***
Утро начиналось с задорного похмелья. Тяжесть в голове, беспрерывное гудение – все валилось отвратительным водопадом проблем. Я вспоминал вчерашний день. Тошнота подступила, а вместе с тем вязкая тоска в груди. Страх окутал пальцы в дрожь, а сердце пропустило пару ударов. Одна лишь мысль о том, что мне нужно войти в кабинет и снова смотреть в глаза, пугала. Мне не хотелось испытывать к Анне всех этих чувств, но я не мог бороться с собой: лишь покорно плыл по течению. Я вспомнил гнев. Пожирающий, огненно-красный, страшный. Я злился на себя, свою слабость и податливость. Злился на то, что был так груб с хрупкой девушкой. Волна стыда прошлась по телу, я вздохнул. Прикрыв глаза ладонью, я пытался увести мысли во что-то другое. Головокружение… Ох. Я чувствовал запах алкоголя, исходящий от самого себя, и приходил в отвращение. Как же я жалок и ужасен. Я закурил, чтобы хоть как-то перебить ощущения внутри. Обожаемый и одновременно так ненавидимый мной вкус табака горечью разлился в груди. Мне кажется, мои легкие были пропитаны сажей и чем-нибудь черным насквозь. Так же, как и моя душа. Отвратительно грязно и непроглядно. Я смотрел в телефон. Исходящих от меня звонков было много. Даже слишком. Но ни один не был принят. Очередная волна стыда. Эмоции вчера сильно опьянили меня: я не контролировал себя, пылал внутри, но… никому не сделал больно. Этим все произошедшее и отличалось от приступов гнева. «Никому не сделал больно». Кроме себя, конечно. Что ж, уже прогресс.***
Я не знал, сколько прошло времени. Казалось, оно тянулось бесконечно: мир вокруг застыл и ожидал, пока я соберусь с силами. А хотела ли она меня видеть? Хотела ли снова смотреть в глаза и помогать? Может я был не нужен. Может оно того не стоило, и мне было лучше уйти. Колебания внутри разрастались. Цвета перемигивались с красного в синий, с черного в фиолетовый. Дыхание было тяжелым и ускоренным, а пальцы передергивало до того момента, пока дверь не отворилась сама. Я замер: находясь все еще с поднятой рукой, я захлопал глазами и пару раз открыл и закрыл рот. Анна была в напряжении. Точным движением отворив дверь, она попросила войти. Ослепительно белый кабинет встретил меня прекрасным видом из окна и горьким ароматом ее духов. День сегодня был очень пасмурный. Хмурое небо заливало город даже не серым, а тоскливо коричневым оттенком. Временами шел дождь, и панели, покрытые каплями и дорожками воды, барабанили. Я присел на диван. Неловко опустил взгляд вниз. Пальцы постукивали по коленям. Я нервно взглотнул, Анна же все это время изучающе смотрела на меня. - Как твое состояние? - По десятибалльной шкале? - Да. - На троечку. - Почему? – Анна вздернула брови вверх. Я поднял свой тяжелый взгляд. В глазах все еще плыло, дыхание было тяжелым. Нужно себя контролировать. - Потому что мне становится хуже. Я все тяжелее себя сдерживаю, - мой охрипший голос почти переходил на шепот, сливаясь с дрожью стекол от капель дождя. - Ты вчера… сорвался? – Анна осторожно прощупывала почву. Ловя каждое мое изменение в голосе, каждое изменение в лице, девушка держала под контролем ситуацию и направляла меня в нужное русло. - Нет. Но это почти произошло. - Почему почти? Ты себя сдержал? - Хм, - я цеплялся взглядом за детали в интерьере, за виды в окне, чтобы сказать все максимально сдержанно, чтобы притоком эмоций не разжечь пекло в груди. – Да. Я держался внешне. Но внутри перегорел. Абсолютно. Дотла. В голове летали картинки вчерашнего дня. Как