Молитва ангелу: Начало

Гарри так и не смог уснуть в эту ночь. Не из-за приевшихся уже кошмаров или бессонницы, нет. Просто он задумался. Снова. Ему нравилось это состояние. Все его мысли были полностью сосредоточены на чем-то одном, и в тоже время распылялись одновременно на множество беспокоящих его мелочей. То, что раньше он считал неспособностью думать о чем-то одном оказалось лишь подсознательными попытками затуманенного разума войти в то состояние, когда он вроде бы и в реальности, и в то же время в чем-то вроде медитации. Гарри любил, когда происходило что-то непонятное. Не неприятное, но любопытное, необычное. Неприятности он не любил, как с недавних пор разлюбил и сложности. Он мог бы отправить демона от Кроули в Министерство, но это заняло бы много времени. Он мог бы взять под контроль Министра, но это было бы совершенно глупо и бесполезно — кресло под Фаджем шаталось только так, подобная марионетка не была ему нужна. Он мог бы убить Роланду, мог бы ее похитить и отправить в Ад, но... зачем? Это не имело смысла. Гарри понял, что намного проще и удобнее для него было бы обратиться к СМИ. Он даже толком не старался над письмом, решив написать его от балды и скосить под простоватого аристократика, выражающегося неподходящими ему словами. И его попытка, скорее направленная на прощупывание почвы и попытку понять, насколько настроена на диалог самая скандальная журналистка Британии, внезапно обернулась оглушительным успехом. Конечно, все последствия не проявились сразу, но для первого дня и это было просто прекрасным результатом. Первое время все было тихо. Ничего особенно нового не происходило. Привычный шум Большого зала, гремящие вилками по тарелкам школьники (кстати, их стало намного меньше, ибо на каникулы почти все разъехались по домам и остались в основном преданные фанаты демонов и просто желающие остаться с друзьями в замке) и благостно улыбающийся Дамблдор, рожа которого просила не просто кирпича, а полноценного асфальтового скраба, желательно каждое утро сразу после знакомства с бетонной плитой. В общем, ничего нового. Гарри мельком оглядел Зал и улыбнулся. Почему-то Драко при виде этой его улыбки странно побледнел, воровато заозиравшись по сторонам, и чуть наклонился к Поттеру, обдав того легким запахом... хвои? Странно. Раньше он пах иначе. Нотки старого запаха морского бриза присутствовали, но их было настолько мало, что они были почти неощутимы. Гарри на мгновение задумался, но его отвлек голос Малфоя. Маг понял, что все эти мысли пронеслись в его голове за те мгновения, что блондин открывал рот для реплики. И это было... потрясающей скоростью. — Гарри, что случилось? — на легко приподнятую бровь тот как-то смутился, — Просто ты так... — он слегка замялся, — В общем, я уже подумал, что ты кого-то убил. Не улыбайся так при людях, пожалуйста. Ты похож на маньяка. Особенно эти красные искры, тебе лучше спрятать их. Гарри нахмурился, наколдовав перед собой небольшое зеркальце. Глаза как глаза, обычные, зеленые. Поттер вспомнил, что когда-то давно подумал точно также, когда Винчестеры сказали ему о меняющемся цвете глаз. И они были правы. Может, и Драко не почудилось? Но откуда красный? Если то и дело светлеющий зеленый — это еще более-менее понятно и почти незаметно, то красный — вообще без шансов. Поттер посмотрел в доверчиво распахнутые глаза по другую сторону стола и, не долго думая, заглянул в чужой разум, открытый для него в любой момент благодаря многим закладкам и внесении его в "базу данных" защитных артефактов, которыми единственный наследник Рода Малфой был увешан похлеще любой рождественской ёлки. Со стороны он увидел самого себя и невольно поразился тому, насколько плохо выглядел. Бледный, тощий, сверкающий мешками под глазами и искусанными ночью губами... как его еще не схватила и не потащила к медиведьме Фарли? Поттер мельком глянул пару других воспоминаний Драко о нём и понял причины равнодушия вечно лезущей не в свое дело Джеммы. Просто это было обычным его видом. На факультете считали, что это действительно его обычное состояние, как у тех людей, которые даже после суточного сна выглядят уставшими. Но