Глава 7
11 мая 2016 г. в 19:32
— Милая, ну зачем тебе эти побрякушки? — в очередной раз закатил глаза Джулиан. Принц опять стоял над какой-то лавкой с дешевыми украшениями, и упрямо показывал пальцем на парные подвески.
— Я вплету их в волосы! — как если бы это было очевидностью, сказал принц и теперь уже показал на бисеринки, которые были в его волосах в данный момент. — Они мне надоели, и я хочу новые. Тебе жалко, что ли, дорогой? — ехидно выделил он последнее слово. Продавец этого не заметил, и с сожалением смотрел то на Джулиана, то на Лирхэ.
— Маладой чилавек, та купите вы свой дама побрякушка, она будэт счастлив! — проникновенно заверил продавец.
— Да, я будэт счастлив! — упер руки в боки эльф.
— Ладно, ладно, давайте их… Сколько?
— Три серебряный, маладой чилавек, и ваш дама будэт самый красивый дама на свете!
— Она итак самый красивый дама на свете. — передразнил его манеру разговора Джулиан. — Нет, три серебряных — много. Один.
— Два!
— До-обрый продавец… — взмолился принц. — Ну, отдайте вы их ему за один. Вы знаете, как он потом будет на меня кричать за трату денег? Знаете? Нет? Ну, значит вы счастливый человек! Это он с виду такой хороший!
Джулиан подавил желание сделать с этим эльфом что-нибудь смертельно-плохое.
— Харашо, но только ради дама… — поморщился продавец, отдавая украшения.
— Спасибо! — сердечно попрощавшись с ним, принц беспечно пошел дальше.
— Ну и к чему эта клоунада? — хмыкнул вампир.
— К экономии денег. — серьезно отозвался принц. — Ты же не думаешь, что это последняя покупка?..
Вернулись они на постоялый двор под раннее-раннее утро, когда петухи еще не поют, но утренняя прохлада уже витает в воздухе. На первом этаже постоялого дворца располагалась таверна, где сейчас и сидели самые отчаянные посетители. И сама хозяйка заведения.
— Вы вернулись! — радостно позвала их она. — А я думала, с вами что-то случилось, вы же такие молодые, такие…
— Нет, мы в полном порядке. — уверил Джулиан, уже строя планы проснуться не раньше вечера. — Просто хотим спать.
— Ах, ну тогда идите же наверх! Ключи у вас есть!
— Это мы и собирались сделать…
Лирхэ с любопытством оглядел собравшихся в трактире. Посетителей было немного, их можно было пересчитать по пальцам одной руки. И, к радости, один из них, похоже, был менестрелем. Рядом с его стулом покоилась лютня, но самого лица певца было не видно, потому что он спал на руках, положив их на стол. Зато у него были яркие, выделяющиеся на общем плане рыжие волосы. Сидевший рядом с ним черноволосый юноша меланхолично допивал что-то из чашки, иногда бросая взгляды на своего знакомого. Больше колоритных посетителей не было.
Заметив, что на них смотрят, черноволосый юноша нахмурился. Рыжий менестрель что-то горько пробормотал, потряс головой и закрыл ее руками. Любопытство взяло верх над сонливостью, и, пока Джулиан вежливо разговаривал с хозяйкой заведения, эльф дошел до столика странных людей.
— Вы в порядке? — поинтересовался он, разглядывая то менестреля, то его друга.
— Да, в полном. Просто он немного выпил, вот и нахлынула тоска. — вздохнул черноволосый, удивленно разглядывая незнакомку. «Незнакомка» ответила таким же удивленным взглядом, потому что фиолетовых глаз еще ни у кого не видела. Рыжеволосый, тем временем, с трудом поднял голову, и туманно оглядел подошедшую. «Подошедшая» вновь удивилась, потому что уже у этого юноши были золотые глаза.
Золото и фиалки. Интересная комбинация, и откуда же они, интересно, такие взялись?
— Девушка, а вы одна?.. — поинтересовался рыжий.
— Нет, вместе. — мрачно донеслось у Лирхэ из-за спины, и Джулиан потянул эльфа наверх, к жилым комнатам. Эльф зевнул, махнул на прощание странной парочке, и поплелся за вампиром.
