Метаморфозы любви

Когда она перестанет смотреть на сестру, как на разлучницу? Девушка не знала, но обида, грызшая её душу, не могла позволить Ли Ха Ян просто-напросто сделать шаг первой и просто поговорить с Ли Су А по душам. Кто же виноват в том, что мужчина, который давно ей нравился, сделал выбор в пользу последней? И если её коллега и друг признался, что полюбил не её, даже несмотря на то, что тоже был неравнодушен к Ли Ха Ян, то стоит ли вообще винить во всём родную сестру? Журналистка это хорошо понимала. Даже проплакав несколько ночей и попытавшись стереть у себя из сердца образ Чан Мён Си, девушка не могла чувствовать себя спокойной, находясь вблизи с Ли Су А. Поэтому она отсела как можно дальше от тех людей, которые, как подсказывало обидчивое сердце, причинили девушке боль, не забыв прихватить с собой небольшой рюкзачок с вещами. Это глупо. Но почему она, понимая это, всё же продолжает коситься в сторону обеспокоенных Чан Мён Си и Ли Су А? Видимо только девушка с оправданной тоской провожала Ли Ха Ян в дальнюю часть автобуса. Защемило как всегда где-то в районе груди, и это продолжалось ровно с того момента, когда младшая сестра перестала близко общаться, да и в принципе вообще разговаривать, пусть они жили в одном доме. «Не мучай меня. Скажи, что тревожит тебя. Почему ты не хочешь говорить со мной?» Эти вопросы много раз прокручивались в голове журналистки. И эти терзания были намного хуже, чем извечные недовольства мачехи по любому поводу. Невесёлый ход мыслей прервал кашель соседа по креслу. Она обернулась к Чан Мён Си, который надрывался, зажимая рот бумажной салфеткой. Это, естественно, не понравилось Ли Су А. — И давно ты болеешь? — с укоризненным взглядом посмотрела на мужчину девушка, подав тому бутылку с водой, которую прихватила с собой в дорогу.  — Ничего особенного, — попытался отшутиться тот, но вышло как-то неестественно. И всё же бутылку он принял. — Просто обычная сезонная простуда, не стоит волноваться так, — журналист всегда тушевался, когда речь заходила о состоянии здоровья, о котором, в случае чего, он решал умалчивать. Не очень-то хотелось, чтобы кто-то из близких, в особенности сердобольная Ли Су А, зацикливали своё внимание на такой, как казалось Чан Мён Си, незначительной мелочи. Есть вещи и поважнее. — Неужели ты думал, что я ничего не замечу? — с тяжёлым вздохом, девушка покачала головой. Пусть и не совсем чётко, но до ушей Ли Ха Ян доносился обеспокоенный голос сестры, обращённый к мужчине, от которого сердце журналистки словно застряло в огненных тисках. Она старалась игнорировать, не смотреть и не слушать. Но ничего не помогало. От унылого пейзажа за окном девушка сразу же переключалась на Ли Су А, а через громко включенную музыку в наушниках хорошо слышна настойчивая речь Чан Мён Си. «Чёрт!» Всё-таки журналистка нашла, чем ещё можно себя занять и не мучать себя понапрасну. Есть одно очень любимое занятие, которое способно увлечь с ног до головы, причём не отвлекаясь на внешний окружающий её мир. Чтение книг. И как раз девушка успела прихватить с собой одну. Фантастические романы Филиппа Хосе Фармера *– настоящее сокровище, в особенности «Восстаньте из праха», которое как раз держала в руках Ли Ха Ян. Несмотря на то, что это произведение она перечитала уже второй раз, девушке не казалось это столь нудным. Напротив, даже перечитав по сотню раз какой-либо рассказ, журналистка никогда не переставала полностью погружаться в текст и вновь испытывать разнообразные эмоции.  — Что читаешь? — заинтересованный мужской голос прямо над ухом, чуть не заставил Ли Ха Ян подпрыгнуть на месте. Повернувшись через кресло, девушка столкнулась с улыбающимся Со То Ёном, которым, по всей видимости, откровенно скучал и не знал, чем себя занять. — Мне нравятся научно-фантастические романы, — немного уклончиво ответила та, с лёгкой неохотой отложить прочтение произведения. Со То Ён сообразил, что идея беседы между креслами не такая уж удобная, в частности для самой девушки, как он сам посчитал, поэтому не прошло и секунды, как мужчина оказался в соседнем сидении. Если уж мужчина завёл разговор, то просто так не отделается. И дело не в том, что он навязчивый или что-то в этом роде. В каком-то смысле, девушка, с самого первого знакомства с этим человеком, никогда не могла совладать с силой обаяния фотожурналиста, всегда улыбалась, стоило ему с ней заговорить. Поэтому она и продолжить разговор, повернувшись к нему. — А ты? — Тоже люблю фантастику, — он опустил глаза, усмехнувшись, а затем снова посмотрел на Ли Ха Ян. — Хотя мне больше нравятся боевики, ну или триллеры. — Потому что повествование всегда эпичное? — журналистка всё больше убеждалась в том, что сию минутный разговор, как долгожданная отдушина после тяжёлых дум. — В каком-то смысле да, — признался собеседник. — Динамика — это самое, что ни на есть интересное, что, по-моему, может будоражить читателей. — Сложно не согласиться, — тепло улыбнулась девушка. — Затяжные, а порой и скучные истории отталкивают. Так или иначе нас — читателей больше всего привлекает энергичный ход событий. — Можно и так сказать, — хмыкнул Со То Ён, явно довольный тем, что нашёл общую точку зрения с Ли Ха Ян. Наверное, каждый из них решил немного передохнуть от интересных разговоров. Успеют ещё поговорить, подумали оба. Мужчина не хотел навязывать своё общение девушке, мол, сама если что решит, поговорить с ним или нет. Но всё же решил не пересаживаться обратно на своё место. Она не была против того, что он остался, а ей, в свою очередь, захотелось вздремнуть. Несмотря на то, что за окнами экспресс-автобуса по тёмному небу расползались яркие язычки солнечного света, было около шести. Прошло только полминуты, как казалось Со То Ёну, однако стоило тому повернуть голову в сторону Ли Ха Ян, как та уже спокойно и размеренно дышала. Странное чувство внезапно обуяло журналиста. Небывалое тепло, и в то же время какую-то ноющую тоску он ощутил где-то под сердцем. Ему вдруг захотелось прильнуть к губам девушки, почувствовать, наконец, мягкость и жар губ. Так давно он желал прикоснуться к той, которую про себя давно называл своей. Токман… Со То Ён вовремя одёрнул себя. Как следует проморгавшись, он почувствовал, словно на него вмиг обрушили ведро с ледяной водой. Руки вспотели, а сердце, как обезумевшее, наверняка взлетело выше самых высоких гор, да что там гор — неба. Мужчина всё ещё не мог успокоиться, ведь казалось, что он едва не совершил самую непростительную ошибку в своей жизни. Мельком взглянув на мирно сопящую девушку, журналист наконец смог облегчённо выдохнуть. Хорошо, что он всего лишь к ней наклонился, не говоря уже о том, что губы Ли Ха Ян были в опасной близости от него. «Пронесло…» А теперь пришла пора для размышлений. Что это только что было? Галлюцинации? Что значило это наваждение? И кто такая… как её? Вопросов было явно больше, чем ответов. И даже сообразительный Со То Ён не мог прокомментировать своё недавнее помешательство. Ему оставалось только недоумённо коситься в сторону спящей Ли Ха Ян. «Наверное, пора завязывать с соджу…» Тем временем экспресс-автобус уже приближался к туристическому центру, а также древнему городку Кёнджу.

