"Отпусти меня"

Бабочки. Они были всюду. Словно яркие цветы, они летали над головами гостей, садились им на волосы и плечи. Беспечно перелетали от одного конца зала к другому, и удивляли и смешили пришедших. Это было чем-то вроде традиции — каждый год на бал что-нибудь колдовали. В прошлый раз — стены зала были похожи на подводное царство, и заходя сюда, казалось, что ты попадаешь в морское королевство. В этот же раз магии было совсем чуть-чуть, только для того, чтобы ни цветы, что вились вокруг колонн, ни бабочки не замерзли. Осень — не время ни для первых, ни для вторых. Хотя эльфы могут позволить себе небольшие исключения. Огромный потолок был похож на яркое закатное небо, и под ним вились золотые и серебряные облака. От атмосферы веяло чем-то загадочным и волшебным, и понемногу все приходящие проникались этим. Шел уже второй час бала, а гости всё прибывали и прибывали, и звонкие нотки веселья уже отчетливо висели в воздухе вокруг. Пестрые ленты в волосах разносчиков вина и нектаров то и дело вспыхивали в разных концах зала. Большие балконы, выходящие в королевский сад, тоже были не пусты— пока никаких важных танцев и представлений не было, гости развлекали себя сами как могли. Для Лирхэ же это время было одним из самых худших. Нужно было натягивать ту самую вечно-очаровательную улыбку, и вежливо приветствовать особо почетных гостей, связи с которыми нужно поддерживать, являясь даже самим королем. Но сам король этим себя не озабочивал, так что все вновь падало на тонкие плечи принца, который уже после первого часа желал остаться в одиночестве. Выпивая в свободную минутку бокал нектара, который пьянил не хуже вина, Лирхэ наткнулся взглядом на свободный уголок за одной из колонн, и поспешил туда капитулировать. Здесь можно немного отдохнуть и отсидеться, а потом — вновь в бой. Все-таки это всего лишь обычная традиция, еще час или полтора и он сможет быть свободен. Прислонившись к колонне, он вздохнул. И через секунду вокруг него закружила пестрая бабочка с алыми крыльями. Он с интересом наблюдал за ней, но как только она села ему на волосы, это занятие стало затруднительным. Тут же за этой бабочкой к нему подпорхнула вторая, и приземлилась на бокал с нектаром. — Ли-ирхэ. Новая бабочка приземлилась ему на серебристые волосы, и Лирхэ озадаченно повернул голову на обладательницу мягкого голоса. — Диана. И ты здесь. И как обычно с фокусами, — усмехнувшись, принц склонил голову в приветствии. Девушка тихо рассмеялась, взмахнула рукой — и бабочки как по команде взмахнули тонкими крыльями, и полетели странствовать по залу дальше. — А я всё думала — куда ты пропал? Только-только мелькал где-то в толпе, и уже исчез. — Я просто сама неуловимость, когда хочу этого. — От меня прячешься? — Пожалуй, от тебя-то как раз прятаться мне не хочется. Диана вновь улыбнулась, отбросила прядь кудрявых медных волос за плечо, и взяла эльфа под руку. Проделала она это так, будто для нее это было чем-то привычным, как умываться с утра. Принц улыбнулся в ответ, и кивнул в пеструю собравшуюся толпу. — Когда я не один, я думаю, мне удастся вытерпеть процедуру личных приветствий до конца. — Ты обрекаешь меня на подобные муки? — в притворном удивлении подняла брови девушка. — Ты сама себя на них обрекла, Дин, — лукаво посмотрел на нее Лирхэ, и они вышли из-за колонны. — И так с самого детства… Диана была другом Лирхэ с детских лет, пусть и не жила при эльфийском дворе. И даже не являлась эльфийкой. Девушка принадлежала к древнему народу, внешне схожему с людьми — но все же различному. Отличались они тем, что обладали даром призывать крылья. Взывая к своему дару, Дин становилась обладательницей двух светло-золотых крыльев за спиной, и могла взлетать ввысь, играя с облаками часами и ныряя в воздушные потоки. Их народ был ничтожно мал, и во многих местах о нем уже