Not miss a thing

Какая тяжелая у меня сейчас голова… Не могу понять, почему… Ведь после всей катавасии на склоне и памяти о излишне бурном веселье пару дней назад, я ничего крепче кофе и не пил. Я даже не помню, как отключился… Как будто кто-то огрел меня по голове, и… тьма до утра. Ещё и в коротких перерывах между чернотой чудилась какая-то чушь. Как будто Агата зовёт меня, чуть ли не захлёбываясь слезами, и весь мир трясётся… А я не могу не то что двинуться, даже открыть глаза, чтобы как-то ей помочь. Ненавижу это ощущение собственной бесполезности… Пытаюсь повернуть голову и тут же жалею об этом недальновидном решении. Она как будто наливается свинцом и начинает навязчиво гудеть. Смыкаю веки крепче, в надежде на то, что это за пару минут пройдёт. Стресс, конечно, никого не щадит и влияет на нервную систему, но черт возьми, после сна мне всегда становилось легче. Что пошло не так сейчас? Сосредоточившись чуть лучше, я понимаю, что дышать мне все же тяжеловато. Как будто что-то или кто-то придавил грудную клетку. Хотя для этого случая разгадочка определенно очевиднее, ведь это нечто еле заметно шевельнулось и обоняние слишком отчётливо распознало нотки травяного шампуня моей девушки. Наконец, открываю глаза, почти сразу сощурившись от ударившего в глаза слишком яркого света. На ощупь нахожу слишком хорошо знакомую кучерявую макушку на моей груди и осторожно провожу по ней ладонью, чувствуя, как девушка вдруг вздрагивает. Потом я слышу короткий, но полный животного отчаяния вскрик совсем рядом с собой. Она чего? Напугалась? Меня? Почти сразу дышать стало намного легче, но почему-то меня это лишь напрягло. Окончательно распахнув сами собой закрывающиеся глаза, вижу довольно странную картину. Агата, подскочив, как ошпаренная, со всех ног несётся к двери, ни на что не обращая внимания. Непонимающе моргнув, бросаюсь за ней, отложив размышления на потом. Гудящую голову снова пронзает тупой болью. По инерции иду за девушкой, прижимая ладонь к виску, в котором по ощущениям кто-то извне старательно просверливал дыру. Краем уха улавливаю, насколько громко ударяется дверь нашего номера о ни в чем не повинную стенку. Все ещё щурюсь, пытаясь понять, что на Агату нашло, и почему она так странно себя ведёт, ещё и с утра пораньше. Зачем озирается и что такого высматривает? У меня вырывается все ещё сонное и намекающее на то, что было бы неплохо объясниться: - Что ты шумишь? Глаз сам собой цепляется за какую-то разбитую вазу на полу, на которую пристально смотрит Агата, чему-то кивая даже с… облегчением? Девушка почти бессвязно тараторит, я едва успеваю цепляться за обрывки ее слов: - Там… Чарльз! Он ночью меня убивал, а вы спали, а я вас будила! Боже, котёнок, неужели к тебе опять вернулись такие кошмары? Тогда ясно, что она так подорвалась… Малыш Сэмми, судя по скептичному взгляду и насмешливому ответу, решил также: - Отличный сон, но зачем все же так шуметь? Но при чем тут разбитая ваза? Агата вдруг взвизгнула и агрессивно потянула на себя дверь какой-то кладовки для швабр. Стоило мне потянуться к ней, чтобы попытаться успокоить, как от увиденного моя ладонь так и повисла в воздухе, не догнав девушку. Дар речи пропал и у меня, и у Сэма с Рэйчел на некоторое время… Не каждый день все же натыкаешься на очередной труп, хоть и в этом чертовом отеле такое событие, видимо, нечто сродни комплименту от шеф-повара в ресторане. Вроде и не ждёшь никогда, но если вдруг он объявляется, каждый раз неприятно удивляешься, ведь подсовывают какую-то неудобоваримую бурду… Я пару раз моргнул, не в силах осознать, что обладатель окровавленного тела напротив, принёсший столько боли близкому мне человеку, теперь был мёртв. Да и как он здесь