Welcome to the land of the permanent sun Where the flowers are melted and the future is fun The freeway lizards are all feelin' so good From a one-way trip back to West Hollywood
Никкалс уже привык к тому, что песни Стю в большинстве своем — заковыристая бессмыслица. Может, это был его стиль с самого начала, а может он утратил способность писать связно из-за травмы. Так или иначе, выходило по-своему красиво, и парень определенно мог бы построить на этом карьеру со своим потенциалом. Мог бы сделать свой образ известным на весь мир, окружить себя именитыми продюсерами и хорошими музыкантами. Мог бы, будь у него пробивные способности и наглость Мердока.Feels so good to have a perfect soul I feel so good to be in total control Feels so good to have a perfect soul I feel so good to be in total control
— Напоешь? — Нет. Доктор в ожидании пояснений внимательно посмотрел на пациента, который ластился к нему, раскинув длинные ноги на его бедрах, но взгляд у него был странный — такой твердый, серьезный и непоколебимый, совсем не сонный и нежный, каким он был обычно во время их ночных посиделок, которые медсестры прозвали «девичниками». Его мысли точно были где-то далеко отсюда. Доктор неловко поерзал, намереваясь приобнять Стю, чтобы хотя бы ненадолго снять висящее в воздухе напряжение, но так и не решился и вернулся к чтению.There were spotlights flying, through the sky From a winter wonderland, catching out The beasts hiding in the clouds, no future, bad man Not before Christmas, not very likely One hundred million Viagra tablets Stored in a warehouse, in a valley
Из головы как-то совершенно вылетела просьба не переворачивать страницы. Может, это странные стихи так гипнотизировали его, а может звенящая в ушах тишина не давала думать, и оттого Мердок, потупив взгляд, перечитал последние строчки еще пару раз, чтобы хоть немного вникнуть… А затем его рука сама потянулась вперед. Пальцы предали своего хозяина и почти рефлекторно перевернули злосчастный лист. Осознание собственной ошибки щелкнуло в голове так же внезапно, как и оба его запястья. Стю издал странный гортанный звук и выбил из рук блокнот, навалившись всем телом на врача. Он был в ярости. Он смотрел на Мердока, словно хищник на загнанную в угол добычу. Прямо как в тот раз, когда этот дурак приревновал его к пьяной соседке, которая когда-то с ним встречалась. И сейчас врачу снова стало страшно. Страшнее, чем тогда. — Эй-эй, Ди… Тасспот был красивым, когда грустил, но еще красивее он был, когда злился. Взгляд мутных глаз с практически невидимой радужкой становился ледяным, челюсти сжимались, как и бледные губы, придавая лицу больше выразительности, а складка между бровей делала его немного старше. Наверное, поэтому Мердок чувствовал себя таким уязвимым, лежа под ним — таким уверенным, взрослым и дьявольски прекрасным. Сглотнув слюну, мужчина заглянул в его глаза и застыл. В свете фонарика они казались почти полностью белыми, и это было невероятное зрелище: одновременно страшное и завораживающее. Может, у доктора просто начались галлюцинации из-за плохого сна, но его зрачки и правда на миг сверкнули угрожающим огоньком. Трудно было игнорировать костлявый таз, который до боли вжимался прямо в его пах, непрозрачно намекая о намерениях парня на этот вечер. Голова закружилась, а в глазах резко помутнело, когда Стюарт бесстыдно подался бедрами вперед, не выпуская из цепких лап чужие запястья. За все время их нестандартных отношений Ди никогда не был таким страстным, смелым и диким, как сегодня, поэтому Мердок не знал, как реагировать на такую самодеятельность. Приличия ради он подергал руками в попытке выбраться, но тут же задрожал, почувствовав, как давление со всех сторон усилилось, а между ног опасно устроилась острая коленка. — Блять, больно! Пусти, Стю, — рявкнул мужчина, но, похоже, недостаточно убедительно, чтобы напугать парня. Обычно он слушался с первого раза, вел себя прилично и уж точно не позволял себе так распускать руки. Похоже, что-то накопилось в нем за эту напряженную неделю. Что-то, что он планирует выплеснуть на своего любимого врача. — Отпусти руки. Правда больно… — Перевернись. — Чего? — На живот. Мердок, говоря языком литературным, обомлел. Стюарт никогда не говорил с ним таким приказным тоном. Он мог добиваться своего красивыми глазками, грустным личиком и дрожащим голосом, но никак не грубостью и рукоприкладством. Самое страшное было в том, что на врача это работало. Прикусив губу, он отвел взгляд и дождался, пока парень слегка отстранится и ослабит хватку на ноющих запястьях, чтобы позволить ему исполнить приказ. В его планы не входило ложиться под собственного пациента, но похоже, Стю сейчас было абсолютно наплевать на всякие планы. Может, все это время он лишь притворялся паинькой? Строил из себя невинную овечку, чтобы в один прекрасный день отодрать его без всякого сопротивления? Мердок нервно усмехнулся, устроился поудобнее и уперся лбом в матрас. Если это такая ролевая игра, то она самая несогласованная. Если это изнасилование — то самое странное из всех, что видела история. — Я староват для этого, Стю. — Заткнись. — У меня нет ни резинки, ни… — Завали ебало, Мердок. Внезапное ругательство слегка ошарашило доктора, который с первого дня не слышал от Тасспота ничего подобного — ни в гневе, ни в сексе, ни в песнях. Хотя, казалось бы, сквернословие — это последнее, чему можно удивляться