поговаривали как о чем-то мифическом. Их осталось не больше полусотни, и они знали друг друга в лицо. Знали, и не раскрывали местоположения друг друга, если только сами этого не желали. Диана же не была излишне параноидна, и чудесно проводила время там, где хотела. Всюду ее встречали с почетом и удивлением, реже — с враждебностью. Последних разов было от силы два или три. Эльфийский же двор всегда держал свои двери открытыми для крылатого народа, а те взамен делились с ними тайнами о мире и природе. Поговаривают, что и сами эльфы произошли от крылатых — но все это лишь слухи, а настоящих доказательств как не было, так и нет. Вдвоем дела пошли бодрее, и через полчаса официальные приветствия и обмен доброжелательностью закончились. Дин успела рассказать несколько захватывающих историй, где успела побывать, и выслушать вроде бы ничего не значащие и такие привычные восхищения от принца. Некоторые истории ему действительно нравились — и его сердце окутывала туманная тоска о том, что могло бы ждать его. Дин была старше его на год, но благодаря особенностям своего волшебного народа выглядела примерно на тот же возраст, что и эльф. Год… Что есть год, когда впереди у тебя — целая вечность? — Похоже, начинаются нормальные танцы, — блеснула глазами рыжая девушка, и краем глаза посмотрела на своего друга. — Похоже, кое-кто просто хочет со мной потанцевать, — Лирхэ театрально закатил глаза, повернулся лицом к Диане и приобнял ее за талию. — Сегодняшний свой первый и последний танец я подарю тебе, можешь гордиться. — Горжусь и буду слагать об этом баллады, — довольная тем, что ее закружили в танце, Диана расслабилась. — В этот раз ты в белом… Тебе идет. — Твоё платье тоже интересно. Из какого города? — Грааквальда. У людей всегда столько интересного! Это платье не первый месяц пылилось на витрине одного магазина, и никто не мог оценить его по достоинству. А зря — смотри, стоило приделать пару осенних листьев, и оно же совсем по волшебному выглядит! — Связался с чудачкой на свою голову, — сокрушенно заметил принц. — Ну, хотя бы ты не сожгла его, как было тогда… — Я просто хотела украсить твоё платье! — И лишила меня него. — Они у вас такие красивые, но чего-то в них не хватает — вот я и ищу, чем бы приукрасить… — бегло пробежавшись по наряду эльфа, Диана надула губки. — Но в этот раз твоя взяла, мне не к чему придраться. Разве что немного женственно. Лирхэ весело сощурился и рассмеялся, удивляя подругу. — Ну да. Мне уже сказали, что глядя сзади, меня легко перепутать с Ларнэ. Сила близнецов, что я могу добавить?.. — Ларнэ! Где она, Лири? Я так хочу ее увидеть! — Ларнэ сейчас в другой стране, у северных эльфов. Она сама вызвалась, — внезапно погрустнел Лирхэ. — Конечно, мы с ней частенько ссоримся из-за мелочей, но все-таки я скучаю. И иногда мне кажется, что лучше бы поехал к ним я. — Налаживать политические отношения с Северным принцем?.. — изогнула бровь девушка. — Ты невозможна! Нет! — застонал он. — Ну, вот ты и сам всё сказал. Смотри-ка, второй танец начинается… Джулиан стоял на балконе, меланхолично разглядывая бокал с вином. Те люди, что пустили байки о том, что вампиры пьют лишь кровь, глубоко ошибаются, да и вообще, вряд ли они видели цивилизованных представителей этой расы. Таких, как Джулиан. Имея за своей спиной многолетний опыт жизни в роли дитя ночи, можно вполне научиться получать удовольствие и от обычной еды и напитков. Только был ли смысл? Даже сейчас в горло ничего не лезло. Он вздохнул, поставил бокал на широкие белые перила балкона, и облокотился о них сам. Совсем рядом уже начали стрекотать сверчки, а воздух насытился ночной прохладой. Как ни странно, но на балконе сейчас кроме Джулиана никого не было. Все были увлечены или своими собеседниками, или танцами, и все это — в помещении. Но вампир чувствовал себя там несколько не в своей