***

Где-то ближе к полудню, журналистов привезли в небольшую гостиницу под довольно-таки броским и неоновым названием «Royaume». Все четверо сошли с автобуса, который специально для их пресс-тура заказала Чан Нан Хи. Дорога на экспресс-автобусе не заняла более двух часов, а ещё полтора часа их совместного путешествия они провели в заказном автобусе, который как раз довёз до нужного отеля. — Неплохо, неплохо, — довольно закивал Со То Ён, с интересом озираясь по сторонам. — А ведь наша начальница могла ведь отправить и в деревню Ёнгин*! Припомнив одну из своих экстремальных поездок, по коже журналиста пробежался холодок. — Или того хуже — в больницу Гонжам…* Иногда настрой брата порой внушал неоправданные опасения у Чан Мён Си. Сейчас уже не было смысла говорить о подобном, но ранее, наверное, ещё в раннем подростковом возрасте, мужчина хорошо помнил, что часто про себя называл его чудаковатым мечтателем. Неизвестно, что имел ввиду Со То Ён, успокаивал и обнадёживал своих спутников или же разряжал напряжённую обстановку, обращая всё внимание на себя. Но по крайней мере, на лице Ли Ха Ян загорелась улыбка. — Ну тут уж навряд ли будут вонгви* или мименгви*, — заверила та, подходя ко главному входу в отель наряду с остальными. Встретившись взглядом с Со То Ёном, девушка со смехом продолжила: — Даже если и будут, то это неплохая информация для заголовков! Пока эти двое о чём-то незначительном весело переговаривались, Чан Мён Си приостановился, с беспокойством наблюдая, как медленно, тихо и незаметно, словно мышка, идёт позади Ли Су А. В считанные минуты он оказался рядом с девушкой. — С тобой всё в порядке? — помимо отрешённости и какой-то вялости во всех движениях, мужчина обратил внимание, как та без особого интереса оглядывала временное место пребывания. — Конечно, — спокойно промолвила журналистка, смотря прямо в лицо напротив. — Просто немного устала и хочется отдохнуть. — О, тогда у меня есть идея! — вдали послышался радостный голос Со То Ёна. — Можем прогуляться по окрестностям и немного развеяться. Как вам идея? К ещё большему изумлению Чан Мён Си, Ли Су А повела себя донельзя странно. — Нет, не стоит, — опустив взгляд в землю, еле слышно протараторила девушка. — Мне нужно отдохнуть. Извините. Затем прошагала вперёд, обогнав сестру и её спутника. Она зашла за прозрачные автоматические двери и скрылась в недрах гостиницы. Ничего не понимающие мужчины переглядывались между собой. Никто толком не понимал причину странного поведения Ли Су А. Ну, как никто не понимал? Ли Ха Ян с предельной ясностью всё понимала. И от осознания, сердце терзали безжалостные кошки. Нет, надо срочно развеяться и перестать думать о том, чего, может, уже нет. Иначе бесконечных слёз не избежать, мало того, что она едва не впала в апатию тогда в автобусе? — Давайте оставим вещи, — безапелляционно заявила журналистка, поджав губы. И не дождавшись согласия Со То Ёна и Чан Мён Си, она зашла следом за сестрой, неся в руке небольшой рюкзак. «Что происходит между ними?» Как бы невзначай подумал мужчина, почесав затылок. И опять вопросов стало лишь больше, от которых, наверное, скоро свихнуться можно. Поэтому фотожурналист не стал долго думать. В отличии от прямолинейного брата, который всё ещё не мог разобраться, что к чему, тупо смотря, как Со То Ён входит в «Royaume».

***

Два небольших номера напротив двух других. Всё вполне удобно, на самом первом этаже, уже забронированные места, поэтому ничего не должно быть в плане дискомфорта. Да, может, номера не класса люкс, но если есть кровать, пара тумбочек, душевая, телевизор и небольшой журнальный столик — разве этого не достаточно? Ли Ха Ян не любила своего рода излишества в обстановке помещений. Что самое главное? Верно, без чего ты долго не протянешь, так думала девушка, поэтому она несильно удивилась обстановке в номере.  — Наверное, Су А сходит с ума от того, что в номере большого зеркала нет, — прыснула со своей мысли журналистка, но в следующую секунду она замолчала. И снова эта уже раздражающая печаль… Нет, надо что-то с этим делать, это же ненормально! Хватит с неё проблем, не стоит же вечно держать обиду, причём необоснованную. Ли Су А же ни в чём не виновата. Если быть честным, то она и Чан Мён Си не считала изменщиком или предателем. Ведь они просто друзья, ведь так? И настоящих чувств, как девушка знала, он не испытывал к ней, тогда что? Всё из-за того, что она сама выдумала себе невесть что, а теперь мучает себя и остальных… Ли Ха Ян помотала головой, стараясь навести порядок в своих мыслях. Они же хотели прогуляться, пока есть время, ведь так? Так почему она до сих пор стоит посередине своего номера, уставившись расфокусированным взглядом в одну точку? О назначенной встрече напомнил ненавязчивый стук в дверь, от которого журналистка подпрыгнула от испуга. — Ли Ха Ян! Ты выйдешь? — Э… Да, да, сейчас! — воскликнула та, лихорадочно бегая из стороны в сторону, дабы поскорее собраться и привести себя в порядок. Он прождал у двери