***
Дурацкое «вовремя» подействовало на него, и Ричи даже не знает, каким образом. Он довольно пунктуальный человек, к удивлению многих, но из-за мысли о том, что у него назначена встреча с Домом Эдди, Ричи приезжает на десять минут раньше, а затем ходит по его кварталу, чтобы убить время. Может быть, он надеется, что Эдди похвалит его за это или типа того. (Может, ему стоит нанять Эдди по-настоящему. А потом, наверное, умереть от всепоглощающего смущения из-за того, что его тайну узнают.) Он потирает лицо руками, а когда отдёргивает их, то видит, как Эдди чуть ли не врезается в бордюр, а затем выскакивает из машины и бежит вверх по ступенькам, весь в машинном масле. Ричи наблюдает, вне себя от радости, что ему выпала честь быть свидетелем всего этого. Он выжидает несколько минут, а затем поднимается по лестнице и звонит в дверь точно в назначенное время. Эдди распахивает дверь: его волосы мокрые и почти неуложенные, на нём чистая белая рубашка. Он выглядит безупречно даже с небольшой одышкой. — Ты в порядке? — спрашивает Ричи. — Да, а что? — говорит Эдди, пропуская его внутрь. — У тебя тяжёлое дыхание, — отвечает Ричи. — Дрочил, что ли? — Нет, — огрызается Эдди. — Да я понял, — говорит Ричи. — Я как большой глоток прохладной воды в жаркий летний день, да? Наверное, тебе нужно снять напряжение перед встречей со мной, — подмигивает он. Эдди сердито смотрит на него. — Ничего подобного, — отвечает он. — Я задержался на работе и торопился, чтобы быть здесь вовремя. — О, я знаю, — говорит Ричи. Эдди прищуривается, затем обвиняюще тычет в него пальцем. — Ты что, следил за мной? — В общем-то, да, — смеётся Ричи, — но не в жутком смысле, я просто хотел прийти вовремя, но пришёл раньше, поэтому решил прогуляться вокруг твоего дома. Эдди бросает на него странный взгляд. Дерьмо. Это было уже слишком. Мягко говоря. — Я просто не хочу давать тебе больше поводов надрать мне задницу, — быстро добавляет Ричи. — У коротышки вроде тебя, наверное, уже столько ярости накопилось, что ты едва можешь функционировать. — Я среднего роста, придурок, — огрызается Эдди. «Миссия выполнена», — думает Ричи. — Я польщён, правда, — говорит Ричи. — Люди нечасто именно бегут, чтобы вовремя оказаться на встрече со мной. — Да, я хочу быть пунктуальным в этом вопросе, — объясняет Эдди. — Дом, который постоянно опаздывает, не внушает никакого доверия. Ричи понимающе кивает. Он знает, что это больше из-за Эдди и его работы, а не из-за него, но всё равно: он не шутит о числе тех людей, которые буквально бегут к нему на встречу. Бев, вероятно, умрёт за него, но она не побежит. Стэн пунктуален как чёрт, но он не станет бежать, чтобы поддержать видимость своей пунктуальности, особенно для Ричи, который с радостью заполучил бы возможность подразнить Стэна за опоздание более чем на десять минут. Вид Эдди, мчащегося вверх по лестнице даже ради того, чтобы поддержать видимость своей пунктуальность, наполняет Ричи странным теплом. — В общем, заходи и давай приступим к делу. Как только наше соглашение с сабом фактически вступает в силу, я пытаюсь заставить их встать на колени, когда они появляются на пороге, чтобы мы могли установить– Колени Ричи уже коснулись пола. «Миссия провалена», — думает он. Эдди пристально смотрит на него. — Просто убираю этот пункт с дороги, — говорит Ричи. — Продолжай. — Верно, — медленно произносит Эдди. Ричи хочет провалиться сквозь пол. — Так что это... это