссориться, как Джокер и Бэтмен. Энни схватила Мумусика, а Эл держал сестру чуть выше кисти руки и повёл её в зал, сопровождая всё своим нравоучением: — Спокойно, сейчас проведём с ним переговоры, ты только держись за мной, а то нам только заложников и не хватало. Секунду, сейчас пойму, где плод твоего воображения. — Он реален. А то, что он порвал твой блокнот и испортил гарнитуру, тебя не смущает? — Это был кот. — Если тебе так хочется думать, то думай. Эл остановился посередине комнаты, Эн вырвала руку из цепких рук брата. И тут же она послала в брата хмурый взгляд. — Ладно, и куда я, по-твоему, должен говорить? — Ну, ты в кастрюлю гаркни, — сказал Домовой, оперевшись о косяк двери, — может, я лучше услышу. — Да вот же он! — замяукал на своём языке Мумусик, но понимал его только Домовой. — Эл, повяжи его! Мумусик выбрался из девичьих ручек, та удивлёно спросила, куда это он. Тут очень много всего и много чего валяется. Эл в сотый раз пожалел, что взял это «тотемное» животное, в конце концов, это взятка какая-то получается. Кот сперва побежал в сторону домового, потом в сторону дивана. Энни лишь удивиться успела, как хранитель дома пошёл в сторону кота. — Ты что, Леопольд, стукачок что ли? — скрестил он руки. — Ты кого стукачом назвал? — начал кот диалог с Домовым. — Тебя, леопард недоделанный. — Домовой. Мы свои, — сжалился Эл. Ребята прошли на кухню. Рюзаки поставил тарелку с печеньем на стол, а девочка подошла к другой части стола. Кот удивлённо сложил голову на бок, смотря на Домового: — Ты понимаешь кошачий? — Гляди, невидаль, какая, — ухмыльнулся домовой. — Шерстяной носок заговорил. Давай, бери свой лоток и вали вместе со своими фриками. — Эн, достань молоко, — попросил Эл. — Секунду. Эн приблизилась к холодильнику и взяла вышеуказанный продукт. Потом девочка подошла к столу, ногой закрывая холодильник и давая брату молоко. Тот налил его в небольшое глубокое блюдце. — Это мои люди и моя квартира, — мурлыкнул кот. — Я всё про них знаю. Эл выговаривается, раскрывая свои секреты только мне. Он такой, прям жуть. Так что уйти придётся тебе, привидение. — Ага. Твоя квартира, значит. Домовой пнул кота, и тот улетел в соседнюю комнату. Эн сразу обратила внимание брата на это, своим чётким и громким «я говорила». Эл поставил на стол молоко и вздохнул. Энни же мелким и неторопливым шагом пошла в сторону зала. — Ты за это заплатишь. — Домовой, ну, не обижай Мумусика, — развела руками девочка. — Он хороший, мы хорошие, и ты хороший. Я читала, что все домовые добрые, как Санта Клаус. Может, будем жить дружно? Домовой изменился в лице. Удивительно, а вчера визжала, как ужаленный поросёнок, а сегодня вон какая добрая. ПМС что ли? — Не унижайся, зайка, — сказал кот, спускаясь с окна. — Ты же Лоулайт, так воткни ему кол прямо в сердце! — Я тебе сейчас воткну! — возмутился Домовой. Хранитель дома села на кресло и начал крутится. Энни тут же указала на него и позвала брата: — Эл, смотри! — Я тебе это запомнил, — шипит кот. — Тут Эл главный! — Господин Домовой, — произнёс Эл, на что сам хранитель дома щёлкнул, указав, — примите наше угощение. Эл поставил блюдце на пол и отошёл на два шага назад, прихватив Эн. Домовой подошёл к ним, пока кот взбирался на диван. А дух лишь улыбнулся, сцепив руки в замок на затылке. — Понял, рыжий, кто тут главный? — хихикает Домовой. — Что?! Моё молоко, ему?! Рассмотрев молоко в блюдце и посмотрев на людей, Домовой пнул ногой миску с молоком, и та перевернулась. Эн в испуге отошла, чтобы её не заляпало, а парень стоял как стоял, рассматривая, как капли молока впитываются в штанину. — Я так и