снимки, я разбрасывал их; то неожиданно появляясь, то исчезая, воспоминания слепили сознание яркими вспышками. Но я старался не подавать виду, пряча глаза, наполненные болью, за опущенным взглядом. Молчание. Анна анализировала происходящее, но никак не выдавала реакции. Холодный взгляд, строгое лицо. Крепко закрытая стена. - Сейчас я буду называть оттенки, а ты, - девушка взглядом требовала моих глаз, - будешь говорить, что они значат для меня. Анна еще раз внимательно посмотрела на меня. Я знал, что она все поняла, даже больше – я чувствовал ее эмоции. Холодные, от них словно исходили пары льда. Анна все прекрасно понимала. - Синий. Девушка пошла с простых и ничего особо не значащих цветов. - Оттенок холода и спокойствия. Душевное равнодушие ко всему. - Как часто ты испытываешь ощущения, связанные с этим цветом? - Почти постоянно, когда я не в гневе. - Хорошо. Зеленый. - Цвет счастья и гармонии. - Как часто ты испытываешь его? - Хм, - я задумался. Я не помню ощущение этого цвета: каково быть счастливым, легким, радостным. Но я точно помнил, когда последний раз я имел с ним дело. – Последние пару месяцев я не испытывал его вообще. - А последний раз? - Во время отношений. - То есть любовь и девушка основа твоего счастья? Я презрительно посмотрел на Анну. Мне не хотелось принимать эту данность, но ведь психолог была абсолютно права. Да, любовь заставляла меня жить и дышать, ощущать счастье внутри. Именно любовь забрала у меня тот ужас, происходивший ранее. Но и любовь подарила оглушительную боль, за которую я расплачиваюсь и по сей день. - Да. Так и было. - Оранжевый. - Цвет уюта, спокойствия и тепла. - Как часто ощущаешь его? - Последний раз вчера утром. До этого было так же, как и с зеленым. - Почему ты испытывал его вчера, точнее, - Анна замахала рукой, распробовав мысль на вкус, - что стало причиной? - Мне не нужно было идти на работу. Я не спеша завтракал в компании собаки и наслаждался покоем. - Желтый. - Цвет тревоги. Волнения. Его я испытываю только по ситуации. - Белый? - Цвет уверенности и легкости, так же по ситуации. Цвет сменялся за цветом. Анна ходила по разным оттенкам, избегая одного. Едкого, коварного, страшного. Я мысленно ощущал его присутствие, но боялся даже думать о нем и возможности его проявления. - Черный? Снова мимо. Девушка точно чувствовала меня, и оттягивала особо значимое на потом. - Цвет отречения. Безвыходности, глухой боли и тоски. - Как давно… - Вчера. После приема. - Почему? Я вздохнул. Стоило ли говорить ей о том, что я вчера чуть не вывернул душу наружу, пока пытался сам достучаться до себя? Пока пытался дозвониться до нее? До тебя, Анна. Я не мог до тебя дозвониться. А мне ведь так был нужен твой голос. Мне так хотелось услышать твое спокойствие, мягкость, поверить, что все хорошо. А вместо этого я лишь пытал себя гнусными и мерзкими мыслями. - Потому что мне было нехорошо. - Почему? Почему тебе было нехорошо? Мои глаза посмотрели точно в ее глаза. Мрачные и тяжелые до невозможности, они пытались крикнуть, пытались сказать обо всем, что было внутри. - Я чувствовал вину. И даже сейчас, в эту самую минуту, я ощущаю ее. - Но за что?.. – голос Анны слабел, она понимала. - Я обидел тебя. А еще я влюбился в тебя. - Нет, Дэвид… Все хорошо, это была лишь моя… - Прости. Я встал. Направился в сторону двери. Тонкая рука схватила меня за запястье. - Сеанс не окончен, ты не можешь уйти. Девушка имела ввиду совсем не это. Ей было плевать на сеанс, на