уже должно помочь сабу добиться правильного состояния сознания, пока я объясняю, как будет проходить сцена. — Мгм-м, — отзывается Ричи, стараясь, чтобы его голос звучал академично. Он не знает, получается у него или нет. — Я подумал, что сегодня мы могли бы поговорить о бондаже¹, — говорит Эдди, всё ещё пристально наблюдая за Ричи. — Оки-доки, — так же академично отвечает Ричи. Эдди бросает на него последний долгий взгляд и уходит за небольшим свёртком ткани. Он разворачивает его и аккуратно раскладывает пару наручников и несколько туго связанных мотков верёвки. — Итак, существует несколько видов бондажа, — начинает объяснять Эдди. Он берёт наручники. — Наручники с мехом — это один из основных инструментов в БДСМ, но они мне не очень сильно нравятся. Их легко надеть, но металл может впиться в запястье и вызвать дискомфорт или даже повреждения, если слишком сильно давить. Важно не только связать, но и убедиться, что бондаж удобно сидит и не причиняет боли. Я сейчас покажу, но сначала: стоп-слова? — «Красный» — стоп, «жёлтый» — замедлиться, «зелёный» — вперёд, — отвечает Ричи, чуть ли не лопаясь от любопытства и желания узнать, как ощущаются наручники на руках. Эдди кивает и со щелчком оборачивает холодный металл вокруг запястий Ричи. Он морщит лицо, а Эдди смеётся. — Да. Холодные и тяжёлые. Некоторым это нравится, но я думаю, что есть вещи и получше. Кроме того, если ты используешь их в сексуальной сцене и теряешь ключи, то в итоге потом приходится ждать слесаря голышом. Ричи усмехается в ответ. — Ну, есть и похуже способы провести выходные, да? Эдди смеётся. — Не так уж много, но да, наверное. Он расстёгивает наручники. — А теперь моё любимое — верёвочный бондаж. Существует несколько различных видов верёвок для этого, в зависимости от предпочтений саба. Некоторым нравится более грубая верёвка, может, даже ожоги и следы, другие — вообще не терпят дискомфорта, — продолжает Эдди. — Вытяни руки вперёд? — Все две, что ли? — говорит Ричи, протягивая их Эдди. Эдди стонет от раздражения и поднимает кусок верёвки, решив не обращать внимания на него. Ричи усмехается про себя. Успех. — Натуральная верёвка может грубо ощущаться на коже, но она очень прочная, так что любого рода подвешивание будет безопаснее всего выполнять с такой верёвкой. Со временем она становится гибкой. — Он проводит ею по коже на внутренней стороне запястья Ричи: — Чувствуешь? Если ненадолго связать тебя такой, у тебя останутся отметины, которые будут сходить несколько дней. — Какое извращение, — смеётся Ричи. — Соответствует кинку, — парирует Эдди и берёт другую верёвку, проводя ею по коже Ричи. — Эта из хлопка. Тоже довольно крепкая, но гораздо мягче. Кожа Ричи покрывается мурашками от мягкого, прохладного материала, скользящего по ней. Он кивает. — А эта из нейлона, — говорит Эдди, так же демонстрируя ему другой вид. Эта даже холоднее. — Она гибкая и мягкая, из-за чего является хорошей верёвкой для начинающих. Могу я с её помощью показать тебе основной узел? — Конечно, — отвечает Ричи. — Хорошо, — говорит Эдди. — Запястья вместе? Ричи повинуется, поднимая руки ладонями вверх, Эдди обхватывает их одной рукой, чтобы сохранять равновесие, и начинает обматывать его запястья верёвкой. Он рассказывает о процессе, но через мгновение его слова уходят на задний план; расслабляющий белый шум для затишья, в которое погружается Ричи. Он слишком сосредоточен на том, как большой палец Эдди