думал, что вы не примете молоко, — спокойным голосом говорил Лоулайт старший. — Я тоже его недолюбливаю, вместе с клубникой. Так что, может, печенье? — Да. С яблоком. Не побрезгайте, отведайте. Эл сам пёк, американское печенье! Угощайтесь, сеньор Домовой. Эл поставил тарелку с печеньем на пол, поправляя, чтобы ничего не упало, и кот не взял. — И давайте жить в мире. Может, составить договор о мире и правилах, согласованных с обеими сторонами. — Эл! — топнула Эн. — Я не буду жить с этим недролем! — возмутился кот, за что поймал злой взгляд Домового. — Мы не будем жить, словно США и Россия, готовые в любой момент набросится друг на друга! Мы будем жить одной дружной семьей! — Эн только это произнесла, и Домовой выронил ложку, из-за чего Эн визгнула. Эл прижал её к себе и, считая, что опять начался погром, побежал к выходу. Эл завёл сестру в комнату, что являлась спальней, командным голосом прося её сидеть там. А если не будет слушаться, то запрёт её в кладовке. Энни подёргала ручки и убедилась, что её заперли. Приплыли. Такой хороший день, а он её дома запер. Выглянув в окна, Энни заметила, что по периметру дома, прямо под окном есть выступ, по которому в случае чего-то можно пройти до следующего окна. Прекрасно, эта информация ей пригодится, если к ним, на девятнадцатый этаж, предпоследний, залезут домушники. — Понял, Гитлер с усами? — улыбался в все тридцать два Домовой, — Печенье достаётся победителю! — Ну, всё. Это война, паразит из Крипипасты! Домовой сел возле печенья и взял одно. Проскользнула мысль, что Эл не такой уж и плохой парень. Дух тут же съел печенье, то просто растворилось в воздухе для обычных людей. Домовой начал морщится, живот начало крутить. Его глаза почернели, и он упал в судорогах, выкрикнув всего три слова: — Отравили! Календула с дерезой! — Не, шампунь с мицелляркой, — ликовал кот. Энни готова была поклясться, что расслышала крики Домового. Но разве это может быть? Девочка начала стучать в дверь и звать брата, но за шумом падающих вещей ничего не было слышно. А падали они, потому что Домового кидало из стороны в сторону. Всё это более-менее закончилось, когда Домовой закрылся в ванной, скорчившись над туалетом. — Хотите войны? Вы её получите! — произнёс Домовой, подойдя к двери. Тут живот вновь закрутило, и он подбежал к раковине, согнувшись уже над ней. Энни выбила дверь плечом и упала, потеряв равновесие. Тут раздаётся звонок в дверь, и Эл подошёл к двери, а сестра подбежала к нему, задавая лишь один вопрос: что происходит? — Ты же твердишь, что это дух. А я должен исключить все варианты, поэтому будем твоего духа выводить. — Зачем? Как?! Эл открыл дверь и увидел высокого мужчину, лысого и с животом. Ну, как высокого? Вообще роста Эл, просто последний сутулился, как всегда, скоро такими темпами горб вырастет. Эн спряталась за брата. Вот этот мужик больше на фрика похож, нежели остатки семьи Лоулайт. — Демонолог Кирилл? — уточнил Эл, запуская мужчину в дом. — Он самый. — Добрый день. — Наконец, демон в туалете, — произнёс кот. Кирилл осмотрелся, прошёлся и потёр руки. В одно мгновение девочке стало неимоверно стыдно, что у них дома злющий беспорядок. Она даже покраснела из-за стыда. В этот момент Домовой вышел и облокотился о косяк, смотря на Демонолога. — Разгулялась у вас тёмная сила. Так и вьюжит отрицалом. Шампунь в варенье подмешивали? — Да. Варенье в печенье, а печенье с мицеллярной водой, — отчитался Эл. — Каков молодец. — Ага, тяжёлую артиллерию приволок, — тут же понял, кто враг, Домовой. — Что? Сдаёшься? — мурлыкает кот. — Не дождёшься. — Это позволит его деморализовать на время, — объяснил