На край Света

3 года назад Каспиан до сих пор ощущал холод на своей коже и дрожь от чего-то необъяснимо ужасного. Казалось, его разум до сих пор одурманен Белой Колдуньей. И от этого ком в горле не давал дышать… В этот раз — это была лишь ее тень, призрак, отголосок далекого прошлого, которому уже больше тысячи лет. Этой ведьмой пугали маленьких детей в тельмаринских семьях. И кто бы сказал пару дней назад Каспиану, что он столкнется с ней лицом к лицу — он бы лишь посмеялся, оценив фантазию шутника. Как Короли и Королевы противостояли ей в свое время, когда ведьма была полна магии?.. Как Король Эдмунд сохранил хладнокровие перед лицом такой ужасной силы? Каспиана передернуло от этих мыслей. Много преданий и историй он слышал, но кто знает, что из этого правда? Совсем недавно все это было лишь сказкой, а сегодня один из героев этой сказки спас его… Щеки принца обожгло смущением. Древний Король… Эдмунд никак не выходил из головы. Каспиан поймал себя на мысли, что очень хотел бы уединиться с ним и основательно расспросить о том, как все было… — О чем задумался? Принц вздрогнул и обернулся на голос. Перед Каспианом стоял Король Эдмунд и держал что-то в руках. В ночных сумерках было тяжело рассмотреть. — Я… — Каспиан запнулся, почти потеряв голос, и прохрипел, — да так. Кхм. Об… Эм. О том, что нам теперь делать. Юноша готов был провалиться сквозь землю, а Эд лишь мягко улыбался, прекрасно видя метания парня, и тактично молчал. Когда сбивчивая речь Каспиана закончилась, Эдмунд без слов подошел и просто сел рядом. Они находились на одном из выступов горы, с восточного входа в их убежище. В лагере полным ходом шла подготовка к предстоящей битве. Несмотря на поздний час, никто не спал и даже не думал ложиться. Было неизвестно, что ждет их завтра. Кто выживет, а по кому придется пролить горькие слезы? Смогут ли они отстоять Нарнию? Звенела сталь мечей, и разносился легкий треск натянутых луков. Горели костры и факелы, и все, кто примкнул к Королям, трудились, не покладая рук, готовясь к бою. Себя к правителям Каспиан не относил. Просто не мог. Не хватало духу… Ведь намного проще положиться на кого-то еще, верно? — Ты знаешь мое имя? — Эдмунд размотал ткань у себя на коленях, и протянул свою руку ладонью вверх к Каспиану. Тот замешкался. — Конечно. Король Эдмунд Справедливый. Один из четырех Вел… — Да, да, — Эд отмахнулся и, видя, что Каспиан никак не реагирует на его руку, лишь вздохнул и сам аккуратно взял раненую ладонь юноши. — А ты знаешь, почему именно Справедливый? Каспиан тихо зашипел. Рана, расчертившая его жизнь, казалось, на до и после, все еще неприятно ныла и кровоточила. Позорное напоминание о слабости. Не ведущая рука, в бою не помешает, но все равно приятного мало. Как наследный принц он на тренировках получал не так много травм. А сейчас, по своей же собственной глупости умудрился ввязаться в магический ритуал… — Много грузишься. Эдмунд добросовестно выкладывал на рану толченые травы, не смотря на перекосившееся от боли лицо парня напротив. Затем принялся заматывать руку Каспиана. Увидев недоуменный взгляд, пояснил: — Специальные травы, чтобы остановить кровь и ускорить заживление. — Нет… Просто… Ваша проницательность… Певенси еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. На самом деле это довольно странно. По сути он подросток, но при этом уже прожил пятнадцать лет, как король Нарнии. А вернувшись сюда, выяснилось, что прошло больше тысячи лет и он (как и его семья) уже ходячие легенды, в которые мало кто верил. Голова кругом. — Хватит. Просто на «ты» и давай без вот этого, — Эд неопределенно махнул рукой куда-то в сторону неба. Каспиан лишь смущенно отвернулся, боясь пошевелиться, ведь его ладонь была все еще в теплых ладонях Эдмунда. — Это долгая история… — Эд задумчиво уставился вдаль, в сторону леса. — И я не хотел бы этого афишировать. Да и в принципе говорить. На пару секунд он замер, и в тишине были слышны разговоры кентавров, что чистили и перепроверяли свое снаряжение ниже по склону. — Я их предал. Каспиан, все это время украдкой поглядывая то на свою руку и красивые пальцы короля, то на профиль самого короля, чуть постыдно не раскрыл свой рот от изумления. — Что? — Ага. Их всех. Питера, Сьюзен, малышку Люси. Тогда она была еще совсем крохой, а я — эгоистичным юнцом, тяжело переживавший тяготы войны, расставание с отцом и матерью… В общем, Джадис повлияла на меня так сильно, что я согласился предать свою семью, не поверишь, за сладости. Корона может и волновала меня, как и статус единоличного правителя, но не так сильно.       