And they know Judgement day shall come Blues Saraceno — Judgement day
«Это не может длиться вечно». Итан шёл без остановки час, потом второй. Все мышцы его тела стенали, словно сонмище грешных душ в аду. Шатаясь, как пьяный, запинаясь о камни, цепляясь за острые кустарниковые ветки, он бесцельно плёлся навстречу встающему солнцу. «Не может, так ведь?» После побега Итану всё время мерещилось шуршание чужих шагов за спиной, поэтому он мало думал о том, куда держит свой путь. Сначала он бежал, а когда совсем выбился из сил, пошёл пешком, надеясь, что не наткнётся на очередной патруль «Врат Эдема». Второе такое столкновение он просто-напросто не переживёт. Он скорее разрешит им сразу же прострелить себе череп, чем будет бороться за такую ничтожную трусливую жизнь. Это будет честно по отношению к тому парню, которого он убил. От воспоминаний о минувшем волнами накатывала тошнота: желудок дрожал, но в нём уже не было пищи, нечего было исторгнуть. Итан мучился от голода и вместе с тем боялся, что его вырвет снова. И снова. Голова шла кругом, разрозненные мысли путались, скатываясь в гигантский ком. Итана укачивало прямо на ходу, и всё же он продолжал автоматически переставлять травмированные ноги, понятия не имея, куда они его в конечном итоге приведут. Он вспотел и потерял всякий ориентир, исключая солнце. Плохо зная географию округа Хоуп, он интуитивно остерегался дорог и двигался на восток, наивно полагая, что рано или поздно встретит нормальных людей, которые ему помогут. А потом... потом он добудет машину и свалит отсюда так быстро, как только сможет. Чуть позже он вспомнил, что опасность представляют не только чокнутые люди Иосифа Сида. Не хватало только наступить на логово росомахи или вляпаться в вонючую кучу гризли, наведавшегося к берегу за рыбой. Итан сбавил ход и вполне благоразумно для полумёртвого попросил себя быть осторожнее. Сохранить холодный рассудок было трудно, но он понадеялся, что справится. «Давай, подумай о чём-то хорошем, приятель, — сказал он себе, изо всех сил пытаясь абстрагироваться от ужасных событий прошедшей ночи. — Ма. Катрина. Неоконченный дебютный роман, который ты всегда можешь восстановить по памяти. Да, вот так. Тебе следует остаться в живых хотя бы ради этого». Он спускался и поднимался по травянистым холмам, удерживая в памяти образы любимых людей, которых почему-то оттолкнул и оставил в другой части страны. Чёрт, наверное, он сам виноват. Замкнулся в себе, переехал в выдуманный мир, сочтя его красочнее и увлекательнее реального. А потом ему пришлось собирать малоприятный урожай своей социальной изоляции, которую он почитал за вынужденную меру писателя, пустившего глубокие корни. Дело было не в рассказах о зомби, привидениях и ведьмах: он был таким, и ничто, даже любовь Катрины, не могло этого изменить. Итан не заслужил такую прекрасную женщину. Женщину, которая готовила ему вкуснейшие сэндвичи на завтрак, заботливо обрезая хлебные корочки, и делала ванную с лавандовой пеной, когда он слишком засиживался за столом, жалуясь на боли в спине. А что он сделал для неё? Та жалкая сумма, которую он получал от «Хоррор Джорнал», не покроет даже семестр в университете, где могла бы учиться Катрина, свяжись она с кем-нибудь другим. Он часто шокировал её странным неловким поведением, становясь похожим на инфантильного нескладного подростка, ещё не умеющего мыслить по-взрослому. Что ж, быть может, этот болезненный опыт сделал Катрину разборчивее в выборе партнёра, с которым хочется преодолевать все житейские проблемы и стремиться к лучшему. Итан искренне желал, чтобы его бывшая жена нашла того, кто с удовольствием исполнит её мечту получить высшее образование. И ему не стоит пытаться вернуть её, как в каком-нибудь слезливом мелодраматичном фильме с обязательным счастливым концом. Ему стоит поблагодарить Катрину хотя бы электронным письмом, которое наверняка останется без ответа, и двигаться дальше. Если он, конечно, найдёт возможность покинуть Монтану живым. Итан ухмыльнулся. Оказывается, надо было лишь пережить глубочайшую психоэмоциональную травму, чтобы посмотреть на себя со стороны и решить эти простые проблемы, которые, накопившись, в конечном счёте привели к разводу. Только сейчас Итан понял, что, вероятно, не был создан для стабильных отношений, семьи и связанной с ними ответственности. Кажется, в свои тридцать с небольшим он ещё не дорос до уровня бывших одноклассников, воспитывающих второго ребёнка и активно готовящих первого к колледжу. Как ни странно, горькие рассуждения помогли Итану почувствовать себя лучше. Паника отступила, и он