демонолог. — Вообще-то всё было тут, — показал Эл рукой, подойдя к залу. — Ага. — Рюзаки, ну прошу, одумайся! — вымолила Эн. — Может, он просто хотел убрать с твоего лица эту кислую мину. И получилось же! Правда, поменялось на ярость, но получилось же! Эл с каменным лицом слушал речи сестры, пока она реально переживала, и всё на лицо. Демонолог лишь улыбнулся, на стене мелом рисуя какие-то иероглифы. Эл завёл выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо сестры и произнёс «нет», слегка щёлкнув её по носу, будто ей до сих пор пять. В это время Домовой залез на шкаф и достал свою музыкальную шкатулку для морока. — Паренёк, вам лучше побыть в другой комнате, — посоветовал Кирилл. — Тут сейчас будет неспокойно. — Ещё как будет. И… Чт…? Как…? Что такое? Домовой начал вертеть ей в руках, пытался быстрее, но морок не накладывался. Домовой хмурился, пока Эл привёл сестру в комнату и начал закрывать двери. — А, да. Девочка, — произнёс демонолог, обратившись к Эн. — Ты пока стены не мой, некогда. Я на вашу квартиру печать Каина поставил. Это не позволит ему на вас морок наводить. — Ах, ты ж… дед, — ругнулся Домовой. — А в гости никого лучше пока не приглашать, для них это будет небезопасно, — продолжил Кирилл. — А как же мой День рождения? Рюзаки, ты обещал, что!.. — ругалась Эн. — Будет тебе День рождения, в ресторане, — прервал парень. — Я хочу дома! Девочка обиженно надула губки, а на её глазах выступили слёзы. Эл повернулся, закрыв вторую дверь и продолжая дискуссию, но, наконец, сменился в лице. Любой живой и настоящий человек, который не просто называется таким, но и ведёт себя соответственно, не может быть холоден рядом с самым близким человеком, будь то родственник, друг или просто собеседник по чату. — Эн… О, нет-нет-нет! Только без слёз! Домовой достал из своего сундука стеклянную бутылку с чем-то жёлтым. Он начал пить это что-то. Это заставило что-то поменяться в атмосфере, и демонолог содрогнулся и улыбнулся. Потом он убрал своё пойло и сидел пару секунд с закрытыми глазами, слушая, что говорит Кирилл: — А! Ну что? Пространство всколыхнулось! Чувствуешь, нечистый, ты свою кончину? — Рыпай, карась. Игра началась, — произнёс домовой. Демонолог выхватил какие-то травы, что начали благоухать, а от самой травы кубарем валил серый дым, что обычно исходит от костра, но на растениях огня нет. Магия — одним словом. А сам мужчина кричал только одну фразу: «Чувствуй свою кончину!» Аж смешно. И не только Домовому, Эл, расслышав, тоже усмехнулся, то приняв это как шутку, то ли от тупости. Сам парень, кое-как успокоив сестру, сидел, как принято, слегка расставив ноги, ведь между ними сидела его сестра, а сам парень заплетал ей косу, точнее, только начал. Его пальцы легко перекидывали пряди и брали новые, это движение уже было выдрессировано. Начал пытаться взять девочку под своё крыло сразу после того, как он стал совершеннолетним и вышел из приюта, это было смелым и тяжёлым решением. Но только когда ему стукнуло восемнадцать, то есть через три года, он смог её забрать. Вот, когда были по-настоящему счастливые и блестящие этой радостью глаза, как её маленькие ладошки сжимали его кофту, по щекам и свежим синякам текли слёзы счастья, а говорила она только одно, повторяя как мантру: «Эл, ты меня заберёшь? Ты меня, правда, заберёшь? Ты меня домой заберёшь? Правда? Правда? Эл, ты меня заберёшь? Заберешь?» Домовой посадил демонолога на стул и поднял его, начиная кружить. — Ах, вот ты как. А я! А! Потом Домовой поставил его, и Кирилл полез за другими артефактами, а хранитель дома избивал его подушкой. Мужчина растерял