Оттенки души

      Мы выбежали на улицу. Освежающий холод обволок меня. Кружащие снежинки царапали лицо, оседали на ресницы и лучиками блестели в глазах. Я держал ее крепко за руку и вел за собой. Сейчас, мы были похожи на юных ребят, так влюбленных друг в друга, так легко и ангельски просто летящих по снежному пространству холодной ночи. Мы бежали по темной дороге, света фонарей летали над нами, касаясь своим янтарно-желтым цветом. Снег хрустел и переливался под ногами. Очаровательное мгновение. Кажется, я запомню это на всю свою жизнь. Я вел Анну, она бежала за мной, не спрашивая куда. Мы шли, просто двигались вперед, куда-то… Подальше от этого мира. В один момент Анна дернула меня за руку, повалив в груду снега. Я закрыл глаза лишь на секунду и, открыв их, видел чарующе темное небо, покрытое волшебными вихрями снежинок. Они танцевали, неспешно летели своим путем. Лицо застилало этим потоком, но, почему-то мне было так все равно. Мне было плевать на весь мир. Я просто взял и… растворился в моменте. Я лежал на снегу, смотрел в небо и все так же впитывал в себя горячее тепло ладони Анны. Я посмотрел на нее. Она так же мечтательно смотрела в небо. Сейчас, здесь, рядом со мной, она была не взрослым, озадаченным проблемами человеком, а маленькой и совсем наивной девочкой, так невинно ловящей взглядом самые крупные хлопья снега. Она не чувствовала моего взгляда, а я смотрел… Изучал… Наслаждался. Ее колдовской красотой, ее силой изящности. Ее чувственными изгибами носа, ее пышными ресницами, вздрагивающими от касающегося ее снега, восторгался красивыми губами. Она была, дышала этим моментом. Она так же, как я и, растворялась сейчас вместе со снегом. Анна посмотрела на меня, увидела, что я потеряно и беззаботно наблюдал за ней. Я видел то секундное смущение, затем отброшенное куда-то туда, где сейчас было все остальное. Серые, невероятные, до глубины души проницательные глаза смотрели на меня. Смотрели прямо в мою душу. Как и я смотрел в ее. Все исчезало. Мир кружился, холод прокрадывался, ночь плыла. Но все это, такое низменное, было далеко за горизонтом наших пылавших сердец. Именно сейчас, здесь, в моменте, я слышал свой гулкий стук сердца. Импульсом ладони питался сердцебиением ее. Много происходило, так незаметно для других, но так важно для нас двоих. - Я хочу тебе кое-что показать, - мой хриплый голос коснулся сознания девушки, - пойдем. Я бережно поднял ее, отряхнул от снега. Мы вновь поплыли по просторам одиноких зимних улиц. Вновь влюбленным смехом рассекали волны ночной тьмы. Мы вновь покоряли те вершины света фонарей. Я вел ее, легко… Мы были вдвоем на корабле, мы были кораблем, нет… Мы были самим течением. И вот, когда свет прожекторов и огонь серых зданий покинули нас, а осталась та холодная мгла ночи, я вел ее под своим огнем, под жаром своей души, и так же ясно освещал путь. Мы поднимались выше, поднимались на холм. Сейчас он был таким диким и брошенным. Он был одинок и словно вел нас, к тому прекрасному. Вел нас к чувству. - Закрой глаза, - я остановился перед самым верхом. Анна послушно доверилась мне. Закрыла глаза и протянула вторую руку. Аккуратно приобняв ее сзади, я, не спеша и осторожно вел ее. Миг, и мы были на верху. - Можешь открыть, - мои губы слегка коснулись ее холодного уха. Яркие огни ночного города, летящий снег, сверкающие высотки – все это было как на ладони. Рядом, с нами. Мы словно стали властителями мира, словно были