где-то около десяти минут, прежде чем она открылась. — Какого прелестного цвета у тебя платье! — не смог сдержать искреннего восхищения Со То Ён, прежде чем девушка смогла переступить порог. И снова какое-то дежавю… Будто он когда-то и где-то говорил подобное. — Спасибо, — немного смущённая Ли Ха Ян быстренько проскользнула между мужчиной и косяком, а затем оказалась подле коллеги. Стушевался и журналист. И чтобы скрыть так называемый дискомфорт, он кашлянул в кулак. — Пойдём. Чан Мён Си уже ждёт нас около главного входа. Девушка поспешила к выходу, а за ней следом зашагал и мужчина. Смятение от недавнего поступка до сих пор не покидало его. И дело совсем не в том, что он, как опешивший мальчишка не может справиться с эмоциями. Откуда-то ни возьмись перед глазами встала совершенно незнакомая картина, но в то же время… Словно дежавю, которое посетило так нежданно и негаданно. Её лица совершенно не видно, словно её нечёткий образ был сокрыт в тумане, но мужчина готов поклясться, что искренне восхищается нарядом, в котором была эта самая незнакомка. «Всё это… Как-то странно»

***

Прогулка не задалась с самого начала. И такому ходу событий поспособствовало два фактора. Небо над головами начинало стремительно темнеть и наливаться свинцом, в воздухе ощутимо запахло предгрозовым ливнем. Даже если и так, то это не особо повлияло на отдых троицы. Несмотря на то, что дорога до гостиницы немаленькая, добежать-то всегда можно. Наоборот, кое-что другое мешало коллегам свободно общаться. Со То Ён готов разговаривать о чём угодно, да хоть об переменной погоде, лишь бы разрушить нависшее между ними тяжёлое молчание. Нет, конечно, он парой фраз обменивался с братом, также и с девушкой, но это, естественно не удовлетворяло его чрезмерное любопытство и потребность в диалоге. Поэтому он тайком, не забыв прихватить с собой фотоаппарат, искал прекрасное и, по его мнению, живописное место, дабы уловить строгие очертания Ли Ха Ян. Как говорилось раннее, мужчина хотел сделать это чисто из эстетической забавы. Так сказать, хорошее фото на стену, к остальной коллекции. Хотя… Пока журналист старался уловить подходящий момент, Чан Мён Си всё никак не мог понять и, можно сказать, с опаской косо поглядывал на брата, который вёл себя донельзя странно. А пока оба мужчины отвлекались, и каждый по-своему, девушка не могла попросту вести непринуждённую беседу так, как делал Со То Ён. Может просто устала и ей хочется помолчать какое-то время, а может присутствие несговорчивого Чан Мён Си подобным образом сказывалось на настроении Ли Ха Ян. Но язык словно отяжелел, поэтому она то и дело кивала в знак согласия с доводами фотожурналиста, лишь изредка бросала короткие фразы. Маленькие капли дождя ударили по плечам, но никто из троицы не придал этому особого внимания, до поры до времени, пока каждый не начал подозревать, что назревает настоящая гроза. — Кажется, дождь… Не успел Со То Ён как-либо прокомментировать резкое ухудшение погоды, как на их головы обрушился настоящий ледяной поток. Что тут сказать? Эмоции у всех были, мягко говоря, разные. От внезапного холодного душа девушка еле слышно пискнула и как можно скорее засеменила назад, мужчины и сказать ничего не успели, как Ли Ха Ян уже далеко впереди бежала по лужам на асфальте. Чан Мён Си, прикрывая голову ветровкой, хотя он вскоре понял, что, впрочем, бесполезно, так как всё почти сразу намокло, быстрым шагом рванулся за журналисткой. Что до Со то Ёна, то его это нисколько не смутило. Он не видел ничего зазорного в том, чтобы гулять под дождём, даже если твоя одежда промокла насквозь. Он, в отличие от девушки и двоюродного брата, медленно пошёл обратно, словно бы наслаждаясь барабанящим каплями на щеках. Не прошло и минуты, как на улицах Кёнджу стала твориться настоящая буря. Ветви деревьев опасно кренились, ветер что есть силы гонял потоки воздуха в разные стороны, а ливень теперь лил, как казалось, со всех сторон. Не трудно догадаться, в каком состоянии оказались журналисты. Теперь непринуждённая прогулка под дождём по-настоящему стала настораживать Со То Ёна. Через полупрозрачную стену воды мало что можно разглядеть, не то чтобы найти обратную дорогу. Поэтому оба мужчины ориентировались друг на друга, а заодно на бегущую впереди всех Ли Ха Ян. Какое-то время они просто следовали за ней, махнув рукой на то, что, может быть, журналистка от страха случайно свернула не туда. Главное — найти хоть какое-нибудь временное убежище от непогоды. Со То Ён едва не врезался в Чан Мён Си. Он не сразу осознал, что мужчина резко остановился, даже несмотря на то, что дождь понемногу начал стихать. — Что такое? — тело било мелкой дрожью от пронизывающего ветра, но фотожурналист сделал вид, что разыгравшаяся недавно гроза была небольшой моросью. До него не сразу дошло, с каким изумлением смотрит на него брат, словно позади него как раз появились те призраки, о которых Со То Ён говорил накануне. Мужчина вопросительно изогнул бровь. — Что…? — Ли Ха Ян пропала!