тарелке, и в тишине на свежем воздухе чувствовал себя лучше. Хоть и более одиноко. Но к одиночеству он привык… Он криво усмехнулся самому себе, и поднял взгляд на небо. Яркий полумесяц, рассыпанные вокруг него молочные звёзды, светящие, но не греющие. Эта ночь была похожа скорее на летнюю, чем осеннюю. Мягкий ветер прошелся вдоль деревьев сада, долетел до вампира, и ласково погладил его по волосам. И вместе с шумом ветра до Джулиана донесся другой звук. Легкий стук каблуков, еле уловимый шелест ткани, тяжелый вздох… Инстинктивно спрятавшись поглубже в тень, Джулиан бегло оглядел вошедшего на балкон. А когда он понял, от кого прятался, ему показалось, что он забыл, как дышать. Его неожиданно бросило в жар, и собственная выходка — спрятаться — показалась ему до жути дурацкой. Но не выходить же с извинениями — да и интересно, что будет дальше… Лирхэ дошел до перил, коснулся их руками и опустил голову. Заметил одиноко стоящий бокал, и на миг в его глазах отразилось недоумение, которое быстро сменилось чем-то похожим на раздражение. Ну, бокал. Ну, стоит. Что странного. Да ничего. Тихий вздох. Принц положил локти на перила и уткнулся лицом в руки. Выглядел он как-то измотано. «Лучше показаться. А то нарвусь на очередные подозрения», — хмуро признал Джулиан. «Хотя то, что я собираюсь сделать сейчас, будет в сотни раз хуже… Но когда, демоны побери, у меня еще будет лучший шанс?..» Вампир выскользнул из тени, и плавно подобрался к эльфу. Тот, казалось, вообще ничего не замечал, и это вызывало удивление — почему? Откуда такая разобранность? — Ваше Высочество, — мягко сказал Джулиан, и коснулся плеча принца. Вместо неожиданных подскоков и криков, Лирхэ медленно оторвал голову от рук и оглядел внезапного собеседника. Вначале на его лице отразилось безразличие, потом — настороженность, но закончилось все на некотором облегчении. — А, это ты, — натянуто улыбнулся Лирхэ, и махнул рукой. — Вы плохо выглядите. Все в порядке? — спросил вампир, убирая руку обратно. — В порядке? Да в полном. Просто голова немного болит от этого всего, отдохну еще немного в тишине — и все наладится, — беззаботно ответил принц, и обнял себя за плечи. — Ну, ты знаешь, как это у меня бывает. — Надеюсь, всё наладится, Ваше Высочество. Надеюсь… Лирхэ на миг застыл. Затем удивленно приподнял бровь, и лукаво прищурился. Джулиан знал это выражение лица — обычно после этого следовала поддевка или насмешка. — Надеешься? Ты так обо мне волнуешься? Темноволосый вампир отвел взгляд на небо, и таинственно улыбнулся. — Это лишь верхушка айсберга, мой принц. — Верхушка? А что же тогда под водой? «Ну, вот и все. Пан или пропал.» Стараясь скрыть своё волнение, Джулиан еще немного приблизился к эльфу, и оглядел его. Так, будто смотрит последний раз. Хотя, кто знает, может, и правда?.. После таких признаний можно и заслужить ссылку от королевского двора. Лучше запомнить Лирхэ таким, как сейчас. С выжидающе-любопытным взглядом из-под светлых ресниц, с тонкой, но уже не столь уверенной усмешкой на губах. В лунном свете, который серебрил его волосы, ниспадающие почти до бедер. Запомнить его таким близким — стоящим совсем рядом, и не отходящим. И таким далеким, что тоже не удивляло. Принц и убийца. Такое бывает только в сказках. Да и те, вроде бы, не рассказывают о подобном. К демонам сказки. Если не выйдет, я создам свою. — Под водой скрывается нечто большее, чем простая забота. — И что же? — Любовь? Лирхэ растерянно посмотрел на вампира. Он никак не мог понять, шутит тот или нет. — Ты шутишь, да? Шучу. Ну конечно. — Нет, мой принц. Я еще никогда не был так честен, — покорно опустив голову, Джулиан прижал руку к груди. — Объяснись. Ему показалось, или в тоне эльфа послышались нервные нотки? — Я люблю вас. Люблю так, как никого еще не любил. И я могу поклясться своей жизнью, что не лгу вам. Этого