За их спиной доносился гневный шепот черноволосого — «Фиоре, ты хоть на пьяную голову можешь не лезть к женщинам?!.». И вторящий ему усталый голос менестреля — «Могу не к женщинам, могу к мужчинам…»
Едва они вошли в комнату, как усталость с новой силой обрушилась на их плечи. Протяжно зевнув, Джулиан завалился в кровать. Потратив последнюю силу воли на то, чтобы снять это злосчастное платье, Лирхэ тоже отправился под одеяло. Спустя каких-то полчаса впервые закричал петух. Но им было уже всё равно.
Проснулся Джулиан, как и планировал, далеко за полдень. За окном, как обычно это и было, слышались чьи-то крики и смех. Почувствовав, что комната наполнилась духотой, Джулиан, прикрываясь занавесками, распахнул окно и позволил комнате проветриваться сколько душе угодно. Как ни странно, чувствовал он себя отдохнувшим, и, более того, радостным. Лирхэ всё еще бессовестно дрых. Из-под одеяла выглядывала только его светлая макушка, остальное пряталось под ним.
Напевая себе под нос что-то веселое, Джулиан отправился на первый этаж, чтобы посмотреть на ассортимент, годный под определение «завтрак». В принципе, завтрак должен был кончиться часов так пять назад… Да и на обед нынешнее время тяжко подходило… Но по графику Джулиана был именно завтрак. И, причем, не себе, а его эльфу.
Его эльфу.
Слава богам, этот самый эльф не умеет читать мысли.
— Доброго дня, кьери! — жизнерадостно поздоровалась хозяйка. — Как спалось?
— Чудесно. — улыбнулся вампир. — Мне бы завтрак в постель организовать, есть что-нибудь из фруктов?
— Вашей спутнице? — понимающе кивнула женщина. — Да, конечно, сейчас принесу, подождите немного. Кстати, как вас зовут?
— Джейр. Спутницу зовите Лейн.
Женщина кивнула, и, удаляясь на кухню, она мечтательно защебетала поварихе о том, какой вежливый и чуткий юноша поселился у нее вместе со своей девушкой! Если бы только все кавалеры были такими…
Джулиан искренне пытался не засмеяться. Если бы все кавалеры были такими, как он, то женщины бы давно сменили ориентацию.
Хотя на данный момент его всё устраивало.
Добившись подноса с фруктами и сомнительного ягодного нектара, который «несомненно понравится вашей спутнице», вампир отблагодарил хозяйку, расплатился и неспешно пошел обратно наверх.
— Мой милый муж тоже был таким хорошим!.. — доносилось с кухни, где изливала душу хозяйка заведения своей подруге-поварихе. Подруга-повариха молча выдерживала, и не рассказывала о том, что однажды тот заявился к ней с непристойными предложениями. Пускай, наивная, верит во всё то, что говорит.
Когда он вернулся обратно в комнату, принц всё еще дрых. Будить его не хотелось — пускай себе отходит от ночных прогулок, сколько влезет. Так что Джулиан положил поднос с завтраком на тумбочку, и аккуратно сел на кровать эльфа, упершись спиной в стену.
Не прошло и получаса, как Лирхэ заворочался и, промычав что-то нечленораздельное, проснулся. С минуту он созерцал потолок над головой, и вампир с интересом за ним наблюдал. Наблюдение ни к каким новым открытиям не привело. Он полежал, поприходил в себя, медленно сел в кровати и потянулся. Заметил лежащие рядом на подносе фрукты.
— Это мне, я так понимаю? — ломким от долгого сна голосом поинтересовался он. Джулиан с улыбкой кивнул. — Спасибо, что ли, за завтрак. — неуверенно поблагодарил он, и потянул руки к оному.
— Завтрак уже давно прошел. Я бы назвал это полдником. — тихо посмеиваясь, сказал вампир.
— Мда…
— Ах, да, забыл сообщить. Я назвался перед хозяйкой трактира немного другими именами… Ты теперь леди Лейн. А я твой спутник Джейр.
— Леди Лейн, значит… хо-хо.
Лирхэ заметил живописно кинутое на пол платье, и вздохнул. Он надеялся, что оно хотя бы не сильно помялось. Завтрак его здесь почти ничем не отличался от завтрака в замке, да и во дворце, так что он не был недоволен. Зато этот самый нектар вызвал в нем некие подозрения.
— Я никогда такого не пил.
