Второй шанс

Кун и Баам вернулись, пока Баам принимал душ, Кун пошел сказать остальным, что Баам в порядке, просто устал. Хоть это и был длинный день, едва-ли перевалило за полдень. Кун отправил всех отдохнуть, вздремнуть или просто расслабиться. И сказал, что они соберутся в пять вечера в кафетерии, чтобы съесть обед/ранний ужин вместе. Они воспротивились, поскольку хотели увидеть Баама (и Рахиль, добавил кто-то), но Кун ответил, что Баам сам попросил оставить его одного ненадолго, доказательством чему было его отсутствие. Его неожиданно поддержала Нарае, на щеках у которой все еще были высохшие дорожки слез. — Баам был покрыт кровью, когда вышел наружу. Он заверил нас, что она была не его, и это Рахиль была в опасности. Но это не могло его не затронуть. Нам нужно дать ему немного времени. Кун поблагодарил ее за поддержку и решил не упоминать, что наиболее вероятно, что человеком, сделавшим это с Рахиль, и был Баам. Похоже, Лауре и Рак тоже заметили это, но ни один из них ничего не сказал. Рак — потому что знал, что Баам никогда не сделал бы такого без причины, Лауре — потому что ему было слишком лень. Поприветствовав Принцессу Юри, Кун пошел в свою комнату переодеться во что-нибудь удобное, прежде чем идти к Бааму. Он ждал, пока Баам выйдет из душа, развалившись на его кровати, размышляя о происшествиях этого дня. Это было только начало Башни. С этого момента начнется настоящий ужас. Дверь ванной открылась, и Баам вышел, выглядя чистым и свежим, тоже в удобной одежде. Мальчик повесил полотенце, которое использовал, чтобы высушить волосы, на спинку стула. Баам выглядел усталым, будто… будто видел весь ужас, что способна предложить эта Башня. В этом не было смысла, поскольку ранее Баам был изолирован и был только на втором этаже Башни. Как бы то ни было, Куну не нравилось, что обычно ангелоподобный мальчик выглядел так. Мальчик, который стал для всех таблеткой счастья. Мальчик, улыбавшийся так, будто в мире не было проблем, и заставлявший всех вокруг него чувствовать себя так же, просто смотря на него. Мальчик, который был живым доказательством того, что не все в Башне было настоящим кошмаром, что в жизни все еще оставались хорошие вещи. — Баам, — окликнул Кун. — Садись сюда. Я высушу тебе волосы. Кун сел на угол кровати, показывая Бааму сесть перед ним, как они делали в первый раз. Баам сел, но все же воспротивился: — Мне действительно все равно. — А я говорил тебе, что мне — нет. Просто смотреть на тебя — холодно. По правде говоря, Кун не слишком беспокоился об этом. Это были не его волосы, и Баам не мог бы заболеть, поскольку он был приспособлен к холоду. Но Кун помнил, что по какой-то причине Баам всегда выглядел счастливым, когда Кун трогал его голову, и прямо сейчас всё чего хотел Кун — чтобы этот пустой взгляд оставил обычно живой взгляд мальчика. Это сработало. В момент, когда Кун дотронулся до его волос, плечи Баама расслабились, и он откинулся на раму кровати. Кун умело перемещал фен и свои руки, быстро высушив волосы мальчика. Баам поднял взгляд, когда Кун закончил, глаза почти вернулись к норме, лицо расслабилось, легкая улыбка была на месте. — Спасибо, господин Кун. Кун хмыкнул и пальцами расчесал несколько узелков на голове Баама. — Твои волосы спутаны. Нам нужно купить тебе расческу. Кун продолжил перебирать волосы мальчика. Когда Баам блаженно вздохнул, Кун улыбнулся, порадовавшись, что его план работал. Они погрузились в уютную тишину, Кун продолжал, пока Баам не впал в полудрему. — Ложись, Баам, — прошептал Кун, не желая рушить умиротворение громким голосом. — Если я лягу, я засну, — ответил Баам таким же тихим голосом. — Если я засну, то у меня будут кошмары. Я бы предпочел не делать свое состояние еще хуже. Кун