ЧЁ?!-эффект

(В начале нужно сделать уточнение, что несмотря на то, что игры серии Героев для Юбисофт всегда делали разные компании, одна из которых была даже русской компанией Невал, сценаристами всегда были люди самих Юбиков. Все сценарии и сюжеты были написаны специалистами компании Издателя, поэтому словесно пинать я буду именно их) Женевьева родилась в столице Эрафии, Стедвике, но она не была ни дворянкой, ни даже просто обеспеченной горожанкой. Дочь шлюхи, родившаяся в нищете, и никогда не знавшая своего отца. Женевьева выросла в этой среде, и хотя ее мать и другие проститутки относились к ней только с добротой, она ненавидела свое окружение. Он считала это позором и сбежала из дома в возрасте 11 лет. Решив покинуть не только город где родилась, но и страну, Женевьева двинулась куда глаза глядят. Она шла по обочине дороги, когда увидела, как несколько бандитов напали на богато украшенную карету. Охранники экипажа храбро сражались, но их было меньше, и они не могли противостоять заклинаниям мага - лидера бандитов. Из кареты вытащили трех женщин и девочку ее возраста. Женевьева знала, что их ждет, и после этого, возможно, бандиты продадут женщин в рабство. Они окажутся, как ее мать, в каком-нибудь борделе. Преисполнившись отвращением, Женевьева решила спасти несчастных и попыталась напасть на мага со спины. У неё закономерно ничего не получилось, маг отбил нападение и пленил одиннадцатилетнюю девчонку. Как не странно, но он улыбался ей. После недолгого разговора было заключено соглашение: бандиты отпускают женщин, но в замен, Женевьева, станет ученицей главаря банды. Женевьева семь лет была ученицей мага и бандитом. Хотя она была ученицей этого мужчины, он намеренно скрыл от нее секреты могущественной магии. Мужчина явно боялся ее жестокости. Женевьева же узнавала все новые грани человеческой подлости и низости, все сильнее ненавидя бандитов. По прошествии 7 лет она почувствовала, что достаточно сильна, чтобы сбежать. Она странствовала, обеспечивая себя при помощи простейших заказов для мага, пока случайно не встретила на ярмарке молодую девушку, которую она спасла 7 лет назад. Ее звали Ситмер. Ситмер сделала все, что в ее силах, чтобы отблагодарить Женевьеву. Они даже стали друзьями, хотя, возможно, Ситмир был лучшим другом, чем Женевьева, зачерствевшая от бандитской жизни. Благодаря контактам Ситмир, Женевьева поступила в настоящую школу магии. Однажды к ней пришла странная женщина и рассказала о дне ближайшего будущего, когда мир будет разрушен. По какой-то причине Женевьева поверила женщине и начала строить планы, чтобы убедиться, что Ситмер и вся ее семья благополучно переживут это. Наступившая Расплата погрузила в хаос не только мир, но и изучение магии. Многие библиотеки гильдий магов в Эрафии были уничтожены до того, как содержащиеся там знания успели спасти. Многие маги, которые попытались собрать свои книги, не успели покинуть обреченный мир. Знания, копившиеся веками, были утрачены безвозвратно. (Они знали об предстоящем бедствии заранее, они готовились к побегу, но не успели собрать самое важное для магов, знания) А попытка собрать и переписать все утерянные заклинания, воспользовавшись помощью магов, которые их помнят, была встречена без особого восторга, ведь мало кто из владельцев магических знаний расстанется с ними ради общего блага, так что процесс обретения новой магии шел медленно, и на смену старой волшбе пришли новые теории, сомнения в прежних методах, свежие идеи. (Империя Бракадун собирала учеников даже из покоренных народов. Королевство Бракада была известна как Академия, ибо туда приезжали учиться разумные со всего континента, и хотя обычных студентов обучали лишь основам, всем вступившим в орден магов доверяли любые секреты. Ведь маги Бракады понимали, что сила в развитии, а знания лежащие мертвым грузом, это деградация. Но Расплата уничтожила не только мир Энрот, но и мозги магов) Амбициозная чародейка Женевьева Сеймур, считавшая, что процесс обретения новых магических знаний на девственных и полных тайн землях континента Иранис идет донельзя медленно, обратила свой взор на загадочные Расколотые острова. Кто-то говорил, что прежде они были единым целым, а раскололись во время великой войны богов. Иные утверждали, что те спустились со звезд на небесном корабле, но корабль упал слишком быстро, расколов землю. Неважно, какая из версий истинна, очевидное другое: Расколотые остров – место чистой, первозданной силы. И если бы кто-то решился на поиск ответов об истинной природе магии, он нашел бы их там. Именно это и намеревалась сделать Женевьева. (Самая странная завязка сюжета, из всех, что могли бы быть. Лично я бы отправил маленькую Женевьеву в Таталию, страну болотников. Орден Ведьм не был силен в магическом плане, гильдию магов можно было отстроить лишь на 3 уровня из 5. Не получив толкового образования и получив отказ от ордена магов Бракады, юная ведьма могла заняться собственными исследованиями. У Юбисофт же маги страдают херней, порождая ереси. Предыстория же с бандитами - это творение 3DO, когда Канегем сам занимался своей серией. Вообще то, что компания издатель, пытающаяся отовсюду достать денег, завернула одну из компаний, явный признак качества. Такое было стыдно выпускать даже им. Хотя Юбики и прошли напильником по сюжету, но лично я с самого начала отношусь к подобному товару предвзято) Не теряя времени даром, чародейка обратилась за помощью к Ферлону – старому знакомому, владельцу торгового судна. Он был обязан ей своей жизнью и кораблем, и хотел вернуть долг. Поэтому, когда Женевьева попросила его о личной встрече, он тут же согласился. Чародейка ступила в каюту Ферлона на борту «Искателя бури», где они могли спокойно поговорить, попивая прекрасное эльфийское вино, сохранившееся в запасах капитана со времен Расплаты. (Пока маги, которые знали, не успели спасти книги, торговцы, которые не знали, успели вывезти партию вина) Женевьева, всегда отличавшаяся прямолинейностью, сразу перешла к делу. Она сразу же обозначила свою цель, экспедицию на Расколотые Острова. Ферлон поначалу отказывается, с его слов ни один корабль, из тех, что приставал к берегам этих островов, не вернулся. Максимум, на который соглашаются самые отчаянные, это осматривать берег в подзорную трубу с почтительного расстояния. Женевьева давит на чувство долга Ферлона и утверждает, что они смогут вернуться из этой авантюры живыми. Прежде чем согласиться, Ферлон интересуется, ради чего они буду рисковать своими жизнями и жизнями матросов, за которых он отвечает. В ответ он получил только одно слово: «магия». (Ну да, что еще может интересовать торговца? И ведь лопух согласился) Когда двое, сопровождаемые небольшим отрядом наемников и магических существ, отплывали к Расколотым островам, море было на удивление спокойным, но Ферлон не мог отделаться от старой моряцкой поговорки: «Если море сегодня спокойно – не расслабляйся: ты пожалеешь об этом завтра». Несколько недель спустя на горизонте показался один из островов, капитан отправился к земле в шлюпке вместе с Женевьевой, но высаживаться не собирался. И дело было вовсе не в трусости: Ферлон не хотел оставлять «Искатель бури» без капитана столь опасном месте. Ведь, лишившись судна, они никогда не смогут вернуться назад. Но Женевьева и сама не собиралась брать с собой кого-то на остров. Она даже отказалась от отряда воинов и отправилась в глубь острова в одиночку. (Команды авантюристов пропадали на островах бесследно, но наша особенная-особенная