наконец взял себя в руки. Он всё ещё дышит. А это лучше, чем ничего, правда? Вскоре Итан нашёл небольшой ручей, пробивший себе дорогу в укромном месте между двумя согнувшимися деревьями. Он присел, омыл лицо саднившими ладонями и напился сполна, игнорируя странный запах, исходящий от журчащего потока. Холодная вода излечила его рассудок. Устроившись в тени, Итан приподнял рваную рубашку, осмотрел ушибы и, к своему облегчению, обнаружил, что каким-то чудом избежал серьёзных травм. Он нарвал немного ткани на полосы, смочил одну, промокнул ею плечо и сделал перевязку, на которую был физически способен. Разум прояснился: к Итану неожиданно вернулась небывалая бодрость. Он даже слегка повеселел, наблюдая за искрящимся родником. Боль не прекратилась: Итану лишь стало легче от уверенности в том, что он в порядке. Практически цел. Теперь ему есть с кем сравнивать. Итану однозначно повезло, например, относительно того сектанта, холодное тело которого раскинулось на дне оврага. Или относительно Криса Хэтсфилда. Итан сжал губы в тонкую линию, и челюсти напряглись сами собой. Он старался не думать о том, что фактически оставил невинного человека на верную смерть. Он не мог ничего сделать. А если бы попробовал, то стало бы только хуже. Будучи честным перед собой и перед Господом, к которому Итан взывал несколько часов назад, он спросил себя, может ли считаться убийцей сразу двух людей? И как он объяснит подобное обстоятельство в полиции, когда выберется из этого кошмара? Как он посмотрит в глаза жене Криса? Или его детям, если они есть? Да и увидит ли он их ещё хоть раз? У Итана разболелась голова. Он осторожно привалился к стволу дерева на влажной почве и закрыл глаза, обдумывая план дальнейших действий. Плевать. Ему всё равно нужно выбираться. Даже при условии, что на территории цивилизованной Америки ему дадут несколько пожизненных сроков или тут же введут смертельную инъекцию. Он будет держаться до последнего. После короткой передышки, без которой он бы упал бездыханным не пройдя и полусотни футов, Итан решил придерживаться выбранного ранее курса. Пока, кроме птиц и длинноногих юрких зайцев, ему не попадалось ни одно живое существо. Он не знал, хорошо это или плохо, но всё же рассчитывал набрести на людей, которые не проповедуют извращённую Библию насилия и не похищают кого попало прямо с дороги. Через некоторое время Итан не без труда поднялся. Пошатнулся, но, ухватившись рукой за дерево, устоял на подкосившихся ногах. Облегчение поселилось в его душе: как луч надежды, оно освещало дорогу, окутанную мраком. Ему стало до странности хорошо. «Вода? Что с ней не так?» Итан подумал об этом и тут же забыл о подозрениях. Расфокусированным взглядом он обвёл место, где отдыхал, и оно показалось ему землёй обетованной. Райское место для страждущих. Бальзам хворым на душу. Он бы остался тут навсегда, рядом с этим целебным ручьём, подарившим ему веру в лучший исход. Ветра не было, и по мере того, как солнце двигалось к зениту, быстро теплело. Проведя ночь на ледяной асфальтной подстилке, Итан научился ценить свет. Лучи ласково ложились на его изодранную кожу, словно нежные девичьи пальчики. Он вздохнул и возобновил вынужденное странствие по густому подлеску где-то в окрестностях реки Хенбейн. Дезориентированный и раненый, он в очередной раз попросил кого-то на небесах приглянуть за ним. Только и всего. С остальным он как-нибудь разберётся сам.★★★★★
Эффект от ручейной воды достиг апогея, когда Итан начал взбираться на очередную возвышенность. Чем больше он двигался, тем сильнее испытывал беспричинное удовольствие, разливающееся по всем органам. Потом он оглянулся на равнину, откуда пришёл, и без особенного удивления пронаблюдал, как нарушается её простая геометрия. Его ничего не обеспокоило. Словно всё было так, как бывает в реальности: дрожащие углы, плывущие линии, поменявшиеся местами стороны света — такой природу видят в подпитии. Ему было всё равно. Итан смахнул капельки пота со лба и вдруг заметил нечто, затаившееся в сосновых корнях. «Что за чёрт?» Кролик смотрел на него внимательно — так, будто был разумным существом, подобным человеку. Он не двигался и, казалось, просто наблюдал. Кролик с мягкой шерстью, длинными ушами и крохотными оленьими рогами, венчающими мохнатую голову. Итан не сразу заметил зеленоватый туман, окутывающий его пушистую круглую фигуру. Кролик дёрнул ушами, и Итан отступил на несколько шагов, едва не покатившись со склона. Приятная эйфория ещё не улетучилась, поэтому он ни капли не испугался. Да и как можно бояться этого милого создания? Он улыбнулся кролику, и