успокаивающе лежит на его запястье и как ладонь Эдди крепко сжимает его руку, в то время как нейлон скользит по коже, петля за петлёй, так что рассказ Эдди о технике пролетает мимо ушей. — Ричи? — зовёт Эдди, и Ричи поднимает голову, с трудом моргая. Он вздрагивает от звука собственного имени, как будто его сознание было где-то в другом месте. — Что? — отзывается он, ощущая лёгкое головокружение. Эдди хмуро смотрит на него. — Цвет? — О, гм, зелёный? — отвечает Ричи, сбитый с толку этим вопросом. Странный момент для расспросов, но Эдди засовывает большой палец в петлю, чтобы одним махом развязать красивые, аккуратные узлы вокруг рук Ричи. — Извини, я на секунду отключился. — Всё в порядке, — говорит Эдди, кладя руки на плечи Ричи и усаживая его на диван. — Садись сюда, я принесу тебе воды. — Ладно? — отвечает Ричи, откидываясь на спинку дивана, в то время как Эдди уходит и возвращается со стаканом воды и конфетой «Риза» из арахисовой пасты и шоколада. Это ещё сильнее смущает Ричи, но он же не откажется от бесплатного шоколада. Он кладёт конфету в рот, осушает стакан и вопросительно смотрит на Эдди. — Я сделал что-то странное? — Нет, нет, всё было нормально, — мягко заверяет Эдди. — Помнишь, как я говорил об особенном состоянии сознания у сабов? — Да, — отвечает Ричи. — Вот это и было оно, — отвечает Эдди. — О, — произносит Ричи. Всё было как в тумане, но в хорошем смысле, оглядываясь назад, его обычные «отключки» и рядом не стояли с этим состоянием. — Я не думал, что ты вообще... э-э... доберёшься туда, — говорит Эдди, — но это не проблема. Как я уже сказал, всё это дело может оказать интенсивный эффект и очень быстро. Ричи ставит стакан на стол, пытаясь придумать отговорки или шутки, чтобы сгладить ситуацию. Эдди кладёт руку ему на бедро, чтобы поддержать. — Всё нормально. Серьёзно. Я считал тебя более доминантной личностью, но ничего страшного, если это не так. Ричи хочет рассмеяться. Он? Не доминантная личность? Первые его действия при разговоре — это попытки сделать так, чтобы его заметили и услышали, пока люди не устанут от него. А потом закрепить эффект. Но сейчас всё по-другому. Может быть, потому, что эта ситуация более личная. Может быть, потому, что ему нравится Эдди. Может быть, он хочет отважиться на унизительное испытание раскрыть себя хотя бы раз в своей чёртовой жизни, потому что этот очаровательный мужчина-катастрофа, кажется, считает его по крайней мере забавным. — О, — произносит Ричи. — Значит, я ушёл очень быстро, да? Эдди вздыхает. — Честно? Да. Наверное, мне следовало сделать паузу, когда я сказал, что прошу сабов встать на колени, а ты рухнул как срубленное дерево. Ричи издаёт сдавленный звук, который пытается выдать за смех. — Да, это было очень неловко, скажи? — Нет, — отвечает Эдди. — Некоторые люди просто очень хорошо реагируют на подобные вещи. Это абсолютно нормально, клянусь. — Мгм-м, — отзывается Ричи, сглатывая. — Но, — говорит Эдди, — это означает, что мы должны пересмотреть наше соглашение. У Ричи скрутило живот. — Послушай, я могу объяснить тебе все основы, при этом не демонстрируя на тебе ничего, — продолжает Эдди, — но — я не пытаюсь тебя ни к чему принуждать сейчас — я просто думаю, тебе понравится попробовать всё это по-настоящему. Мозг Ричи разрывается на две части. Одна кричит: «Да!», а другая — «Нет!» — Э-э. — Не обязательно со мной, — добавляет Эдди. — Я знаю нескольких очень симпатичных доминатрикс. Разум