И за это, в один момент, я должен был умереть. Если честно, — Эдмунд развернулся и посмотрел прямо в глаза Каспиану, и тому показалось, что отражение от костров в его глазах полыхает сильнее, чем должно было. — Осознав, что натворил, я был готов. Готов умереть, если это спасет моих близких, ведь кроме брата и сестер у меня никого не было в тот момент.       Мне тогда хотелось провалиться сквозь землю. Как мелочен и жалок я был, раз повелся на сказки про власть и вседозволенность. Мы много разговаривали про Нарнию потом с братом и сестрами, но как-то обходили стороной эту тему.       А мне хватило одного разговора с Асланом, чтобы понять, каким идиотом я был. Получив прощение и понимание стало даже еще хуже. Колдунья очень сильна. Ее чары заключаются не только в том посохе, который я разбил во время Битвы, она сама по себе сильна. И противостоять ей очень сложно, если внутри тебя есть хоть малая толика сомнения.       Я в свое время не смог. Но ты держался молодцом, — Эдмунд лукаво улыбнулся Каспиану. — Можно сказать, выдержал одно из испытаний на прочность. Сейчас уже вряд ли на тебя подействует такого рода магия. Да и решения ты будешь принимать, исходя из своих ошибок. Эд вновь уставился куда-то за горизонт, но вот Каспиан не мог оторвать взгляда от юноши перед ним. Появление Древних Королей сильно взволновало его. И всего на какой-то миг, принцу показалось, что это все ложь, что они — самозванцы. Но у каменного стола, вместе с глыбой льда, разбилось и его недоверие. Внешний вид обманчив. И, казалось бы, что такого в этом парне рядом? Но от него веяло силой. И мудростью, и… чем-то еще… Рядом с Эдмундом, Каспиан плохо соображал, хотелось просто довериться этим мягким рукам, что так крепко умели сжимать рукоять меча, этому серьезному взгляду, который обещал решить любые проблемы. Каспиан силой воли заставил себя отвернуться и не пялиться на короля. В конечном итоге — это странно. Неправильно? Да, скорее всего, неправильно. Эдмунд Справедливый — Король Нарнии, герцог равнины Фонарного Столба, граф Западных болот, Рыцарь ордена Стола и при нем Нарния не знала бед. Кто он такой рядом с ним? — Снова грузишься? Каспиан вздрогнул. — Сердце должно быть горячим, Каспиан, руки чистыми, а голова — холодной… Только так ты сможешь повести за собой людей. — Но… но я же… Эдмунд, наконец, отпустил руку Каспиана, достал крохотный пузырек из кармана и задумчиво повертел его в руках. — Ты знаешь, жизнь меня, может, и научила многому, но кое-что во мне остается неизменным. Тихо хмыкнув он мягко приложился губами к горлышку. — И что же?.. Договорить Каспиану не дали. Эдмунд обеими руками обхватил голову принца и прижался своими губами к его. По губам прошло тепло, и в рот попало странное вещество. Но Каспиан даже не запомнил его вкус, потому что все его мысли резко вылетели из головы, и он замер как изваяние. Как одна из статуй в его замке. Только когда губы тронула прохлада ветра, а Эдмунд уже стоял на ногах и отряхивал штаны от прилипших травинок, Каспиан отмер. — Король. — Неа. Мы так не договаривались, — усмехаясь, снова перебил Эд. — Что ж. Раз ты уже полностью здоров, надеюсь, воодушевлен и избавлен от своих тяжелых дум, предлагаю все-таки поспать. Завтра нас ждет тяжелый день, и ты нужен нам, как законный наследник, как идейный вдохновитель и… В общем, все такое. Так что давай. Топай. С этими словами Эд сам развернулся и ушел вглубь лагеря, сменить часовых. Каспиан какое-то время еще сидел, неверяще уставившись в одну точку на своем колене, пока чувства не дошли до его мозга. Рука совсем не болела. Если сначала рана ныла, а после трав — жгла, то сейчас ничего. Ленты, что повязал король Эдмунд, трогать не хотелось, ведь это он… Но любопытство пересилило. Каково было удивление принца, когда от раны не осталось и следа. Ни намека на шрам или полоску новой кожи, или что-то еще. — Удивительно… Каспиан поднял руку, чтобы лучше рассмотреть. Эдмунд волшебным образом убрал след его позора… — Удивительно… Это ощущение еще долго преследовало тельмаринца. Почти всю ночь он проворочался, переваривая слова Эдмунда и происшедшее, чтобы утром, сгорая от смущения, обнаружить, что все идет своим чередом. А затем началась Битва, и времени о чем-то поразмыслить не осталось совсем… *** Коронация прошла пышно. Люди и нарнийцы ликовали. В воздухе витали приятные ароматы цветов, а Каспиан просто замучился. Потому что прекрасно видел, что его избегают. Лишь