— Хозяйка сказала, что они только-только нашли новый способ, как делать из ягод такие нектары, и почти за бесценок отдала нам на пробу. То есть, тебе на пробу. — усмехнулся Джулиан, лениво разглядывая эльфа. Вообще-то, он и сам был… голоден. А долго сдерживать голод не стоит.
— Если ты больше есть не будешь, то я тоже не откажусь от завтрака. — спустя некоторое время сказал он. В глазах его бегали лукавые искорки.
— Иди и купи что-нибудь у этой хозяйки. — пожал плечами эльф, и встал с кровати.
Поднял с пола платье, расправил и встряхнул. Критично оглядел.
— Нет, Лирхэ, ты, наверное, не понял. — голос Джулиана звучал мягко-мягко. — Я вампир. Мне нужна кровь.
Лирхэ застыл на мгновение. Затем раздраженно фыркнул и отмахнулся.
— Людей вокруг много, выбирай любого. — И начал одевать вчерашнюю обновку, входя в образ с самого «утра».
— А я хочу тебя.
Он грациозно поднялся с постели и отряхнул от пуха штаны. Во всех его движениях сквозила какая-то зачаровывающая неспешность, плавность. Он подошел к эльфу и встал перед ним.
— Слушай, Джулиан, я серьезно, иди к кому-нибудь другому… — принц пытался справиться с юбкой, кое-как пока набросив на себя рукава.
— Я тоже серьезно. — он обхватил руками лицо принца и приподнял. — Поделись со мной кровью, мне немного надо.
— Руки убери, ты мне мешаешь!
— Сию минуту, только добьюсь своего.
Джулиан склонился над его шеей, и даже не удивился, почувствовав легкий цветочный аромат. Эти эльфы…
— Брысь! — принц оттолкнул его. — Не буди во мне зверя.
…Эти буйные, такие буйные и милые эльфы.
— Знаешь, мне это надоело. Мне нужно поесть, иначе я буду кидаться на людей. — посерьезнев, вампир притянул к себе эльфа и легким движением убрал волосы, прикрывавшие его шею.
Но и тут его ждала неудача. Лирхэ явно вознамерился обломить завтрак вампиру, и закрыл ему рот рукой.
— Я сказал — иди и кусай кого-нибудь другого. Я не собираюсь играть роль еды на ножках.
В глазах Джулиана на миг отразилась растерянность, но она тут же сменилась некой хитростью. Всё еще прижимая к себе за оголенную спину принца, он кивнул.
— Договорились?..
Спросил Лирхэ и убрал руку от его рта, и это было главной ошибкой. В упрямстве явно лидировал королевский наемник. Он схватил эльфа за запястье, и, не медля, вонзил в его венку два аккуратных клыка.
Принц зашипел что-то нецензурное на предположительно оркском языке, и попытался вырваться, но добился только того, что оказался прижат еще сильнее.
— Пусти меня! — процедил он, кусая себя за губу. — Мне больно!..
Кричать нельзя. Ни в коем случае. Эта дурная хозяйка обязательно заволнуется, прибежит, и устроит невесть что. Даже в своём положении он это понимал. То ли от страха, то ли от внезапной боли, его ноги начали подкашиваться. Джулиан подождал еще немного, придерживая его, и как только понял, что больше вроде бы голода не чувствует, поспешил оторваться от запястья эльфа. Несмотря на всё, он дорожил им больше, чем когда-либо, и не хотел причинить боли поверх той, которая обычно бывает при укусах. Да и что за бред?!.. Обычно тем, кого кусают, приятно! Всё-то у них не как у нормальных людей… Хотя и не люди они, если подумать.
Лирхэ закусил губу и пытался унять дрожь. Теперь уже ему хотелось сделать с Джулианом что-нибудь смертельно-плохое. От этого вампира одни проблемы, ничего хорошего: похитил, держал взаперти, а теперь еще это всё… Ему казалось, что если он сейчас попробует заговорить, то его голос будет нервно и предательски дрожать. Поэтому он молчал.
Джулиан, чувствуя тяжелое чувство вины, прошептал извинения и как можно более нежно обнял своего принца.
Молодец, мрачно подумал он. Это всё равно, что пойти, найти первую встречную девку, завести в подворотню и изнасиловать. А потом сидеть рядом, утешать и слезно извиняться. Я не хотел, но против природы не попрешь, вроде того…
А Лирхэ опять отказывался как-либо реагировать на его действия, и это настораживало.