Ричи делает странный манёвр при мысли, что Эдди с концами классифицировал его как саба, и тот даже не знает, что он гей. Потому что, конечно же, есть сабы-натуралы, верно? Вот почему есть и доминатрикс. Но детство, полное оскорблений и унижений, становится между ним и несколькими весьма очевидными решениями, поэтому он просто качает головой и лжёт. — Не-е-ет, сэ-э-эр, — отвечает он. — Я не хочу никому рассказывать о том, что я «рухнул как срубленное дерево». — Ладно, — говорит Эдди. — Хорошо. Можешь ничего не пробовать. Или я могу быть твоим Домом, если тебе так будет легче. Как я уже говорил, сексуальный аспект не является обязательной частью сессий. — Ты часто работаешь с натуралами? — с сарказмом интересуется Ричи. «Ты не натурал, трус!» — кричит на него собственный мозг, но безрезультатно. — Не часто, — отвечает Эдди, — но такое бывает. Ещё я Дом у нескольких милых лесбиянок. Иногда у лесбийских пар и гетеросексуальных... Пока ты чувствуешь себя комфортно и в безопасности, остальное на самом деле не важно. Ричи усмехается про себя. Заниматься слегка сексуальными вещами с парнем без необходимости вылезать из шкафа или иметь яйца, чтобы заниматься сексом? Разве не этого Ричи ждал всю свою жизнь? — Ну конечно, — произносит он. — Ладно, так не пойдёт, — говорит Эдди. — Ты не можешь дать мне нерешительный ответ. Ты чувствуешь себя со мной комфортно и в безопасности? Ричи раздражённо стонет. — Да. — Это точно? — Да, — отвечает Ричи чуть более уверенно. — Ладно, — говорит Эдди. — Хорошо. Ты хочешь, чтобы я по-настоящему был твоим Домом? — Да, — бормочет Ричи. — Ты уверен? — Да, я уверен! — рявкает Ричи. — Мне просто неловко, понимаешь? — Он отшвыривает руку Эдди от своего бедра. Эдди кивает. — Всё в порядке, — говорит он. — Я знаю. Я понимаю, что соглашаться на подобное может быть очень страшно и даже хотеть согласиться вполне странно. Послушай, поразмышляй об этом следующую неделю, и если ты передумаешь, то ничего страшного. Я проведу краткий ликбез по безопасности и всё. Ричи собирает в кулак всю храбрость, на которую не был способен всё это время, и выпаливает: — Мы всё ещё можем быть друзьями? Я знаю, что мы не очень давно знакомы, но с тобой очень весело и мне понравилось проводить время вместе. Эдди пару секунд моргает, а потом улыбается. — Да. Мы в любом случае можем быть друзьями. Ричи делает глубокий вдох. — Окей. Значит... на следующей неделе?.. — А знаешь что? — говорит Эдди, вставая с места, чтобы взять контракт, который они вместе заполняли. — Вернёмся к началу. Подумай немного о том, что ты хотел бы попробовать, и мы проведём обычную первую сцену, если тебе всё ещё будет интересно. — Хорошо, — говорит Ричи, осторожно забирая бумаги. — Но ты останься, пока хоть немного не придёшь в себя, — добавляет Эдди. — Может, мы и не слишком далеко зашли, но ты можешь испытать то, что называется «дропом»², если после сцены у тебя резко упадёт настроение. Депрессия на стероидах другими словами. Что-то вроде... похмелья после сцены. Ричи кивает. — Окей. — Он глубоко вздыхает. — Хочешь посмотреть «Остров сокровищ маппетов»? Клянусь, это бомба. — Ну если ты так говоришь, — отвечает Эдди, указывая на него, что вызывает у Ричи смех.***
¹ Бондаж — фиксация конечностей, чаще всего путём связывания, но также в это понятие входят другие виды ограничения или лишения свободы действий: сковывание, использование колодок, наручников и тому подобных предметов, заключение в клетку и т.д. ² Дроп — болезненное состояние после БДСМ-сессии, характеризующееся упадком сил, состоянием тревоги, душевного волнения, психологического дискомфорта.***