тот ещё раз пошевелил ушами. Каким-то образом Итан разглядел в этом действии приглашающий жест. Ему ничего не стоило погладить и приласкать животное. Итан уже ощущал между пальцами его жестковатый летний мех пепельно-коричневого цвета и слышал забавное фырканье. Когда Итан приблизился к кролику, туман вокруг него вмиг рассеялся. Вспышка света на несколько мгновений ослепила Итана, и он отшатнулся, прикрывая руками лицо. «Вода, — снова подумал он и на сей раз отчётливее запомнил свою догадку. — С водой что-то было не так». Когда он отнял ладонь от лица, на корнях больше не было кролика с оленьими рогами. Вместо него перед Итаном предстал полосатый скунс. Злобно шипя, он развернулся к человеку задом и без лишних церемоний или предупреждений выпустил зловонную струю. От резкого запаха протухших яиц и чего-то кислого заслезились глаза. — Твою мать, — выругался Итан, когда кролик-скунс скрылся в траве. — Твою мать. Куда ещё хуже? Его ранили серьёзнее, чем это обычно случается с мужчинами его профессии. Он безоружен, голоден и ужасно воняет потом, кровью и агрессивным скунсом. А ещё он какое-то время, кажется, был под кайфом и видел галлюцинации. Что дальше по списку? Толпа живых мертвецов, которые нападут на него, выскочив из-за поворота? Что ж, он будет готов. Он даже не удивится. Итан пошёл дальше, стараясь игнорировать миазмы, пропитавшие его одежду. У него не осталось сил гадать, что с ним произошло. Он лишь тешил себя надеждой, что когда-нибудь всё это закончится. Когда-нибудь. Итан почти достиг высшей точки земляной горы, на которую взбирался, когда услышал набор протяжных звуков. Он не смог сразу определить их природу, поэтому ускорил шаг, карабкаясь по наклонной поверхности среди травы, порой достающей до пояса. На липкую кожу садились назойливые москиты, привлечённые разнообразием запахов, и Итан раздражённо отмахивался, постепенно переходя на бег. Оказавшись на вершине крутого склона, он окинул взглядом долину, распростёршуюся внизу. Трейлерный парк. Господи святый. Тут должны быть люди. Звуки, на которые он ориентировался, сложились в пронзительное гитарное соло. Итан не был поклонником этого жанра, но обрадовался как ребёнок, которого родители привели на концерт. Высокие ноты звучали для Итана, словно ангельские гимны. «Не уверен, что Иосиф Сид поощряет тяжёлый рок, — подумал Итан. — Неужели я добрался?» На всякий случай он всё же спрятался в папоротниках, обступивших старое вечнозелёное дерево, и осмотрел территорию из укрытия. Трейлеры разного размера и цвета были расставлены полукругом на ровной площади с отходящими от неё двумя грунтовыми дорогами. Посередине — большая игровая зона для детей. Музыка разносилась на всю округу: наверняка колонки, расставленные в разных концах парка, выкрутили на максимум. «Недетская вечеринка», — справедливо решил Итан, разыскивая виновников или зачинщиков торжества. Он рассчитывал обнаружить целую группу людей. Чем больше, тем лучше. Барбекю. День рождения. Языческий праздник добрых духов. Что угодно. Итан просто хотел увидеть людей, не принадлежащих секте, расспросить их о произошедшем и по возможности попросить помощи. Однако, обозревая территорию трейлерного парка, способного вместить по меньшей мере пять или шесть семей, Итан заметил только одного человека. Белый мужчина. Быть может, даже юноша, который выглядит старше своих лет. Отсюда не разглядеть. Худой как спичка, одетый в спортивный костюм и бейсболку. Закинув ногу на ногу, он развалился в складном походном кресле на крыше одного из трейлеров и опустошал жестяные банки пива из упаковки по шесть. Он успел выбросить уже две, смяв их руками и отправив по широкой дуге за своё плечо, а теперь жадно принялся за третью. Рядом с ним, опираясь на подлокотник кресла, стоял дробовик. Заряженный и готовый действию. Итан колебался, но недолго. Что ещё ему оставалось? Он вымотан, потерян и истекает кровью. Этот человек, веселящийся в одиночестве, может стать как его спасением, так и смертельным приговором — тут не угадаешь. Итан лишь понадеялся на его благоразумие. «Главное, чтобы он не начал стрелять, когда я появлюсь», — подумал он и вылез из зарослей папоротника.★★★★★