поперлась туда в одиночку) Исследуя остров, который позже назовет Островом Порядка, Женевьева изыскивала позабытые Консерватории – реликты древней цивилизации, постигая остающиеся сокрытыми в них заклинания. (Как удобно, что кто-то оставил там эти консерватории. Как удобно, что кто-то записал там не журнал наблюдения за звездами, а именно заклинания. Как удобно, что заклинания были написаны на понятном любому эрафийцу языке. Сколько еще удобных совпадений нас ждет?) Ферлон же и остальные, остававшиеся на борту «Искателя бури», терпеливо дожидались возвращения чародейки. Минуло несколько недель, но Женевьева так и не вернулась. Хоть они не договаривались о способе связи, Ферлон все же надеялся, что она будет давать знать о себе хотя бы раз в несколько дней. (Почему вы не договорились о связи? Там ведь куча людей без вести пропала) Возможно, она уже погибла, но, зная Женевьеву, можно предположить, что она попросту забыла о том, что ее ждут. Капитан принял решение: он останется у острова еще месяц, а после – или отправится на поиски чародейки, или проложит курс домой. Несколько дней спустя Ферлон, стоя на палубе корабля и наблюдая за грозовыми облаками на горизонте, услышал крики, раздавшиеся с берега. Обернувшись, он увидел моряков, бежавших к шлюпке – это были те, кого он отправил на поиски пресной воды. «Лучников на палубу! Живо!» - прокричал капитан. Через несколько секунд полдесятка моряков с длинными луками стояли по левому борту со стрелами наготове. Искатели воды уже забрались в шлюпку и быстро гребли, сражаясь с прибоем. Присмотревшись, Ферлон недосчитался двоих, и стал изучать берег в подзорную трубу. Но там не было никого и ничего подозрительного. Моряки поведали, что у ручья на них напала нага. Было принято решение убить чудовище. (Наги, один из малых народов королевства Бракады. Разумны, склонны не только к войне, но так же к ремеслам и искусствам. Откуда там взялась нага? Почему её попытались сразу убить, а не договориться?) На следующее утро Ферлон собрал команду из десяти человек, взяв, в том числе, лучников и двух искателей воды, которые могли бы показать источник, близ которого бросили бочки. Они устремились вглубь острова. Все вокруг тонуло в зелени, но растущие ровно деревья и кустарники образовали естественные просеки, по которым было очень легко передвигаться. Ферлон удивился еще больше, когда они вышли к ручью, у которого погибли его люди. Он был прямым, как стрела, без единого изгиба от начала до конца. «Быть такого не может!» - выдохнул капитан, ведь ни одна река не может течь настолько ровно. Но сколько бы Ферлон не изучал берега ручья, ему не удалось найти признаков того, что был он рукотворным. Самый что ни на есть обычный ручей. Ферлон так глубоко задумался над природой ручья, что не услышал приближения наги. Тварь напала на моряков сзади, стремительно прикончив одного из лучников. Люди бросились наутек, но Ферлон выступил вперед, встав на пути наги. — Убейте ее, трусливые псы! - Выкрикнул он. Ведь это была всего лишь нага. Оставшиеся лучники начали пускать в нее стрелы, остальные же наряду с Ферлоном сосредоточились на отражении ее невероятно быстрых атак. Бой закончился через минуту; нага была мертва. — Наполняйте бочки, и уходим! — Приказал Ферлон. Он бросил взгляд на тело погибшего лучника и тяжело вздохнул. Они уже потеряли троих. Минуло еще несколько дней, когда впередсмотрящий, оставившийся на мачте, прокричал: — На берегу кто-то есть! В подзорную трубу Ферлон увидел, как к лодке, остающейся на берегу, приближается Женевьева. Вид у нее был уставший, но шла она уверенным шагом. Одежда чародейки поизносилась, и, похоже, ей не помешало бы принять ванну. Ферлон наблюдал за тем, как двое моряков, которые всегда несли вахту на берегу, помогли Женевьеве забраться в лодку и погрузили лошадь. Затем шлюпка начала медленно приближаться к «Искателю бури». Капитан начал отдавать приказы: — Свистать всех наверх! Я хочу, чтобы через час мы уже были в пути! Чуть позже Женевьева взобралась на борт корабля и села на палубе. Чародейка попросила вина, и утверждала, что не была безумна, что её теории подтвердились, что теперь она знает основы всего. (Одного лишь этого бормотания достаточно, чтобы признать человека безумцем. Да и всех опасностей на острове одна дикая Нага, почему раньше корабли не могли исследовать этот остров?) В последующие дни моряки издали изучали Расколотые острова, пока Женевьева работала в своей каюте. Она заканчивала работу над книгой обретенных на острове заклинаний, которую позже назовет Томом Порядка. Неожиданно разразилась буря. Буквально за несколько секунд собрались темные тучи и страшный порыв ветра налетел на корабль. Ферлон побежал на палубу и привязал себя к рулевой рубке. За штурвалом оставался первый помощник – он был сильнее капитана. Тот отдавал ему приказы. Женевьева предложила свою помощь в усмирении бури, но та была так сильна, что не поддавалась заклятиям. Когда шторм завершился, корабль был изрядно потрепан, но сумел дотянуть до одного из островов и бросить якорь в чистой голубой лагуне. На второе утро Ферлон услышал крик откуда-то из трюма. Он поспешил вниз, расталкивая матросов, стоящих у него на пути. Прибежав туда, где спали его люди, капитан узрел своего первого помощника, стоящего посреди каюту с широкой улыбкой на лице. Это было странно, ведь всего день назад он был прикован к койке – сломал обе ноги во время шторма. Все подумали, будто это помощь чародейки, но Женевьева утверждала, что это воздействие нового острова. Остров к которому они прибыли, был островом Жизни, его сила заведовала исцелением и благословением. Остров действительно был полон жизни, множество дичи в лесах, а рыбу у его берегов нельзя было выловить и за 10 лет. Но помимо хороших новостей были и плохие. Корабль поврежден и без ремонта далеко нашим героям не уплыть. К тому же все были уверены, что столь сильная буря определенно была наслана могучей магией. Посоветовав капитану приступить поскорее к починке судна, Женевьева сошла на берег, отправившись на исследование клочка земли, являвшегося олицетворением самой магии жизни. Ферлон же наряду с матросами также проследовал на берег, где приступил к поискам древесины, необходимой для восстановления «Искателя бури». Возможно, Женевьева удивилась бы, узнав, что капитан очень внимательно слушал ее теории касательно новой системы магии, особенно того, что относилось к магии Порядка. Как она сама это объясняла, во вселенной есть силы, которые управляют магией. Раньше все считали, что на магию оказывают влияние стихии, но Женевьева поняла, что именно магия и есть та сила, что связывает все стихии во вселенной – а не наоборот. Что, если Порядок можно использовать, чтобы укротить хаос моря и бурь? Подобная идея завораживала капитана. И сейчас, заготавливая древесину, капитан наблюдал за проявлением силы этого острова. На этом клочке земли и шагу нельзя было ступить, не спугнув птицу или кролика, а все попытки найти сухие ветки для костра заканчивались ничем. Казалось, на этом острове ничто не умирает. Однажды, сев поужинать олениной у костра, Ферлон неожиданно осознал, что для этого острова они были скверной, болезнью. Они принесли с собой смерть. Капитан хотел уплыть с острова как можно скорее. Женевьева же тем временем разыскала наславшую шторм чародейку, которой оказалась маг воздуха по имени Арилл. Покончив с ней, Женевьева почувствовала, что победа над противницей стала хорошей проверкой ее новой системы магии, которую она