hyung

ливень настигает чонгука внезапно: приходится натянуть капюшон, стягивая шнурочки так, чтобы остался кругляшок с выдающимся носом и темными провалами глаз, где затерялся цветной отблеск маниакального желания. капюшон промокает за считанные секунды — и в нем больше нет смысла. волосы становятся мокрыми примерно так же быстро. вода хлюпает под кроссовками, спасибо, что не в. оранжево-желтые листья, ставшие более насыщенными из-за воды, мешались с грязью на асфальте. чонгук знает, что ливень — отговорка. и отсутствие зонта. и мокрая одежда — тоже отговорка. все отговорка, лишь бы позвонить в нужную квартиру-студию, которая от его места пребывания была в получасе езды. он и звонит, а что ему еще делать? юнги его предсказуемо видеть не рад — штампованно выставленная в проход нога является настоящей преградой к будущей преграде-двери. чонгук жадно всматривается в чужие черты лица. вода с волос неприятно скатывается за шиворот — юнги неотрывно следит за каплями. чонгуку слегка смешно. чонгук может позволить себе забавляться. такой уже этот хен милашка. — зачем пришел? — в голосе — звенящая злость. — какой ты гостеприимный, хен, — чонгук однобоко и натянуто усмехается. — даже чаю не предложишь? я промок. ты же не хочешь, чтобы я заболел. мин скрещивает руки на груди. пальцами правой руки судорожно колупает заусенцы вокруг большого пальца. нервничает, думается чонгуку с каким-то темным удовольствием. его охватывает легкий мандраж. — чай будешь? — ты знаешь, — воздух в квартире тяжелеет — младший оказывается в полумраке оной. чонгук до ужаса хочет взъерошенного и враждебно настроенного юнги вжать в себя. хочет его себе. — не знаю, чонгук. объясни, какого хера ты приперся сюда. чон тяжело вздыхает — эту партию он обычно проигрывает. — буду. юнги кидает ему пакетик чая. тот не долетает — остается посреди стола. — пей так, — говорит. — а кипяток? вдруг я заболею и умру? юнги кривит губы в презрительной усмешке. — такие, как ты, живут долго, — но рукой все равно указывает местоположение чайника. забавно ли? определенно. смешно? недостаточно, чтобы поделиться шуткой с юнги. чонгук, что не удивительно, чай не заваривает. очень хочет растопить юнги, но лучше для старшего, если он не будет прокладывать тернистый маршрут в этих запутанных и опасных джунглях. чон лишний на этой жилплощади. чон явно и неоспоримо лишний — юнги это дает понять всеми способами, кроме вербального. а даже если вербальным дает понять — чонгук прикидывается иностранцем. чонгук подсаживается к мину на диван. — гук, если чай пить не будешь, по-хорошему уходи, умоляю. — ого, — невесело усмехается, — прямо умоляешь? — да. уйди, прошу тебя. чонгук со смехом и легкостью роняет гудящую голову на колени подобравшегося юнги. — чонгук, — тысячевольтное напряжение. — да-да, «прекрати», — лукаво щурит глаза — юнги стареет лет на пять от сквозящей и вытягивающей все силы обреченности. — зачем выстраиваешь эти преграды? джина мучаешь. меня. себя, — бездумно накручивает на палец отросшую мокрую прядь и довольно прибавляет: — нравлюсь-то тебе все равно я. мин вбирает в себя воздух, глубоко, размеренно. сквозь зубы. чонгук рукой осторожно дотрагивается до чужого подбородка. старший крупно вздрагивает и опускает ощутимо тяжелый взгляд — чонгуку трудно дышать. если честно, был бы тут газ — подорвало бы их к чертям, так искрило. — не сдерживайся, — похабно тянет гук и ведет ладонью от подбородка вниз по груди. юнги цепко перехватывает руку и рычит, а затем, словно ошпаренный, стряхивает ее из захвата. чонгук приподнимается — в глазах темнеет, но он наощупь забирается на колени. — чего ты, блядь, добиваешься? — с истеричным смешком интересуется мин. — ты лезешь ко мне, чтобы что? чтобы потрахаться? чтобы я тебе сказку на ночь прочитал? что тебе было непонятно в прошлый раз? я тебе, гук-а, разве не сказал на хангыле, что то, что чувства взаимны, ничего не меняет? ничего, ясно тебе? — не ясно. — на пальцах объясняю: я люблю джина. джин любит меня. тебе нет места между нами. чонгук заставляет себя жестоко ухмыльнуться. — только вот, — хмыкает, — что же ты окончательно меня прогнать не можешь? — работает лучше пощечины. юнги безуспешно пытается отвернуть голову в сторону — чонгук поначалу клюет его в щеку. в миновские глаза страшно смотреть, но чон не может отказать себе в еще одной прихоти. эгоистично ли так поступать, как делает это он? безусловно. перед смертью не надышишься, но он все равно пытается забить себе под кожу днк мин юнги — пытается перевесить чашу чужих весов в свою пользу. — какая же ты с-сука, — по-змеиному шипит юнги, проигрывая войну — яростно впиваясь в губы чонгука и толкая его в грудь. — господи, как же я тебя ненавижу, — выплевывает и целует. — скорее бы ты подох, — жалобно скулит, воруя истощившееся дыхание. чонгук, треща по швам, грустно улыбается, лежа распластанным под отчаянно-яростным старшим. — потерпи меня еще немного и я обязательно исчезну, — шепчет он, а слезы так и не срываются из уголков глаз. слез нет — их давно не наблюдается. да и юнги все равно не слышит — злостно стягивает мокрые вещи с чонгука, половину просто рвет. футболку чонгук оставляет сверху — прикрыть выступающие ребра. он ласково гладит юнги по волосам, когда тот с чувством злой и отвергаемой самим собой влюбленности неаккуратно подготавливает младшего. чонгуку больно везде. отчасти в этом виновата болезнь, отчасти — юнги, но большую часть боли он причиняет сам себе, потакая своим последним желаниям, которые воплощаются из рук вон плохо. — как же я ненавижу тебя, гнида, — хрипит юнги и плачет, опираясь на руки и больше не целуя. «как же ненавижу себя за чувства», — переводит чонгук. горечь разъедает еще не омертвевшую кожу чона, когда слезы старшего срываются вниз. — ненавидь, — сипит и так хочет зажмуриться, — ненавидь. но мы оба знаем, что это не так. — заткнись! — юнги толкается особенно болезненно — чонгук вымученно стонет, но не отстраняется. его тело уже изношено достаточно, чтобы это было для него слишком острой болью. экзекуция закончилась — чонгука отпустило напряжение, скопившееся в мышцах. юнги тяжело дышал и было заметно, как он борется с собой, чтобы не прижать младшего к себе, по-животному обнюхивая его. — дождь закончится — и катись ко всем чертям, — сползает с кровати, на ходу схватывая свои шмотки и собираясь уйти в душ. — может я и гнида, но обещание сдержу, — светло улыбается чонгук, не разворачиваясь к юнги. (фигурка его показалась юнги слишком хрупкой. он отбросил эти мысли и оставил чона наедине с самим собой.) дождь заканчивается. чонгук больше ни разу не приходит.