Передний край

— Что, черт возьми, тут происходит? — При виде блондинки Земфира уперла руки в бока. — Разве ты не говорил, что собираешься найти мне партнера? — Она посмотрела на женщину сверху вниз — поразительно красивое прямоугольное лицо с маленьким ртом и напряженными, внимательными серебряными глазами… — Подожди секунду, ты же та хоккеистка, которою в Ванкувере выносили.  — А ты же та самая сука, которая решила ругаться со мной, когда у меня кровь текла по лицу, — Рената резко поднялась на ноги, покачиваясь от нового ощущения фигурных коньков. — Какого черта ты привел мне хоккеистку? Ты отправляешь меня в отставку — тренером теперь буду? — Земфира проигнорировала ее, повернувшись к Сергеевичу. — Я привел тебе хоккеистку, потому что тебе нужно сменить темп, — довольно спокойно объяснил старик, не обращая внимания на бурную реакцию двух женщин. — Ты всегда находишь что-то не так в мужчинах и точно знаешь, чего ожидать от каждого из них. А вот это здесь — заставит тебя вернуться к основам и даст тебе построить себя с нуля для твоего партнера, а не ожидать, что он будет до тебя еще дотягиватся. — Но женщина? Ты что, с ума сошел? — Земфира почувствовала, что краснеет, хотя и не знала почему. Неужели она смутилась? Чем же? Может быть, этот тренер ее раскусил…? Но это невозможно, он же здесь всего-лишь в лучшем случае год. — Это единственный способ, который я могу придумать, — он пожал плечами и жестом пригласил Ренату выйти на лед. — А теперь пошли, я хочу посмотреть как вы двигаетесь вместе. Рената послушно сняла с лезвий гарды, а затем внимательно изучила металлические края. — Для чего вот эти штуки? — Зубцы, — ответила Земфира. — Так что если ты попытаешься прыгнуть, то, может быть, сумеешь оторвать свою задницу ото льда. Рената бросила на нее враждебный взгляд, но больше ничего не сказала. Земфира ухмыльнулась — это будет очень короткое испытание — колени этой женщины уже дрожали. Сергеевич стал указывать и направлять их, как будто они были любой другой парой. — Литвинова, встань позади Рамазановой. Положи правую руку ей на талию… Челюсть Земфиры напряглась когда она почувствовала как длинные мозолистые пальцы легли ей на живот. Она вздрогнула от их легкости, и в целом почувствовала себя в определенной степени беспокойства после бесчисленных мужских рук. — Я хочу, чтобы вы двое просто попробовали сделать несколько кругов вокруг катка — найдите позицию где вам удобно — и раз, два — раз два три четыри! Земфира помчалась, никого не ждя, но, как ни странно, Рената, казалось, не отставала — даже если ее шаг был очень сильным и неистовым, а равновесие в лучшем случае шатающейся. Ее рука почти полностью соскользнула с талии другой и продолжала скользить и скользить, пока… серия удивленных восклицаний, скрежещущий звук льда, и Рената растянулась на земле. — Зубцы, — напомнила ей Земфира через плечо, даже не замедляя шага. — Ладно, попробуем рука об руку, — как ни в чем не бывало продолжал Сергеевич. Земфира снова полетела, пальцы Ренаты снова ослабились, и как только хоккеистка оказалась опять распластавшись на льду, та снова позвала певучим голосом: — Зубцы! — Это не гонка, Рамазанова, — вздохнул Сергеевич с легким раздражением где-то в глубине голоса, но все еще с сосредоточенном тоном. — Давай попробуем задом — в этот раз рука на бедре. Земфира попыталась понестись, попыталась даже толкнуть Ренату, чтобы та упала навзничь, но попытки оказались на удивление бесплодными. Хоккеистка нашла свою любимую кривизну лезвия и отправилась в мощный, хотя и несколько преувеличенный обратный шаг, за которым Земфире пришлось постараться, чтобы не отстать. Пальцы вокруг ее талии теперь были тверже, но все равно такие легкие… — Не будь такой самоуверенной, — она нахмурилась, когда края улыбки начали появляться на лице Ренаты. — Ты бы как-нибудь последовала-бы собственному совету, — сухо заметила та. Затем они снова прокатились задом, но на этот раз рука об руку — и снова Земфира обнаружила, что работает гораздо сильнее, чем ожидалось, чтобы не отставать, и практически кипела, зная как отчаянно казалась хватка ее пальцев. Когда они остановились перед ним, Сергеевич просто сиял. — Отлично! Теперь — Земфира, руки вверх. — О, ты шутишь, — простонала молодая женщина. — Вверх. Она подняла их, выглядя настолько недовольной, насколько это было возможно. — А теперь, Рената, подними ее. — Что? — Мне тоже нужно просить тебя дважды? Земфира напряглась, почувствовав, как эти же длинные, легкие пальцы сжались у нее под мышками. На секунду ей показалось, что это невозможно — эта женщина же выше ее на может быть два дюйма и, несмотря на широкие плечи, она же все еще немного худощава, так что наверняка… но, она почувствовала как лед исчезает из-под коньков, и смотрела, как она все выше и выше возвышается над Сергеевичем, который стоял и смотрел на них в упор, как ястреб. Наконец, руки Ренаты были полностью вытянуты, и хотя это было необычное для нее напряжение — Земфира чувствовала как кончики пальцев сжимаются и разжимаются — она держалась крепко. — Прекрасно! — ахнул Сергеевич. — Все. — Отпусти меня, — прошипела Земфира, не испытывая восторга от того, что ее держат как котенка. — Как скажешь, — сказала Рената и полностью разжала пальцы, даже не вздрогнув, когда фигуристка с грохотом рухнула на лед. Земфира кинула на Ренату яростный взгляд, прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы не взорваться тут же. Женщина, возвышающаяся над ней, держала руки на бедрах и загадочно улыбалась — с своими прядями слегка завитых, удивительно светлых волос она выглядела почти неземной, и Земфира готова была выпрыгнуть из собственной кожи при такой мысли. Она быстро поднялась на ноги, подошла к краю катка, сошла с него, и, стянув коньки, практически побежала к лифту. Оказавшись в безопасности одиночества, она вытащила сигарету из пачки которую прятала в своей сумке, и яростно принялась искать зажигалку. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так злилась на что-то, чувствовала себя настолько униженной… и, хотя она списывала эту грустную мысль на отсутствие никотина, она не могла вспомнить, когда в последний раз партнер ей улыбался.