— Я принимаю плохое решение, — бормочет Ричи, когда возвращается домой и утыкается лицом в колени Бев, чтобы поплакаться в них. — Мне стоит беспокоиться? — интересуется она, понижая громкость телевизора и поглаживая его по волосам. Он переворачивается и смотрит на экран. — Нет, — отвечает Ричи. — Скорее всего, нет. — Очень успокаивает. Ричи вздыхает. — У тебя когда-нибудь был секрет, который ты на девяносто девять целых и девятьсот девяносто девять тысячных процентов уверена, что можешь рассказать своим друзьям, но ты вроде как всё равно не уверена, и поэтому не можешь? Даже несмотря на то, что было бы лучше снять этот груз с плеч? Но с другой стороны, этот секрет мог бы оказаться проблемой, из-за которой твои друзья разозлятся, или разочаруются, или, может быть, просто откажутся от тебя? — Да, — говорит Бев. — Подожди, серьёзно? — спрашивает Ричи. — Не верю. — Уж поверь, — отвечает Бев. — Ты же в курсе, что у тебя нет монополии в проблемах заброшенности? — Но ты же... — произносит Ричи. — Добрая, дерзкая, красивая и умная. — Как и ты, — парирует она. — Зачем ты мне так врёшь? — спрашивает Ричи. — Я знаю, что я некрасивый. — Ну ладно, ты определённо... умный, — отвечает Бев. — Эта долгая пауза — самое честное, что ты мне сказала, — говорит он. — Нет, совсем нет, — отрицает она. — Я просто шучу. Ты весёлый, умный и преданный. И ты красивый, клянусь. Просто из-за того, что у тебя плохие очки… — И кривые зубы, и нос картошкой, и глупая улыбка, и... — добавляет Ричи, пока она не закрывает ему рот рукой. — Бип-бип, Ричард, — говорит она. — Я серьёзно. Ты можешь рассказать мне или Стэну всё что угодно. Конечно, Стэн может немного драматизировать, но он никогда не откажется от тебя. Никогда. — Хорошо, — отвечает Ричи. — Так ты мне расскажешь? — спрашивает Бев. Он делает очень глубокий вдох. На одно яркое, пугающее, полное надежды и ужаса мгновение Ричи думает, что мог бы рассказать, но затем импульс пропадает, и он приземляется на: — В конце концов. — Но ведь всё в порядке, правда? — давит она. — Серьёзно, ты в безопасности? — И в комфорте, — говорит Ричи, заставляя себя улыбнуться. — Да. Бев кивает. — Хорошо, — она ерошит ему волосы. — А что мы смотрим? — спрашивает он. — «Отчаянные домохозяйки», — отвечает она. — О-о, мусор! — комментирует Ричи.***
Утром он просыпается с чувством не чего иного, как решимости. Он пишет Эдди: «Привет, я всё ещё смущён и всё такое, но я в деле», а потом долго рассматривает контракт. Бо́льшая часть того, что они оставили пустым, касается ролей и фантазий. Которые, честно говоря, всегда вращались вокруг возможности держать мальчика за руку без чувства вины или угрозы насилия. Он пытается представить себе, как Эдди будет заниматься подобными вещами. В итоге он думает о том, что они оба голые, но Эдди велел ему так и сделать, так что его нельзя обвинить в том, что он случайно забрёл на сексуальную территорию. «Всё хорошо», — говорит он себе. Он в это не верит. Эдди отвечает ему сообщением: «Рад это слышать. Правда. Увидимся в пятницу.» Ричи улыбается про себя и почти записывает в контракте: «Я хочу, чтобы мне сказали, что всё хорошо», но как он объяснит свою врождённую вину, не совершая каминг-аут? Если его разговор с Бев что-то