***
— Я поеду с тобой, — уверенно выговорил Эл, идя за медиком, который катил носилки с Вамми. — Нет, — отрезал мужчина, взяв руку Лоулайта-старшего у кисти. — Эл, по-моему, ты устал. Знаешь, по-моему, это непосильная ноша для тебя. Осознание не заставило долго ждать, и вот он уже нервно сглотнул накопившеюся слюну, боясь услышать самое страшное, что сестру опять заберут. А ладони тут же превратились в кулаки. — По-моему, Эн нужна тебе больше, чем ты ей, — произнёс Ватари и отпустил. «Скорая» с мужчиной уехала, а Эл повернулся к Раисе с Эн. Позади, счастливый сосед щёлкал новые фотографии, всем своим видом уверенный, что теперь они съедут. Эй, нет. Эл так просто не сдастся. Домовой сделал одну серьёзную ошибку: тронул его семью. — Раиса Ивановна, вы можете мне сделать одолжение и сходить в магазин с Эн? А потом, если понадобится, ещё побыть с ней? У меня дело срочное. — Конечно, Рюзаки. — Благодарю.***
— Эй, Леопольд! — крикнул со шкафа Домовой. — Чего тебе? — отрываясь от порчи оборудования Эл, которое сегодня верещало как сумасшедшее, пока детектива не было, отвечал ему Мумусик. — Пакуй манатки, вы уволены из жизни! — Ага, бежим и тапочки теряем. Дверь неожиданно открылась, и на пороге Эл, что одет был, как и в самом начале истории, то есть повседневно, только на ноги он обул тапочки красного цвета*, вошёл с большим пакетом. Идя в зал, он скинул обувь и кинул пакет на пол. — Кто в тесёмочке живёт? — хмурясь, спросил Эл, а вопрос полон сарказма и издёвки. Впервые его вывели на эмоции. — Интересная сказка намечается, — захихикал кот, прячась в кухне. Из пакета выкатились хлопушки для праздников. — Эй, ты. — Я не понял, — уже нахмурился Домовой. — Что за тон от малолетки? — Как там тебя… Ты ещё здесь? — Да вон он! Убей его, Эл! Домовой цокнул, смотря на Мумусика, что подходил к входу в кухню из зала. По лицу духа можно отчётливо прочитать, что кот его начал раздражать, особенно, частым упоминанием убийства. Кот-маньяк, где-то в вселенной точно произошла ошибка. — Вот тебе надо было не котом родиться, а дятлом. Как стучал на меня, так и стучишь. — Не я такой, жизнь такая. Домовой закатил глаза и спустился со своего любимого места. Он скрестил руки и прошёл к хлопушкам. Веселье и чувство победы тут же накатило духа с головой. Даже не зная всей легкости, но продуманности этого плана. Эл не мог им похвастаться как самым гениальным, но проанализировав всё, что делали маги, всё, что им удавалось и не удавалось, исходя из выясненной информации, он сделал максимально рабочий план. — Решил с помпой уехать? — улыбнулся Домовой. — Правильно, уходить надо по-английски и красиво. Отметим ваш отъезд праздничным салю… Ай! Пока Эл, тщательно выводил на стене печать Кая, хранитель дома ступил на хлопушку, чтобы взорвать её. Но он обжёгся, даже не так, хлопушка проела ему часть ступни, а от резкой боли нога онемела. Эл слегка улыбнулся, до этого ему только дёргающегося глаза не хватало. А как бы вы реагировали на такое? Неважно, какой человек: меланхоличный, искуситель, взрывной, одиночка, идеалист или вспыльчивый, — в этой ситуации всё будет под копирку. — Не нравится, — это утверждение, а не вопрос от детектива. Эл закрыл фломастер и повернулся. Домовой, хромая и чуть ли не падая, отошёл, а вот парень спокойно взял в руки одну из хлопушек. — А я вот не поленился, зашёл в храм. И по моим наблюдениям, — Эл выстрелил вверх, из-за чего вся комната оказалась в конфетти, которое медленно падало на пол. — Вода или краска на тебе не оседают, а мелкие частицы бумаги или одежда — да, как на реальное тело. Тогда, мне просто нужно засыпать тебя конфетти, заодно я тебя и ослаблю. — Блин, опять весь день тошнить будет. Взгляд быстро прошёлся по комнате, натыкаясь на повисшие в воздухе конфетти, будто они застряли в волосах, на плечах и складках одежды. Лоулайт взял следующее оружие и направил его на духа, сказав всего одно слово: — Нашёл.***