назвала магией Единства. Но Ферлон же, услышав рассказ вернувшейся чародейки, осознал и иное: нахождение мага воздуха здесь, на Расколотых островах, - знак того, что кто-то не хочет, чтобы Женевьева преуспела в своих поисках, и, насколько он знал, магических стихий четыре. (Ну да, маги всегда четверками ходят, чтобы все стихии были под рукой. Что за дурость? Почему никто не предположил, что это просто отшельница не желавшая чтобы люди принесли смерть на остров Жизни?) Если же сама Женевьева и понимала, что еще три мага собираются покончить с ней, то не подавала виду. Ферлон не знал, что было тому причиной: уверенность в магии Единства или же просто самоуверенность? Капитан лишь мог надеяться на то, что миссия Женевьевы не будет стоит жизни ему и его команде. Пришла пора сниматься с якоря, дабы продолжать исследование Расколотых островов. Моряки, способные обрабатывать дерево, восстановили судно, на всякий случай сделав дополнительную мачту. Находящихся в трюме запасов свежей воды, фруктов, сушеного мяса и другой еды им хватит на несколько месяцев. Все чаще и чаще Ферлон приходил к мысли, что Женевьеву на Расколотые острова привела сама судьба, и именно этим и объясняется ее одержимость новой системой магии. Похоже, начинание их было предрешено. Спустя пару дней после того, как путешественники отплыли с острова, где Женевьева сражалась с магом воздуха, судно начала преследовать пара морских змеев. Сначала Ферлон полагал, что тварями движет простое любопытство. Но затем один из них устремился вперед и ударился о корпус «Искателя бури», чуть не перевернув судно. Вслед за первым змеем напал и второй. К счастью, Женевьева сумела отвлечь этих существ при помощи своей магии, и Ферлону удалось оторваться от них. Пусть «Искатель бури» - торговое судно, но форма корпуса позволяет ему развивать большую скорость. Это один из самых быстрых кораблей, и, возможно, именно это спасло морякам жизнь. (Как удобно. Кто же построил такой корабль и почему ни одно государство не попыталась его изучить и повторить? Почему просто не написать, что корабль достаточно быстрый? Ведь подчёркивая уникальность конкретно этого корабля вы создаёте рояль в кустах на пустом месте) Всю следующую неделю они скрывались от морских змеев. К первым двум присоединились еще, и в конце концов Ферлон перестал понимать, сколько змеев их преследует. Днем и ночью продолжали они без устали охотиться на судно. Такое поведение было для них нетипично, ведь обычно морские змеи истово охраняют свою территорию и не желают её покидать, а они уже давно оставили позади воды, где их преследователи должны были обитать. Вывод напрашивался сам собой, чудовищ ведет воля мага. Раз оторваться не получается, стоит скрыться от тварей на суше, но Ферлон не хотел оставаться без своего корабля. Тогда Женевьева предложила спрятать его на мелководье. Ферлон направил судно в гавань у одного из островов. Морские змеи за кораблем не последовали, однако остались у протока, связующего гавань с морскими водами; очевидно, что твари атакуют судно, как только то дерзнет покинуть мелководье. (Как удобно. Хочется напомнить, что для корабля мелководье понятие достаточно растяжимое, но запаса воды, при которой большое торговое судно не сядет на мель хватит не только для сравнительно небольшого морского змея, но и для кракена. Так что чудовища не стали преследовать «Искателя Бури» только по желанию сценаристов, а мы получаем еще один рояль в кустах) Надеясь отыскать на острове способ справиться с морскими монстрами, Женевьева, Ферлон и небольшой отряд матросов сошли на берег. В отличие от двух предыдущих островов, этот был полностью покрыт растительностью. Каждый шаг давался путникам с трудом. Прорубать путь приходилось саблей, а некоторые растения, казалось, начинали тянуться к людям, если стояли те на одном месте слишком долго. После первой ночевки Ферлон проснулся и увидел, что несколько лиан обвили его тело, не давая пошевелиться. Если бы он не смог вытянуть руку и достать нож, чтобы разрезать лианы, скорее всего остался бы на этом острове навсегда. На следующий день они разделились, чтобы исследовать как можно большую площадь странного острова. Ферлон потратил немало времени и сил, разрубая лианы и кусты, покрывающие каждый клочок острова, поэтому, увидев пруд, наполненный чистой голубой водой, с трудом удержался от того, чтобы нырнуть туда. Вместо этого он наклонился, зачерпнул прохладной жидкости и плеснул себе в лицо. А когда снова посмотрел в воду, вместо своего отражения узрел в ней лицо незнакомца. Это был Опелам, маг воды, что предложил капитану предательство. Опелам обвинил Женевьеву в том, что она хочет уничтожить магию, и что Опелам отпустит Искателя Бурь в родную гавань, если они сейчас же покинут остров. (Два вопроса: откуда он вообще узнал о затее Женевьевы? И почему не помешал ей сразу, а дал изучить две новые школы магии, Порядок и Жизнь? Просто если маг подслушал её разговор с кем-то (а по его словам, Женевьева сама сказала, что уничтожит магию) или ему об этом сообщил пророк, то плохо обученную девицу можно было просто прирезать еще на берегу или потопить в буре в открытом море на подходе к острову) Ферлон действительно сочувствовал магу. Ведь если все примут магию Единства Женевьевы, этот магистр магии воды вновь станет учеником. (Самое забавное, что согласно предыстории, маги сами создали подобную ситуацию, отказавшись делиться знаниями, породив множество отдельных течений, мелких орденов, самобытных школ и просто одиночек, которые колдовали по своему. И несмотря на засилье ересей, мастера старой школы даже не чесались, пока не появилась такая особенная-особенная Женевьева) Ферлон рассказал Женевьеве об ультиматуме мага воды лишь две недели спустя. У него хватало забот о корабле и команде, но даже если не брать в расчет это, капитан не был уверен, что за чародейку стоит умереть. Она пресекала все его попытки завязать с ней дружбу, уходя во время бесед от любых личных тем. Каждый вечер они вместе пили вино или ром, но она говорила только о своих теориях. А точка зрения Ферлона ее нисколько не интересовала. Будь это просто исследовательская экспедиция, капитан, возможно, счел бы подобные риски приемлемыми, но Женевьева в своей обычной манере успела настроить против себя магов стихий еще до того, как начался вояж к Расколотым островам. (Но при этом маги не убили её сразу. Наверно шнурки долго завязывали, вот и не успели) Она могла бы предупредить Ферлона о том, что их ждет. Могла бы рассказать о том, что четыре могущественных мага попытаются остановить ее. (Почему ты решил, что магов четыре? Пока ты видел только одного, еще одну убила Женевьева, при этом не известно была и волшебница воздуха заодно с этой компанией) Ферлон ни на секунду не верил в то, что эти атаки стали для нее неожиданностью; чародейка отнюдь не глупа. Получается, что она подвергла риску «Искатель бури», команду и самого Ферлона из своих эгоистических соображений. Будет ли дурным поступком вверить жизнь Женевьевы ее судьбе? Терзаясь сомнениями, капитан все же поведал Женевьеве об Опеламе. А на следующее утро увидел, как чародейка сосредоточенно изучает одно из деревьев. Она ощупывала лианы, обвившие ствол, и нюхала грибы, растущие под ним. Казалось, это занимает ее куда больше, чем прилив, который очень скоро затопит весь остров. Ферлон почувствовал, как от гнева краска приливает к его щекам. Он обвинял чародейку в намеренном риске и нежелании что-либо предпринимать для спасения жизни людей, которые идут за ней. Женевьева смерила его оценивающим взглядом, и, не произнеся ни слова, углубилась в заросли. Тяжело вздохнув, Ферлон последовал за нею. Вскоре заметили они небольшую, кажущуюся заброшенной хижину на берегу озерца. Наказав капитану держаться подальше, чародейка устремилась к хижине, ступила внутрь. Дверь за нею внезапно захлопнулась, а стены начали меняться на глазах. Каждая из четырех стен оказалась во власти четырех стихий. От стен отделились четыре фигуры – Лорды Стихий. Они начали говорить с Женевьевой, давая в процессе интересный намек: - Не думай, что мы боимся тебя, мы можем разорвать тебя на части силой мысли! - предупредил гостью Повелитель Воздуха. - Почему бы именно так и не поступить? - поддержал его Повелитель Огня. - Почему бы не позволить магу воды сделать свое дело?