В таком положении их и застала хозяйка постоялого двора. Обнимавшимися, Лирхэ — с то ли почти снятым, то ли почти одетым платьем. Джулиана — с непередаваемой гримасой вины и печали.
— Ох, у вас что-то случилось?.. — взволнованно выдохнула хозяйка, нервно теребя свою темную косу. В ее руках находились ключи, которые, по-видимому, умудрился забыть Джулиан. Тогда, когда покупал завтрак.
Принц не среагировал.
— Всё в порядке, просто плохой сон. — заверил темноволосый юноша. — Оставьте ключи в скважине.
— Да-да, конечно… — так и сделала она. — Милая, вы не бойтесь, это же всего лишь сон… Ох, что же я, я пойду, хорошего вам дня…
«Хорошего вам дня» в понимании Джулиана прозвучало как чистой воды издевка. Конечно, эта милая, ничтожная женщина ничего такого не имела в виду, и искренне волновалась за них, но слишком она назойливая. Слишком.
— Лирхэ, извини меня. Но иначе я бы кинулся на тебя позже, и уже неуправляемо. Это как безумие, — вздохнул вампир, утешающее гладя по плечу принца. — Пожалуйста, пойми меня.
— Кинулся. Неуправляемо. — Лирхэ тихо засмеялся и впустил пальцы в свои волосы, убрав их со лба. Что его так развеселило, было тайной для вампира. — Да, конечно…
— Я серьезно.
— Ах, да я тоже!
— Да что ты?..
— Нет, да что ты знаешь о безумии? — его голос звучал горько, и смешки — тоже.
— О чем ты?.. — Джулиан не понимал, что происходит.
— Однажды ты пожалеешь, что похитил меня, и не отпускал. Но жалеть уже будет поздно.
— Не думаю.
— Именно, ты совершенно не думаешь. Если бы ты знал больше… Да, если бы ты знал больше! Но я тебе не расскажу… Нет, это тайна. Ты можешь только увидеть… Если я не выцарапаю тебе глаза.
— Лирхэ, прекрати, что за бред ты несешь? — Джулиан не признается себе никогда, но в тот момент ему стало страшно. Эльф действительно выглядел угрожающе. Но нет, он не кидался, не дрался, он просто говорил. И слова эти показались ему страшнее ножей, убедительнее.
— Бред? Да, пусть это будет для тебя бредом!.. До одного момента. А когда он наступит — начинай молиться.
— Ты явно преувеличиваешь.
— Я? Нет, я просто, как и ты, предупреждаю опасность. Будь готов ко всему.
— Это звучит как угроза.
— Нет, я не угрожаю. Я лишь предупреждаю. Однажды это, — резким движением он показал себе на метку лбу. — Сослужит мне гадкую службу. И если я всё еще буду рядом с тобой — ты можешь начинать бояться.
— Глупости! — Джулиан раздраженно отмахнулся. — Ты ничего мне не сделаешь. Просто не сможешь сделать. Вампирские силы превосходят ваши.
— А я посмотрел бы, как ты применяешь против меня силу… Но я этого не увижу.
— Почему ты так уверен, что это произойдет?
— Всё тайное становится явным. Однажды это тоже станет явным. Да…
Лирхэ устало вздохнул, нахмурился, и сел обратно на кровать.
— Такое ощущение, что ты пил не кровь, а силы. Мне нужно отдохнуть.
Когда особа королевских кровей говорит, что ей надо отдохнуть, ни в коем случае не стоит ей перечить. Иначе вы рискуете нарваться на истерику и скандал, с обвинениями вас в неуважении королевского рода, традиций, настроении других людей, и собственном эгоизме. Имеющий за своей спиной многолетний опыт Джулиан это знал. И спорить не стал.
Только под вечер они оба более-менее расшатались, хотя от той дружеской атмосферы, которая царила недавно, почти ничего не осталось. Жалели об этом оба, но и изменить это как-то не могли.
Обычно подобные периоды размолвок сглаживаются какими-либо новыми событиями, полностью глушащими предшественников.
Но сейчас, спокойно прогуливаясь вдоль морского берега, вряд ли что-то могло перекрыть тот хаос в голове.
Лирхэ чувствовал отвратительную жалость к самому себе.
Джулиан чувствовал не менее приятную вину. За всё, что совершил.
За то, что останавливаться и разворачиваться уже поздно.
Так они и шли — молча, каждый погруженный в собственные мысли. Каждый переживающий собственную маленькую трагедию. И как только трагедия одного из них достигла пика, он не выдержал.