курсы. Черт. Она лишь хотела моей компании. Я ощущал всем своим нутром ее слабость и нужду в поддержке. Психологом сейчас была не она. Психологом был я, и именно я вел сеанс, так необходимый Анне. - Красный… Последний оттенок, я прошу, - Девушка заглянула в глаза. Уже не так уверенно, не так строго, не так гордо. - Последний, - я снова опустился на диван. Анна села рядом. - Да. - Страстный цвет любви. Цвет тепла возлюбленной, ее касания. Цвет сердца, когда ты думаешь о дорогом тебе человеке. Цвет дыхания, когда ты не в себе. Жестокий цвет ревности. Цвет ее пульса, когда я сорвался. Цвет разбитого сердца. Цвет гнева. Повисла тишина. За окном капли дождя превратились в легкие маленькие снежинки. Врезаясь в окно, те оставляли мокрые следы. Воздух наполнился белым снегом, смахивающим на пепел. Анна вдумчиво смотрела в пол и не знала, что сказать. Я же ощущал опустошение, словно вывернул все, что творилось на душе. Хоть это было и не так. - Сеанс окончен? - Да. Я встал. Взял Геру за поводок. Покинул здание. Холодный воздух светился белым светом. Маленькие колючие снежинки обжигали тонкими прикосновениями. Я нервно вздохнул и на ватных ногах пошел домой.***
Горячее тепло обожгло заледенелую кожу. Тело тряслось. Который день я не понимал себя и своих чувств. Что-то отчаянно кричало внутри меня, но я не мог разобрать этого посыла и слов. Борьба набирала обороты, воздух в груди снова накалялся. Почему я ушел? Почему оставил ее там одну? Я хотел одиночества? Нет. Я боюсь ее и чувств, которые исходят по отношению к ней? Да. Происходил парадокс: я погрязал в ее омуте все больше и больше, но мысли отчаянно путались, и я злился. То на нее, то на себя. Мой гнев, кажется, совсем терял контроль. Нет, здесь она уже совсем не могла помочь. Только губила: один ее вид разжигал внутри бурю и пробуждал вулкан. Огненно-красный заполнял легкие. Снова. Я снова терял над собой контроль. Кажется, припадки перестали быть припадками, я становился одним бесконтрольным гневом. Ужасающей яростью, которая своей силой поглощала жизнь во мне. Задыхаясь от эмоций, захлестывающих меня, я трясущимися руками сносил все вокруг. В голове стоял дикий звон. Я совсем не мог руководить собой. Я словно наблюдал со стороны, был зрителем своего же спектакля. Мои мысли были холодны и спокойны, но тело… Пробудило буйного и дикого зверя. Я крушил все пространство в доме. Мебель, посуда – все с треском разлеталось в разные стороны. Летели и осколки. Острыми лезвиями те впивались в кожу моих ног и рук, оставляя выступившие капли крови. Я слышал рычание Геры. Та кидалась то в страх, то в бешеный ужас при виде меня. Она хотела успокоить меня, но в тот же момент опасалась. Жалобный скулеж вместе с гневным рычанием доносились снизу. Я коротким движением лишь отбрасывал ее в сторону. Удар по стене. Побелевшая кожа костяшек натянулась до предела. Удар еще и еще. Точные, поставленные и сильные, они заставляли штукатурку покрыться трещинами. Удар. Раз за разом. Кровь смешивалась с песком и грязью. Я не чувствовал рук. В доме происходил целый апокалипсис. Катастрофа, рушащая комнату за комнатой. Я попал в ванную. Разлеталось все, абсолютно все. Тяжелое дыхание, проходящее сквозь зубы, обжигало воздух. Пелена застелила глаза, я видел все красным и залитым злостью. Огонь внутри достигал предела. Я встал напротив зеркала. Огромный и ужасный монстр смотрел на меня. Дикий оскал, быстрое дыхание, озверевшие глаза. Лицо, принадлежащее мне, изменилось до