— Анджела, почему так долго?! — возмутился парень, лет двадцати четырёх, увидев на горизонте девушку с цветами и бумажным пакетом. Парень этот был блондином атлетического телосложения и голубыми глазами, одет был в белые джинсы чуть выше колен, которые уже больше на шорты смахивали, кеды белого цвета и розовую майку, поверх которой он одел джинсовку. А девушка была крашеной русой, с чёрным готическим макияжем, в чёрном топике, рваных джинсах и балабошках. — Где ты там ходишь? Чё так долго? Тайминг! — возмущался парень, как последняя истеричка. — Для тебя собирала, держи, — говорила девушка, впихивая ему пакет. — Что это? — спросил парень, пока они оба шли к машине. — Там хлороформ, марля… — Зачем? — Усыпишь парня и девчонку, чтобы не мешались. — Да на фига? Мама сказала, что по астралу благоприятное время. — На всякий случай. Вдруг мама ошиблась. — Мама не ошибается. Девушка впихнула букет цветов в руки парня, а также коробку конфет. Тот на неё удивлённо и смущённо посмотрел. — Анджел… А цветы зачем?! — взвыл парень. — Ну ты тормоз. Пока ты жопу отсиживал, я почтальона подловила, который им почту приносит, за небольшой танец он мне письмо вскрыл, так там благодарность этому придурошному фрику за пойманного убийцу, он мент. Если откроет парень, скажешь, что от благодарных людей, а если девчонка, то от тайного поклонника. Пока они на цветы и конфеты таращиться будут, ты их хлороформом и придушишь. Анджела открыла багажник и показала металлоискатель. Парень удивлённо распахнул глаза и взял его. — Опа. А это наше тайное оружие! — Ух-ты… Анджелыч, офигеть.***
Эл стрелял ровно в Домового, из-за чего большая часть освещённых конфетти прилипала к коже хранителя дома. От боли он периодически кричал и кидался из стороны в сторону, но пока он переметнулся к одной стороне, туда уже выстрелил Эл, предугадывая его действия. Кот радостно мяукал, при этом направляя Эл, но детектив не слышал никого из них. — Хорошо летит, — комментировал кот. — В голову целься! — Стой! — крикнул Домовой. — Размечтался, — произнёс Эл. — Это мой дом. Нравится тебе то, что ты делал с нами? Я тебе сейчас ещё музыку включу. Эл щёлкал по клавишам, пока Домовой поднимался на локтях. Последний щелчок, и по дому разлетелся ультразвук. Домовой зажал от боли уши, как и кот. А Эл взял небольшую бутылочку со святой водой за верх тремя пальцами. — Весело? Ты же у нас весельчак. Я тебя сейчас ещё святой водой окроплю, и партия будет окончена. Ненавижу, ты мне всю жизнь кусок за куском ломаешь. — Я тебе сейчас ещё и ноги сломаю! — Выходи, сын преисподней. — Ну, всё. Шутки кончились. Домовой схватил тумбочку, на которую был прибит мольберт с обрезными ножками. Тумбочка была старая, с каким-то незамысловатым рисунком и довольна ветхая, что осталась от прошлых жильцов. Девушка очень хотела её оставить, сравнивая с холодильником и печкой, наверное, это и играло духу на руку. Мебель полетела в Рюзаки, что парень тут же увидел и отскочил в сторону. Вещь от такого сильного броска и удара сперва об стену, потом об пол, покрылась трещинами и сломалась на множество кусков. Все вещи, которые были в ней и на ней, разлетелись, краски