— Уходи.
И нет, сорвался отнюдь не Лирхэ.
— Уходи, если ты больше так не можешь, вот — вампир показал рукой на кипящий жизнью город. — город, тебе стоит только подойти к стражникам, и дальше все уладится. Хочешь — сдай меня им, хочешь — не сдавай, мне всё равно. Уже всё равно.
Лирхэ остановился неподалёку и равнодушно посмотрел на город. Да, как легко всё закончить. Сказать — хорошо, развернуться и уйти. И не будет больше этих домогательств, этого заточения, столь эгоистичного отношения к нему.
Не будет возможности еще пройтись, не узнанным, по городу. Не будет этого отдыха от королевской жизни; Не будет той жизни, тех возможностей, что у него не было при дворе. Не будет Джулиана, который, несмотря на всю свою сволочность, довольно интересная личность. Нет, его не будет уже вообще. Лирхэ подозревал, что тот в состоянии сделать с собой что-то плохое.
— Я не уйду…
— Что?..
Лирхэ был и сам не менее ошеломлен от того, что сказал. Но, Светлые Боги, кто бы знал, как утомительна жизнь при дворе… Значит, решение не уходить было принято только из-за собственного эгоизма?
— Что слышал. Ты что, глухой, мне нужно повторять несколько раз? — раздраженно проговорил он, потирая друг о друга подмерзшие от нервов руки.
— Но… почему? Ты же сам не рад, что я — так… и… вообще, похоже, тихо презираешь меня…
— Так-то оно так… Но ты сейчас живешь в Йиндри, а Йиндри далеко от дворца. А мне так хочется от него отдохнуть. Вот и…
— Что-то ты темнишь. Скажи просто — «я тебя использую».
— Видимо, это так и называется. — вздохнул эльф, и взгляд его на короткий миг приобрел болезненный оттенок. Зачем же так сразу? Но раз диалог сошел на подобное, то отрекаться от слов не стоит. Зато заставить их принять более приемлемую форму… — Хотя мне больше нравится «я у тебя отдыхаю». Отчасти это правда.
— Что ж. Заметь, я тебя не заставлял соглашаться.
— Я понял, понял. Знаю, что сам же страдать и буду.
Только спустя много времени Лирхэ узнает, признается себе, что руководствовался своим решением не совсем он. А то, что сидело глубоко в нем — та часть эльфийского бытия, что, увидев того, кто ей нужен, уже не отпустит его. Пусть и будет творить всякие, с виду абсолютно противоположные этому вещи. Но это будет потом, а сейчас — они оба думали, что правда была в том, что они озвучили. И, наверное, частично их обоих это устраивало. А частично — нет. Но последнее они пытались не замечать.
— Так что, тебе так надоело во дворце? — поинтересовался Джулиан.
— Давай я кое-что объясню. Что бы ты сделал, если бы вместо дома у тебя был — огромный дворец, с кучей самих себе на уме слуг, и одним очень нахальным советником? Если твой отец — почти всегда озабочен какими-то делами, и нагружает ими же тебя? Если твоя сестра при первой же удачной возможности, не оглядываясь, уехала из дома, пусть и ненадолго? И самое ужасное, что ты ей завидуешь. Что дальше? — эльф задумчиво посмотрел на небо. — Дальше у нас идут отдушины. Единственные места утешения у тебя — это тихая библиотека и сад, в котором ты готов бродить часами, зная, что никто тебя не найдет. И что бы ты, Джулиан, сделал, если бы самое дорогое, что может у тебя быть — это папка с рисунками, которую можно уместить в любой сумке? Случись пожар, мне нечего больше спасать. Это ненормально.
— Не много поводов для зависти… — пробормотал вампир. — И ты еще жалуешься, что я тебя похитил.
— Хочу и жалуюсь! — возмутился Лирхэ.
— Да, да… — закатил глаза Джулиан.
— Далее. Теперь коротко о пребывании у тебя. Дай-ка я оформлю условия. «Ты волен делать, что хочешь, но не уходить. И я могу исполнить всё, что ты пожелаешь, кроме одного.» Сомнительная радость, как думаешь?
— Гм…
— Но всё же, несмотря на это, я выбираю второе.
«Потому что я вижу открывающиеся горизонты. И я сомневаюсь, что когда мы вернемся в замок, ты опять посадишь меня на цепь.»
