***
В лесу уже совсем стемнело, когда Крин радостно отодвинул шкуру и вернулся домой. Встревоженная мама подскочила из-за стола с нетронутыми фруктами. — Крин! Ты вернулся! — Да, мам! Меня скоро примут в ученики! — Ты мое золотце! — Ни обняла сына, утирая слезы. — Почему ты снова плачешь? — удивился Крин. — Это… от радости, сынок. Что сказал папа? — Ничего не сказал. Я получил задание и пошел за семенами. Мне нужны самые красивые розы, мама. Красные, как уши отца, как сказал дедушка. Ни расхохоталась. — Старейшина Аркин знает толк в описаниях! Завтра пойдем на рынок и найдем тебе розы. — Конечно! Мам, я так рад! — А зачем тебе розы? — Аркин сказал, что примет меня в ученики, когда под окном его спальни зацветут розы. — А ты знаешь, где он живет? — растерялась Ния. — Конечно, я спросил. Третье от крыльца окно. — В междумирье? — Ну да. — Но ведь в междумирье ничего не растет, — удивилась Ния. — Аркин отказал тебе. — А он и не просил в междумирье. Я куплю в горшке и поставлю ему под окно, — предложил Крин. Ния расхохоталась снова и обняла сына. — Ты уверен, что это считается? — А почему нет? — Я куплю тебе самые красивые розы, сынок, — Ни все смеялась и смеялась. — Спасибо, мам. Я тебе все отдам, когда заработаю.***
— Мам, ты все проспишь! Без тебя идти? — Крин торопливо грыз самое маленькое яблоко на ходу. — Ты кошатин своих покормил уже? — сонно отозвалась Ни из-за шкуры. — Да, мам. И амулеты собрал, и материал, и мешок с кристаллами тоже. — Я догоню, иди выбирай пока, — зевнула Ния. — Хорошо!***
Крин отодвинул шкуру у входа и потащился с тяжелой корзиной на рынок. «Маме самые вкусные фрукты оставил. Пусть не грустит! А розы у садовницы из общины Эрва присмотреть можно. У нее красивые, только эльфов не любит. Ну ничего, главное, чтобы учиться приняли!» Крин счастливо улыбнулся. Солнце весело искрилось в росе и отражалось радугой на траве и деревьях. Птицы пели. Кошки провожали. «Надо будет взять их с собой. Тогда еще мяса прикупить надо, получается…» Неужели так просто?***
Тяжеленная корзина успела отдавить обе руки и излупить ноги, когда Крин доковылял до лесного рынка. Торговка розами нашлась сразу. Она приходила одной из первых, и уходила рано, оберегая лицо от полуденного солнца. Крин засмотрелся на бледную кожу торговки, соломенные волосы и крупные руки. На отца похожа. И Аркина. Все в общине Эрва такие одинаковые… — Красивые цветы, маленький бездельник? — улыбнулась она. — Очень. Мне красные, пожалуйста. Вот в этом горшочке, маленькие. — Они же еще не зацвели. И это не красные, а красно-розовые, — удивилась она, разглядывая неприметный горшочек с крохотным бутоном. — Учитель сказал, что это красный. Цвет больше всего похож, — пожал плечами Крин и отсчитал кристаллы. — Учитель? — заинтересовалась она. Но Крин уже шел к охотнику. — Мне для кошек, пожалуйста. Невысокий эльф переливчато рассмеялся. — Не работают твои ловушки, малыш? — Работают, но я скоро в междумирье перееду. Запас нужен. — Ого, к папочке? — удивился эльф. — Вот эти возьми, только запечатал. Долго пролежат. — Ага, — Крин отсчитал кристаллы, сложил свертки в узелок и, едва переставляя ноги от тяжести, поплелся на другой конец рынка, к соседке матери. Увидев цену на изумрудные ткани, он смущенно почесал нос. «Безумно дорого! Но как сшить ученическое?» — Малыш Крин, тебе зачем? — удивилась она. — Учиться пойду, — пояснил он. — Что-то дорого очень, сделай скидку, красавица! — Есть одно ученическое, что не подошло. Могу просто так отдать, эти гордецы чужого не носят, — задумалась она. — Но ты худенький, велико будет. — Ничего, — кивнул Крин, и спрятал в узелок форму. — Спасибо, красавица! — Какой ты хорошенький, — хихикнула она и поправила темные кудри. Крин приметил маму и, забыв о тяжеленной корзине и избитых ею до синяков ногах, подбежал к ней. — Мам, я все купил. Пойду проситься в ученики. — Удачи, Крин! — Ния тепло обняла сына. Крин расцеловал ее руки, вытащил узелок, прижал горшок с цветами к груди и со всех ног бросился в междумирье.***
Тропа привела легконогого Крина к едва заметному в лучах солнца барьеру скрытого дома. Крин чуть отдышался, перешагнул черту и снова увидел огромный дом. Теперь, при свете дня, дом казался еще внушительнее и богаче, чем вчера. Светлое священное дерево, расшитые золотом изумрудные знамена и шторы, тонкая резьба с кристаллами… Дух захватывало. Крин отсчитал нужное окно, поставил под него горшок, чуть поколдовал. «Получилось!» Цветок распустился точно подобранным цветом пылающих ушей отца. «Ого, угадал». Крин отложил узелок и постучал в раму окна. — Старейшина Аркин, розы расцвели, — позвал он. Плотные изумрудные шторы висели неподвижно. Крин ждал. «Может, он такой же обманщик, как мой отец?» — пронеслась мысль, но тут же шторы раздвинулись, и в окно выглянул сонный Аркин в пушистом халате. — Учитель! — Крин чуть отошел, показывая цветок, и почтительно поклонился. Аркин расхохотался. — Славная работа, мой первый ученик! Проходи в гостиную, я скоро буду.