Стрелять в Итана не стали. Он свободно проковылял рядом с пикапом, нагруженным грохочущими колонками и некоторой другой аппаратурой, оказавшись на открытом участке, и ощутил себя мишенью в тире. Самой крупной и удобно расположенной для стрелка. Ему было не по себе, однако страх психов из «Врат Эдема» или диких животных был многим сильнее страха нового знакомства, пусть и рокового. Он уже приготовился принять в себя порцию дроби. Это всяко лучше, чем попасть в плен к обезумевшим сектантам. Итан брёл по дорожке против солнца, и ему пришлось смотреть на парня снизу вверх, сложив пальцы козырьком. Тот не проявлял никаких признаков враждебности. Пока что. — Привет? — неуверенно поздоровался Итан, подобравшись вплотную к центральному трейлеру с занавешенными окнами. Он старался выглядеть вменяемым и собранным настолько, насколько это вообще было возможно. Произвести нужное впечатление — нет ничего важнее при первой встрече. Даже сейчас. — Привет, красавчик, — незнакомец дружелюбно помахал ему пятернёй. Кажется, он не собирался использовать свой дробовик. Опять же, пока что. — Ты в порядке? Выглядишь хреново. Итан улыбнулся. Это была чистая правда. — Вообще-то нет. Я попал в передрягу. — Это я вижу. Ну, Акула всегда готов помочь, — с энтузиазмом ответил парень на крыше трейлера и смял ещё одну банку пива. «Акула? Это имя у него такое? — подумал Итан. — Странно, но не страннее, чем моё ночное приключение». Вдруг парень соскочил с кресла, опрокинув его навзничь. Дробовик рухнул с металлическим лязгом, и у Итана упало сердце. Он начал думать, что совершил ошибку, спустившись в парк, принадлежавший одному-единственному человеку. — О, срань Господня, — сказал Акула, увидев что-то вдали. — Забирайся ко мне, чувак. Они сейчас будут здесь. «Они? Сектанты?» — Кто? — Ангелы, — ответил Акула, поднимая дробовик. — Эти твари просто с ума сходят от «Айрон Мэйден», Роба Зомби и прочего такого дерьма. — Кто такие Ангелы? — спросил Итан, уже не скрывая паники в голосе. — Ты с дуба рухнул, да? — сказал Акула, передёргивая затвор дробовика. — Нет времени. Полезай наверх, красавчик. Иначе тебе крышка. Итан не стал спорить. Ни о каких Ангелах он никогда не слышал и понятия не имел, что будет, если он ослушается приказа Акулы, поэтому рванул к лестнице, ведущей на крышу трейлера. Он знал, что хуже уже не будет. — Лови, — Акула бросил свой дробовик, и Итану едва хватило ловкости, чтобы поймать его. — Я на днях как раз обжился новыми патронами. Просто сгораю от нетерпения увидеть их в деле. Ты стрелять-то умеешь? — Впервые держу в руках такую штуку, — честно признался Итан, растерянно сжимая оружие. — Сойдёт, — широко улыбнулся Акула. — Главное, подпусти их поближе и не забывай про перезарядку. — Кого — их? — почти плачуще спросил Итан, чувствуя себя полным идиотом. Вместо ответа Акула указал на то место, где одна из грунтовых дорог была перегорожена железными воротами. Оттуда Итан приковылял, спустившись с холма. Сначала он ничего не видел. Створки с облупившейся краской, криво припаркованная машина и какой-то мусор, разбросанный по земле. Ничего не бросалось в глаза, ничего не вызывало тревоги. Из-за гремящей музыки Итан не услышал звука — быстрого, ритмичного шелеста, какой издаёт бегущая по траве толпа людей. Только потом, когда ворота распахнулись, он увидел их. Первая группа вывалилась из-за ворот. Люди. Или не совсем. Видимо, они прибежали оттуда, где четверть часа назад стоял Итан, размышляя, входить ему в трейлерный парк или обойти его стороной. От одной мысли о подобном соседстве у Итана похолодели ладони, которыми он вцепился в нагретый металл дробовика. Акула торжествующе расхохотался. Вопя громче колонок, эти существа бежали прямо к ним, вооружённые чем попало: биты с гвоздями, лопаты, проржавевшие мотыги. Некоторых рвались в бой с голыми руками. Босые, все как один бритые под ноль — не отличишь мужчину от женщины — и одетые в белое, как пациенты психиатрической клиники. Вели себя они соответствующе. Итан поднял дробовик, направив его на странных пришельцев. Стараясь прицелиться, он дрожал всем телом, в то время как Акула радостно смеялся, поджидая Ангелов, окутанных знакомым отвратительным зеленоватым туманом. Итан вдохнул глубже и взмолился о том, чтобы эта разъярённая толпа не превратилась в стаю чёрно-белых скунсов. — Пали по ним, не стесняйся, — правильно истолковав выражение, написанное на лице Итана, крикнул Акула. — Им уже ничем не поможешь. — Кто они, чёрт возьми, такие? Акула не ответил. Он достал оружие, засверкавшее на солнце угольно-чёрными поверхностями, вдавил спусковой крючок и выпустил из дула длинную струю огня. — Это что, огнемёт? — раскрыл рот Итан. Он хотел бы ущипнуть себя и убедиться, что не спит и не бредит. Ему казалось, что удивиться в его положении уже невозможно, однако он удивился. — Он самый! — беззаботно отозвался Акула. — Не зевай, красавчик. Они приближаются. Схватка была похожа на кульминационную сцену из динамичного трэш-боевика: крики, выстрелы, рок-гитара