Гарри-то знал, что это не было нормально для него. Пару секунд подумав, он решил все же обратить внимание на таинственные красные искорки, которых не должно было быть, и вернулся к воспоминанию Драко. Вот он мирно сидит, задумавшийся о размозжении головы достопочтенного директора о во-он ту стену. Мысль Малфоя о том, что было бы интересно узнать предмет его раздумий, мелькнула голосом на заднем плане. А вот лицо оглядевшего Зал Гарри внезапно исказилось. Причем так, что даже сам маг на мгновение был сбит с толку. Улыбка была действительно жуткой. В сочетании с синяками под глазами и почти белой кожей это выглядело искуственным, неестественным и отчасти даже кровожадным. Гарри больше походил на затаившегося питона, увидевшего будущий завтрак, нежели на человека. А вот в глазах действительно вспыхнули красные искорки. Незаметные, издалека их можно было принять за игру света, но сам факт их наличия удивлял и напрягал. Гарри отметил, что Малфой никаких запахов от людей вокруг не ощущал, прежде чем выпасть из чужого сознания. Драко поморгал пересохшими глазами, возвращаясь в реальность, и уставился на невозмутимого Поттера, впечатленного собственным видом и решившего питаться лучше. Конечно, то, что со стороны он казался слабой и беспомощной жертвой давления ''злых слизней" было хорошо, ибо могло запутать вероятных противников, но он не хотел вновь иметь репутацию того заморыша-Гарри из Литтл-Уингинга. Малфой ничего не сказал насчет проникновения в его мысли, даже не посмотрел косо. Еще бы он это сделал, почти полностью подчиненный воле Гарри, но все же что-то мимолетно так царапнуло край сознания мага в том месте, где когда-то умерла совесть. Гарри фыркнул. Причиной его довольства был сам факт отсутствия демонов на завтраке — однако весьма оперативно Кроули забрал их на "переаттестацию". Вместо них остались демоны-пустышки под недавно освоенным королем Ада оборотным зельем, прикрывающие отсутствие "оригиналов". Демоны-обманки вели себя совершенно обычно, так, как вели бы себя их предшественники, однако Гарри прекрасно видел все несоответствия. Они прокалывались в мелочах: несвойственные жесты, не такие улыбки, не те взгляды. Маг представил, как демонам сейчас весело в Аду, и вновь не сдержал улыбки — правда, в этот раз он улыбался себе под нос, скрыв лицо вновь отросшими волосами. Однако же от подозрительного взгляда лже-Квирелла его это не спасло, но Гарри на это было как-то плевать. В этот момент в Зал влетели совы. Наученный горьким опытом Поттер мгновенно поставил над собой и своим завтраком легкие отталкивающие чары. В ту же секунду на голову мага чуть не плюхнулся совиный "сюрприз", впрочем, тут же отлетевший обратно в сторону пола. А вот тут уже началось веселье. Дети получали письма от взволнованных родителей. Паника — родители в письмах в большинстве своём толком ничего не обьясняли. Те, кто получил помимо писем еще и новенький выпуск Пророка — вообще, этот номер был выпущен в полночь, но дети почту получали исключительно днем, так что до них новости дошли в самом конце, — уже закопались в газеты. Пророк только начал зачитываться вслух, когда Гарри прикипел взглядом к ничего еще не подозревающей Хуч, открывшей свой выпуск. Медленно лицо, и без того имеющее заостренные черты, посерело. Желтые ястребиные глаза комично округлились, в то время как подрагивающие пальцы держали газету. Медленно, но верно в ее облике проступала паника, сменяющаяся священным ужасом и жгучим стыдом. Насладившись первой реакцией, Гарри перевел взгляд на Дамблдора. Директор, хмурясь, также читал газету. Лицо его не выражало ничего необычного, однако светло-голубые глаза были готовы замораживать взглядом. В Зале разрасталось возмущение. Рита умудрилась за пару часов настрочить нечто, что вызвало такую реакцию, и это не могло не восхищать мага. Гарри сделал очередную пометку прочесть сегодняшний выпуск Пророка — все же он принял некоторое участие в написании несколько спонтанной статьи, а потому прочесть ее было едва ли не делом чести. В конце концов, он мог бы считаться отцом этого литературного шедевра. Спустя ещё полминуты Гарри, поняв, что шум