не знал как поступить. Он понимал желание избежать кошмаров, но хотел, чтоб Баам отдохнул. — Хорошо… Но тебе нужен отдых. — Я уже отдыхаю. — Баам сильнее оперся на руку Куна, все еще находившуюся в его волосах. — Отдых означает расслабление. Больше всего я расслаблен, когда я с Вами. Кун перестал дышать. Никто никогда не чувствовал себя так с ним. Он использовал людей или люди использовали его. Было ли это составлением планов для людей или использование людей в своих планах, Кун всегда поддерживал с другими отношения, которые лишены эмоций и завязаны на выгоде. Людей, которые должны были заботиться о нем, он видел как ступеньки. Человек, о котором он заботился, видел его как ступеньку. Но Баам был другим. Баам не видел в нем пешку, которую нужно использовать. Он не видел его как ступень. Он даже не видел его как Куна. Он просто видел в нем Агеро. Люди не беспокоятся о Куне, а Кун не беспокоится о людях. Но Баам беспокоился о Куне. И, ладно, Кун начинал беспокоиться о Бааме. Сделав дрожащий вдох, единственное, что Кун смог сказать в ответ было: «Понятно». Он снова начал медленно перебирать пальцами. Баам промычал в знак согласия и сдвинулся в более удобную позицию на полу, вытягивая ноги, и это продолжалось, пока Баам не заговорил: — Вы не собираетесь спрашивать? — Спрашивать что? — сыграл в несознанку Кун. Баам поднял глаза, уставившись на Куна снизу вверх. — Все те вопросы, что носятся в Вашей слишком много думающей голове. Кун пожал плечами: — Это правда, что у меня много вопросов, но не думаю, что ты хочешь отвечать. Я пошел с тобой, потому что волновался и хотел, чтоб ты расслабился. Спрашивать о вещах, что расстраивают тебя не поможет в этом. Баам хихикнул, и звезды в его глазах наконец снова засияли, когда он посмотрел наверх этим невозможно теплым взглядом. — Господин Кун, нет ничего, что Вы сделали бы, что может расстроить меня. Я же сказал, что с Вами мне спокойно. Я в порядке. Если будет что-то, на что я не захочу отвечать, я скажу Вам. Спрашивайте. — Я все еще не уверен, что это хорошая идея, — колебался Кун. Баам хмыкнул. — Тогда я сам расскажу свою историю. Как на счет задать Ваши вопросы после? Кун медленно кивнул и Баам повернулся, сказав, что это займет время, и что им нужно устроиться удобнее. Кун откинулся спиной на изголовье кровати, вытянув ноги, а Баам вытянул свои под кровать, опираясь подбородком на свои скрещенные рядом с Куном руки. Так Кун все еще имел доступ к его волосам. — По правде, я взбирался на Башню за Рахиль. Кун замер и медленно обернулся посмотреть на Баама. — Прости. Еще раз. — По правде, я взбирался на Башню за Рахиль, — повторил Баам без промедления. Юноша поднял руку с волос Баама и проигнорировал то, как тот немного нахмурился. Кун секунду потер свой висок, прежде чем снова посмотреть на мальчика. — Да, тебе придется дать мне немного больше информации, чтобы я мог обработать это. Баам шутливо закатил глаза. — Я в любом случае собирался. Я говорил Вам, что когда я был в той пещере, потолок разрушился и следующее, что я помнил — пробуждение в Башне, так? Но, по правде, я терял свои воспоминания о времени до обрушения потолка. Когда он обрушился и похоронил меня под собой, один из камней повредил мне голову. Я не помнил ничего из произошедшего со мной. Я не помнил о монстрах или о шинсу. Я не помнил, что умею сражаться. Потолок обрушился, и пол проломился под добавочным весом. На более нижнем этаже не было монстров. Я был один. Полностью. Я ничего не помнил, — голос Баама стал ранимее. — Я был напуган. Баам воздохнул и продолжил: — В любом случае, я подбирал камни и собрал их в одном месте, чтобы достигнуть потолка. Не знаю сколько времени это заняло, но в этом ничего нового. У пещеры