и огонь, во все стороны распространяющий нестерпимый жар. И если бы Итан не участвовал в этом невероятном действе, обстреливая нападающих, то ни за что не поверил бы, что такое можно провернуть в реальности. Музыка заиграла громче: нечто игривое в понимании тех людей, которые сидели по барам в семидесятые. Итан проследил за Ангелом, который подобрался к трейлеру, сосредоточился на его голове и выстрелил. Первый залп чуть не выбил дробовик из его рук, отдача рванула локти назад, инерция заставила корпус развернуться. Заряд попал в цель: Ангел упал как подкошенный, выронив черенок лопаты, и его тело, обёрнутое белыми тряпками, неожиданно загорелось. «Зажигательные патроны? А они вообще законны?» — Получайте, твари! — от души веселился Акула, щедро поливая полулюдей-полумонстров огнём. — На связи грёбаный Джонни Шторм. Увидимся в аду, наркоши! Над трейлерным парком поднялся дым. Ангелы продолжали выбегать из серой завесы, двигаясь неестественно, как-то ломано, словно зомби из фильмов ужасов. Итан нейтрализовал ещё двоих и с неудовольствием обнаружил, что даже разрастающееся пламя не мешает им бросаться в атаку. Они слепо размахивали разношёрстным оружием, как надрессированные псы, спущенные с цепей. Один Ангел, обогнав собратьев, даже попытался залезть наверх. Итану пришлось пристрелить его. И потом ещё троих, уже порядочно обуглившихся, но ещё вполне дееспособных. Он щёлкал затвором, выбрасывая гильзы, и мёртвые Ангелы падали на обожжённую траву. Последний из них грузно шлёпнулся на живот и больше не шелохнулся. Акула восхищённо верещал, наблюдая за локальным пожаром, превратившим кучу тел в почерневшие куски плоти. Огонь перекинулся на детскую площадку и оплавил бок пластиковой горки. Итан не сразу обнаружил, что и сам улыбается, словно начинающий пироман, но одного открывающегося вида хватило, чтобы он опомнился. Весь хмельной запал как рукой сняло. В нос ударил запах палёных волос и сгоревшего мяса. Итан еле сдержался, чтобы не согнуться пополам. Замечательно. Теперь он снова убивает людей и даже испытывает некое болезненное удовлетворение от процесса. Вот кого следует изолировать от общества в первую очередь. Акула подкрутил громкость, и на этом битва закончилась. Он снял потрёпанную синюю бейсболку, явив миру гнездо светло-каштановых волос и утёр лоб так, будто выполнил какую-то ужасно трудную работу. — А ты не промах, красавчик, — он прямо светился от счастья. — Вряд ли ты из Сопротивления, хотя держишься молодцом. Откуда будешь? — Я не местный, — ответил Итан, понимая, что его ноги вот-вот подкосятся. — Оно и видно, — хмыкнул Акула. — А зовут тебя как, не местный? — Итан Макбрайт, — представился он и вежливо помедлил, прежде чем произнести: — Прости за прямолинейность, но у тебя не найдётся чего-нибудь съестного? Кажется, я сейчас отключусь.★★★★★
После всего случившегося Итан не мог поверить в свою удачу. Он не был мнительным от природы, однако в сложившихся обстоятельствах его способ мышления изменился в худшую сторону. Итан ждал от Акулы чего угодно. Этот парень по всем параметрам мог считаться чудиком, который имеет неадекватную склонность к огню. Всё, к чему он бы ни прикасался, рано или поздно превращалось в кучку пепла, и всё же Итан доверился ему. Он хотел кому-то довериться. Ко всему прочему, Акула как-никак спас ему жизнь. Кто знает, где был бы Итан без этих зажигательных патронов. Пусть и нелегальных. Получив свой дробовик обратно, Акула отвёл Итана в один из трейлеров. Он выглядел объективно неплохо, а Итану и вовсе показался королевским дворцом, о котором мог только мечтать последние сутки. — Твою мать, ты что, в дерьме извалялся? — поморщился Акула. — Это скунс, — кисло улыбнулся Итан. — Можешь использовать хоть все бутылки с лавандовым шампунем. Мне он всё равно не нравится, — Акула отдёрнул занавеску крохотной душевой в дальнем конце дома на колёсах. — Вода только холодная. — Сойдёт. Мне как раз нужно освежиться, — ответил Итан. — Чувствуй себя как дома, красавчик. В твоём распоряжении душ, толчок и кухня. Постараюсь раздобыть что-нибудь покруче, чем шоколадные батончики, пока ты будешь приводить себя в порядок, — сказал Акула, положив дробовик на плечо. — Если повезёт, найдёшь тут чистые шмотки. Бери что хочешь. Не жалко. — Это не твой трейлер? — Итан задал вопрос, на который уже знал ответ. — Тем чувакам уже не пригодится, — пожал плечами Акула. — Не стыдно быть мирным мародёром, когда эти религиозные ублюдки обчищают твой дом. Итан покивал в знак того, что не хочет спорить. — Буду ждать тебя наверху, — сказал Акула и закрыл входную