богами, так снисходительно наблюдавшими за царящим волшебством. - Красиво… Это очень красиво, Дэвид. Я крепче прижал к себе Анну. Грел ее сердце своим. - Я приходил сюда. Часто, в детстве, когда хотелось уйти от всего. Когда хотелось покинуть мир и все его проблемы, я приходил сюда и растворялся. Неважно, дождь, снег, солнце. Это место… Оно спасает, укрывает от страха, защищает своим куполом покоя. Анна слушала меня, смотрела вдаль, руками держала мои руки. - Сейчас я посетил это место впервые за последние, наверное, лет десять… Я совершенно забыл всю ту красоту… - Так красиво… Жутко, страшно, но невероятно. Спасибо… - За что? - За откровение. Это правда многого стоит, - Анна развернулась и заглянула в глаза. – Не каждый может так просто показать свои внутренние чувства и слабости… Спасибо за доверие. - Я просто захотел поделиться с тобой маленькой частицей моего мира. Анна мягко улыбнулась и подхватила мою ладонь, другой рукой обвила мое плечо. - Что ты делаешь? - Потанцуй со мной. - Я… я не умею. - Не страшно. - А музыка? - Дэвид. Просто плыви, просто смотри мне в глаза и расслабься. Я осторожно, боясь сделать что-то не так, обнял ее за талию. Такая хрупкая, такая красивая. Ты была сейчас изящным мотыльком, моя милая Анна. - Да не бойся ты меня, - девушка рассмеялась и лицом зарылась в моей груди. – Я не кусаюсь. Просто танцуй, вот так. Анна уверенно повела меня в сторону. Я ловил ритм, пытался попасть в шаг. Выходило не очень хорошо, но я открылся больше. - Вот так! Да! Мы кружились по снежному пространству, плыли вместе со снежинками. Ее глаза, мои глаза. Ее сердце и мое сердце. Только мы, только кружащий вокруг снег. Никого больше не существовало. Я слышал ее смех. Звонкий, нежный. Она была сейчас так близко и так рядом. От этого невероятного чувства что-то внутри клокотало, словно птица не могла найти выхода из клетки. Тахикардия, ее теплое, даже горячительное присутствие рядом, волшебство таинства вокруг. Момент сейчас был похож на сказку. В какой-то момент я крутанул Анну настолько сильно, что, не удержавшись, она почти упала. Но я ее поймал. Время остановилось. Близко, буквально в нескольких сантиметрах от меня, находились ее глаза. Мой нос кольнул ее цитрусовый аромат, а сбитое дыхание разлилось обжигающей волной по шее. Я замер. Дышал в ритм с ней, наслаждался глубиной очей, смотрел, как блестят ее покрытые снегом черные волосы. Я влюблялся и тонул в любви все больше и больше. Уверен, все происходило абсолютно взаимно. Снова я чувствовал себя робким школьником, испытывающим первый поцелуй. Я подтянул ее ближе, но Анна все еще висела на моих руках. Сейчас мы выглядели словно идеальная пара с романтического фильма: загадочное окружение, сосредоточенные друг на друге мы. Когда губы находились в опасной друг к другу близости, я замер, чтобы еще раз заглянуть ей в глаза. Пьяные, но не от вина, они сверкали огнем. Порывом мы слились воедино. Анна отстранилась, лишь ища кислород. Я обнял ее, крепко, словно боялся потерять, отпустить. Хотя так оно и было. Она сжала пальцами мое пальто у груди, прильнула и окуталась в объятья. Как же хорошо нам было сейчас. Как же прекрасно. Восхитительно. Невесомо. Мы растворились. Огнями света летали над городом, снежным ветром обволакивали здания, согревали одинокие зимние улицы. Были дыханием голых деревьев и опустошенных парков. Я взял ее руки в свои. - Ты замерзла. - Есть немного. - Тебе нужно в тепло. - Нет, все в