нарастает, а кричалки от родителей уже начинают своим оглушительным звоном вызывать головную боль, поспешно ретировался из Зала, прихватив непонимающего Малфоя с собой. Оставить его там одного действительно было бы слишком жестоко. Это было лишь первой реакцией — в этом маг не сомневался. Вторая волна, по его подсчетам, должна была начаться примерно через сутки, когда разьяренные мамочки побегут катать жалобы Министру. Если одну жалобу он еще мог проигнорировать, то против нескольких сотен он не пойдет, опасаясь бунта. Ведьмы-мамочки — страшная сила. Гарри усмехнулся куда-то в пустоту, затягивая опешившего Малфоя в ближайший пустой кабинет и запирая дверь. — Драко, мой дорогой друг, ты можешь рассказать мне подробнее об устройстве Министерства Магии и всем, что с ним связано? Малфой, на мгновение растерявшийся, спустя пару секунд раздумий решительно кивнул. Он с раннего детства вертелся в высших кругах цвета аристократии, а аристократики априори знали многое о Министерстве. Большинство их в нем работало — разумеется, исключительно бизнес, мошенничество, взятки и другие обычные дела богатых людей. — Тогда начинай, — скомандовал Поттер, и блондин всполошился. — Подожди-подожди! У нас же сейчас История магии, какое "рассказывай"?! Нас же Бинс сгнобит на отработках. Гарри скептически приподнял брови, и Малфой, вспомнивший о поведении и безразличии профессора, как-то разом сдулся. Действительно, призраку же было совершенно наплевать на тех, кто прогуливал. Он уже больше пятидесяти лет называл учеников всех курсов одними и теми же фамилиями, о чем он. — Драко... ты начинаешь или я ухожу? — А, да, сейчас. Эм... начать стоит с положения дел. Не официального, разумеется...

***

Под вечер Поттер ввалился в собственную спальню, сбросив сумку у прохода, и молча прошел мимо, казалось, задремавшего в излюбленном кресле Кроули. Драко в роли учителя оказался... бескомпромиссным. Не то чтобы Гарри ленился или отлынивал, нет, все было даже напротив. Дело было в принципе Драко "забудь все, что знал, ибо все это ложь, гундеж и провокация". Понимать Малфоя в этом смысле следовало, как оказалось, исключительно буквально. Общий язык на тему ввода в мир Министерства они смогли найти лишь когда психанувший Поттер полностью заблокировал свои воспоминания о Министерстве. Вот тогда дело сдвинулось с мертвой точки, ради того, чтобы пойти семимильными шагами. Они увлеклись настолько, что даже во время уроков Гарри впервые шушукался не по теме, получив пару замечаний, а затем вернулись в тот заброшенный класс и продолжили просвящать темный разум человека, в жизни не знавшего ничего о волшебной политике и, соответственно, совершенно в ней не разбирающегося. Правда, из-за того, что волшебный мир был довольно мал, всех людей в этой сфере можно было запомнить по именам. К сожалению, именно этой целью также задался вошедший во вкус преподавательской роли наследник Малфой. Гарри честно уже подумывал о том, чтобы познакомить его с Кроули — демон явно будет счастлив заиметь еще одного специалиста в своих рядах после пары лет обучения. Ну, или десятилетий, там уж как пойдет. В общем, к вечеру голова Гарри пухла от обилия знаний, и это приводило его в восторг. Последний раз он ощущал, что действительно работал мозгом еще до Хогвартса, и по этому ощущению он успел соскучиться. Зато Кроули, уже прекративший притворяться спящим, явно не разделял ностальгии мага. Напротив, демон пребывал в некоем предвкушении и приподнятом настроении. — Ну давай, излагай. Я же вижу, ты жаждешь это сделать, — наконец произнес Гарри, не выдержав пристального взгляда Кроули на своей спине. — Ты же помнишь про старичка Регулуса? — и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил, — В общем, я ему про тебя рассказал. Представляешь, Коняшка, он просто горит желанием тебя видеть. Немного раньше запланированного, примерно года на полтора, но ты же не против? Гарри нахмурился, не понимая причин такого интереса со стороны незнакомого человека, а затем с усмешкой кивнул, заинтригованный. — Когда? — только и спросил маг, наклонив голову вбок. Демон ухмыльнулся, уже поднимаясь на ноги. — Сейчас.