дверь трейлера. Итан стянул с себя грязную одежду, отодрал прилипшую повязку и выкрутил воду. Он простоял под слабым напором не меньше получаса, наслаждаясь прохладной (а не ледяной, как он ожидал) водой, которая не вызывает нежелательных приступов наркотического удовольствия. Он втирал в кожу и волосы дешёвый лавандовый шампунь, пока не решил, что хоть немного перебил зловонный букет из ароматов скунса и горелой человеческой плоти. Подставляя лицо струям воды, Итан старался ни о чём не думать, и вышел из душевой кабинки как заново родившийся. Обтеревшись залежавшимся полотенцем, он обнаружил на кухонной подставке стопку чужой одежды. На ней лежала записка, выведенная корявым почерком. Она гласила:Надеюсь не облажался с размером P.S.: Занавеска в душевой почти празрачная P.P.S.: Шучу :)
Через некоторое время Итан, почти избавившийся от всех неестественных запахов, поднялся на верхнюю палубу. В наследство от какого-то (скорее всего уже мёртвого) человека ему достались относительно свежие вещи: бельё, немного поношенная пара военных штанов цвета хаки и футболка, которую он решил не надевать, пока не обновит перевязку. Закинув сложенную ткань на плечо, он вскарабкался по лестнице на крышу. Припекало солнце, ветер приятно обдувал влажные волосы. Он уносил чёрный столб дыма, поднимающийся от сгоревших тел, в противоположную от трейлеров сторону. Акула развалился в том же складном кресле и курил. Рядом стояли походный стул и небольшой столик, явно позаимствованный у кого-то из жителей разрушенного кемпинга. — Акула? — позвал Итан, устраиваясь по соседству. — Это твоё настоящее имя? — Не-а, — Акула отнял сигарету ото рта. — Моё настоящее ты не запомнишь. — Я попробую. — Я — Карл Виктор Бошоу Четвёртый, воспитанный Драбменами, повелитель огня, светлого пива и диско. — Приятно познакомиться, Карл Виктор Бошоу Четвёртый.★★★★★
Итан и подумать не мог, что когда-нибудь будет с таким удовольствием — прямо-таки за обе щеки — уплетать разноцветные сахарные хлопья. — Добавки? — спросил Акула. Он выбросил окурок за борт и смотрел на нежданного гостя, подперев щёку кулаком, как на редкий экспонат в музее фриков ещё больших, чем он сам. Итан поднял на него взгляд, полный неконтролируемой печали, и скромно кивнул. — Да ладно, — Акула вновь наполнил его миску сладкими хлопьями и подлил холодного молока. — У меня этого добра навалом. Ты всё равно не наешься. На крайняк могу предложить мармеладных мишек. Целый пакет, даже не открытый. — Ты один здесь живёшь? — спросил Итан с набитым ртом. Углеводы укрепили его любознательность. Теперь он хотел быть в курсе всего, что творится в окрестностях округа Хоуп. Он должен понимать, насколько плохи его дела. — Время от времени, — неопределённо ответил Акула. — Бывает залетает кто-нибудь. Хёрк — это мой большой бро — или чуваки из тюрьмы, например. — Из тюрьмы? — удивился Итан. — Что-то я не совсем понимаю. — Красавчик, ты совсем фишку не рубишь или прикалываешься надо мной? — Совсем не рублю, — сознался Итан. — Я несколько недель из дома не выходил, корпел над рукописью... Видимо, был слишком увлечён. — У нас тут, типа, настоящая война. — Серьёзно? — Как заворот кишок, — сказал Акула, криво улыбаясь. — Эдемшики нас здорово прижали со своими фетишами в хипстерской обёртке. Отец то, Отец сё... Натуральный Чарли Мэнсон в очках Элтона Джона. Покайтесь, очиститесь от грешного дерьма, вознеситесь духовно и всё это под дулом пистолета. На самом деле это давно началось, очень давно. Стоило семейке Сидов ступить на нашу землю, мы с Хёрком сразу догнали, что они отбитые на всю голову. И что в итоге? Кто оказался прав? Акула, мать его, Бошоу, как и всегда. — Сколько их? — Итан в один присест опустошил миску молока. — Сидов четверо, каждому подконтрольна своя территория. А сектантов около... — Акула вяло поводил ладонью по воздуху. — Понятия не имею. Может, тысяча. Может, чуть-чуть меньше. Но их число постоянно растёт. Короче, положение у нас так себе, если честно. — Почему бы просто не свалить? — Шутишь?! — взвился Акула. — Это мой хренов дом. Дырка от жопы, конечно, но я всё-таки тут вырос. Я люблю эти места. Первый косячок, первые потрахушки в нетрезвом виде, первый сожжённый пустырь... Вот времена были. Итан покосился на огнемёт, прикрытый куском брезента. — Да и выехать из округа — не два пальца обоссать, — продолжал Акула. — Тебе повезло очутиться в регионе сестрички Веры. Та ещё заноза в заднице. Девку прёт нешуточно, как и её Ангелов... Проклятая Блажь. Вот бы все эти контейнеры сжечь к херам собачьим. Говорят, они взрываются, как баллоны с чистым кислородом. — Как ты сказал? — переспросил Итан. — Блажь? — Ну ты даёшь, красавчик! — Акула хлопнул его по плечу. — Дай мне минутку. Отолью и притащу мармеладных мишек. Приготовься охать и ахать, потому что ты реально много пропустил.★★★★★