достаточно? Принц застыл, и камень перил под его локтями сейчас показался просто леденяще холодным. Музыка, слышащаяся неподалеку, вдруг почему-то заглохла. Не было слышно сверчков. Только своё дыхание, пульс в висках — и всё. — Боги, нет. Ты, должно быть, правда шутишь. Джулиан почувствовал, как волна боли окатывает его сознание. — Нет же… — Нет, Джулиан, — принц сочувственно усмехнулся, и взмахнул руками. — Ты шутишь. Я никогда еще не слышал ничего более нелепого. Боль медленно начала перемещаться от сознания к более материальным вещам — к груди. — Ваше Высочество, я же… — Я не приму твою любовь. Наши судьбы не пересекаются, и подтвердить это может любой. Эти эльфы. Эти проклятые эльфы с их единственной-и-на-всю-жизнь-любовью. Отчаянье ласково обняло сердце Джулиана. — Я серьезно. Забудь об этом. — Как вам будет угодно, Ваше Высочество, — нарочито медленно поднимая голову и распрямляясь, стараясь уберечь от дрожи свой голос, Джулиан бегло осмотрел Лирхэ. Непонятно, что тот чувствовал. Была лишь сочувственная, но какая-то жесткая усмешка. И всё. — Чудесно, — кивнув напоследок, Лирхэ плавно развернулся и отправился обратно в танцевальный зал. Музыка и сверчки стали слышны вновь. Дыхание и пульс — тоже. Чудесно, иронично подумал Джулиан, и запустил пальцы себе в волосы. Дышать теперь просто не хотелось. Хотелось напиться и забыть собственную глупость, которая спровоцировала этот необратимый разговор. Джулиан постоял на балконе еще с минуту, с тяжелым сердцем осознавая, что его только что отшили. «А на что я еще рассчитывал? Он — принц, я — неизвестный вампир. Чем это все могло кончиться?..» Он тихо рассмеялся самому себе, но смех был горьким и отрывистым. В конце концов, он попробовал забросить это происшествие в дальний уголок сознания, и вернулся в зал, где беззаботно танцевали приглашенные на бал. И словно в насмешку, среди толпы мелькала белая фигура Лирхэ, обнимавшая в танце девушку в чудном платье, украшенном осенними листьями. Она над чем-то смеялась, принц — тоже, но более сдержанно. И выглядели они так, будто никто им не нужен, и мир создан лишь для них. Джулиан знал эту девушку. Знал, кто она и что значит для принца. И что лучшей кандидатуры в королевы просто не будет, потому, что самому королю она нравилась, и потому, что Диана по-своему любила Лирхэ, и это мог заметить любой. А любовь крылатого народа, как известно, обычно долговременна и редко переменчива. Залпом осушив злосчастный бокал вина, Джулиан лихо перемахнул через перила балкона, и скрылся в тени деревьев. Ревность душила его. Почему эта девчонка может быть рядом с ним и купаться в его внимании, а он — нет? Только потому, что ему повезло родиться не женщиной? Разве это важно? Почему?.. Прошло больше месяца с того дня. Отчаянье и боль не прошли, но притупились. И даже хорошая порция алкоголя не вызывало желанного забвения — только порцию жалости и презрения к самому себе. Джулиан мог благодарить судьбу за то, что принц отреагировал не столь бурно, и дальше их двоих его признание не ушло. Ведь, случись все немного по-другому, вампир мог бы просиживать сейчас где-нибудь в далеких окраинах страны. Но этого не случилось. Он даже не нашел в себе сил отправиться в Йиндри, всё обещая себе, что еще немного — и он точно-точно поедет туда. Вместо этого он все так же каждый день видел Лирхэ. Так же перебрасывался с ним приветствиями и дежурными фразами, но на нормальные разговоры никогда не переходил. Утром он пытался подготовить себя к новому дню. Днем он бесцельно шатался по дворцу или городу. Вечером выполнял задания или сидел у себя в покоях. А ночью писал письма с признаниями в любви, и все до последнего заканчивали свою жизнь в огне камина. Сон все так же был единственным местом, где можно почувствовать себя счастливым. Он жил, и понимал — так жить больше нельзя. Все, что