не было выхода, не было ощущения дня и ночи, поэтому не было и ощущения времени. Однажды я наконец достиг потолка. Используя более острый камень, я бил потолок, чтобы проломить его. Я постоянно соскальзывал и скатывался с горы камней, получая порезы и синяки. Но наконец мне удалось пробиться, и я впервые в жизни увидел яркий свет. — Тогда Рахиль подошла ко входу, который я создал. Она… она осталась со мной, — голос Баама стал натянутым. — Она учила меня тому, что знала. Она приносила мне еду. Дала мне одежду. Подстригла мои волосы. Она не могла взять меня с собой, поэтому я просто лежал под ярким светом, идущим от входа и ждал пока она вернется. Единственным чего я с нетерпением ждал была она. Она была всем, о чем я думал. Когда она вернется? Что она принесет? Что она мне сегодня расскажет? Она была одержима звездами, она каждый день рассказывала мне истории о небе и звездах. Но она… она была моей звездой. Моим светом. Моим всем. — Но она не заботилась обо мне. Хотя я и забыл о сражениях, мои инстинкты все еще были со мной. Они говорили, что я не должен доверять ей. Что она не была хорошим человеком. Что она могла причинить боль. Что она была злой. Но я игнорировал это. Мне было все равно, что она злая. Она была со мной, когда у меня никого не было, и я не беспокоился, что за это я могу пострадать. Но она никогда и не была рядом. Рахиль хотела пойти в Башню, чтобы увидеть звезды, и в тот миг, когда нашла путь сюда, она покинула меня. — Но я последовал за ней. Вошел в Башню, чтобы найти ее, но после вспомнил все. Все, что случилось прежде. Из-за этого я вспомнил о монстре, который заботился обо мне. Я вспомнил, что он рассказал мне о причине моего прибывания в пещере. Голос Баама стал жестче: — Я вспомнил, что он сказал мне, что Рахиль была причиной, по которой я был в пещере. Что она вероятно, так завидовала мне, всего лишь ребенку, который едва мог ходить, что сбросила меня в пещеру, в одиночество, с намерением убить. Она не знала, что пещера была домом монстров, она хотела уморить меня голодом. По видимому она не знала и о монстре, которого моя мать попросила защищать меня на случай, если со мной что-то случится, поэтому и не ожидала, что я научусь сражаться с помощью шинсу. Когда она вновь увидела меня, беспамятного, она решила, что я слаб, потому что на втором уровне было очень мало еды и мое тело сильно ослабло. — Когда я вспомнил все это, я так же вспомнил, что она сделала нечто куда более непростительное. Я бы предпочел не говорить об этом. В любом случае, когда я вспомнил все, что она совершила, я решил прекратить быть дураком и положился на свои инстинкты. Поэтому я притворился, что не знаю о ней. Хеадон спросил, зачем я вошел в Башню, и я просто притворился, что не знаю, потому что не хотел быть как-либо связанным с ней. И просто придерживался этой же истории позже. Мне жаль, что я лгал Вам, но я правда не хотел, чтобы она знала, что я помню ее. Тем более, что у меня были воспоминания о времени до того, как она встретила меня в пещере, что значило, что я умею сражаться. Если бы она обнаружила, что я так могущественен, вдобавок ко всем вещам, которым она завидовала, не знаю, как она отомстила бы. Она сбросила ребенка в пещеру из зависти. А потом говорила, что не сделала ничего плохого. Она безумна. Баам вздохнул. — Когда мы были в том пузыре, она сказала, что знает меня. Рассказала как заботилась обо мне. Это происходило, когда я еще писал Вам. Знаете, когда я позвонил предупредить о госпоже Юри? Я действительно был под водой в то время. Рахиль впала в неистовство, крича что-то о том, что она должна быть главной героиней этой истории и еще много чего, и что мне стоило умереть, когда она столкнула меня в пещеру. Как