***

Он бежал, что есть силы, и на повороте на незнакомую улицу едва не упал навзничь. Ботинки неприятно скрипнули об асфальт, и мужчина чуть не поскользнулся на ровном месте, благо рядом была парковка для велосипедов, и он вовремя успел схватиться за поручень. Выругавшись на чём свет стоит, Со То Ён быстрым шагом направился вглубь, следом за Чан Мён Си. — Ты уверен, что она повернула именно туда? — недоверчиво покосился на брата журналист, про себя лихорадочно размышляя, куда ещё могла пойти девушка. Они же побежали от ливня на главную дорогу! На ту, которая как раз вела к гостинице. А сейчас брат доказывает, будто она пропала. «Не могла же она раствориться в воздухе?» Но интуиция журналиста подсказывала, что здесь что-то не так. И что Чан Мён Си не стал бы поднимать шум на пустом месте. В этом он точно доверял родственнику. Пройдя ещё каких-то двадцать метров, мужчины в отчаянии заозирались по сторонам, про себя надеясь поймать мимолётный силуэт Ли Ха Ян, которая, возможно, по чистой случайности забрела сюда. Постепенно на Со То Ёна начала накатывать злость. Нет, не на девушку (хотя, может быть и частично), на свою невнимательность. Заметь он странное раньше, то, может быть, они не ходили с братом вдвоём по мокрым дорогам вот уже десять минут. И тут… — Чан Мён Си! Слышишь? — насторожился мужчина, как следует прислушиваясь к окружающему его миру. Ничего. Пустынные серые улицы после разыгравшейся грозы. Нет, вот это не могло показаться! Какие-то грубые голоса и… женский голос? Журналист последовал примеру брата и тоже замер. Вскоре его глаза расширились от ужаса. Если быть честным, то и Со То Ён невольно напрягся. Взгляд мужчины никогда не врал, он выдавал то, что на самом деле чувствовал его хозяин. — Это Ли Ха Ян! Найти по голосам нужное место не составило труда. Оба рванулись туда, как обезумевшие. Никому абсолютно не хотелось, чтобы что-то нехорошее произошло, а особенно с девушкой. Незнакомая тревога в груди Со То Ёна разрослась, как терновый куст, давя и царапая душу изо всех сторон. А затем разгоравшийся с минуты исчезновения журналистки гнев, как пожар, обуял его. «Не позволю! Кто бы ни был!» Стоило им попасть в нужное место, то перед глазами нарисовалась поистине страшная картина, которая заставила замереть на месте мужчин. Пять с виду тщедушных парней обступили бедную Ли Ха Ян и медленно надвигались на неё ровно до того момента, пока не подоспели братья. У некоторых были мелкие ножи, которые поочерёдно подставлялись то к горлу, то к лицу девушки. — Деньги гони, стерва! — тот, что был повыше и с перекошенным от глумления лицом, медленно провёл стилетом по скуле журналистки. — Нет у меня ничего, — несмотря на то, что внешне она старалась казаться бесстрастной, но стоит лишь взглянуть на сжатые кулачки, то сразу всё становиться ясно. Ли Ха Ян боится, а сильно дрожащие кисти выдавали настоящие эмоции. — Врёшь! Кто-то с размаху влепил девушке нехилую пощёчину. Та ахнула, едва устояв на ногах. — Эй! — этого стерпеть Со То Ён не смог. Он обратил всё внимание уличной шайки на себя и Чан Мён Си. Они не сразу поняли, да и в частности высокий главарь, что им помешали. — Вы ещё кто? — осклабился босс, оторвавшись от жертвы и вертя в руках острый нож. — Для тебя — никто, — в тон ему ответил Чан Мён Си, неприступной стеной становясь рядом с братом, преграждая отморозкам пути к спасению. — Оставь девушку в покое! — А вам какое до этого дело? — гордо вскинул голову другой с раскрашенными волосами в пурпурный цвет. — Вы её знаете? Внезапно главарь ухмыльнулся. В его глазах загорелся дьявольские огоньки. — Видимо да, — он снова подошёл к дёргающейся Ли Ха Ян. А затем схватил девушку за ягодицы, теснее прижимая к себе. Ошеломлённая журналистка попыталась отбиться от этой развратной наглости, но рука босса оказалась крепкой. — Вы