значит, то он не готов открыться, а когда он будет готов, то сначала расскажет Бев и Стэну, а не какому-то дурацкому листу кинков. Он записывает: «Я хочу, чтобы мне сказали, что я хорошо справляюсь». У гетеросексуальных парней же есть беспокойство по поводу производительности, да? Очень натурально. Очень, очень натурально. Этот ужасный кружок вокруг «гетеросексуала» насмехается над ним, но он игнорирует его, уставившись на одно жалкое написанное предложение. И вдруг все его мысли выплёскиваются на бумагу: «Я хочу, чтобы меня заметили и прикоснулись ко мне. Мне нравится, когда меня тянут за волосы. Мне нравится голос Дома. Мне нравится стоять на коленях. Я просто хочу испытывать меньше давления, я хочу перестать требовать внимания и вставлять палки в собственные колёса в попытках всё равно добиться его». В конце концов, он позаимствовал у Стэна корректор, чтобы забелить свою странную исповедь. Он пишет Эдди: «Ты награждаешь золотыми звёздочками за выполнение домашнего задания?» Эдди какое-то время молчит. Ричи не слишком удивлён. Это его дополнительный рабочий телефон, и он, вероятно, не собирается отвечать с него на всякие подшучивания. Он убирает контракт в метафорический дальний ящик и занимается своими делами, пока примерно через час не получает сообщение от Эдди. Это селфи Эдди в магазине со страницей наклеек с золотыми звёздочками. «Теперь да.» Ричи смеётся, сохраняя фотографию в своём телефоне.***
Он чувствует себя довольным примерно сутки, прежде чем, наконец, фотографирует свой контракт и отправляет его Эдди. «этого достаточно?» «Это что, белое пятно от корректора?» — отвечает Эдди с пугающей скоростью. «ну, может быть, я замазал поэтичную исповедь о неуверенности в себе, отцепись», — пишет Ричи, пару раз расхаживая взад-вперёд по комнате, прежде чем добавить: — «надо вернуть?» «Мне так будет легче стать хорошим Домом для тебя?» — спрашивает Эдди. Ричи со стоном плюхается обратно на кровать. «может быть?» «Ты слишком много об этом думаешь.» «Позвони мне.» Ричи немного в панике. У него проблемы? Готов ли он поговорить с Эдди? Он сидит в своей спальне в одних трусах, может, ему стоит надеть брюки? Он запирает дверь спальни, сворачивается калачиком на кровати, подтягивая колени к груди, как двенадцатилетняя девочка, и звонит Эдди. — Привет, — с трудом выговаривает он. — Лучший ученик уже списывает домашку, — говорит Эдди. — Пошёл нахрен, — отвечает Ричи. — Ты же сам велел мне позвонить. Если ты заберёшь за это мою золотую звезду, я подам на тебя в суд. — Нет, ты честно заработал золотую звезду, — смеётся Эдди. — Что ж. Я, возможно, буду отвечать медленно, я сейчас на работе. Ричи представил себе Эдди, покрытого машинным маслом, как его руки делают... что-то точное, наверное. Он ни за что в жизни не вспомнит, что там происходит под капотом машины, кроме, может быть, замены масла, но это сексуально: думать об Эдди, как он откручивает крышку масляной штуковины своими ловкими руками с широкими ладонями и маленькими пальцами, прислонившись к капоту большой блестящей машины. — О, над какой машиной ты работаешь? — спрашивает он. — О, приятель, она просто красавица, — говорит Эдди. — Это «Мустанг "Босс 429"» 1969 года выпуска, и двигатель у неё как у скаковой лошади. Сразу ясно, что перед тобой мощный автомобиль, когда тебе надо заменить весь кузов, чтобы приспособить двигатель. — Ага, — отзывается Ричи, стараясь не думать о том, как Эдди