порядке. - Анна, - я поднес ее ладони к своему рту, обдавая их горячим дыханием, - ты в тонком пальто, без шапки. Черт, ну конечно ты замерзла. - Ничего, все правда в порядке. - Пойдем. Я ожидал, что Анна сейчас начнет сопротивляться, ну или может вызовет такси. Но нет. - Хорошо. Мы вновь молча шли по безлюдным местам нашего бродяжного города. Ее рука в моей руке. Это было похоже на нити, идущие от самого сердца, связанные в узел. Мне нравилось так считать. Мы двигались в абсолютной тишине. Только свет фонарей, глас ночи, тепло узла и огонь сердец. И, конечно, кружащий в воздухе снег. Вскоре, дорога обрела финиш в двери моего дома. Не задавая никаких вопросов, не спрашивая ничего, Анна лишь молча зашла внутрь. Тепло встретило нас очень приветливо. Немеющие пальцы начали покалывать, а тающий снег превращаться в воду. Первым делом я поставил набираться ванну. Гера выбежала и набросилась на меня. Облизывая мои руки и скуля, она всеми действиями показывала, как сильно скучала. Я насыпал ей корм, погладил. - У тебя очень уютно, - я посмотрел на Анну, рассматривавшую книжную полку. – Прости, не сказала в прошлый раз. - В прошлый раз здесь и не было уютно. - Почему же, - девушка раскрыла какую-то из книг, - было всего лишь не прибрано. В ответ я лишь хмыкнул. - Любишь классику? – Анна исподлобья глянула на меня. - В ней много морали. - Общество с тобой не согласится. - Общество не умеет ее читать. Девушка поставила том «Отверженных» на место. Я вешал свое и ее пальто в шкафу, когда она подошла сзади. Как кошка, коснулась моего плеча, и так же жеманно промурчала: - Общество не любит принимать истину такой, какая она есть. - Потому что правда колет глаза. - Потому что люди не хотят становиться лучше. Им просто быть глупыми и отворачиваться от своих грехов и недостатков, а простая, но суровая мораль слишком скучна. - Все мы не без греха. Я уж точно. Анна пальцем повела по моей щеке. - Никто не без греха… Но есть борцы, а есть слабаки. И ты явно не второй вариант, Дэвид. - А ты? - Стратег. Я сделал шаг в ее сторону, обвил талию рукой. - Какая хитрая. И каков же твой план? - Наблюдать, а затем как кошка – бум, - Анна развернула меня и прижала к стене, - напасть в самый удобный момент. - А можно я буду слабаком сейчас? - Можно. Анна впилась своими губами в мои. Моя крыша полетела далеко и надолго, я снова становился огненным торнадо. Нет, мы становились им. Горячее дыхание, обжигающие прикосновения, сухие стоны. Анна терялась в ласках, ее извивающееся тело сводило меня с ума. Пространство давно стало чем-то лишним для нас двоих. Его попросту не существовало. Стоило Анне едва навалиться на меня, как дверь в ванную провалилась. Мы оказались в наполненной горячим парой комнате, вода была на грани. Кран был в суматохе выключен. Я медленно стягивал ее одежду. Анна же – напротив, была яростной и жаждущей. Ее резкие действия, срывающееся дыхание – она была опасна. Сексуально опасна. Когда же наши тела были вовсе без одежды, я подхватил Анну на себя, зашел в ванную. Горячая вода обожгла, часть вылилась за борт, но это было так неважно сейчас. Мы ластились в воде, грелись ее теплом. Хотя… больше согревали прикосновения друг к другу. Терпкие поцелуи, ее биение сердца под моей ладонью. Анна скользила пальцами по моему телу. - Дэвид, это что?.. – ее кончики пальцев дрожью прошлись по гематомам на шее. Затем по запястью, по груди. - Зачем ты это делаешь, милый? – взволнованный голос