все свои артефакты, что рассыпались по полу и начал кричать. — Эл, что это? — Ничего, Эн, — ответил детектив, вплетая в косу ленты и цветы. — Просто, мы боремся за свой дом, как папа учил. — Папа много чему тебя научил. Например, прятать лицо. Мир должен знать своих героев! — У папы было плохое здоровье, вот и носил марлевую повязку. Ещё вопросы есть? — Да. Демонолог схватил ножик и накинулся на Домового, тот ловко уворачивался, дав разрезать подушку. Перья, словно хлопья снега, полетели на пол. Словно небольшой снегопад прошёл над залом. — Изыди, Сатана! Изгоняю! Я изгоняю тебя своим волшебным ножичком! — Коли его, коли! — говорит кот. Домовой ударил его подушкой, Кирилл влетел головой в часы и упал. Хранитель дома схватил его за бусы и спину и начал с ним танцевать танго. — Довольно плясать! — топает Мумусик. — Хватай кинжал! — Ну, может не надо, а? Давай с ним договоримся, — просила вновь Эн. — У нас был уговор, — завязывая косу резинкой, говорил Эл, на что девочка лишь вздохнула. Домовой хватал демонолога вновь и вновь, танцуя с ним, потом кружил его и отправлял в свободное падение. Кирилл попадал на двери и проламывал их собой. Эн запрыгнула на колени брата, от неожиданности взвизгнув, при этом случайно ударив своей головой Эл по подбородку. — Он уже нормально схватил, — улыбнулся дух. — Да, сколько можно танцевать? Убей его! Кто-нибудь. Размазня.***
— Жаль, что вы не видели этого боя! — проговорил Кирилл, пока фельдшера погружали его в машину скорой помощи. Эл поставил сумку и остатки магических вещей на ноги демонолога. Энни сложила руки в молитвенном жесте. Один из мужчин за локоть Эл и попытался провести его в машину. — Этого оставьте, — просила Эн. — Он мне ещё самой нужен. А с этим, — девочка кивнула на Кирилла, — всё будет в порядке? — Всё будет зашибись! — произнёс демонолог, случайно запустив руку под майку девочки, точнее майки Эл, что была нагло забрана у последнего. — А! — завизжала девочка, покраснев как мак. — Куда полез?! — опешил Эл, отодвигая сестру, прижимая её к себе и успев ударить демонолога. Нет, она, конечно, не блистает пятыми размерами, всего лишь второй, но это его сестра, это его последний лучик в кромешной тьме и лапать её никому нельзя.***
— Ну, что? Не на того поставил? — хмыкнул, ухмыльнувшись, Домовой. — Может, ты выиграл бой, но ты не выиграл войну! Эл найдёт способ тебя вытравить! А если не получится, то в кристалл заточит. Кот махнул хвостом, смотря на духа довольной мордой. Сам Домовой хмуро смотрел, на кошака и уже хотел его пнуть, как смысл сказанного озарил сказочное существо. Воздух сотрясся вибрацией от смеха хранителя дома. Домовой прислонился к стене, положив руку на лицо и захлёбываясь собственным смехом и воздухом. — Кристалл? Пф, ха-ха-ха-ха-ха… от кристалла ни слуху ни духу, как и магов, владеющими его магией, а тут парень без носков и, в скором времени, без носа. Ха-ха-ха-ха-ха-ха! — Мечтай-мечтай. Кот нахмурился и принял боевое положение. Домовой отсмеялся, сперва он говорил бодро, но потом начал переходить на шёпот, падая: — Магический кристалл только… Ой. Чёрт, мне как-то хреново… Как-то вообще не вовремя… — Что? Всё? Молодец дядька!***