невозможности. Я действительно был ужасен и опасен. Я злился. Смотря себе в самую душу, я не мог не противиться. Боль сжала мое сердце, из груди вырвался истошный крик. Я кричал на самого себя, кричал самому себе. Я просил остановиться, просил перестать. Я слишком ослаб. Удар. Зеркало с противным хрустом покрылось трещинками. Еще один. Мелкая паутина заполнилась багровой кровью. Последний. Осколки разных размеров разлетелись по сторонам. Мое тело упало вниз. Скулящая Гера облизывала мои ладони. Сознание возвращалось. Я открыл глаза и ужаснулся. Холодная волна отвращения и страха прошлась по телу. Я боялся сам себя. Мрачный черный цвет снова заполонил сознание. Это была отвратительная беспомощность и безысходное одиночество. Жалость к самому себе?.. В дверь позвонили. Я тяжело поднял глаза на окно гостиной: опускавшийся на город мрак, скрывал все происходящее на улице. Опершись о стену, я начал надеяться на то, что мне показалось. Но как бы не так. Звонок, затем еще. Когда реакции не последовало, в дверь начали ломиться кулаками. Ручка судорожно дергалась. - Дэвид? Дэвид, я прошу, открой! Это Анна! О нет. Только не сейчас. Мурашки липким ознобом пролетели по позвоночнику. В голове отчаянно стучала кровь, тело обессилено тряслось. Не мне хотелось видеть Анну, в таком состоянии тем более. Я судорожно осмотрел дом: разбитая посуда и мебель, разбросанные вещи. Испуганная до чертиков Гера. Я осмотрел свои пальцы и тело. Кровь была размазана по одежде и рукам. Я вздохнул. Звонки не прекращались. Анна отчаянно хотела видеть меня и, возможно, была свидетелем спектакля, отчего рвение добраться до меня усилилось. Я вышел в коридор. Посмотрел на дверь. Нас разделяли жалкие три метра. Короткий путь и хрупкая дверь, а за ней… Та, что была причиной этого смерча. Внутри смешивался бурный коктейль: мне дико хотелось увидеть ее, но в тот же момент я боялся ее. Я боялся за нее. Я сделал первый шаг. Тело качалось, пальцы тряслись. Я мотнул головой, чтобы унять нарастающую панику и потушить волнение внутри. Тревожный желтый цвет переливался золотом внутри. Второй шаг. Сжав пальцы в кулак, я твердо решил, что прогоню ее. Мы больше никогда не увидимся. Попрощаемся навсегда, корабли наши разойдутся. Я услышу твой голос, почувствую твой аромат, прикоснусь к тебе в последний раз. Последний. Раз. Третий шаг. Я был у двери. Рука опустилась на дверную ручку, и стальной холод спицами вонзился в кожу. Я словно завязал все свои силы в огромный узел в груди. Я был опасно уверен и решителен. Неторопливый поворот. Открылась дверь. Холодный воздух улицы ударил в лицо. Колючие снежинки медленно кружились в вальсе, а пронзительный ветер заползал под одежду и сильно трезвил мысли. Уверенность испарилась. Анна, обнимавшая себя за руки, тряслась, дрожала от холода. Тонкое пальто кротко раскидывало свои подолы от легких колебаний ветра. Волосы, покрытые маленькими каплями снега, искристо отблескивали под светом фонаря. Я прочитал в ее глазах ужас. Короткий испуг, за стальной уверенностью. Девушка словно обожглась и не подала виду. - Дэвид… ты, - замерзшая рука девушки поднялась в воздухе, - у тебя рука в крови. - Все нормально, - я посмотрел на разбитую кисть и спрятал ее за себя. – Чего ты хотела? Я пытался быть максимально жестоким. Выразить весь холод и всю неприязнь, надуманные мной. Нет, Анна не вызывала во мне чувство отстранения. Наоборот. Я пылал и горел самым ярким огнем, когда видел ее. В груди разгоралось целое