— А я, всё же, рад, что ты выбрал именно второе. — улыбнулся Джулиан, и вновь зашагал вдоль берега. Лирхэ постоял несколько секунд, и со вздохом последовал за ним.
Странные у них образовываются отношения.
Взаимной любовью здесь и не пахнет. Взаимной ненавистью — тоже. Дипломатические отношения? Отнюдь. Нет, это было что-то другое. То, что не выразить обычными словами. Дружба? Нет, не совсем. Приятельство? Опять нет. Что же? Привязанность?.. Кто знает. Ведь бывает — два человека ненавидят друг друга, но привязанность не дает им порвать с концами отношения. И так они и живут — мучая самого себя, и того, другого.
***
Утро выдалось на удивление теплым. И как только Лирхэ проснулся, он заметил, что ночью сбросил одеяло на пол. Странно — зима, сквозняк, а так тепло. И пол, хоть и был холодным, но не обжигающе. Так что можно было терпеть. Босые ноги почти сразу привыкли к такой прохладе, и чем-то она была даже приятна. Звон цепи эльф уже и не замечал. Яркое солнце на голубом небе за окном наводило мысли скорее о лете, нежели зиме. Но сугробы и украшенные снежными украшениями деревья под замком были явно другого мнения, и лета пока даже не ждали. По привычке расположившись на подоконнике, Лирхэ начал расчесывать спутанные после сна волосы. На улице пели птицы. Невыносимо захотелось оказаться там, по другую сторону.
Тоскливый взгляд на цепь — и мысль сразу же развеялась пеплом на ветру. Нет. Ему казалось, что Джулиан никогда его не отпустит. Хотя иногда в его взгляде виделось что-то такое, что-то, за что можно уцепиться… Но принц не мог уловить, что же это было.
Лирхэ бросил мимолетный взгляд на свои руки — он, сам того не замечая, похоже, выработал привычку грызть ногти. Это осознание вышло каким-то горьким, и эльф пообещал себе больше так не делать. Это было неприятно, не достойно того, кто носит титул принца.
А разве сидеть взаперти, похищенным влюбленным в тебя вампиром, это — достойно принца? Сидеть, и не предпринимать никаких попыток исправить своё положение.
Нет, тщетно. Его никак не исправить самому. Джулиан отказывал ему на просьбу об освобождении в любом случае.
И его уже которую неделю никто не мог найти.
Коварный вампир, это же надо всё так устроить…
Именно поэтому ему казалось, что так будет длиться вечно.
Он, Джулиан, холодный замок, и зима за окном. И долгие, катастрофически долгие дни, наполненные одним и тем же…
И начинающиеся одинаково.
Иногда у принца создавалось ощущение, что Джулиан мог находиться в его комнате сутками. Но какие-то собственные тараканы в голове ему не дают это сделать, и упорно заставляют каждый день уходить.
Иногда Лирхэ чувствовал по этому поводу злорадство.
Иногда, сильно погружаясь в тоску, эльфу становилось грустно. Но нет, он ни разу не просил вампира остаться рядом с ним. И он точно знает — и ни разу не попросит. Джулиан сразу навыдумывает себе что-нибудь… А может, и нет. Лирхэ не так хорошо его знал.
— О чем задумался? — поинтересовался Джулиан, забирая из рук эльфа расческу. Отказать себе в том, чтобы самому расчесать Лирхэ, он не мог. В этом было что-то, что делало их похожими на влюбленных. Что-то интимное, что связывало.
— Ни о чем. — отозвался принц, с разочарованным удивлением замечая, что когда вампир сам начал его расчесывать, он делал это искусно. Значит, придется поискать, за что еще можно зацепиться.
-…Знаешь, Лирхэ.
Джулиан закончил расчесывать своего эльфа, и задумчиво застыл около него. Лирхэ оторвал взгляд от окна, и отсутствующе посмотрел на вампира. Если бы не этот взгляд — да, тогда можно было бы назвать его в этот момент… трогательным?
— Мне всегда было интересно, откуда у тебя этот знак на лице? — Джулиан показал ему на лоб.
— Это неважно. — отмахнулся эльф. — Если он сразу тебе ничего обо мне не сказал, то, может, и не надо.
— А может и надо. И смотри не замерзни.
Джулиан дошел до кровати, взял покрывало и набросил его на плечи Лирхэ. В ответ не последовало даже кивка или благодарного взгляда.