же не против, если мы поразвлечёмся? — его губы растянулись в похабной улыбке. — Когда ещё можно встретить такую агасси? Не прошло и минуты, как Со То Ён кинулся на главаря. Тот как следует ударил парня да так, что у того кровь хлынула из носа. Взвыв, он отпустил девушку и та, улучив момент, встала за спинами мужчин. — Ты… — шмыгнув носом, главарь злобно посмотрел на разгневанного журналиста, который не спускал с поля своей видимости всех парней. — Давай, раз не трус! — сквозь зубы прошипел его оппонент, а про себя лихорадочно ища способ как можно скорее закончить эту потасовку. Ой как не хотелось, чтобы в «самый нужный» момент прискакали правозащитники! Чего доброго, его самого могут оштрафовать или посадить на несколько суток… Однако он сам себе удивлялся, как может сохранять рассудок в данной обстановке? Ведь у него внутри всё горит огнём от переполнявшей ярости. Как они посмели?! — Уходите! — повысил голос Чан Мён Си, желая этим способом не только прогнать бандитов, но и воззвать к разуму брата. Он очень хорошо знал, что, когда Со То Ён в бешенстве, то его вряд ли что-либо остановит. А в данной ситуации мужчина не хотел, чтобы всё переросло в поножовщину, в которой может пострадать его младший братец. — Вы ещё пожалеете! — крикнул кто-то третий, видимо, не желая уступать лавры боссу и парню с цветастыми волосами. — Замолкни! Договорить он не успел, как его тут же заткнул сам главарь. Он так посмотрел на приспешника, что тот поспешил отвести взгляд. А затем парень снова обернулся к своему обидчику. В руках у него снова засверкал стилет.  — Это было только предупреждение, — кое-как взяв себя в руки, Со То Ён медленно отошёл назад. — Валите подобру — поздорову! — Кто ты такой, чтобы приказы отдавать? — босс не желал прекращать потасовку, наверное, жажда наживы и задетая гордость давали о себе знать. Он подошёл вплотную к журналисту, заглядывая прямо ему в глаза. Мужчина прищурился. Кулаки уже сами собой сжимались, но остаток здравого смысла упорно твердил ему о бесполезности этой идеи. Позади него Чан Мён Си и Ли Ха Ян. Вечер и так испорчен, по его же вине, ведь это была его идея, а как говорится, самоинициатива наказуема… Не хочется, чтобы они пострадали. — Хватит! — крикнула всё это время молчавшая Ли Ха Ян. Её рука опустилась на плечо Со То Ёна, немного сжав его. Мужчину словно током обожгло от такого вроде бы лёгкого прикосновения. Грудь нещадно закололо, а память подкидывала картинки, от которых сердце сжималось не хуже стальных тисков. Насильные объятия, после которых хотелось броситься во все тяжкие, убежать, скрыться с её глаз. Руки касаются дорогих одеяний, сначала осторожно проводя, боясь напугать, хотя мужчина как будто заранее знал, что такой порыв попросту оттолкнёт ту, к которой он давно стремился. Он любил её, безумно хотелось, чтобы она тоже ответила на его чувства. Неужели он зря положил всю свою жизнь на беспочвенные ожидания? — Со То Ён! Крик словно бы пробудил журналиста ото сна. Только сейчас он заметил, что босс уже направил на него холодное оружие. Оклик Чан Мён Си нехило взбудоражил всех. Он, можно сказать, стал отправной точкой, после которого все последующие события стали проноситься с такой скоростью, будто кто-то нарочно крутил плёнку их жизни, дабы поразвлечься. Главарь уже замахнулся, дабы как следует всадить острый клинок в живот мужчины, но подоспевший вовремя Чан Мён Си голой рукой схватил острое лезвие, поэтому нож легко коснулся щеки Со То Ёна. С тихим рычанием мужчина вырвал из рук босса клинок и выбросил его в сторону. Боль жгла не хуже огня, но Чан Мён Си и бровью не повёл, хотя прерывистое дыхание выдавало его настоящие эмоции. Багровые капли закапали на мокрый асфальт, образуя в маленьких лужах кровавые разводы. Ошеломлённый Со То Ён обернулся в сторону брата. — Чан Мён Си!