- спросил Повелитель Воды. - Потому что другие хотят, чтобы этот поход завершился успехом, - напомнил остальным Повелитель Земли. - Я не боюсь их! - воскликнул Повелитель Огня, указал на Женевьеву. – А этот человек угрожает нашей силе. - Нет, вы не понимаете! - выпалила чародейка, сознавая, что сейчас на карту поставлена ее жизнь. – Магии Единства стихии нужны не меньше любой другой силы. Я не могу убрать их из магии! - Маги говорят, что ты пытаешься сделать именно это, - произнес Повелитель Воздуха. (А теперь задумайтесь, какой бред только что прочитали. Повелители Стихий, они же Лорды Элементалей, невероятно могучие существа склонные к разрушению. Какого хрена они способны воплотиться в мир, но не устанавливают свой террор, как на Кроне, или не стремятся уничтожить смертные расы, как на Энроте? С каких пор сила Повелителей Стихий завязана на использование магами стихийной магии? Кто такие Другие, о которых упоминал Повелитель Земли, уж не Древние ли? Спустя буквально полгода-год после Расплаты? Почему же они не предотвратили уничтожение Энрота? Я уже сбился со счета, сколько нам намеков давали на тему незримого присутствия Древних. Просто зачем? Ладно еще 3DO, они могли разродиться неким откровением или новой частью МиМ, но Юбисофт-то зачем фигней мается?) Женевьева оправдывается, Стихийные Лорды долго молчали, после чего потребовали у Женевьевы объяснений, обещая, что если услышанное придется им по душе, они дарует чародейке стихийных духов воды, с помощью которых она сможет остановить неминуемый прилив. Чародейке не сразу удалось объяснить, как магия природы и иные области магии Единства используют магию стихий, но Стихийные Лорды, казалось, были заворожены ее словами. Даже Повелителю Огня понравились высказанные Женевьевой идеи. (Дикарка получившая ущербное образование даже по меркам своего отсталого мира с одной стороны. Некие невероятно могучие сущности, способные терраформировать миры и лишь немного уступающие высокоразвитым Древним, с другой стороны. Кто кого должен поражать тонкостью воздействий и глубиной идей? По идеи дикарка должна внимать мудрости сущностей, но у сценаристов все наоборот) Стихийные Лорды поведали Женевьеве о тайном способе призыва стихийных духов в мир, после чего исчезли. Вернувшись на побережье, чародейка неустанно трудилась всю следующую ночь, призывая стихийных духов воды – всего двадцать четыре. (Допустим, призыв Элементалей был 5, высшим уровнем магии. Такие знания действительно могли быть утеряны, но есть маленький нюанс: Заповедник, город эльфов, свободно призывал Элементалей в Четвертых Героях) После этого она предложила готовить корабль к отплытию. Ферлон кивнул, решив не напоминать о том, что в плане чародейки оставался изъян – там, в открытом море, где заканчивалась отмель, их ждали морские змеи. Но, как оказалась, чародейка прекрасно помнила о них. Стоило судну отчалить от клочка земли, названного Островом Природы, как над морской водой показались темные спины тварей, и Женевьева приказала команде «Искателя бури» спрятаться в трюм. В этом ситуации матросы были лишь помехой. На палубе остались лишь Женевьева и Ферлон. Чародейка была уверена, что стихийные духи воды помогут им, а если погибнут, она наверняка сможет призвать новых. (Команда лишь помеха... на парусном судне... сильно. К моменту выхода DLC уже три года как увидела свет Assassin’s Creed: Black Flag, где нам достаточно наглядно показали сложность в управлении парусным судном. Это не просто за руль дергать, особенно в морском бою, когда нужно обеспечить максимальную мобильность, дергая паруса из стороны в сторону. И ведь самое забавное, что компания издатель та же и сценаристы были из Юбисофт, не знаю работали ли эти люди над пирато-ассасином, но они точно в него играли) В противостоянии со стихийными духами морские змеи пали, и корабль сумел избежать смертельной ловушки магистра магии воды. Несколько дней спустя Ферлон заметил впереди берега Острова Погибели, и понял, что погибнуть в пасти морского змея или утонуть в час магического прилива – еще не так страшно, как оказаться здесь. Это единственный из Расколотых островов, у которого есть название, - вероятно, предупреждение для тех, кто доберется сюда. В водах вокруг этого неприветливого клочка земли исчезло не меньше десятка кораблей. Штормы налетали в мгновение ока, не давая морякам времени подготовиться к ним. Ходили слухи и о камнях размером с дом, падавших с темного неба. (До это заявлялось, что Расколотые Острова в целом опасное место, а тут оказывается, что только конкретно один. Почему тогда никто не исследовал предыдущие три? Да на острове Природы опасная растительность, но на острове Порядка была одна жалкая нага, а на острове Жизни была только одна волшебница, что по мнению героев гналась за Женевьевой, хотя судя по тому, что на чудесный остров никто не ездил за исцелением, скорее уж она там просто жила и охраняла свою землю обетованную) Ферлон был уверен, что остров, близ которого наблюдалось подобное буйство хаоса, проклят, но Женевьева сказала, что на нем непременно надлежит высадиться. Хоть капитан и сражался бок о бок с Женевьевой во время битвы с морскими змеями, он чувствовал, что обязан ей, ведь именно чародейка принесла им победу. Но плыть на Остров Погибели? Иногда Ферлон задумывался, не лишился ли он рассудка. Ведь вокруг этого острова – самые коварные воды и течения из всех ему известных. Но Женевьева сдаваться не собиралась, вознамерившись довести свое исследование до конца. Капитан крепко сжимал штурвал, ведя судно мимо скал, рифов и водоворотов, ища подходящее место для высадки. Близ острова он заметил домик на воде, откуда выступил мужчина средних лет. Грубая кожа выдавала в нем человека, который всю жизнь провел в море. Окинув его взглядом, Ферлон заметил, что одну из ног мужчине заменяет резная ножка стола. (Ужасный остров, на котором регулярно случается локальный Армагеддон, но на нем все же можно жить. Вон, даже калека это может) Этот мужчина когда-то был капитаном собственного корабля, но его судно было потоплено морским змеем. Экс-капитан согласился показать безопасную гавань, где «Искатель Бури» мог бы встать на якорь, но только после того, как ему принесут голову того самого морского змея, что уничтожил его корабль. (И по традиции, у меня два вопроса. Откуда на острове символизирующем хаос изменчивый, есть постоянная стабильная безопасная область? И каким образом экс-капитан узнает голову того самого змея, по уникальному рисунку чешуи?) Отыскав в окрестных неспокойных водах логово морского змея, Женевьева прикончила тварь с помощью призванных ею стихийных духов воды. После чего, вернувшись к плавучему дому, моряки «Искателя