объясняет ему всё это, а сам сидит на заднем сиденье, закинув руки за голову. (Если там есть заднее сиденье. «Мустанги» вообще не спортивные автомобили, верно?) — Ты понятия не имеешь, о чём я говорю, не так ли? — спрашивает Эдди. — Ни малейшего, — отвечает Ричи. — Ладно, — говорит Эдди. — Ну, эта машина стоит пару сотен тысяч. — Ого, значит, я делю твоё внимание с рок-звездой, да? — интересуется Ричи. — Скажи мне честно, если бы у тебя была тележка– — Я бы немедленно убил тебя за эту машину, — говорит Эдди прежде, чем Ричи успевает договорить. Ричи смеётся. — Ладно, справедливо. Так ты поможешь мне списать домашнюю работу или нет, учитель? — Точно, — произносит Эдди, понизив голос. Это не совсем голос Дома, но он успокаивает. — Смотри. Это не обязательно должен быть сеанс психотерапии. Тебе не надо рассказывать мне всё о своём детстве. Но если это поможет мне, ты можешь сказать. Полная конфиденциальность. — Ладно, я просто... — произносит Ричи. — Ты написал, что хочешь, чтобы тебе сказали, что ты хорошо справляешься, — говорит Эдди. — Давай сосредоточимся на этом. Ты имел в виду, что хочешь, чтобы тебе льстили? Или хочешь почувствовать себя лучшим сабом на планете? Или ты просто хочешь чувствовать, что я доволен тобой? — Ну как бы, я определённо лучший саб на планете, — отвечает Ричи. — Это видно любому. — Рич. Его голос нежен, но всё же твёрд. У Ричи скрутило живот. — Второе, — признаётся он. — Хорошо, — отвечает Эдди. — Ты можешь назвать что-нибудь конкретное, что помогло бы тебе почувствовать это? Или есть какая-то причина, по которой это даётся тебе с трудом? — Э-э, — произносит Ричи. — Ну, ты ведь слышал слова, которые вырывались из моего рта, верно? — Да, конечно, — говорит Эдди. — Я имею в виду, что я раздражаю, — поясняет Ричи. — Я думал, это специально, — отвечает Эдди, слегка поддразнивая. — Так и есть, — говорит Ричи. — Но... — Слова застревают в горле, и он не может объяснить, что имеет в виду. Существует странная, рваная пропасть между тем, чтобы его заметили, и тем, чтобы его видели, и Ричи всё время балансирует меж двух огней, застряв и совершенно не справляясь с ситуацией. — Ладно, — произносит Эдди. — Я собираюсь высказать несколько мыслей. Не думай, что ты должен соглашаться с какой-нибудь, если она тебе не подходит, хорошо? — Я чувствую себя совершенно непринуждённым, — говорит ему Ричи. Эдди вздыхает. — Хорошо, я так понимаю, что ты не хочешь быть болтливым сабом, несмотря на– — Мою личность, да, — встревает Ричи. — Я думаю, ты предпочёл бы быть хорошим, милым сабом, но это потребует некоторой помощи, — продолжает Эдди. — Всё ещё со мной? Ричи проглатывает шутку о том, какую геркулесовую задачу это из себя представляет. — Ричи? — зовёт Эдди. — Это всё ещё нормально? Мне нужен честный ответ. — Да, — с трудом выговаривает Ричи. — Да, я просто стараюсь не уклоняться от ответа и не ударяться в самоуничижение. — Ух ты, — говорит Эдди, — это было очень самосознательно, ты очень хорошо справился. «О боже», — думает Ричи, чуть ли не плача от похвалы. — Да? — Конечно, — отвечает Эдди. — Фух, отлично, потому что это был весь мой самоконтроль за месяц, — говорит Ричи. — Не успеешь моргнуть, как я напишу тебе о том, сколько зефира можно запихнуть в рот. Эдди фыркает. — Ладно, давай не позволим твоему единственному акту сдержанности пропасть даром. Не ударяясь в самоуничижение, как звучит моя идея? — Гм, хорошо, — отвечает Ричи. — Я