Sanitarium

Была глубокая ночь, но сна не было ни в одном глазу как у доктора, так и у его пациента. Они сидели на кушетке и рассказывали друг другу обо всем, что пережили за полторы недели, точнее, рассказывал по большей части Мердок, от которого почему-то сильно пахло алкоголем, а Стюарт слушал его и глупо улыбался, стараясь скрыть смущение — ему было немного стыдно за то, что он так сразу набросился с объятиями, чуть ли не зацеловал бедного доктора, который пришел проведать его не в свою смену. Голова, которая обычно причиняла много страданий, сейчас была на удивление легкой. — Думаю, даже если бы у него нашлись родственники, они бы не стали тратить время и деньги, чтобы разбираться со мной. Да и кто там что докажет… — махнул рукой Никкалс, расслабленно глядя куда-то в стену. Он чувствовал себя так, словно пришел исповедаться в церковь: здесь было так тихо, а Стю слушал так внимательно, не перебивая и мирно кивая головой, словно его сейчас совершенно не волновало, что он сидит рядом с убийцей который, может быть — вполне вероятно — помышлял об этом с самого начала. А может это случайность, внезапный порыв гнева и обиды на жизнь. — Если честно, мне даже не совестно, знаешь? Наверное, я должен что-то чувствовать, но сейчас я просто рад, что все кончилось. Первый за долгое время душевный, чистосердечный разговор подарил Мердоку реальное облегчение. Конечно, как только он показался в больнице этим вечером, его облепили любопытные коллеги, которые не ожидали увидеть его вновь так скоро. Всем хотелось знать, что на самом деле произошло в туалете в тот день и кто прикрыл его спину, чтобы эта история осталась без лишней огласки, и хотя мужчина был не против такого внимания, но что-то грязное и неприятное было в общении с жадными до сплетен медсестрами и докторами, готовыми с радостью выпить за чужую смерть — им только повод дай… Тасспот был совсем другим. Может, это потому что он больной. — Я… Я тоже рад. Мне не очень понравилось там. Никкалс не сдержался и тихо хрюкнул от смеха в ответ. Значит, не напрасно он освобождал палату. — Они сказали, что не ожидали от меня такого, а я и сам тоже не ожидал. Я в школе никогда не дрался вообще-то. А этот мужик был прямо жутко страшным. Я даже не помню, что он сказал… Стюарт сам не заметил, как начал наваливаться на чужое плечо, да и доктор сперва не понял, почему что-то давит на него сверху, но дыхание возле уха почувствовал. Парень словно засыпал с открытыми глазами. — Ты под чем-то, да? Стюарт приподнял развязанные доктором руки, засучил рукав и показал крошечную дырочку в коже от транквилизатора. Мердок хмыкнул с пониманием. ------------------------------------------------------- — Не знаю, мне они нравятся… Мне, кстати, говорят, что я пою как их вокалист. Дэймон А… Албарн, кажется? — Ты? Да ты бредишь, друг. Стюарт обиженно надулся. К тому моменту, как обсуждение последних новостей плавно перетекло в разговор о музыке, он почти растекся по плечам Никкалса. Это позволило ему, не совершая никаких телодвижений, несильно укусить его около плеча, на что Мердок охнул от неожиданности и шлепнул по обвитым вокруг него рукам, чтобы немного привести в чувства. — Сдурел? — Я вообще-то хорошо пою. И Blur не попса. — Да ну? Мердок развернулся, схватившись рукой за спинку кровати, и посмотрел в здоровенные черные глаза, которые в свою очередь с неким вызовом уперлись в его собственные. Стюарт был таким уродливым, но в то же время невероятно прекрасным. Он точно попал сюда с другой планеты. — А ну спой. Тасспот никогда бы не согласился спеть вживую. Только перед микрофоном компьютера, только в своей комнатке, которую он успел оборудовать под студию, но никак не на публике, где его отвлекают чужие взгляды, которые он старательно пытается прочитать, накручивая себя с каждой секундой песни. Но Мердок взял его на слабо.

Beetlebum What you've done She's a gun Now what you've done Beetlebum

Они сидели так, прилипнув друг к другу, до самого утра: один пьяный, второй под препаратами.