пекло, когда я ощущал ее горький парфюм. Каждое ее касание оставляло на душе сильнейшие ожоги. - Я, - Анна растерялась от такой прямолинейности. Собрав брови к переносице, девушка продолжила, - мне нужно с тобой поговорить. - Говори здесь. - Нет. - Я тебя не пущу. Что ты хочешь обсудить? Говори здесь. - Да в чем дело? – девушка вскинула руки и непонимающе посмотрела на меня. Ей было холодно, а возмущение, разгоравшееся внутри, обжигало пальцы. Я устало вздохнул и прошелся по лицу. Она снова побеждала, снова закидывала меня в нокаут. - Анна, я… не могу тебя пустить. Скажи в чем дело, и уходи, прошу тебя, - в груди больно сжималось сердце. Тоскливо отбивая удары, оно обидой разливало кровь внутри. Я не хотел ей этого говорить, но сказал. Я не хотел, чтобы она уходила. - Да что с тобой! – Анна пихнула меня в грудь и зашла в дом. - Твою мать, - я коротко ругнулся и зашел за ней. Прекрасная картина в виде полуразрушенного дома объятиями встретила ее. Я просто молча смотрел на девушку. Внутри вновь разгорался огонь. - Дэвид, ты… - Да. Я снова сорвался. А теперь уходи. - Нет, - девушка застыла и твердо высказала свое мнение. Анна меня не боялась. А зря. Огниво внутри набирало обороты. Стыд и злость за себя, уверенность и бесцеремонность девушки, желание быть ближе, но в тот же момент отстраненность. Снова красный цвет разливался в груди. - Уходи. Немедленно, - каждое слово процеживалось сквозь зубы. В горле горело. - Я никуда не уйду, - Анна аккуратно стянула с себя пальто и бросила его на стул. Встала напротив меня и стойко смотрела в глаза. - Уйдешь, - я шел на нее. Шаг за шагом мы направлялись к двери. Я шел вперед, а она, в свою очередь, зеркаля меня делала шаги назад. Девушка не отрывала от меня холодного взгляда, я же упорно настаивал на своем. Это было похоже на игру: каждый стоял на своем, у каждого была своя правда, но кто же выйдет победителем? Я не знал. Анна прижалась спиной к двери. Ее плечи и ресницы вздрогнули. Она была ниже, была под напором, но как же была сильна. Стальная и уверенная осанка, тяжелый леденящий взгляд. Я ударил кулаком около ее головы. - Уходи, я сказал! – мне было сложно соображать. Буря внутри становилась сильнее и сильнее, пальцы и щеки пылали. Я боялся причинить Анне вред. Контроля уже почти не было. - Я не уйду, - почти переходя на шепот, девушка защищала свою позицию. Она не сдавалась. Я рычал и кричал одновременно. Еще один удар. Тяжелое дыхание. Я чувствовал, как на костяшках пальцев выступает новая кровь. Анна же – была непоколебима. Я стоял над ней. Горячий воздух, мурашками покрывающий ее шею. Обжигающий запах алкоголя. Внутри бурлила и кипела кровь, в висках больно стучали вены. Я чувствовал, как каждый вздох разливается по груди желанием, смешанным с гневом. Медленно, сначала по горлу, осторожно, по сердцу, трепетно, к низу живота. Мое тело словно заряжалось, словно покрывалось маленькими крапинками красного цвета. Я жадно впивался взглядом в нее. Выворачивал все, что было внутри ее души, внутри ее сознания. Но она... оставалась непоколебима. Так же стойко и дерзко выворачивая меня, Анна не отрывала своих серых глаз. Ее грудная клетка выразительно двигалась то вверх, то вниз. Воздух обожженный ее крепким духом вынизывался сквозь зубы. Густые ресницы подрагивали, но выражение лица оставалось таким же строгим. Я слышал шорох волос за ее спиной. Те, прижатые к двери, в такт дыханию натягивались и снова падали. Пожар внутри меня превращался в нечто. Сжирая