разбились, кисти и карандаши поломались, какие-то рисунки были испорчены. Эл округлил глаза и подошел к обломкам. — Это… Это Эннина тумбочка… Взгляд сразу упал на большую общую фотографию, сделанную два года назад. Это был такой хороший и маленький кусочек счастья. Ватари сидел в кресле, а вокруг него Эл, Эн, Мэлло и Ниа, на заднем фоне ёлка. Главные претенденты на наследие Эл, были известны, когда великий детектив только начинал своё дело. Фотография была заляпана в краске, изорвана, а главное, что разорваны все, кроме Лоулайта-старшего. — Ну, я тебе, сволочь, — сквозь зубы процедил Эл. Он взял единственный альбом, который лишь помялся, это был альбом, где Энни рисовала Эл, его наследников и Ватари, а ещё он взял фотографию Мэлло, которая слегка помялась и выпала из красивой рамки, что тоже разбилась. Царапая ноги, он начал идти в сторону Домового, гневно сжимая руки. Раны начали кровоточить. Специально встав ногой на полотно с Домовым, рисунок покрылся кровью и порвался. А в глазах самого хранителя дома рухнул весь мир. Звонок в дверь, на который Эл повернулся. Домовой подошёл к обломкам и присел на корточки. Протянув руку, он смотрел, как вода бежит к разорванным проводам, детектив даже не обратил на это внимание. Пока Эл шёл открывать дверь, вся аппаратура начала сгорать, а розетка — искрить. Ультразвук прекратил мучить кота и духа, но на этом не всё. Искра побежала по проводам, оставляя чёрный след и прожигая обои, так сгорела печать Кая, а затем ток доходит и до двери, а там к ручке. Вся техника в доме заискрилась и сломалась. Эл взялся за ручку и его начало бить током, отпустить он не мог, руку просто не чувствовал. Кот со страхом смотрел на это, а потом ошарашенными глазами на довольного Домового. — Что ты делаешь?! Прекрати немедленно! Ты его убьёшь! — Была бы моя воля. Домовые подобно богам смерти, видят дату смерти хозяев дома. Этому ещё жить и жить, если с ним не будет тешиться бог. — Ты больной?! — Рот закрой, а то следующим будешь. Эл, наконец, отпустил ручку, и дверь открылась, на пороге стоял тот самый блондин. Сперва он радостно проговорил: «Доставка», — но потом в ужасе отшагнул назад, прижимая к себе букет. — Мама! — смотря на Эл, произнёс блондин. Эл стоял с широко распахнутыми глазами, слегка дымящейся, вдобавок волосы стояли «солнышком». Лоулайта шатает, а глаза закатываются. Ужасное и страшное зрелище. — Мамочка, — на последнем выдохе сказал детектив и упал. Домовой уже был готов праздновать победу со злорадствующим лицом, когда вдруг по всей лестничной клетке разносится громкое «Эл!» Дух изменился в лице, смотря, как из рук девушки выпадают пакеты, как она бежит к брату, спотыкаясь о собственные ноги, как она захлёбывается в слезах, переворачивая брата на спину, тряся его и умоляя не умереть, опять не оставлять её одну.***
— Весёлая квартирка, — говорил один из медбратьев. — Уже третий вызов. — Сатанисты. Эл резко сел, открыв глаза. Потом осмотрелся, не понимая обстановку. — Где я? — Без пяти минут больница, молодой человек. — Мне нельзя в больницу, мне с квартиры съезжать надо. Срочно! — Тч-тч-тч, — произнёс второй, пока первый укладывал его обратно. — Вот сдадим анализики, проверим вас на травмы и наркотики, вот тогда и съезжайте! — Хорошо, что вы оказались рядом! — говорила Раиса, крепко держа Эн за руку. — Вы просто ангел! — Эл! — вскрикнула Эн, когда, наконец, вырвалась из хватки соседки. Девушка оттолкнула медбрата, запрыгивая в кузов «скорой помощи». Раиса вскрикнула, чтобы она стояла и тут же поспешила за ней. Блондин опомнился и подбежал к ним, впихивая в «скорую», а если конкретнее, то руки женщины, букет и шоколад. — Пусть Эл выздоравливает! — тут же сообразил парень. Один из медицинских работников подытожил, что это дурдом, и закрыл двери. Потом «скорая» уехала, а блондин посмотрел на Анджелу, которая показывала два больших пальца.***