она приложила все усилия, чтобы заботиться обо мне, чтобы потом я был ее пешкой. Она сказала, что я был бесполезен, потому что даже не помнил ее. Сказала, что я был для нее больше полезен мертвым, чем живым, потому что, если я умру, она пройдет, не смотря ни на что, и получит за это кучу денег. Когда я спросил ее, что она имеет в виду, она встала на свои абсолютно здоровые ноги и столкнула меня с пузыря в воду. У Куна перехватило дыхание — первая реакция, которую он показал с тех пор, как Баам начал рассказ. — Чего она не знала, так это того, что в этой пещере были подводные монстры. Поскольку мне также нужно было использовать бассейн, единственным способом сделать это — было сражаться с монстрами, и драться, как правило, приходилось под водой. Я научился собирать шинсу вокруг себя в пузырь для дыхания. Поэтому я позвонил вам, когда почувствовал присутствие госпожи Юри, а затем я почувствовал, что под водой есть кто-то еще. Я направился к этому человеку, но, поняв, что я его заметил, он отступил. Я вернулся к пузырю и использовал шинсу, чтобы заставить Рахиль все мне объяснить. — Очевидно, Хан-Сунг заплатил ей, чтобы она избавилась от меня. Сказал ей, что она пройдет и получит сто тысяч очков за успешное столкновение меня в воду, чтобы другой человек мог меня забрать. Я оставил Рахиль и вернулся к тому человеку. Я все еще мог чувствовать его присутствие, но оно ослабло, поэтому мне пришлось искать. Меня отвлек бык и к тому времени, как я закончил с ним, человек как раз убивал Рахиль. Он сказал, что им не нужен кто-то, кто раскалывается так легко. И поэтому я заставил его рассказать все, что знал он. — Он сказал, что работает на организацию, которая хочет смерти «Двадцать Пятого Баама «. Они не хотели меня убивать, просто создавали видимость, будто я умер, чтобы Захард считал, что я мертв. Они дали бы мне новое имя и использовали мою силу в своих интересах. Они планировали использовать моих друзей в качестве заложников, чтобы я им повиновался. И, конечно же, Хан-Сунг — часть этой организации. Поэтому я предупредил того человека, чтобы он держался подальше от меня и моих друзей, бросил его в воду и пошел к Рахиль. Я не хотел спасать ее после всего, но я не мог просто позволить ей умереть, потому что это повлияло бы и на испытание. Я спросил ее, почему она так поступила со мной, и она просто плюнула на меня. Еще раз сказав, что она не сделала ничего плохого, что она была настоящим героем. Меня это не особо волновало. — Но затем она втянула в это вас всех. Поднявшись, она снова попыталась столкнуть меня, сказав, что убьет меня и пройдет. И заставит, цитирую: «твоих глупых друзей поднять меня на вершину, утопив их в чувстве вины. Сказав им, что это их вина, что ты умер». Я разозлился. В добавок ко всему, что она уже сделала, после того, что она собиралась сделать, я перестал беспокоиться. У меня уже не было к ней сочувствия, и я не мог простить ей то, что она впутывала в это моих друзей. Использовав шинсу, я сломал ей ноги. Как личная месть за совершенное. Я не причинил ей достаточно вреда, чтобы она умерла, но нападения этого человека было достаточно, чтобы она потеряла много крови. И даже если она чудом выживет, она, на этот раз по-настоящему, больше никогда не сможет ходить,. — Но я не могу не чувствовать себя виноватым. Чтобы она не делала со мной, я не хотел отвечать ей тем же. Только то, что она чудовище — не значит, что я хочу быть таким же. Мне не хотелось убивать ее, и я ненавидел себя за это. Даже после всего, что она сделала со мной и людьми, о которых я беспокоюсь, я хотел сделать ее смерть быстрой. Имею в виду, она причинила бы боль моим друзьям, пойди все так, как она хотела, но она еще этого не сделала. Это было бы