плоть, пламя острыми, как лезвия, языками играло с моим сознанием. В глазах плыло, туман застилал все пеленой. Пальцы кололи, словно искры от бенгальских огней касались меня. Моя напряжённая рука обессилено упала. Я подошёл еще ближе. Так, что между нами были считанные сантиметры, еще чуть-чуть, и мы слились бы воедино. Анна не отрывала своего взгляда. Томно прожигая меня, она оставляла в голове только дым и пепел. Одним рывком головы я стал еще ближе. Как можно сильнее оттягивая момент, я пытался насладиться той запретностью, той натянутой струной страсти, что сейчас сдерживала нас. Мои глаза упали на ее губы. Нежные, чарующие, желанные. Они были так близко. Я взял Анну за подбородок. Большим пальцем проведя по медовым губам, я запоминал каждую шелушистость, каждую трещинку. Касание оставляло в сознании горящие красные следы на ее коже. Я придвинул ее рукой еще ближе, чувствовал горячее дыхание на своих губах. Мы дышали прерывисто, то вздрагивая, то задерживая воздух внутри. Снова взгляд в глаза. Мгновение, и я растворился в серебре ее очей. Переливаясь словно лунным светом, они имели слишком сильное воздействие на меня. Я медленно придвинулся к ее губам. Касание. Очень чувственное, очень тактичное. Я был поглощен, словно чем-то жизненно необходимым. Словно водой в пустыне, словно кислородом. Медленно изучая каждый сантиметр ее губ, я разгорался все сильнее и сильнее. Моя рука зашла за ее шею. Я прижимал ее ближе, пальцы грубо впивались в нежную кожу. Кислород внутри заканчивался. Вздохнув, я глотнул порцию воздуха, обжегшую грудь, затем снова придвинулся к Анне. Ее руки сжимали волосы на моей голове. Больно впиваясь ногтями в спину, Анна проходилась по каждому моему позвонку. Поцелуй, остановивший гнев на секунды. Одно касание, сменившее направление огня в груди. Теперь пожар был не только во мне: я чувствовал обжигающее тепло и от Анны. Я подхватил ее за ноги и посадил на свои бедра, девушка же скрестила ноги за моей спиной. Мои губы горячими огненными следами оставались на ее коже. Губы, подбородок, шея, ключицы. Я бесцеремонно впивался в нее. Огонь, пожар, пекло, адище… У меня заканчивались синонимы к происходящему: температура в комнате накалилась настолько, что, кажется, мир перестал иметь очертания и плавился под горячим напором. Анна откинула голову назад, хищно выгнулась в пояснице. Томно выдыхая, она издала сиплый стон. Я изучал ее шею, изучал ее тело. Рывком стянул с нее блузку. В голове стучало. Рассудок окончательно затуманился, и я потерял над собой контроль. Внутри правила страсть, смешанная с гневом. Яркий красный заполнил каждую частицу души, пальцы дрожали. Горячие и желанные прикосновения. Я кусал ее кожу, оставляя багровые следы зубов. Анна коротким рывком впилась в мои губы. Это было похоже на игру: каждый хотел больше, каждый хотел сильнее. Ее тонкие пальцы дрожащими движениями пытались расстегнуть мою рубашку. Только пуговицы не поддавались, а ногти создавали большее сопротивление. Тогда я перехватил инициативу на себя: коротким движением дернув рубашку, я освободился. Пуговицы с треском разлетелись в стороны. Анна, испуская прерывистые выдохи, впивалась в мою шею. Я вытянул ее, ярко выражено взглотнул. Кадык на моей шее скакнул, и я почувствовал горячий и мокрый язык девушки на шее. Упорно и настырно она поглощала меня, больше и больше закидывая в омут желания. Моя рука скользнула по бедрам брюнетки. Изучая изящные изгибы, я до боли сжимал ее кожу. От