— Ну? Так что это значит?
— Ты просто так не отстанешь, да? — грустно усмехнулся эльф.
— Верно. — довольно кивнул темноволосый.
— Скажи, ты слышал легенду о близнецах Юнмин?
— Что-то вертится такое в голове… Но, похоже, нет.
Лирхэ раздраженно подумал о том, что Джулиан идиот. Эту легенду, конечно, знали единицы, и более того, она считалась запрещенной и утерянной. Но теперь ее придется рассказывать какому-то почти не имевшему отношения к королевским кровям вампиру. И ведь придется — не отвяжется, гад…
...В одном королевстве у молодых короля и королевы родились близнецы. Мальчик и девочка. Родители их были рады, и растили и баловали их так, как только могли. Любовь их не знала границ. Время шло, близнецы росли. Они были похожи, как две капли воды — и их часто путали друг с другом. Они находили это забавным, и шутки ради иногда менялись местами. Но годы идут, брат с сестрой становятся всё взрослее. Казалось, их души случайно попали не в те тела — сестра была бойкой и настырной, и могла дать отпор любому, будь то меч или кинжал. Брат же вырос ранимым и хрупким, таким, каким нормальному юноше быть не подобает. На балах их часто путали друг с другом, а однажды друг короля, впервые увидевший близнецов, назвал сестру — братом, а брата — сестрой. Он был действительно убежден в этом. Близнецы были оскорблены, но тогда еще не были настолько испорчены, чтобы ссориться друг с другом. Со временем становилось всё хуже — брат, который должен был получить трон, не имел способностей к правлению. Зато чудесно вышивал и рисовал. Сестра же была такой же, но с точностью наоборот. И те, с кем они были помолвлены в детстве, влюбились… как ты понимаешь, немного не в тех. Принц соседнего королевства неожиданно понял, что ранимый наследник гораздо больше привлекает его, чем его сестра. А принцесса с юга — сильно волнуясь, призналась в чувствах не брату, а сестре, и была ей полностью покорена. Не выдержала всего этого сестра. Она возненавидела своего брата, за то, что всё, что предназначалось ей, уходило к нему. Брат был полностью растерян, и был не прочь, если бы она всё это забрала обратно. И заодно королевский трон в придачу. Король и королева, в чьей стране положение было почти катастрофическим, все же объявили дату свадьбы. Тех, кого и планировалось заранее. Сестра настолько отчаялась в собственной ненависти, что решила обратиться к колдуну. Конечно, не стоит скрывать тот факт, что она любила, любила до безумства того принца, что отдал свое сердце ее брату. Колдун согласился ей помочь, весьма за небольшую плату — за свои земли в теплых краях. Конечно же, сестра была согласна. И тогда колдун, использовав запретную магию, нагнал на разум брата безумие, тем самым планировав выставить его не способным к продолжению королевского существования. Король и королева были в отчаянье. Сестра ликовала. Но любовь принца оказалась сильнее, и он сумел запечатать безумие своего возлюбленного в небольшой печати, которая как клеймо теперь находилась над его переносицей. И, казалось, почти скоро должна произойти счастливая развязка, но нет. Сестра, разгневанная провалом колдуна, решила сама разобраться с собственным близнецом, и ночью, вооружившись кинжалом, решила его убить. Но и тут ее ждала неудача. Как только она склонилась над спящим братом, и отправила руку с кинжалом в роковой полёт, на месте ее брата неожиданно оказался принц, с которым она и была помолвлена. Она не смогла остановить свою руку, и убила его. От ее крика проснулся ее брат, и взволнованно ворвался в комнату. Он был ошеломлен потерей принца, ведь за это время он тоже сумел полюбить его. В тот момент, когда, потерявшая от горя голову его сестра ринулась на него, чтобы отомстить за всё… В тот момент знак, запечатавший безумие, не смог больше его удерживать, и засиял яростным пламенем. В эту ночь умерли лишь двое — принц, и девушка, любившая его больше самой себя. Когда метка вновь взяла безумие брата под контроль, и тот понял, что натворил, он был ошеломлен. И дальше, существуют две версии конца — то, что охваченный безумием, он убежал, и больше его никто никогда не видел. И то, что он, не выдержав горя, убил сам себя. Король и Королева, конечно, были неутешны. Всё, что они имели, разваливалось на их глазах. Но помочь им выбраться из пучины отчаянья помогла южная принцесса — но больше у них детей никогда не было. То, что случилось с их королевством, остается загадкой. Но души близнецов всё еще существуют, и находят себе перерождение вновь и вновь.