его окружало, давило. Восхитительные эльфийские сады, прекрасные в любое время года, больше не служили отдушиной. Дворец был похож на одну большую, светлую и красивую камеру заточения. Окружающие казались неприятными до отвращения — хотя не все поголовно презирали или не любили его. Были и те, кого он мог назвать товарищами. Не друзьями. Были те, с кем он мог бы распить бутылку вина или обменяться пустяковыми новостями. Но некому было открыть то, что накапливалось, словно снежный ком, на душе. Отчасти виновата во всём была эта крылатая девушка. В этот раз она решила погостить в королевстве подольше, и почти постоянно занимала Лирхэ своим присутствием. Джулиан часто на них натыкался — неизменно улыбающихся над чем-то своим, или с интересом обсуждающих что-то. Минуло еще полтора месяца. Еще немного — и скоро должны прийти холода, и принести с собой много пушистого и белого снега. Диана всё еще гостила здесь. Иногда, замечая Джулиана неподалеку, она пыталась проявить дружелюбие или заговорить с ним, пригласить прогуляться по садам. Но он с вежливой улыбкой отказывался, в мыслях думая, как непередаваемо ненавидит эту девушку. Лирхэ становился для него чем-то неуловимым и недосягаемым. И в большинстве своем — постоянно в обществе Дианы. Которая каким-то чудом до сих пор ему не надоела. Однажды Джулиан каким-то чудом выловил принца, прогуливающегося по саду. Пара дежурных фраз — приветствие, замечание о холодеющей погоде, вопросы о настроении, ответы на которые никогда не были правдивыми. Минута в полном молчании. Они шли бок о бок вдоль узкой дорожки между деревьями, и смотрели в разные стороны. Оба чувствовали себя неловко. Лирхэ думал, что он еще делает рядом с Джулианом, Джулиан — почему он никак не может выдавить из себя и словечка. Уже к концу их прогулки он собрался, взял себя в руки, и остановился. Попросил остановиться принца. И вновь ему признался. Все было в точности как в прошлый раз. Были и другие разы — каждый раз все заканчивалось идентично предыдущему. Не то, что бы Джулиан не понимал, как безнадежна его ситуация, но какое-то болезненное упрямство не давало ему опустить руки. В очередной раз запивая своё горе вином, на пару со знакомым, Джулиан опять понял, что так продолжаться больше не может. — Джулиан, лучше не держать все в себе, знаешь. Ты появляешься как ветер, так же внезапно, но почти ничего не рассказываешь о том, что так яро пытаешься запить вином. Если ты мне хоть немного доверяешь, хотя бы скажи — кто она?.. — Вряд ли ты ее знаешь. Ну да. Так я тебе и признаюсь, «дорогой друг». В лучшем случае ты просто перестанешь со мной разговаривать. А спиваться в одиночестве я не собираюсь. — И все же? Кареглазый эльф, облаченный в традиционное темно-зеленое платье, подлил вина в бокалы. Джулиан бездумно проследил за этими движениями, и покачал головой. — Ты правда не знаешь ее, Райра. Райра иронично улыбнулся — оттенки его улыбки всегда были или ироничными, или загадочными. Поднял бокал, кивнул им в сторону Джулиана, и отпил немного. — Тогда хотя бы расскажи подробнее, что у вас с ней не ладиться. Может, совет старого знакомого поможет хоть чем-нибудь. — У нас не может с ней ладиться. У нас еще ничего нет. — О?.. Джулиан хмыкнул, отпил из своего бокала, и откинулся на спинку кресла. За окном барабанил дождь. — Она отвергает меня раз за разом. А я знаю, что кроме нее — больше не полюблю никого. Я не эльф, я понимаю — но я чувствую, что она — то, ради чего я вообще появился на свет. Она — то, из-за чего я жалею, что мое сердце больше не бьется. Но когда я рядом с ней, мне кажется, что еще миг — и я услышу его биение… Я хочу ег…ее, Райра, кроме нее мне больше ничего не нужно. Но она не любит меня, — романтичный порыв вампира мгновенно сменился жесткой усмешкой над самим собой. — А я не знаю, что мне еще делать. Что за