Бури» бросили на доски перед входом отсеченную голову морского змея, и старый моряк, вновь покинул свое жилище, внимательно разглядел трофей, после чего зашелся истерическим смехом. Он ликовал, пиная голову деревянной ногой. Ферлон напомнил старику, что тот обещал показать им безопасное место для высадки. — Ах да! - Спохватился тот, и протянул капитану грубо нарисованную карту. — Вот это – не камень, а панцирь морской черепахи. Направь свой корабль туда, и она сдвинется с места. Ферлон изучал карту, а моряк тем временем продолжал пинать голову морского змея. Внезапно пасть чудища открылась в последнем предсмертном спазме. Мгновение – и старый моряк исчез в пасти гигантского змея, а затем голова монстра упала с дощатого настила в воду и тут же пошла ко дну. Ферлон изумленно покачал головой, говоря себе, что в подобную историю не поверит даже вдребезги пьяный матрос. (Умение стебаться над самими собой, ценное качество для сценаристов, но когда поводов для стёба слишком много, это уже плохо) Вернувшись за штурвал, Ферлон направил «Искателя бури» в означенном стариком направлении. Они обогнули остров с севера, и надеялись вскоре отыскать пригодное для высадки место. Надо отдать должное Женевьеве, после спора на предыдущем острове она стала более откровенна. И следующим утром, когда корабль продолжал разрезать прибрежные воды, она объяснила, по какой причине так стремится попасть на Остров Погибели. Магия Единства строится на балансе, противоположные стихии уравновешивают друг друга и без Хаоса не будет Порядка. Ферлон был вынужден признать, что в словах Женевьевы есть резон. Впрочем, это не делало их вояж менее опасным. Отыскав наконец место, пригодное для высадки, чародейка исследовала ближайшие пределы острова, выяснив, что находятся на нем возведенные в древние времена города – Лландридод и Пандемониум. Наверняка в библиотеках гильдий магов этих городов возможно отыскать древние знания о магии хаоса. Чародейка, капитан и сопровождавшие их стихийные духи, моряки и немногочисленные наемники устремились к стенам близлежащего Лландридода. Вскоре высланные вперед лазутчики донесли им, что в крепости Провиденс их поджидает враг – Гурус, знаменитый маг огня. Ферлон знал, что прямо перед Расплатой Гурус сражался с варваром Килгором, и если бы не маг, потери смертных в развязанной безумцем войне были бы еще больше. Знал капитан, что Женевьеве придется очень нелегко в сражении с могучим магом. (До этого заявлялось, что все находящиеся вблизи от соприкоснувшихся великих мечей погибли, а тут глядите-ка, маг который не только сдержал высвободившуюся силу, но и сам убежать успел, а вместе с ним и свидетели его подвига, ведь если бы он сам о себе такое рассказывали, вряд ли бы ему поверили. И кстати меня одного смущает, что в противостояние между Джелу и Килгором втиснули какого-то левого мага?) Несколько дней они провели в руинах Лландридода, после чего покинули город, направившись к Пандемониуму. До отряда донесся глухой звук, напоминающий гром, но небо было затянуто дымом, а не тучами. Вулканы; повсюду заметны следы, указывающие на то, что они неспокойны. Здесь, среди буйства хаоса, Ферлон тщетно пытался сохранить рассудок, не поддаться окружающему их безумию. Неожиданно раздался странный звук, напомнивший Ферлону шипение жира на сковородке. Оглядевшись, капитан заметил огненные шары, падающие на него, и едва успел найти укрытие под нависающей скалой. Достигнув земли, огненные шары взорвались и приняли форму ифритов. Посредством ифритов Гурус вызывал Женевьеву на поединок – ее новая магия против смертоносной силы огня. Но, если чародейку и пугала репутация магистра магии огня, виду она не подавала. Ферлон осознал, что вообще ни разу не видел ее испуганной, и решил, что это несколько ненормально. Быть может, дело в ее одержимости? Покончив с ифритами, отряд продолжил путь к сердцу острова, где высились стены Провиденса. Несколько дней спустя их настиг лазутчик, сообщив, что на «Искатель бури» напали ифриты Гуруса. Эти существа буквально обрушились с неба и забросали огненными шарами палубу корабля. Слушая рассказ, капитан уже с ужасом представлял, как его любимый корабль, охваченный пламенем, уходит под воду. Но оказалось, что стихийные духи воды Женевьевы, которых, как полагал Ферлон, они больше не увидят, спасли обреченное судно и матросов. Они потушили огонь на палубе и прогнали ифритов прочь. Некоторые паруса, конечно, придется заменить, но с «Искателем бури» все в порядке. (Они же взяли духов с собой, или часть все же осталась на корабле? Я уже запутался, но в любом случае, почему Ферлон думал, что больше не увидит Элементалей?) Они продолжили путь, спустились в подземелье, с осторожностью проследовали по островкам тверди, омываемой лавой. Здесь они обнаружили Пандемониум, и Женевьева принялась изучать означившиеся в руинах древнего города магические свитки и фолианты. (Шутка про древний, но такой понятный язык уже мне самому надоела. Зайдем с другой стороны. Почему на острове поражённом хаосом, есть подземный город, окруженный лавой, который не пострадал ни от землятресения, ни от обвалившегося потолка, его даже лавой не затопило?) Но долгая поездка утомила ее, и она прилегла, чтобы поспать. Через час чародейка проснулась, чувствуя себя свежей и отдохнувшей. Она хотела было достать из мешка бутылку вина, но обнаружила, что мешка нет. Женевьева нахмурилась: быть может, она положила его в другое место и забыла об этом? Женевьева огляделась по сторонам, но мешка так и не заметила. К тому же, кажется, пещера, в которой она находилась, изменилась. Случайно подняв взгляд, она воззрилась на потолок... и обнаружила свой мешок там. И более того, там же была ее лошадь. Спустя пару мгновений Женевьева осознала, что произошло и почему все выглядит совсем по-другому. На потолке находилась не лошадь, а она сама. И именно в этот момент чародейка камнем рухнула вниз, успев помянуть недобрым словом все хаотические энергии, пронизывающие Остров Погибели. Добравшись до крепости Провиденс, отряд наших героев сошелся в противостоянии с миньонами Гуруса, и одержал победу над противником. Глядя на Женевьеву, стоящую над поверженным магом огня, Ферлон понял, что больше не может отрицать того, что магия Единства куда могущественней старой системы. К тому же, он понял, что не только Женевьеве было важно завершить эту миссию. В глазах ее капитан видел глубину, где пряталось нечто чужеродное. Казалось, что чем больше она узнает, тем меньше человеческого в ней остается. Но, к сожалению капитана, они не могли вернуть сразу же. Чародейка говорила о еще одном острове, который им надо посетить. Однако у самого Ферлона на этот счет было иное мнение. Следующим утром Женевьева, поднявшись на палубу и осознав, что «Искатель бури» движется не в том направлении, ринулась в каюту капитана. — Куда мы плывем?! — выкрикнула она. И снова Ферлон увидел в глазах ее ту странную отрешенность. — Домой, - ответил он. Разговора по душам с Женевьевой он ждал с того самого момента, как приказал первому помощнику сменить курс. В итоге все вылилось в перебранку. Ферлон заявляет, что с каждой выученной дисциплиной Женевьева становится все безумнее и бесчеловечнее. За своё мнение капитан получает по лицу и чародейка скрывается в своей каюте. Следующей ночью, когда все, кроме моряка на мачте, спали, Женевьева снова поднялась на палубу. Она вышла на корму, посмотрела в небо и произнесла заклинание. Через мгновение в небе появились грифоны и стали кружить над