— Молодец, — произнёс кот. — Просто герой! Грохнул детектива! Тебе все особо опасные преступники этого мира «спасибо» скажут! Домовой сидел на самодельном втором этаже и виновато смотрел в пол, рассматривая фото из альбома. Счастливые лица. Эл стоит справа от Эн, её за плечо приобнимает не менее счастливый Мэлло, у которого радость и счастье аж из ушей прёт. Эл сидит на кресле, положив руку на плечо Мэлло, а второй передерживая Ниа, который сидит ту него на коленках, улыбается и держит круглый Кубик Рубика. Все такие счастливые, радостные. Сзади ёлка с разноцветными шариками. Судя по ёлке и тому, что все разоделись как персонажи из книг: Энни одели в костюм красной шапочки, Мэлло как дьявол, Ниа же, наоборот, в ангела, а Эл вообще на Дракулу похож, в тёмном одеянии, и в порванном, старом плаще, который точно был забран у местного вампира, — на дворе тогда был Новый Год. В этой квартире давно уже не было по-настоящему счастливой семьи, которая праздновала все эти праздники в кругу родни, не потому, что надо или так положено, а потому что хочется отмечать с близкими, что Домовой уже забыл, каково это — видеть счастливые лица хозяев и детей. — А кто мне теперь корм будет покупать?! — не угоманивался кот. — Девчонка?! Или ты?! — В цирк пойдешь работать, тигр недоделанный, — наконец произнёс Домовой, перевернув фотографию. — Или на помойку. — Тебя бы на помойку, чтобы людям жизнь не ломал! А девочку, между прочим, сейчас в детдом из-за тебя отдадут! А там тех, кто возвращается, не любят! Домовой с горечью в глазах, сожалением и стыдом, смотрел на вторую фотографию, которую, видимо, специально приклеили. Просто два человека, Эн и Эл, улыбаются, Эн обнимает брата за шею, а он обнимает её чуть ниже рук. Неважно, что на заднем фоне размытые цветы. Девочке лет девять или десять, парню девятнадцать или двадцать. Лица такие счастливые, как и глаза, что аж слёзы выступают. Это глаза тех, кому не нужно больше ничего для счастья, только не забирайте родного человека, не забирайте это счастье. И на самом деле, Домовой попытался закрыть рукой одного, потом второго, но картинка уже не полная, нет, объяснение этой радости, этой улыбке, этому счастью кажется фальшивым. Неважно, что девочка в простом платьице, что перепачкано шоколадом, а на лице крошки, не важно, что парень выглядит до смерти усталым. Они счастливы, и это главное. Для них это главное, будто их счастье только в друг дружке. Глаза невольно защипало, и Домовой провёл пальцем по щеке девочки. — А родители? — дрожащим голосом спрашивает Домовой. — Нету! — ответил кот, зашипев, будто дух не заметил очевидного. — Их убили, когда девочке был год, а парню двенадцать. Больше у них никого не было! Как ты не поймёшь?! Это семья! Сделаешь плохо одному — страдают все! Дверь открылась, издав довольно много шума. Домовой посмотрел на входящего, это был блондин. Парень зашёл в квартиру, осматривая её, при этом закрывая дверь. — Люди? — позвал блондин. — Есть кто живой? А? — Это что? К нам? — изумился кот, выглядывая. Домовой свис вниз головой и положил голову на бок. Он с интересом наблюдал, как парень проходит по коридору. Домовой начал спускаться, всё больше и больше хмурясь. — А это