жестокая штука эта любовь? Почему я могу её любить, как любят только боги, могу видеть ее каждый день, но не могу притронуться? Зачем тогда всё это… Райра молчал. Молчал, пожалуй, больше, чем того требует приличие. Его лицо не покидало выражение задумчивости, взгляд блуждал где-то далеко. — Знаешь, Джулиан … Я бы сказал тебе — забудь ее, плюнь на все и забудь, потому что насильно мил не будешь. Но ведь она даже не может тебе нормально объяснить, почему отвергает раз за разом. Пересечение судеб это чушь, бред! Судьба дана нам на то, чтобы мы сами ее вершили. А закончив свой путь в этом мире, мы бы смогли просмотреть ее, и понять — что и когда сделали не так… — взгляд Райра вновь просветлел. — Ведь, порой, даже самые глупые и неправильные с виду действия приводят к неожиданным и приятным результатам. Но и это тоже пафосная чушь, мало чем полезная. Делай, что считаешь нужным, и, может, удача улыбнется тебе. Не стоит руководствоваться разумом в делах, где присутствует любовь. Только знай, я тебе всего этого не говорил. Джулиан благодарно кивнул, понимая, что слова Райра несли гораздо больше смысла, чем тот сам думал. И, если подумать, все эти слова были правдивы. Сегодняшняя ночь будет посвящена раздумьям. Раздумья… К чему полезному они могут привести в этот раз? Он так устал собирать своё разбитое сердце по кусочкам каждый раз, когда слышал «нет». — Наверное, мне все-таки стоит отправиться в Йиндри, — сказал Джулиан, и поднялся из кресла. — Спасибо, Райра, ты и сам не представляешь, сколько полезного до меня донес, — и, улыбнувшись, он вышел из комнаты знакомого. Ему надо было поговорить с Лирхэ. Просто поговорить. Зайдя на минутку к себе в комнату, чтобы немного привести себя в порядок, он отправился искать эльфа. В последнее время найти его было чудом, потому что во дворце он появлялся немного реже. Но удача повернулась к нему лицом, и он нашел его. Его и его подругу. Они стояли около дворцовых ворот, и ждали, пока им подготовят карету. Видимо, очередная поездка куда-то к демонам на куличики. Пока конюх делал свою привычную работу, принц и его подруга о чем-то тихо говорили. Иногда от Дианы слышался смех — тоже тихий, будто она боялась кого-то разбудить. На нее это было не похоже. Смирившись с тем, что поговорить не выйдет, Джулиан отошел в тень ветвистого дерева, и решил пронаблюдать, что же будет дальше. Он знал, что с его позиции заметить его нельзя. Тем временем конюх закончил запрягать лошадь, и перебросился парой фраз с кучером. Вампир не выдержал, и решил подобраться еще поближе, чтобы расслышать диалоги. — Я вернусь через неделю, неожиданные дела, — грустно, но ласково сказала девушка, и коснулась ладонью щеки Лирхэ. Он положил свои руки на ее ладонь, и что-то негромко сказал. Диана смешливо прищурилась. «Лучше бы ты вообще не возвращалась», — зло подумал Джулиан. — Не скучай! Лирхэ интеллигентно помог ей забраться в карету, и поцеловал на прощание руку. Она удивленно подняла брови, хихикнула, и в свою очередь крепко обняла принца. Джулиану казалось, что аура мрачной ревности вокруг него могла бы быть уже осязаема. Будто какой-нибудь влюбленный, эльфийский принц с полминуты что-то шептал, поглаживая ее волосы. Потом, как только их разговор подошел к концу, Лирхэ приказал кучеру отправляться, и тот с облегчением натянул вожжи. Проводив взглядом уезжающую карету, эльф развернулся и неспешно отправился обратно к дворцу. По дороге расстроенно пнул какой-то камень. Вампир понял, что уже безумно презирает Диану. Так, словно она покушалась на того, кто по праву принадлежит не ей. Ненавижу ее. Ненавижу. — Лирхэ! — выйдя из тени, Джулиан решительно двинулся к нему. Кусочки мозаики в его голове неожиданно сложились в одно, безумное решение. Ему было нечеловечески тяжело контролировать себя в тот момент. — Могу я рассчитывать на разговор?