Люси весело проводила время в стенах замка, общаясь со своим другом-гномом и другими новыми приятелями, находясь постоянно на виду. Питер и Сьюзен больше времени проводили обсуждая что-то с Асланом. А Эдмунд вовсе пропал. И, уже будучи королем, Каспиан не мог бегать в мыле по всему замку, в его поисках. И слуг отправить он не мог. Звучало бы это крайне глупо и грубо. Только когда Аслан решил всех собрать, Каспиан, наконец, увидел его. Король Эдмунд был великолепен в своих светло-серых одеяниях, но все еще избегал его, Каспиана, взгляда… — Дети мои, — Аслан прошел мимо Певенси и Каспиана ближе к окну. — Сегодня предстоит решить, что делать с твоим народом, Каспиан, с тельмаринцами. Я доверил это решение тебе и что же ты выбрал? Каспиан с силой сжал рукоять меча, висевшего на поясе. Этот день для него станет сущим кошмаром. Но, как король, и как человек, который пережил все последние события… Который удостоился чести выслушать мудрые слова Эдмунда… — Я… Не хочу их казнить, Правитель. Но не уверен, что приспешники Мираза, как и его жена с ребенком обретут здесь покой. Люди будут помнить о том, кто они и что совершили. Однако, я готов дать им еще один шанс, который, вне всяких сомнений, заслуживает каждый. Каспиан поднял глаза и увидел, что Эдмунд смотрит на него, не отрываясь, своими невозможно красивыми темными глазами и улыбается. В этот момент у него словно камень с души свалился. — Хорошие слова, сын мой. Это достойно короля Нарнии. Понимаю твои опасения, и чтобы избежать бед, могу предложить иной путь… Аслан рассказал присутствующим королям историю возникновения тельмаринцев, открыв глаза Каспиану и на его собственное происхождение. Такой вариант — отправить тех, кто захочет, в мир, откуда пришли Четыре Короля, казался более чем поразительным. Еще немного обсудив детали, все разошлись, а Каспиан остался один в кабинете и занял одно из пяти стоявших там кресел. Не нужно говорить, что это кресло до этого занимал Эдмунд? Душу терзало чувство, будто всего пара часов, и этой сказке придет конец. До битвы он не знал, останется ли в живых, а после все события пролетели как один миг. И этого времени оказалось настолько мало, чтобы все осознать, что душа юного короля вновь пришла в смятение. У дерева Аслан поведал тайну происхождения тельмаринцев и остальным людям. Но когда король Питер объявил, что они уйдут вместе со всеми, Каспиану показалось, что его сердце вот-вот остановится. То есть… И Питер, и Сьюзен, и Люси и… Эдмунд? Прямо сегодня? Сейчас?! Но ведь они так много чего не обсудили. Ведь это и ценный опыт правителей Нарнии, и Эдмунд… Каспиан так до конца и не разобрался в своих чувствах, но осознание того, что Эдмунд уйдет и… если он и вернется, то когда? Еще через тысячу лет, когда кости Каспиана давно истлеют в недрах Нарнии? Щеки горели от эмоций, а внутри все сдавила такая боль, что тяжело было дышать. Но выбора ему никто не оставил. Сьюзен грустно посмотрела на Питера — для них этот раз стал последним приключением, после которого придется привыкнуть к обычной жизни в их мире. И, не имея больше сил оставаться здесь, они первыми шагнули в проход. Эдмунд взял за руку Люси. Последнее, что запомнил Каспиан — это единственный взгляд в его сторону, прежде чем проход между мирами навсегда отрезал дорогу между семьей Певенси и Нарнией. Вслед ушли многие тельмаринцы. Там, на острове, у них будет королева и наследник, благословленные самим Асланом, поэтому Каспиан не переживал. Когда желающих уйти больше не оказалось, остальные, кто пришел просто поглазеть, быстро разошлись. Остался лишь он и Аслан. Великий Лев закрыл проход и дерево, которое в этот раз послужило им, уже навсегда стало прежним. А вокруг было также пусто, как у Каспиана в душе. — Сын мой… тебя что-то очень сильно гложет. Прежде, чем я уйду, поделись своей печалью. Каспиан замешкался, но все-таки последовал за Асланом, шагая справа от Льва. — Ты переживаешь за судьбу тельмаринцев или Питера, Сьюзен, Эдмунда и Люси? В голосе Льва чувствовалась теплота, когда он произносил имена Правителей. — Если честно, я и сам не знаю. Я не хотел бы вас тревожить этим… Аслан рассмеялся, чуть порыкивая. — Нет ничего страшного, дорогой мой Каспиан, в том, чтобы делиться своими чувствами. Хорошо, если ты их понимаешь. — А если нет? — Каспиан шел, уставившись в каменные плиты дороги. — Тогда у тебя есть время подумать. Когда Каспиан поднял глаза, Аслана уже нигде не было. Лишь теплое дуновение ветра казалось несло в себе его тихое рычание.