кто? Очередной знахарь? — Не знаю, — отвечал кот на вопросы хранителя дома, — но это он был, когда Рюзаки грузили. — И что этому белобрысому тут надо? Домовой встал в дверях возле кота, положив руки на дверной проём. Кот вскинул голову, смотря на духа. Дёрнув ушком, Мумусик махнул хвостом. — А я-то почём знаю? У блондина зазвонил телефон, и тот зло закатил глаза, отвечая на звонок. Из телефона до кота с Домовым донёсся противный голос, который духу тут же показался знакомым. Сам парень был явно не рад звонившему, он его только раздражал. — Мама, — зло говорил парень, — хватит меня контролировать! И вообще, с золотом я как-нибудь без тебя разберусь! И без твоего астрала! Всё! Парень отключил и засунул телефон в рюкзак. Домовой цокнул — не красиво так с мамой говорить, надо быть повежливее. — Не понял, — тут же начал говорить кот. — Тут что, есть золото?! — Не понял, — очухался Домовой. — Он-то про него как узнал? — Судя по всему, где-то здесь, — осматривая зал, сказал парень. Домовой закусил внутреннюю часть щеки, думая над происходящим. Кот лишь удивлялся и начал спрашивать: «Так есть золото или нет?» И, кажется, наличие золота кошака волнует больше, чем вопрос жизни и смерти хозяев. Эл точно обдурили и обманули с тотемным животным. — Не твоё собачье дело, — тут же начал огрызаться Домовой, — где у меня и что припрятано. Домовой оттолкнулся и пошёл в зал разбираться с правонарушителем. Кот захлопал глазами и пошёл за ним, потому что упустить наживу он не мог. Правда, не понятно, зачем коту золото, если у него лапки. Но об этом он позже подумает. — В смысле не моё?! — возмутился Мумусик. — Это мои люди и всё, что принадлежит им, принадлежит и мне! Нельзя ему отдавать золото! Нельзя! — Ну и где оно? — говорил парень. — Где твой астрал нашептал? Блондин собрал металлоискатель и начал обходит комнату, думая, откуда начать. — Шахтёр хренов, — нахмурился Домовой. Когда аппаратура противно запищала, блондин выкрикнул радостное «нашёл», но вот только дух выхватывает металлоискатель и кидает его в сторону. Парень опешил и побледнел. Он нагнулся за вещью, а хранитель дома полез за своей музыкальной шкатулкой для морока. Кот ядовито сказал: — А теперь давай, ударь его так, чтоб голова в трусы провалилась. — Зачем? — с улыбкой проговорил Домовой. — Есть более гуманные способы.***
— Готов? — спросил Домовой, стоя у выхода из квартиры. — Готов! — Вперёд! И золото не забудь! Парень стоял в кедах, носках и трусах. Весь в конфетти. Потом он взял большую коробку с мусором, которая собралась за два дня. Всё же от любви Эл к сладкому есть толк. Блондин вышел из дома и направился к машине. Кот с Домовым, на это смотря, смотря, как сперва на него народ смотрит, потом, как девушка удивляется, потом как к ним подходит какая-то женщина. — А я её знаю, — говорит Домовой. — Эта старуха, ведьма, она меня почти выгнала. Потом ведьма что-то делает и Анджела вырубается. Что было сделано и как, не разглядели. Кот лишь покачал головой. — Убийце бы тому эту ведьму, чтоб она его прибила, и хозяева в детдом не попали. Эл зажимал рукой рот Энни, при этом косо смотря на восемнадцатилетнего парня, который грозной тучей навис над детьми, укрывая их своими руками и плащом. Его блондинистые волосы были взлохмачены, а янтарные глаза с золотистым отливом, что чем-то напоминали глаза сестры, были переполнены чувством долга, страха. Эл второй рукой взялся за его пальцы правой руки. Черная майка с белыми рисунками огня и V-образным вырезом всегда пахла чем-то вкусным, обычно маминым