ней. Один из них ударил моряка, который поднял горн к губам. Другой опустился на палубу и подставил спину, чтобы Женевьева могла на него забраться. Грифон взмыл в небо, сделал круг над «Искателем бури» и подлетел вплотную к застывшему в ужасе моряку. — Передай капитану Ферлону, что он вернул долг сполна, - сказала Женевьева. – Можете возвращаться домой! (Приручение грифонов было секретом рода Грифонхартов, королей Эрафии. Люди перебравшиеся на Аксеот потеряли подобные знания. Зато местные эльфы владели подобной методикой и замок Заповедника мог построить гнездо грифонов. Вопрос: откуда Женевьева узнала подобный секрет?) Верхом на грифоне чародейка устремилась к Острову Смерти, чтобы исследовать его и познать тайны последней школы магии. В одном из заснеженных ущелий она заметила башню, однако путь Женевьеве преградил рыцарь в черном доспехе. Его руки были опущены на рукоять огромного меча. Когда до мрачного рыцаря оставалось лишь пара шагов, чародейка почувствовала, что внутри нее все сжимается от холода, идущего от стража. Рыцарь Смерти заявил чародейке, что лишь Повелитель Смерти сможет пройти в башню. Женевьева стала обследовать остров и нашла некрополь, называемый Склепом Живого Мертвеца, она вошла внутрь, прикрывая нос полой плаща, так как смрад от гниющей плоти был настолько силен, что у нее начали слезиться глаза. Там Женевьева увидела, что за столом сидит живой мертвец, явно ее поджидающий. Немертвый согласился обучать чародейку основам магии Смерти, но только после того, как она убьёт прибывших на остров монахов. (Расколотые Острова, невероятно опасное место, куда никто не хочет соваться, а Остров Смерти самый опасный из Расколотых Островов. Откуда там толпа монахов?) Тем временем Ферлон, повернувший «Искатель бури» обратно к Острову Смерти, заметил одинокий корабль, который стоял на якоре недалеко от берега. Палуба казалась пустой, паруса были спущены, и на мачте не было флага, поэтому моряки не могли определить, кому принадлежит судно. Они подплыли поближе, Ферлон несколько раз окликнул команду таинственного корабля, но все в пустую. Любой капитан за время плаваний становится подозрительным, без этого ему не выжить. Корабль без видимых повреждений, стоящий на якоре возле берега, выглядит очень странно. С помощью заклинания, которому капитана научили Женевьева, он призвал стихийных духов воды, а затем приказал первому помощнику подвести «Искатель бури» вплотную к покинутому судну. Моряки положили доски на борта кораблей и спрыгнули на чужую палубу так быстро, что застали врасплох ожидающих в засаде стихийных духов воды и земли. (Как удобно, вражеская сторона не подготовилась к атаке, после того как их несколько раз окликнули. Еще раз, как удобно, что капитан корабля без предварительной подготовки освоил магию высшей ступени. Талант, наверное) Сражение было коротким, но жарким. Когда стихийные духи воды и земли были повержены, команда таинственного корабля сдалась на милость победителей. Ферлон обошел их, вглядываясь в испуганные лица и изучая оголенные спины. У половины членов команды были свежие раны от ударов плетью. У других были шрамы, оставшиеся от подобных ударов. — Кто из вас первый помощник? - спросил Ферлон. Вперед выступил темнокожий мужчина, и Ферлон потребовал открыть ему, кто является капитаном этого судна. — Наш хозяин, Опелам, - отвечал первый помощник. Ферлон кивнул: он должен был догадаться о том, что маг, который желал покончить с Женевьевой на острове, так просто от задуманного не отступиться. Как бы то ни было, сперва Ферлону нужно было решить вопрос с перепуганными пленными моряками. — Отныне все вы свободны, - громко провозгласил он. Раздались редкие восторженные крики, но многие не поверили капитану. — Меня зовут Ферлон, я – капитан «Искателя бури». Моя команда не даст соврать – я держу слово. Я не вижу на этом судне ни флага, ни названия, поэтому я вправе считать корабль потерянным в море и провозгласить его своей собственностью. Я дам ему имя «Безрассудство Женевьевы»! Вы можете остаться командой этого корабля, но Ферлон не держит рабов, поэтому теперь вы все свободны! После этих слов уже все моряки начали восторженно кричать и свистеть. Отдав приказание привести новое судно в порядок и публично объявив свое завещание, Ферлон собрался сойти на берег. Он должен был во что бы то ни стало предупредить Женевьеву о двух магах, которые выслеживают ее. Капитана совсем не прельщала идея разыскивать ее в этих безжизненных землях, но он уже привязался к этой женщине. Женевьева же, покончив с монахами, вернулась в Склеп Живого Мертвеца. Как и просил мертвец, чародейка положила перед ним на стол окровавленные одеяния монахов. — Я держу слово, - произнесла она. – Научи меня тому, что обещал, или пожалеешь! Мертвец ухмыльнулся, обнажив черные сгнившие зубы. Он обучил чародейку основам и подсказал, где можно найти следующего учителя, вампира. Посоветовав прежде немного самой попрактиковаться, но Женевьева сразу отправилась на поиски упомянутого вампира, и вскоре обнаружила особняк последнего. Вампир так же назначил цену за обучение, кровь трех чистых сердцем крестоносцев. Разыскав на Острове Смерти трех крестоносцев, Женевьева покончила с доблестными рыцарями, принесла в особняк три бутыли с их крови. (Количество народа которых не должно быть на острове, но они почему-то там есть все увеличивается) Как и обещал, вампир обучил Женевьеву новым заклятиям магии смерти, и, покинув особняк, чародейка начала поиски нового учителя. Несколько дней спустя обнаружила она небольшой мавзолей – Дом Вещих Карт. Внутри было пусто. Уже направляясь к выходу, она заметила, что на столе лежит колода карт, которой раньше тут не было. На глазах Женевьевы карты пришли в движение, будто невидимая рука перемешивала их и открывала несколько, предлагая разгадать их значение. Женевьева уселась напротив, принявшись наблюдать. На первой карте изображен величественный ангел. На второй – окровавленный меч. На третьей – светящееся перо, на четвертой – башня. - Так тому и быть, - произнесла чародейка, поднимаясь с места. Для того, чтобы овладеть искусством магии смерти, ей придется прикончить архангелов. (И ведь ничего в душе не дрогнуло, а в следующей кампании нам скажут, что ангелы активно помогали людям выжить во время Расплаты. Маги Бракады обучались у ангелов, хотя тут нам уже сказали, что все владельцы ценных знаний вдруг резко лишились рассудка и перестали эти знания распространять. Вопросов про то, откуда на этом чертовом острове вообще взялись архангелы я даже задавать не буду) Таковых чародейка отыскала в одном из ущелий острова, и, расправившись с ними, вернулась в Дом Вещих Карт, положив перья архангелов на стол и опустившись на стул. Карты вновь пришли в движение. Из самого низа колоды выплыла карта с изображением человеческого черепа, глазницы которого светились красным. Женевьева всматривалась в этот магический свет, когда ощутила, что некая сила переносит ее в иное место. Чародейка обнаружила себя поблизости от рыцаря смерти, встреченного прежде, вскоре после прибытия на этот остров. Несмотря на ком в горле, она вновь приблизилась к рыцарю, и на этот раз тот отступил в сторону, а двери, ведущие в башню, открылись сами собой. - Магистр ждет тебя! - произнес рыцарь, и Женевьева проследовала в башню, где увидела маленькую бледную девочку, на вид которой было не больше восьми лет. Девочка сидела на каменном полу и играла с кошачьим и мышиными черепами. Она подняла на чародейку глаза, лишенные зрачков, и