Акула, забрасывая в рот исключительно красных мишек, рассказывал Итану всё, что сам знал о секте, её лидерах и бесчинствах, которые быстро переросли в настоящие вооружённые столкновения. Жители округа Хоуп, в особенности коренное население, не горели желанием отдавать свои дома и семьи в распоряжение Иосифа Сида. Некоторые, конечно, пытались сбежать, и их ждала примерно одинаковая судьба: либо убийство, либо обращение в членов «Врат Эдема», которые проходят через обряды Крещения и начинают служить Отцу. Итан слушал Акулу, не перебивая, и его улучшившееся было настроение снова упало ниже плинтуса. Господствующая террористическая организация. Наркотики с красноречивым названием «Блажь», которых Итан уже успел отведать в ближайшем ручье. Четыре ярких психопата и орда их последователей. Всё как он хотел описать, только гораздо хуже. Картина складывалась неутешительная. — А как же полиция? Армия? Нацгвардия? ООН? Мировой суд? — с надеждой спросил Итан. — Всем плевать. Ходят слухи, будто один из Сидов какой-то запредельно крутой адвокат. Он, типа, устроил всё так, якобы эта херня законна, — ответил Акула. — Правда, на днях прилетал тут федеральный маршал с компашкой. Вертушка, ордер на арест Иосифа, всё как надо. — Представляю, чем это обернулось. — Ага, — вздохнул Акула. — Один из помощников шерифа, как я слышал, выбрался и теперь разъезжает по округу, собирая сопротивленцев. Не знаю, что у этого чела на уме, но у него стальные яйца. Эй, ты в норме? — Да... — Итан потёр лоб. — Просто никак в голове не укладывается. — Понимаю. Самому иногда не верится. Итан не позволял себе отчаиваться. Да, ситуация не из простых. Да, он, наверное, в полной заднице. Зато сегодня ему несказанно повезло — может, так будет и дальше. — Ты упоминал про тюрьму, — протянул Итан. — Что там? — Сопротивление во главе с шерифом Уайтхорсом. Большего не знаю. Я там не тусуюсь. — Почему? — Мне и тут нравится, — Акула обвёл трейлерный парк «Мунфлауэр» широким жестом. — Жрачка, свежий воздух, и компания всегда найдётся. — Ты Ангелов имеешь в виду? — Итан против воли бросил взгляд на чёрное пятно внизу. — Они ведь... Что они такое? — Чуваки, которым сильно не повезло, — подумав, ответил Акула. — Говорю же, у Веры чердак протекает. Она проводит какие-то жуткие эксперименты над пленниками. Типа, как сраные нацисты. Собирает себе армию безмозглых зомби. Эти разве что быстрее бегают и думают. — С другой стороны, они хотя бы не кусаются, — рассудил Итан. — Так ведь? — А кто их знает? Итан посмотрел на Акулу так, будто узнал в нём давно почившего дядюшку Джека. — Расслабься, красавчик. Я же шучу, — отмахнулся Акула. — Ангелом можно стать только после особенных ритуалов, от которых волосы дыбом встают. — Такая судьба ждала и меня, — произнёс Итан, и события прошлого дня встали перед ним во всей красе. — Они сказали, что хотят показать меня Отцу. — Ты везунчик. — По-другому и не скажешь, — согласился Итан. Несколько минут они сидели молча, разглядывая небо с плывущими облаками. — Не хочешь рассказать, как попал сюда? — спросил его Акула. — Не особенно, — ответил Итан. Он всё ещё не знал, кому может доверять. — Меня схватили на трассе, высадили прямо из тачки. Полночи продержали на дороге с другим мужчиной. Его звали Крис, — тут Итан запнулся и набрал в грудь воздух, прежде чем продолжить: — Нам почти удалось сбежать, и я... Мне пришлось оставить Криса. Я до сих пор не знаю, жив он или нет. А ещё я убил одного из эдемщиков. — Чёрт, прямо со связанными руками? — уставился на него Акула. — Это было... ужасно. Я не знал, что делать. Я был не в себе. — Так и знал, что ты хренов Рэмбо, — ответил Акула без тени осуждения или презрения. — Первое убийство как первое похмелье, ни за что не забудешь. Ты точно в порядке? — Слегка ушибся, — Итан продемонстрировал ему рану на плече, которую не мог рассмотреть сам. Акула покачал головой и поднялся. — Предупреждаю сразу: будет больно. Но доктор Акула поможет, чем сможет.★★★★★