дрогнул. - Я не знаю, - вранье. Ужасная ложь и обман самого себя. - Боже, Дэвид… - Анна внимательно изучала каждую мою царапину, каждую ссадину, самостоятельно причиненную самому себе. - Не делай так больше, - девушка самыми нежными касаниями целовала мои раны. – Прошу… не делай… себе… больно… Ее пухлые губы шелестели по мне, по каждому пятну моего тела. - Обещаешь? – серые глаза заглянули в самое нутро. - Обещаю, - я не знал, но и спорить сейчас не хотел. Мы снова слились воедино. - Прошу, милый, прошу… - Анна обхватила руками мою шею, так же смотря в глаза. – Эта боль не стоит тебя. Не стоит ни одной крупицы тебя… Душевную боль никогда, слышишь, никогда не заглушить физической… Сердце переживет, а воспоминания, пожизненные следы останутся. - Но что, если сердце не справляется? Стать сильнее? Сломаться? - Нет. Жить. - Я не могу. Это… Тяжело. Когда ты совсем один против всего мира. Когда все против тебя. Люди так и ломаются. Анна молчала. Сложно противостоять тому, что ты пережила сама, так ведь? Я взял ее за запястье, белесые полосы насчитывали число девять, ровным, нет, стальным, рисунком боли. - Не обманывай меня. Ты ведь сама через это прошла. А сейчас пытаешься доказать обратное. Переубедить меня? Слеза, слившаяся с блестящими каплями на ее подбородке, повысила концентрат соли на лице. - Нет. Хочу предостеречь. Анна упала мне на грудь, крепко прижалась. - Я… Жалею о каждой… Каждом порезе. Все те события, боль давно утихли. Я прошла это, пережила, справилась. Я победила. Но каждый раз, когда я смотрю на свое запястье, на бедра… Я чувствую режущую боль внутри… Я снова, в пару секунд, пару чертовых секунд, переживаю те времена. Я будто умираю, а затем оживаю. И живу не просто, а через призму жуткой душевной боли. Девушка замолчала, но явно давала понять, что не закончила монолог. Схватив одной рукой борт ванны, а другой мой подбородок, продолжила на надрыве. - Поэтому… Именно поэтому не делай так! Никогда! Не… причиняй… себе… вреда. Я не хочу, чтобы ты страдал сейчас. Я не хочу, чтобы ты страдал потом. Я прижал ее к себе. Сильно-сильно, желая забрать у нее всю боль. Желая облегчить муки, разделить то горе, те злые мысли. Я буду, Анна. Я уже здесь… Хрупкое тело содрогалось в моих объятиях. Я чувствовал, как ей сейчас плохо, и плакал сам. Так сильно мне было больно. Ты не должна страдать, милая, не должна… Я защищу тебя, любой ценой, слышишь? Рыдания были беззвучными, но такими горькими… Воздух заполнился тихой тоской и печалью. Я чувствовал ее усталость. Она была похожа на Вселенную. Через некоторое время, Анна мирно сопела на моей груди. Я осторожно поднял ее, обволок полотенцем, отнес в спальню. Вернулся в ванную, спустил воду, вместе с ней смывая тяжелую часть прошлого, отпуская часть себя. Я прошел это. Сейчас, словно обновленный я, ощутил вкус жизни по-новому. Грядут перемены. Грядет апокалипсис. Только ничего точнее сказать я не мог. Я прошел в спальню. Анна божественно красивая и обворожительная, тряслась, что-то шепотом и со слезами на ресницах бормотала. Ей снится кошмар? - Тише-тише, родная, все хорошо, я здесь… - я обнял ее, прижал к себе, гладил по голове. – Я рядом, и всегда буду… Милая моя, маленькая моя. Я засыпал. Легко и свободно. Сегодня мир обрел другие краски. Вкус, чувства, запахи и звуки. Все словно перевернулось. Я больше не один. Ты больше не одна. Мы будем. Будем бороться вместе, будем идти вместе, будем любить вместе. Будем. Любить.