та с трудом подавила в себе желание сбежать. - Я ищу магистра, - выдавила Женевьева. - Магистр – это я, - тихо ответила девочка. Происходящее с трудом укладывалось в голове у чародейки, но она ни на миг не усомнилась в этих словах. - Тебе станут доступны тайной самой смерти, - продолжала магистр. – Я чувствую, что пришло твое время узнать о них. - Так и есть! - с энтузиазмом согласилась Женевьева. Магистр взяла в руки мышиный череп и обратилась к чародейке с вопросом: - Скажи мне, мышка, что за кошка за тобой гонится? На мгновение Женевьева пришла в замешательство, но затем поняла, о чем идет речь. - Эти кошки – маги стихий, - ответила чародейка. - Верно, - улыбнулась магистр. – Грамтор и Опелам. Так убей этих надоедливых кошек и принеси мне их черепа. Хочу с ними поиграть. А ты сможешь узнать все, что пожелаешь. (Хотя Магистр магии Смерти в виде маленькой девочки идиотия полная, но крипово получилось, ничего не скажешь) Покинув башню, Женевьева выступила на поиски двух могущественных магов, а, покончив с ними, отсекла головы обоих, принеся те девочке, которая назвалась магистром. Та улыбнулась, глядя на искаженные гримасой лица: Ну разве не прелесть? - Она принялась рассеянно поглаживать длинные волосы Опелама, как будто ласкала зверька. - Магистр, чему вы можете меня научить? - нетерпеливо нарушила затянувшееся молчание Женевьева. В этот момент она неожиданно испытала чувство нависшей опасности и ей хотелось оказаться от этой девочки как можно дальше. - Знание, которое ты ищешь, уже твое, - отвечала та. – Прислушайся к себе. Вспомни ощущение могущества во время убийства монахов. Вспомни, как приятно было наполнять бутыли кровью крестоносцев и выдергивать перья архангелов. Посмотри в безжизненные глаза Опелама и Грамтора – и все секреты откроются тебе. (Ну и позорище, хоть бы упомянули какие-нибудь секреты или уроки. А то выучил пару заклинаний, убил пару светлых и все, ты великий темный маг. Ну охренеть можно. Сразу вспоминаются некроманты Энрота, которые так то бессмертия и воскрешения искали и ради этой, в целом хорошей цели, они шли на жертвы становясь уродами и злодеями. Ради этого они проводили исследования, ставили опыты и целый межконтинентальный орден организовали чтобы собирать ресурсы и новых рекрутов. А тут оказывается, что можно было не заморачиваться. Кстати, почему Женевьева не попыталась обучиться некромантии у живых носителей этого искусства среди беженцев с Энрота?) Когда Женевьева добралась до гавани, в которой находился «Искатель бури», она едва держалась на ногах. Чародейка исхудала, а кожа ее была холодной и белой, словно полотно. Не хватало и еще одной детали: пропала отрешенность, которую прежде Ферлон видел в ее взгляде. Впервые за все это время Женевьева была до смерти напугана. - Мне так нужна твоя помощь, Ферлон, - пролепетала она, и во взгляде ее читалась мольба. - Положись на меня! Мы увезем тебя с этого острова, - заверил женщину капитан. (Интересно, откуда она знала в какую сторону идти, она же на остров на грифоне прилетела и не видела где пристал «Искатель Бури». Да и Ферлон вроде бы собирался искать Женевьеву, как же они у корабля пересеклись?) Она кивнула. Она достигла свой цели – но какой ценой? У магии Единства была одна особенность, о которой Женевьева никогда прежде не задумывалась. Эти знания не предназначались для смертных. Душе человека не вынести подобного бремени. Так, Женевьева нашла ответы на свои вопросы. Она доказала, что ее теории верны, и это стало новой философией магии. В последующие годы магии Единства вытеснила старую магию. Теперь ученые и маги заговорили не о силе стихий, а о Порядке, Жизни, Хаосе и Природе. Что же до последней школы, говорят, что написанный Женевьевой Том Смерти утерян. Что он упал за борт, когда корабль возвращался с Расколотых островов. Правда известна лишь немногим: Женевьева сама привязала к книге груз и сбросила ее в океан. Она все же прислушалась к словам Ферлона. (Так закончилась компания Единство из DLC Потерянные Легенды Аксеота. Сразу хочется сделать несколько замечаний к последнему абзацу. Том магии Смерти утерян, но маги смерти в четвертой части никуда не делись. Магия единства слишком тяжкий груз для смертной души, но в итоге ей были обучены вообще все маги Аксеота. В целом, даже если закрыть глаза на канон, чего делать по идеи нельзя, ведь DLC было объявлено как продолжение именно изначальной серии, даже как вещь в себе данная кампания полна внутренних противоречий и несостыковок) История о варваре Догвоггле, одном из полководцев Килгора, берет начало за несколько месяцев до Расплаты. Доводилось ему водить за собой разные армии, но ни одна из них и в подметки не годилась орде варваров, которая опустошала в те времена земли Антагарича. Для Догвоггла было приятно оказаться на стороне победителей. У него было все, что нужно воину: богатство и бесконечные победы. День ото дня дела шли все лучше, и все же Догвоггл нашел в себе силы отказаться от всего этого. Ведь всякий раз, встречаясь взглядом с королем Килгором, он видел в его глазах нечто такое, что приводило его в ужас. Килгора боялись все без исключения сородичи. Каждый, кто находится близ такого человека, ходит по острию меча. И Догвоггл был уверен, что когда у них закончатся враги, будь то эльфы или эрафийцы, собственный народ станет следующим противником для Килгора – и он, Догвоггл, был уверен, что будет первым на очереди. Потому и решил опередить своего правителя. Кто-то назвал бы его предателем, но сам он считал себя героем. К тому времени никто не сомневался в том, что Килгор одержит победу. Эрафийцы были в отчаянии, но Догвоггл не представлял глубин оного, пока не повстречался с эратийским полководцем по имени Эддран. Последний принадлежал к тем людям, которые готовы умереть ради высшей цели, и этого Догвогглу было не понять, ибо считал варвар – жизнь можно отдать или за гору золота, или за красивую женщину. Эддран поведал Догвогглу, что Ледяному Мечу – знаменитому клинку Килгора – предназначено столкнуться со столь же могущественным оружием, и это столкновение приведет к взрыву, который разорвет мир на части. Встречаясь с полководцем, Догвоггл всего лишь хотел раскрыть эрафийцам план атаки Килгора, но ему и в голову не могло прийти, что его попросят стать спасителем мира. Эддран вручил варвару точную копию Ледяного Меча и сказал, что он, Догвоггл, - единственный, кто сможет подобраться к Килгору достаточно близко, чтобы подменить меч. Глядя на копию меча, Догвоггл был уверен, что даже Килгор не сумеет отличить ее от истинного артефакта. По ночам Килгор устраивал пиры, и так напивался, что пробраться в его шатер и выкрасть меч не должно было составить труда. Потому Догвоггл согласился на предложение Эддрана, уверенный в том, что его вскоре назовут спасителем мира! Однако все пошло наперекосяк, когда он умудрился потерять подделку. Вечером одного дня варвары подошли к реке, на другом берегу которой их ждали эльфы АвЛи. Килгор жаждал битвы, и приказал сородичам немедленно атаковать. Варварам надлежало перейти реку с вечера и броситься в атаку утром следующего дня. Догвоггл привязал фальшивый Ледяной Меч к своему снаряжению, но во время перехода реки узел развязался, и клинок пошел ко дну, словно камень, сгинув в речных водах. Догвоггл прославился, но не так, как ему хотелось: он остался известен как человек, не сумевший спасти мир, ибо был не в состоянии как следует затянуть узел. (Тут должен прозвучать закадровый смех, как в дешевых трагикомедиях) Мечтая