— Он больше не вернётся! Пха-ха-ха! Кричал Кирилл, пока двери скорой помощи не закрылись, и машина не тронулась. Эл прижимал к себе сестру, но та в итоге вырвалась, гневно смотря на него. — Вернее, ты не вернёшься. После этих слов он обратил внимание на девочку, что сжала кулаки, вся поза полностью была вытащена из аниме. — Вечно с тобой так, — ругалась девочка. — Как за что-то берёшься, люди в больнице или в морге оказываются! Так нельзя! Нельзя! Девочка побежала в сторону входа в дом, Эл даже схватить её руку не успел. У неё яркий характер, прямо как у Мэлло. — Эн! — только успел выкрикнуть, смотря, как летит по дороге машина, а она бежит под колёса. Девочка успела перебежать, буквально за минуту, и забежала в подъезд. Она упрямая и дотошная, и в этом их семейное сходство. Все Лоулайты такие, как говорил папа. — Знаешь, как определить настоящего Лоулайта или другого нашего родственника? — спрашивал отец, смотря, как семилетний Эл поставил последний кусочек большого 3D-пазла, причём он же сам его сделал, не отец, а сын. — Как? — отозвался мальчик, нагнув спиной спинку кресла и закинув голову назад. — Они все противные, — начал перечислять отец, смотря, как сын садится нормально, съедает очередную ложку мороженого и что-то вновь вырезает из картона, — а ещё дотошные и упрямые. — И Эн будет такой же? — спросил Эл, закрепляя очередной кусочек пазла. — Если не пойдёт в мать, то да. — А если пойдёт? Эл закрепил очередной кусочек, взял кисть с белой краской и сделал пару мазков. Потом взял небольшой крючок из картона и тоже установил. — То хуже, — вздохнул отец. — Да, мама бывает довольно настойчива и играет на нервах. — Эл, мама права. Окей, ты можешь сидеть до десяти, да хоть до полуночи, но полчетвёртого утра это — перебор. Эл отодвинулся на кресле, что ездило на колесиках. Готовая работа представляла собой пятнадцатиэтажное здание, чьи стены были отделаны стеклом, а на небольшой крыше у входа были три огромные буквы: Ф, Э и С. — Это кукольный домик для сестры, — начал пояснять Эл, отдирая от ладошек клей, — и конструкция твоей будущей организации. Её уже утвердили? — Эм, пока нет. Эл, сынок, Энни ещё маленькая для этого, боюсь, она его сломает. Может, лучше возьмёшь его в школу?***
— Расплата, так всегда, по силе дара, — еле выговорил Домовой. — Это ты про ту жёлтую жижу? Домовой слегка начал растворятся в тени, с него летели жёлтые искорки, будто они сделаны из золотой стружки. — По-о-ока. Хлопнула дверь. Энни вошла в зал и осмотрела помещение. Полный хаос. Девочка упала на колени и сложила руки в молитвенном жесте. Она и правда сожалела, ей было стыдно. Это ведь она подтолкнула брата на весь этот бардак. Хотя чего она ожидала? С ним по-другому и не бывает! Поэтому она начала извинятся: — Домовой, прости, пожалуйста, и меня, и Эл. Прости, умоляю, прости! — Энни, тебе заняться нечем? — изумился кот, но потом продолжил злорадствовать: — Не видишь, дядя занят делом? Дядя умирает! Пха-ха-ха-ха-ха!***
— Представляете, и правда всё закончилось, — наклонил голову Рюзаки, рассказывая соседке и при этом сидя за столом в своей излюбленной позе. — Возможно, я готов признать, что ошибался. — Это нужно отметить! — произнесла женщина, неся два бокала: коньяк и шампанское. — А вот вы, Раиса Ивановна, правы. Вот только мне сока, а то от вашего коньяка у меня до сих пор голова болит. Эл слегка подался вперёд и съел очередную конфету. Раиса уже успела заметить, что первым делом на столе пропадают сладости. Значит, если соседи будут часто заходить в гости, то она разорится на сладком. Интересно, а сколько они сами платят за вкусненькое только за неделю? Это ж, сколько двадцатичетырёхлетний парень должен зарабатывать, чтобы в первую очередь прокормить себя конфетами, и явно не дешёвыми, а во вторую очередь растить привередливую девочку, каждый месяц, в обязательном порядке тратясь на краску трёх цветов, парикмахера, что её красит, а ещё на гелиевый маникюр и брендовую одежду с обувью? — Чего тут отмечать? — изумилась Энни, слишком сильно нажав и сломав