имею в виду. Да. Да, я хочу... — Он сглатывает. — Я хочу быть хорошим во время сцен. — Хорошо, — говорит Эдди. — Мы можем это устроить. — Заткнув мне рот кляпом? — интересуется Ричи. — Не похоже, чтобы тебе это понравилось, — замечает Эдди. Ричи и раньше пихали в рот всякое дерьмо, чтобы заткнуть его. Относительно, это было лучше, чем большинство издевательств, потому что для него это был единственный способ заткнуться на какое-то время, чтобы его не убили за его большой рот. Но в целом… — Нет, — бормочет он. — Но ты же видел, как трудно заставить меня замолчать. И дела обстоят не лучше, даже когда я стараюсь. — Подожди, я пойду к своему столу, чтобы записать, — говорит Эдди. Ричи слышит глухой стук и какое-то шарканье на заднем плане. — Но поверь мне, мне не нужен кляп, чтобы заткнуть тебе рот. Нам просто нужно чётко понимать, что тебе подходит. — Как скажешь, — отзывается Ричи. — Хорошо, значит, ты не хочешь, чтобы тебе затыкали рот кляпом, — повторяет Эдди, — но ты и не хочешь быть болтливым сабом. Это только с кляпами, или ты так же относишься к большинству наказаний? — Наверное, — отвечает Ричи. — Я имею в виду, я не знаю, может быть, я мог бы попробовать, например, порку или ещё какое-нибудь дерьмо. — Ладно, тогда это в колонку «может быть», — заключает Эдди, — но ты не в восторге от наказаний, так что мы не собираемся начинать с них. Мы сосредоточимся на положительном подкреплении. — О, поговори со мной грязно, — отвечает Ричи. — И не обижайся, но это всё равно что сунуть палец в дыру, чтобы заткнуть плотину, или как там в той голландской истории. — Ты бы слышал, как мило ты говорил, когда я авторитетным тоном сказал, что ты очень хорошо справился, — говорит Эдди. — Правда? — выпаливает Ричи. — И вот опять, — замечает Эдди. Ричи разрывается на части. — А-а, чёрт, теперь ты просто смущаешь меня, — жалуется он. Эдди хихикает. — Хорошо. Больше не буду. Но я хочу сказать, что ты правда хорошо справляешься. Ты же будешь очень милым для меня в пятницу? «Если только я не облажаюсь», — думает Ричи. — Я сделаю всё, что в моих силах, Спагетти, — говорит он. Эдди вздыхает. — Мы над этим поработаем. Ричи ухмыляется, радуясь, что ему есть над чем пошутить, чтобы не расплакаться по телефону ещё до того, как они доберутся до настоящей сцены. — Мои прозвища не милые? — Вообще ни разу, — отвечает Эдди. — Я ранен, — скулит Ричи. — Эй, — зовёт Эдди, — это было хорошо. Ты хорошо поработал в этом разговоре со мной. Ричи нужно время, чтобы осознать его слова. — Две золотые звезды? — спрашивает он. — Три золотые звезды, — отвечает Эдди. — Не стесняйся, пиши мне ещё, ладно? Увидимся в пятницу. — Хорошо, — соглашается Ричи, чувствуя одновременно гордость и потрясение. — Да. Я напишу. — Он делает паузу: — А могу я написать тебе и о других вещах, потому что я думаю, что Стэн подружился с голубем, который сидит под окном соседа, и это качественное развлечение. Он назвал её «Харриет». — Я бы с удовольствием послушал о голубиных приключениях твоего соседа, — отвечает Эдди. — Класс, — отвечает Ричи. — Значит, увидимся в пятницу? — В восемь, — говорит Эдди, — как штык. — Обязательно, — произносит Ричи, едва удерживаясь, чтобы не добавить: «Люблю тебя», и вешает трубку. Он плюхается обратно на кровать в позе морской звезды и нервно хихикает. — Милый. Я. Ладно, — бормочет он, глядя в потолок, но будь он проклят, если ему не любопытно, во что всё это выльется в пятницу.