оказался? Последняя мысль чуть отрезвила меня, и я выхватил взглядом медленно оседающую на пол побелевшую Агату. От запаха крови тоже становилось дурно, но я старался не обращать на это внимание. Помог девушке подняться, стараясь сдержать в себе комментарии об увиденном. Стиснул в своих руках, прижимая к груди, лишь бы она не видела лишний раз того, что в очередной раз заставило нас всех усомниться в целесообразности и, что гораздо серьезнее, безопасности нашей поездки. Если здесь ее дядя… был, то насколько низка вероятность того, что он здесь один. То, как реагировала Агата, не позволяло мне и мысли допустить о том, что она каким-то образом причастна. Даже если вспомнить ее слова и крики с утра, в которых она была абсолютно уверена, то сейчас она пребывала ровно в таком же шоке, как и мы. Да и вообще Агата неспособна на такое зверство, как вскрыть кому-то вены. Даже этому подонку… Девушка уткнулась носиком в мою грудь, слабо обхватывая меня в ответ. Ее трясло, как в лихорадке. Увожу ее от двери, не давая возвращаться к этому кошмару… Что она до этого говорила? Он убивал ее… Чувствую бессильную злость, зарываясь ладонью в ее спутанные волосы и пытаясь ее отвлечь хотя бы касаниями. Я даже не знаю, на кого я злюсь сильнее: на Чарльза, который каким-то «чудесным» образом прискакал в Японию с целью навредить моей девочке, или на себя, что я не смог ее защитить… В очередной раз ей пришлось справляться самой… Этого не может быть… Но мертвое тело, привязанное к стулу, упрямо убеждало всех присутствовавших в обратном. Вслух же вырвалось лишь растерянное: - Это не укладывается в моей голове… Никто мне не ответил, лишь Агата слабо кивнула, снова опираясь на стенку. В голове роилась туча вопросов. Кто мог расправиться с мужчиной именно таким образом? Как его пустили через границу, если он до сих пор в розыске? Откуда у него деньги на перелёт? Где я слышал до этого имя портье? После того, как Сэм привёл Юму, который лишь вызвал у меня новую волну раздражения своими подозрениями из места в карьер и извечным халатным выполнением своих обязанностей, мы всей кучей ушли в нашу с Агатой комнату. Девушка сбивчиво рассказывала о событиях прошлой ночи, которые мы втроём умудрились мирно проспать. Судя по ее рассказу, этот шум не услышал бы только мертвый. Почему никто из нас не поднялся — неясно. Почему не прибежал никто из дежурящей в отеле обслуги — тоже загадка века. Где был Юма, черт его дери, тоже неясно. И почему у меня стойкое ощущение, что Чарльз за этой маской был впервые, а Агата спасла кого-то из нас от участи своего дядюшки? Мотнув головой, возвращаюсь к проблеме, разгадка которой лежала ближе всего к поверхности. Все ещё не до конца понимая, как же нас так сильно сморило, интересуюсь. - Это бред какой-то. Я всегда чутко сплю. Почему так? Мысли простреливает воспоминание о моем странном сне. Может, это был и не сон вовсе? Но почему тогда я не нашёл в себе сил элементарно встать? Разве что… Агата высказывает лишь на первый взгляд безумную идею: - А что если нас накачали? Например, пустили в комнату газ или ещё что в этом роде? Мой взгляд сам цепляется за почти пустые кружки от вчерашнего чая. Рэйчел думает ровно о том же, о чем и я, нервно хватая кружку и спрашивая, откуда мы их взяли. Я лишь тихо выдыхаю, поражаясь тому, насколько просто было нас обмануть, и удачливости Агаты, если, конечно, это можно так назвать. Так себе удача, когда тебе приходится бегать по темному пустому отелю от психопата с ножом, который ещё и убил твоего близкого человека. Особенно осознавая, что столько лет она жила с ним под одной крышей, думая, что он часть ее любящей семьи. Покачав головой, смотрю на вновь побледневшую Агату, на лице которой так и