Итан поморщился, когда холодный влажный бинт коснулся его руки. От боли при промывании медицинским спиртом остался слабый отголосок боли. — Ну как? — осведомился Акула. — Терпимо? Итан выдохнул сквозь зубы нечто похожее на утвердительный ответ. — Ну и ладненько, — высунув язык, Акула колдовал над его повязкой, справляясь куда лучше Итана. — Всё, жить будешь. Останется шрам — придумай какую-нибудь красивую историю и клей тёлочек на здоровье. Выглядит брутально. — Спасибо, — сказал Итан. — Даже не знаю, как тебя благодарить. Акула несколько секунд присматривался к нему, лукаво щуря глаза. — Ну, миллиона долларов или неиссякающего фонтана с пивасом у тебя, наверное, нет, поэтому ничего не нужно. Можешь просто обнять старину Акулу в честь крепкой мужской, — сказал он и развёл руки в стороны. «Какой тактильный тип, — подумалось Итану. — Наверняка он просто смеётся, проверяя мою готовность сближаться с незнакомцами. Я не настолько общителен или пьян, однако с учётом его посильной помощи...» Акула был чуть ниже, и от него пахло керосином, спичками и мармеладом. Должно быть, Итан позволил себе лишнего, положив свой подбородок на его плечо в том месте, где оно перерастает в шею, но, закрыв глаза, наконец-то ощутил себя не выжившим, а живым. Этого хватило, чтобы найти силы двигаться дальше. Следующий час Итан разрешил себе просто отдохнуть. Потягивая пиво из жестяной банки, он тщательно обдумывал план побега. Дальше тюрьмы, где сосредоточены основные силы Сопротивления, он пока не загадывал. Дотуда ещё надо добраться. И хотя сейчас Итан чувствует себя лучше, он всё ещё безоружен и физически довольно слаб. Солнце ползло по западной стороне, склоняясь к горизонту. Догорели последние пучки травы вокруг кемпинга. Вокруг было тихо. — Далеко до тюрьмы? — спросил Итан. — Минут пятнадцать на колёсах. Это если поднажать. — А пешком? — Где-то с полтора часа... — Акула посмотрел на него. — Погоди, ты что, туда намылился? — Ну да. — Так скоро? Я думал, мы оттянемся тут с тобой. — Прости, Акула. Мне нужно выбираться. Надеюсь, сопротивленцы мне в этом помогут. — Херня. Заставят тебя работать, — пробормотал Акула. — Ну, что ж, ладно. Удачи, красавчик. Заглядывай на огонёк. — Ну а ты? Останешься тут? — А куда ж я денусь? Меня искать не приходится. Акула протянул Итану руку с татуировкой пламени на запястье, и писатель крепко пожал её. В глазах Акулы было что-то такое, чего он не смог разгадать. — Ещё раз спасибо, — сказал Итан. — За всё. Он покинул трейлерный парк, когда жара начала потихоньку спадать. Направившись в сторону тюрьмы, он вспомнил о правиле, запрещавшем шататься на открытой местности. Дважды сектанты его не поймают: теперь он умнее. И он обязательно найдёт возможность убраться подальше. Надо только найти Сопротивление. Выйдя за пределы «Мунфлауэра» и преодолев футов сто пятьдесят, Итан обернулся. Он стоял под дождём послеполуденных лучей и осматривал крышу каждого трейлера. Акулы нигде не было. «Не любит долгих прощаний?» Итан развернулся и побрёл на север, где, по словам Акулы, располагалась тюрьма округа Хоуп — первая цель его путешествия. Он планировал добраться туда быстро и без происшествий. Тогда к вечеру у него будет крыша над головой и — самое главное — важная информация. Он попросит помощи у сопротивленцев и переночует среди них. А наутро он найдёт способ покинуть Монтану навсегда. Уедет и забудет пережитое, словно страшный сон, который рассеивается на рассвете. Забудет и плен, и Криса Хэтсфилда, и убитого сектанта, и его товарища-лучника, и зудящую рану, и веселуху в трейлер-парке, и объятия Акулы. Возможно, использует это в романе, который начнёт заново и, быть может, переименует в одной из редактур... Когда послышался рёв мотора и стук камней, вылетающих из-под колёс, Итан улыбнулся против воли. При любом другом раскладе он бы бросится на землю, пытаясь спрятаться среди высоких зарослей, но сейчас, помня странное выражение глаз Акулы, он лишь повернулся на звук. Зелёный джип с помещённым в кузове пулемётом катился к нему, поднимая клубы серо-коричневой пыли. — Тебя подбросить? — из-за опущенного окна спросил Акула, поравнявшись с ним. — Не помешало бы. — Так запрыгивай, красавчик, — кивком головы он указал на место рядом с собой. — Давно не виделись, — сказал Итан, когда джип тронулся. — Успел соскучиться? — Угадал, — усмехнулся Итан. — А теперь серьёзно: Ты же сказал, что носу в тюрьму не сунешь. — Не могу же я тебя бросить тут одного, нажравшегося моих просроченных хлопьев. Да шучу я, не смотри так, — Акула бросил на Итана весёлый взгляд. — Трудно объяснить. Типа, ты один из наших, поэтому я... В общем, мне не трудно. Да и не мешает прошвырнуться по родным местам. — Спасибо, Акула. Я этого не забуду. — С тебя ящик отменной дури, красавчик, — разулыбался он в ответ. — Я — писатель, а не наркодилер, — напомнил Итан. — А жаль. Итан откинулся на сидении, повернулся к окну и, убаюканный болтовнёй Акулы, не заметил, как провалился в сон.