статуэтку зайчика, что висел на ухе плюшевого медведя. — Ты убил живое существо! А мы пришли к нему домой! Медвежонок девочки был размером с новорожденного ребёнка. Сам он был каким-то ядерно-белым, с редкими серыми волосками, его явно много раз уже стирали. Нос был чёрным. Один глаз был стеклянным, возможно, даже фарфоровым. А второй, правый глаз, отсутствовал, вместо него была черный квадрат. Левое ухо наполовину сверху оторвано или обрезано, а правое было пришито обратно, но явно от другой игрушки, ведь было больше и красного цвета. На правом боку был такой же красный квадрат, а на груди медвежонка была красный, что был не больше игральной карты. Лапы, все без исключения, были раз сто перешиты. А хвост попросту отсутствовал. Раиса уже успела подметить, что этого медведя надо выкинуть. Пока Рюзаки отрицательно качал головой, мол, не надо, женщина пыталась уговорить Эн его выбросить. В итоге они поругались, а Эл получил выговор. Объяснять, почему она таскает собой эту игрушку и не хочет расставаться просто: это мамин подарок, всё, что от неё осталось, ведь мамину шкатулку с драгоценностями кто-то украл в ночь убийства их родителей, может, совпадение, а, может, унёс убийца. — Мы пришли к себе домой, — поправил Эл, взяв стакан с соком, — а он мешал нам жить и мне работать. Эл сделал глоток. — Надо было договариваться! Он там жил первый, как твоё эго! С пирожными ты же договариваешься! И с мафией! — Ты что такое говоришь? — вдруг голос детектива стал очень серьёзным, будто он отчитывает дочь и вот-вот возьмётся за ремень, только он не кричал. — Ты из-за Дня рождения расстроилась? — Да! Теперь на мой День рождения не придёт ещё один важный член семьи! Спасибо! — Энни, ну так нельзя, — развела руками Раиса. — Он же твой брат и забрал тебя к себе под крыло. — Ну, пусть сдаст меня обратно и заведёт себе кролика! — Уж кролики будут поспокойнее тебя и полезнее, — подняв двумя пальцами стакан с соком за ободок, качая его из стороны в сторону, говорит Эл. — Ну и возьми его! Энни направилась к выходу из квартиры. — Ну и возьму. — Они вонючие, как всё твоё окружение, вот ты их и любишь! — в сердцах крикнула девочка, обуваясь у выхода и открывая дверь, чтобы пойти домой. — А ну, марш домой! — Я и так одной ногой дома! — Знаете. У меня тост! — проговорила соседка. — За окончательную и бесповоротную! А на счёт сестры не переживай, одумается и прибежит просить прощения, у неё такой возраст.***
Кот с удовольствием рвал в клочья любимую кофту Эл, то есть ту, которая осталась от отца, когда из золотых огонёчков воедино что-то или кто-то собрался. Мумусик подошёл, рассматривая тёмный лик. Потом вспышка, и на полу сидел ошарашенный Домовой. Кот прячется за диван, а потом выглядывает. — Опа, а ты чё, не сдох ещё? — удивлённо говорит кот. — Эй, дружище, принеси мне водички, а то что-то плохо мне. — Ага, щас, разбежался. Вообще, я читал, что домовые должны быть добрыми. Ты, что, присягу не давал? — В собачью яму тебя, — устало проговорил дух, поднимаясь на ноги. — Обидно, — мурлыкнул кот и запрыгнул на диван. Домовой обвёл взглядом зал. Какие-то книги, досье с делами, доска с прилепленными заметками — видимо, новое расследование. Какие-то стопки документов и цветные полотна. Множество фотографий и картин, наград. Да и в принципе, красивый американский стиль плавно переплетался с русским, а концепцию завершали английские нотки в декоре. — А, о-фи-геть, — по слогам сказал дух, потом обвёл пальцем комнату. — А что это? — Для особо тупых повторю — это наш дом! — Да? — вскинул брови домовой, а после скрестил руки на груди. — Хана, вам, Леопольд.