По мере рассказа глаза Джулиана становились всё шире и шире, и, казалось, легенда потрясла его до глубины души. Как только она кончилась, он крепко, будто боясь потерять, обнял Лирхэ, и долго стоял так молча. Лирхэ ничего не делал. Он старался не вспоминать эту легенду — она была неприятной, но, как он надеялся, правдивой лишь отчасти. Например, то, что близнецы с меткой уже рождались — и никто из них не кончал свою жизнь так плохо, как в легенде. А значит, всё не было так плохо.
— Это же легенда. Всего лишь странная легенда. Почему она должна быть правдой?
— Это легенда, названная так лишь для того, чтобы не пугать народ. Она сошла со страниц древних летописей, не сохранившихся до конца. — убийственно сообщил эльф. — Но, если тебя это утешит, мой отец не уделяет ей столько внимания, и вообще считает, что на нее можно закрыть глаза. Ведь мы с сестрой вполне соответствуем своему полу. Я не хрупкий, не ранимый, и далеко не настолько унылый, как братец из сказки. А моя сестра — вполне женственна и самодостаточна. Нашей семье нечего бояться.
— Да и вроде о том, что вы помолвлены с кем-то я ничего не слышал…
— Это тоже утешающий факт. Мы — эльфы, и не можем быть помолвлены с кем-то с рождения. Мы должны найти свою любовь сами. Ну, или же она сама нас найдет. Как правило, мы чувствуем, когда это приходит, и тогда проводим ритуал.
— Ритуал?..
— Иди к демонам, Джулиан. Я итак слишком много тебе рассказал…
***
Джулиана разбудил повторяющийся стук. Сдержав раздраженное ворчание, он приподнялся на локтях на кровати, и сонно оглядел комнату.
Ах, да. Комната в постоялом дворе. Начинался третий день их пребывания в прибрежном городе. И, как ни странно, довольно мирного пребывания.
Судя по всему, был примерно полдень, и жизнь за окном была в самом разгаре. Виновника стука вампир вычислил сразу — Лирхэ сидел на стуле и нервно стучал расческой по столу. Причем, похоже, был он глубоко в своих мыслях, потому, что укоризненно пялящегося на него Джулиана он просто-напросто не заметил. Стук начал доноситься интенсивнее, и внезапно прекратился. Эльф тяжело вздохнул, отложил расческу и недовольно пробормотал что-то.
— Я спать хочу, вообще-то. — вяло донеслось от вампира. — Не мог бы ты не стучать?
— Сколько можно спать? — ответил таким же укоризненным взглядом эльф. — Если бы я был хоть немного менее благороден, я бы уже давно развлекался на улице. Но ведь нет — уйди я, не сказав ничего, ты устроишь невесть знает, что, подумаешь, что я сбежал, и так далее по списку. Оно мне надо? Нет, не надо. Так что давай, просыпайся. Ты сам виноват.
— Но солнце… — схватился за последнюю зацепку Джулиан.
— Растения говорят, что будет дождик. — фыркнул принц. — А у меня нет причин им не верить.
— А у меня есть. Я не разговариваю с растениями, и тем более они мне не отвечают. — Джулиан неопределенно махнул рукой в сторону окна. — Сейчас там солнце! Самый разгар!.. Надо переждать немного. И закрыть до конца занавески, иначе я спекусь. Будь добр.
— Чтоб тебя.
Лирхэ раздраженно зашторил окно, и бросил кровожадный взгляд на темноволосого юношу.
— Слушай, если тебе так неймется, иди, спустись вниз, позавтракай. — виновато предложил вампир. — Я бы сам принес тебе завтрак, но что-то чувствую себя неважно. Извини.
— Не извиню. Ты форменный наглец. Может, мне еще самого себя цепью заковать? И…
— Да что ты привязался к этой цепи?!
— У меня психологическая травма! Всё, я пошел вниз! — Лирхэ взял со стола кошелек. — То есть, конечно же, я пошла. — закатив глаза, он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. — Леди Лейн, не забудь, леди Лейн…
— Сумасшедший эльф. — убито вздохнул Джулиан, и зарылся обратно под одеяло. — Мой абсолютно сумасшедший эльф…