печеньем, но сейчас пахло приятным одеколоном, ведь он в этот вечер делал предложение своей любимой. Джинсы, что были порваны, только нагнетали обстановку, почему-то казалось, что их такими не купили, а порвал убийца. На правой руке у него был напульсник, который был верным другом парня. Обратив внимание на Эл, парень опустил руки и снял напульсник, вкладывая в руку двенадцатилетнего Рюзаки. Потрепав его по голове, укрыв одной стороной плаща Эн, он прильнул своим лбом к его и тихо прошептал: — Береги сестру. — Ваня, — обратился Эл к блондину, но не успел договорить. Дверь резко распахнулась, и в комнату вошёл мужчина, что был раза в три больше блондина. Резкий хлопок заставил вздрогнуть всех. Эл с Эн сильнее прижались к парню. Ломая по кускам большие головоломки, которые собирал Рюзаки вместе с 3D-пазлами, мужчина рычал, как животное. На лбу блондина выступил противный, холодный пот, сам же он положил руку на голову Эл. Сидя в шкафу, Иван точно понимал, что единственное, что он может сделать для детей, это закрыть им рты. Они не могли убежать, ведь этот убийца преградил отступление к двери, они не могли выйти через окно, ведь это второй этаж, а дерево только со стороны окна родителей, но оно уже ветхое, старое и засохшее, из-за чего во время грозы, как сейчас, с него падали ветки. Связи не было, ведь буря разыгралась не на шутку и сломала деревья, те повалили электростолбы, и связи вместе с электричеством не было. Неподалёку, конечно, был ещё один дом, даже поместье, но там никто не живёт. Раньше там жили их тётя с дядей, но они были убиты четыре года тому назад, с тех пор туда ходить было запрещено, да и нельзя сказать, что туда они вообще ходили. Если только в полдень и в сад, нарвать яблок или других фруктов, которые росли на деревьях в саду. Их мама не держала, что вроде сада. Всё, что было у них во дворе, так это трава, что время от времени Ваня косил на пару с отцом, а ещё розы, что росли под забором и оплетали его, которые тоже прорывал от скорняков Ваня. Родителям было не до того, что хотя бы дерево срубить. Они не замечали, что оно давно засохло. Их не побудило даже после того, как Иван еле схватил Эла, когда на него падала большая засохшая ветка. Они не замечали, не заметили и не заметят уже никогда. Перебирая волосы Рюзаки, блондин задумался. Он так много ругался с родителями, мол, они не чего не делают, сейчас он тут же пролистал всё, что они говорили, всё, что делали, и понял, что у них просто не было времени, они слишком много о них заботились. А сейчас они мертвы, и если он с детьми не будет сидеть тихо, то их тоже убьют. Дверь шкафа резко распахнулась, возле него стоял тот самый мужчина, весь в крови и с безумными глазами. Энни начала рыдать навзрыд, маленькому ребёнку было страшно. «Вот и конец», — только подумал Эл, как Иван встал, закрывая собой их. Банальная фраза: «Не трогай их», — которую Эл вечно осуждал, смотря с родителями и блондином фильм, тут же заставила выступить слезу у маленького гения. Старший брат стоял перед ними, оскалившись, смотря на убийцу родителей. Понимание, зачем это говорят, всё равно не пришло, но понимание, почему от этого плачут, уважают, почему это доказательство любви, ударило молотом по голове. Это просто один из способов защиты, чтобы спасти близких. Но. Ваня же всё равно проиграет, даже не смотря на то, что их дед, отставной военный, ещё перед смертью заставил родителей отдать парней на борьбу. Иван нащупал ручку шкафа, закрыл его. Что-то, или кто-то, упало на пол, потом небольшой вскрик и тишина.