каждого такого прикосновения Анна вздрагивала, я же усмехался. Схватив ее крепче, я двинулся в сторону дивана. Резким рывком я сбросил ее с себя. Девушка оказалась на диване, я навис над ней. Взгляд глаза в глаза. Взгляд, длящийся около шести секунд. Взгляд, ломающий кости внутри. Взгляд, вызывающий огромный пожар желания. Девушка медленно прошлась ногтями по моему прессу. Оставляя красные царапины на моей коже, она продолжала упорно смотреть в глаза. Я подхватил ее в воздухе. Теперь Анна висела на мне. Ее горячее дыхание щекотало шею и пробуждало волну мурашек. Я поддался вперед. Медленным и плавным движением я поднимал ее юбку, пальцами закрадываясь под упругую ткань. Горячие пальцы скользили по нежной коже, Анна тихо стонала. Я как зачарованный наблюдал за ее красотой: прерывисто поднимающаяся грудь, освещенная тусклым светом; волосы, изящно лежащие на ее шее; нежные губы и полные страсти глаза. Ее пальцы судорожно цеплялись за бляшку моего ремня. Анна не могла справиться с собой, ее руки тряслись, тело извивалось под напором страсти, горячий воздух обжигал грудь. Я видел каждый ее дикий вздох – кислород будто кончался. Девушка извивалась от нетерпения. Моя рука скользнула по ее аккуратной груди, остановившись на шее, я очень крепко сцепил пальцы. Приподнял ее голову выше, томно и желанно выдохнул. - Что же ты творишь… Мой голос эхом растворился в шелесте наших тел. Анна лишь настойчиво стонала, требуя большего. Сейчас были только мы вдвоем. Только тусклое свечение торшера, зловещий мрак и горький аромат страсти. Кровь бурлила ярко-красным, кострище внутри превращалось во что-то страшное. Анна ждала. Ее ногти больно впивались в плечи, глаза прикрывались от изнеможения. Я медленно расстегнул ремень. Мои руки уперлись о диван, окружая девушку с обеих сторон. Снова взгляд глаза в глаза. Словно еще раз убеждаясь, хочет она меня или нет, я склонил голову, нахмурился. Поиграл желваками и прошелся пальцами по ее лицу. Анна доверительно кивнула и впилась в мои губы. Одним лишь рывком мы слились. Томный горловой стон. Завопив мне прямо в губы, девушка сначала укусила меня за губу, затем выгнулась. Я наслаждался ее видом, медленными толчками заставлял ее тело вздрагивать, тяжело дышать. Исчезло совсем все. Осталась темнота, поглотившая все вокруг, и… ее глаза. Серые, холодные. Горя синим пламенем, они заставляли пускать салюты и искры внутри. Слишком строгие. Даже сейчас. Я смотрел и наслаждался. Чувствовал и испытывал. Темп нарастал. Точно и резко, быстро и грубо. Страсть накалялась, я чувствовал близящийся финал. Девушка жалобно и нежно кричала мое имя, я же впивался в ее шею. Горький аромат стоял в голове, имя, словно заевшая пластинка, повторялось и повторялось тысячи раз. Анна. Анна. Анна... Мы были у пика, мы были на пределе. Считанные секунды разделяли нас от ослепительных вспышек в голове. Совершая последние, добивающие движения, я словно испарился. Взрыв. Блаженство волной разлилось по телу, дрожащие руки подхватили обмякшее тело Анны. Короткий поцелуй. Мы прерывисто и очень тяжело дышали. Я обнял ее. В глазах летали остатки пепла. Я смотрел на рядом лежащую Анну, невольно улыбался. Красный, так долго горевший в сознании, исчез. Спокойный зеленый шелком лился в груди. Взгляд прошелся вокруг: много битой посуды, разбросанные вещи. Одним словом – мы были покоем и раем в царящем вокруг хаосе. Прикрыв глаза, я с неким облегчением вздохнул. Что ж, Анна, ты победила. Но хорошо ли это?