в его положении. Руки оказались заломаны за спиной, придавая всему телу не самое устойчивое положение, а задница позорно отставлена вверх. Наверное, на этом этапе еще можно было воспротивиться и прервать это безумие, но Никкалс бы соврал, если бы сказал, что не был слегка… Заинтересован в продолжении. Он, кажется, сходил с ума вместе со своим пациентом. Об этом свидетельствовали по меньшей мере потяжелевшие яички и темные волосы на руках, вставшие дыбом, как только Стю принялся небрежно расстегивать ремень его брюк, борясь с желанием разорвать ненужный аксессуар к чертям. От беспокойного ерзания телефон с горящим фонариком улетел с кровати на пол, присоединившись к открытому на случайной странице блокноту, в который Мердоку хотелось бы заглянуть, но комната погрузилась в кромешную тьму, поэтому он лишь прижался зардевшейся щекой к кровати и тяжело выдохнул, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Обычно Стю вел себя в постели как махровый девственник, но сегодня не совсем обычный день. Сегодня он уверенно стягивал с него трусы и крепко мял хорошо сохранившуюся для его лет задницу, заставляя мужчину шумно вздыхать и прятать вспотевшее лицо в складках смятой простыни. Никкалс вроде смирился с судьбой, но ему все равно было страшно от собственной беззащитности перед разгневанным и неудовлетворенным молодым парнем, который может мучить его тут всю ночь, если ему вздумается. Может, пора отступать? Может, дотянуться до кнопки и пережить страшное унижение, когда в палату ворвутся санитары и оттащат от него взбесившегося пациента? А может просто расслабиться и посмотреть, что будет дальше… А дальше Мердок хрипло застонал от неожиданности, когда его ягодицы с силой развели в стороны. Стюарт совершенно не собирался церемониться с ним, поэтому вместо смазки уронил крупную каплю слюны себе на пальцы и приставил их к сжатому колечку мышц, которое Мердок безуспешно старался расслабить. — Эй, притормози! — зашипел мужчина, как можно тише. Ему казалось, что любой его шорох будет услышан всем медицинским персоналом, поэтому закрыв лицо руками, он сдавленно заскулил и позволил первому пальцу проникнуть в отверстие — у него просто не было выбора, на самом деле. — Ди, блять, не так быстро… Все только начиналось, а у Никкалса уже кружилась голова от обилия ощущений. Воздуха не хватало, и подушка под головой не позволяла лишний раз сделать глубокий вдох. В ушах немного шумело от возбуждения и боли — Мердок только смутно представлял, что происходит позади него, но хорошо чувствовал, как бесцеремонно проталкивается второй палец. Тасспот явно не планировал тратить много времени на подготовку, потому и жалобные просьбы пропускал мимо ушей. — Ты… Ты паршивец, Стю… — слабо выдохнул мужчина, стиснув зубы и раздвинув пошире ноги. Слюны было недостаточно, и она быстро высыхала, поэтому вдоль гладких стенок скользили почти сухие пальцы. Ощущения были непривычные для Мердока, который уже много лет не искал никаких «приключений» на свою задницу, но свою долю странного удовольствия он несомненно получал, за что ему было немного стыдно перед самим собой. Но по-настоящему попотеть пришлось, когда Стю резко выдернул пальцы из наспех разработанного горячего прохода и тут же приставил готовый орган, до этого утыкавшийся влажной головкой в бедро. Никкалс приоткрыл рот и отчаянно закатил глаза, морально подготавливая себя к болезненному проникновению. Как же это всё-таки унизительно, как позорно… и как приятно впервые в жизни оказаться под полным контролем того, кто желает жадно и безраздельно тобой овладеть. Сдавленно охнув, он принял в себя жаждущий ласки член, плотно сжал его стенками узкого прохода и прогнулся в спине, отставляя задницу. Он чувствовал себя пьяным в хлам. Сама абсурдность происходящего кружила голову не хуже крепкого виски: его нежный, скромный любовник грубо трахает его прямо в палате, разозлившись за какую-то ерундовую провинность, пока снаружи гуляют медсестры, способные в любой момент заглянуть внутрь и застать неприличную сцену. Доктор вцепился зубами в свою ладонь, судорожно вдыхая в такт ритмичным толчкам, настолько сильным, что матрас заметно пружинил. Это все казалось бы странным сном, если бы не жгучая боль в анусе, которая будет напоминать ему об этом случае еще несколько дней. В голове не осталось ни единой мысли. Только желание немедленной разрядки и бессвязный набор фраз.Feels so good to have a perfect soul
Если бы Мердок посмотрел на себя со стороны, он бы без колебаний назвал себя последней блядью, но сейчас он не мог себя никак называть — он мог лишь тихо стонать, вытирать влагу с лица подушкой и тянуться свободной рукой к напряженному стволу, сжатому между матрасом и мягким пивным животом.I feel so good to be in total control
Закрыв глаза, он слушал влажные шлепки, скрип кровати и тяжелое дыхание за спиной. От пальцев Стюарта на ягодице наверняка останутся маленькие болезненные синяки, но Никкалс уже не был против — жалобный тихий стон и темное пятно на постели ознаменовали абсолютное поражение.Feels so good to have a perfect soul
Повернув голову на бок, Мердок через плечо посмотрел на Стюарта. Во тьме был различим лишь его ритмично качающийся силуэт и блестящие, почти белые глаза, полные вожделения и, кажется, ненависти к чему-то…I feel so good to be in total control
Стюарт оказался чертовски горячим в гневе. Но что-то все равно было не так.