видно, как крутятся шестеренки, в истеричной попытке сложить все имеющееся в складную картину. Стук Юмы прервал тишину в нашей комнате. Допросы уже становятся не чем-то страшным и нервным, а обыденным и неинтересным. В нашем случае даже бесполезным, ведь нас отключили и свидетели из нас теперь никакие. Может, хоть работали камеры в том углу? Хотя разве в этом отеле хоть что-то работает тогда, когда оно больше всего необходимо? Рэйчел и Сэм ушли на допрос первыми. Стоило переодеться и отправиться за ними сразу, но что-то не давало мне покоя. Закрыв за ними дверь, оборачиваюсь на Агату, которая свернулась клубочком на циновке с откровенно напуганным выражением лица. Опускаюсь рядом с ней, приподнимая ее с холодного пола и усаживая на себя. Утыкаюсь носом в ее шею, крепко обнимая девушку, что никак не могла перестать дрожать, хоть и явно не в холоде было дело. Она отмерла, слабо шевельнувшись в моих руках и прошептав: - Алекс… Они же обвинят меня… опять… мне легко можно додумать мотив…опять. Возможность была только у меня. Некому это опровергнуть… Она всхлипнула, словно проходясь заточенным кинжалом по моему сердцу. Я почувствовал ее слёзы на своей щеке. Перевёл взгляд на ее глаза, осторожно вытирая слезинки с ее лица. Покачал девушку в руках, прижимая ее голову к своей груди. - Ч-ш-ш-ш… Мы знаем, что ты этого не делала, котёнок… Да, ситуация неприятная, но мы найдём, как из неё выпутаться… Нож то ты даже не трогала. Да и таким зверским способом женщины не убивают… Агата вздрогнула, но кивнула, прижимаясь теснее, словно пытаясь найти защиту. Аккуратно провожу ладонью по ее волосам, мягко успокаивая. Утыкаюсь губами в ее висок, шепча что-то успокаивающее и пытаясь одновременно разложить все по полочкам хотя бы у себя в голове. По словам совершенно съехавшего с катушек дядюшки Агаты в деле замешаны он и семейство Кадоган. Планировалась круговая порука, в которой все бы погрязли настолько, что вылезти без проблем, сдав сообщников, бы просто не вышло. Но единственные ли они участники? Скосив глаза на заплаканную девочку в моих руках и проводя пальцами по чуть вздрагивающей спине, продолжаю размышлять. Если они были настолько связаны, то почему же Чарльз так легко их сдал? Его заставили или это часть его собственного плана? Струсил, когда его поймали с поличным? И кто его самого в итоге прихлопнул? Неужели сообщники за длинный язык? Надо выбираться из этого проклятого рекана. Меня преследует слишком отчетливое предчувствие, что мы знаем далеко не все, и это незнание может стоить кому-то из нас всех жизни. Агата поднимает на меня покрасневшие и чуть опухшие глаза. Сердце сжимается от боли, когда я в очередной раз понимаю, в какое состояние ее загнали. Ее ладони нервно цепляются за ткань моего халата, глаза выдают полную потерянность и почти обреченность. Хочется спрятать ее от всего того, что на нее навалилось, и увезти туда, где она смогла бы просто начать жить, не опасаясь за свою жизнь и то, что кому-то могут навредить просто из-за оказываемой ей поддержки. Знать бы, куда… В дверь снова стучат и писклявый голос Юмы нас нетерпеливо поторапливает. Лишь закатываю глаза на его слова. Агата осторожно выбирается из моих рук и помогает подняться. Изучаю ее грустное лицо и перед тем, как покинуть номер, в очередной раз прижимаю ее к себе, давая понять, что она не одна. Целую в макушку, видя краем глаза на ее личике едва заметную усталую улыбку. - Я с тобой, котёнок. У них ничего не выйдет… Почему-то после этих слов мне и самому становится немного легче, а плечи Агаты становятся менее напряжёнными, чем раньше. Мы оба не такие беспомощные, как кажется этим «мстителям». И они ещё получат по заслугам за то, что посмели в этом усомниться…