неправильно — причинять ей боль из-за будущего, которое могло бы случиться. Так что я ее вырубил. Когда она была в обмороке, я позвонил Вам, чтоб отвлечься. Когда тест закончился и мы встретили остальных, госпожа Нарае сказала, что хотя Рахиль не участвовала в большинстве наших групповых мероприятий, она все же была хорошим человеком и не заслуживала того, чтоб проходить через такое. Я снова вспомнил как она пользовалась добротой окружающих для своей выгоды, и как она взяла бы доброе сердце госпожи Нарае и растоптала бы его так же, как она сделала с моим. Я сказал остальным идти вперед и бросил ее на землю. Я не думал, что она заслуживала хорошего обращения. И когда я снова увидел Хан-Сунга, я просто… поддался эмоциям. — Я просто не могу не задаваться вопросом… ну, знаете, было ли это правильно. Я не сожалею о том, что сделал, но я просто… хотел бы, чтоб был другой выбор. Кун все это время молчал, и когда мальчик, закончив говорить, снова поднял голову, юноша увидел, что свет в глазах Баама снова потускнел, вновь вернувшись к тому пустому взгляду, как будто он собрал все свои эмоции и запер их, скрывая от мира и самого себя, просто чтоб ему не пришлось иметь с ними дела. Кун кипел. Было много информации, которую нужно было обработать, но все, что он хотел сделать — это убить обоих, и Хан-Сунга, и Рахиль. Но он не мог. Хан-Сунга, потому что он был сильнее, а Рахиль потому, что она была уже мертва. Кун никогда прежде не чувствовал такого гнева. Ни когда от него отказалась семья, ни когда его бросила Мария, ни когда кто-то пытался его убить. Кун не чувствовал необходимости злиться, потому что знал, что такой была Башня. Но Баам был другим. Он не заслуживал того, чтобы проходить через то, через что он прошел. Кун вздохнул, чтоб успокоиться и погладил Баама по волосам. Он посмотрел в золотистые глаза и почувствовал как взгляд его голубых глаз смягчается. Кун мягко оттолкнул Баама и опустился на пол перед ним. Он прижал голову Баама к груди и, обхватив одной рукой плечи Баама, другой похлопал того по волосам. — Не ты тот, кто ошибся. Не вини себя. Ты защищал себя и своих друзей. Ты не должен огорчаться из-за этого. Если бы я был на твоем месте, я бы убил ее, не моргнув глазом. И я бы не только не чувствовал себя виноватым, но и позаботился о том, чтобы ее смерть была болезненной. И любой другой поступил бы так же. Такова Башня. Тот факт, что тебе плохо из-за того, что причинил ей боль даже после всего, что она с тобой сделала, отличает тебя от меня и всех остальных. Даже не сомневайся… в своих чувствах. Я ужасен в произношении таких речей. Я делаю это только потому, что здесь больше никого нет. Баам затих на секунду, прежде чем его плечи начали дрожать. Кун сначала подумал, что он плачет и попытался обнять его крепче, но тут Баам начал смеяться. Кун был сбит с толку и отстранил его, чтобы увидеть лицо и понять, что было такого смешного. — Прошу прощения, я просто… вспомнил, что кое-что очень похожее уже происходило раньше, — Баам посмеялся еще немного, прежде чем обнять Куна руками и уткнуться лицом в грудь, затихая прямо у него над сердцем. — Спасибо, — довольно вздохнул Баам. — Вы сказали, что не умеете произносить речи, но мне кажется, что Вы великолепны. Как я и думал, прийти к Вам за утешением было лучшим выбором. Кун, с притворным раздражением, фыркнул: — Не делай из этого привычку. Я не стану делать этого во второй раз. Хотя рука, все еще гладившая Баама по голове, говорила о чем-то другом. ПП: Начиная с первого сентября выкладка глав будет только два раза в неделю. Постараюсь продержаться в таком темпе хотя бы месяц, но с октября мне, вероятно, снова придется замедлиться. Простите ^^` Желаю всем удачного начала учебного года <3