о том, чтобы пророчество оказалось ложным, и понимая, что выкрасть Ледяной Меч без подделки ему не удастся, Догвоггл сбежал из лагеря варваров. И правильно сделал. Ибо следующим утром увидел вспышку – взрыв невероятной силы! Он направил коня за ближайший дом и едва успел скрыться от порыва опаляющего ветра – удача была на его стороне. А вот второму коню, которого варвар прихватил на случай погони, не повезло. Догвоггл стоял подле догорающего дома и смотрел вдаль. Килгор не мог пережить такой взрыв! Его воины наверняка погибли вместе с ним, как и эльфы. И тогда Догвоггл подумал: «Похоже, я больше не дезертир». Разве можно дезертировать из несуществующей армии? Над Догвогглом пролетел ангел, направлявшийся в сторону поля боя. Заметив варвара, крылатое создание спустилось на землю и встало рядом с его конем. Догвоггл даже не подумал тянуться к мечу, широко улыбнувшись, варвар приветствовал ангела. - Тебе повезло, что ты уцелел после такого взрыва, - заметил тот. - Какого взрыва? - неумело изобразил удивление Догвоггл. Ангел не мог знать, что в силах варвара было предотвратить катастрофу. Но Догвоггла не покидало ощущение, что каким-то образом он все же узнал об этом. Крылатый посмотрел на варвара как на умалишенного, а затем просто пожал плечами. - Мне пора в путь, - сказал ангел. – Но должен предупредить: из-за взрыва мир раскололся до самого сердца. Через несколько дней эти земли станут непригодны для жизни, а, возможно, и вовсе перестанут существовать! После чего взмахнул крыльями и взмыл в небо. - Тебе следует поторопиться, - бросил на прощание ангел. – Найди ближайший портал – святая сила дарует нам второй шанс в новом мире. Окинув взглядом выжженные земли, Догвоггл пришпорил коня, выступив на поиски портала. К тому времени, как он добрался до цели, землетрясения повторялись каждый час, а в воздухе было столько дыма и сажи, что день казался темнее ночи. Поистине, мир обращался в довольно неприглядное место. Но что, если за порталом варвара ждало местечко похуже этого? Догвоггл никогда не любил магию, и каждый раз представлял себе сумасшедшего мага, который решил позабавиться, открыв портал на дно океана или в жерло вулкана. Ступив в портал, Догвоггл обнаружил себя в ином мире, на лесной поляне, и сразу же учуял аромат жареной свинины, от которого у варвара немедленно заурчало в желудке. Запах шел со стороны здания таверны, вывеска на котором гласила: «Приют отступников». Догвоггл расхохотался: на вывеске был изображен человек с горящими волосами, воздевший руки к небу. А перед входной дверью лежал коврик с надписью: «Заходите! Из другого мира путь неблизкий!» Догвоггл покачал головой: люди странные создания – пробыли в новом мире всего несколько дней, а выпивка уже рекой льется! (Зачем, зачем вы превращаете трагедию мирового масштаба в фарс? И поделитесь кто-нибудь секретом, как построить таверну за пару дней? Ведь континент Иранис был пустынен и малообитаем) Варвар шагнул было ко входу, чтобы предаться возлияниям, но заметил пергамент, прибитый к стене возле двери. На нем было грубое изображение лица Догвоггла – и его имя! А чуть ниже – надпись, обещающая за информацию об этом человеке 10 000 золотых монет, и сообщить данные сведения надлежит полководцу Эддрану, пребывающему в городе Новая Надежда. Догвоггл сорвал пергамент со стены, размышляя о том, сколько он здесь провисел. Сможет ли кто-то опознать его по этому рисунку? Догвоггл понимал, что у Эддрана была лишь одна причина искать его – месть. Полководец единственный, кто знал, что Догвоггл мог спасти мир – варвар подозревал, что все остальные, кто мог располагать подобными сведениями, погибли. Он не мог отправиться к Эддрану и повиниться, однако с жаждущим отмщения полководцем нужно что-то делать, ведь так просто в покое варвара он не оставит, и непременно отправит на виселицу при первой же возможности. Догвоггл знал – ему нужно сделать все возможное, чтобы Эддран не проговорился. Ведь если выжившим энротцам станет известно, что он мог спасти мир, но не справился, варвар будет обречен. Его возненавидят еще больше, чем Килгора. Нет, подобной участи для себя Догвоггл не желал. Он вспомнил, как однажды увидел странное пугало на кукурузном поле и спросил детей, кого они хотели изобразить. Те ответили, что это Килгор Разрушитель. И сейчас Догвогглу меньше всего хотелось бы, чтобы где-то в полях стояло пугало с его лицом. И Догвоггл потратил немало золота, которое успел загодя прихватить с собой, на создание войска, с которым намеревался сокрушить Эддрана. Эддран набирал людей в собственную армию, ведь после гибели Эрафии у полководца появилась новая цель: он хотел заставить Догвоггла страдать, а после – приконить варвара. Поэтому Догвоггл, нашедший приют в одном из основанных в этих девственных землях городов, даже не пытался договориться с Эддраном. Повсюду висели плакаты, на которых была указана награда за голову Догвоггла. И тот считал за счастье, что на них не было указано, в чем именно он был виноват. Но варвар не мог понять, почему Эддран держит это в секрете. Быть может, полководец чувствовал, что и нам нем лежит часть ответственности за уничтожение мира? В конце концов, именно он доверил варвару подменить меч, стало быть, его вина не меньше! По крайней мере, Догвогглу хотелось так считать. Каждую ночь Догвогглу снился один и тот же кошмарный сон: он видел, как обезумевшая толпа с факелами и вилами вышибает дверь, врывается к нему в спальню, вытаскивает его на улицу с криками «Это ты уничтожил наш мир!» А затем забрасывают веревку на ближайшую ветку и затягивают петлю на его шее. И он, Догвоггл, ощущает себя совершенно беспомощным. Из-за этих кошмаров Догвоггл страдал от недосыпа, часто засыпал в седле, а однажды чуть не свалился с коня. И он понял, что Эддран специально держит его в страхе. Ему нужно, чтобы варвар жил с постоянной мыслью о том, что не смог спасти мир. И потому Догвоггл снова решил нанести удар первым. Варвар отправился в ближайшую таверну, опрокинул пару кружек, чтобы было впечатление, что у него язык спьяну развязался, и сказал трактирщику, что знает страшную тайну, которая потрясет его до глубины души. Конечно же, это разожгло его любопытство. И тогда Догвоггл рассказал ему, что еще до того, как Килгор стал королем варваров, он сидел в эрафийской тюрьме за убийство знатного лорда. Якобы его должны были повесить на следующий день, и если бы это случилось, мир остался бы цел. И когда трактирщик взволнованно спросил Догвоггла, что же произошло, тот понял: он расскажет об этом каждому, как захочет слушать. - Он подкупил стражника, чтобы тот позволил ему бежать, - произнес варвар. – Так получилось, что я сидел в соседней камере за пьянство, и все слышал. И знаешь, кто был этот стражник? Это был Эддран. Слухи разнеслись до окрестным землям, как лесной пожар. И они сделали свое дело. Эддран больше не мог обвинить Догвоггла в разрушении мира, ведь это выглядело бы так, будто он пытается отрицать то, что Килгор его подкупил. Конечно же, подобное было в корне ложно, но Догвоггл был убежден: на войне – все средства хороши. Наконец, воинство наемников Догвоггла осадило Новую Надежду, оплот Эддрана, и в этом сражении полководец был убит. Однако, вопреки ожиданиям Догвоггла, следующей ночью ему вновь привиделся знакомый кошмар, с одной лишь разницей – из постели варвара выволок человек с пылающими волосами – в точности такой, который красуется на вывеске таверны «Приют отступников». Проснулся Доггвогл в холодном поту, спросил себя: «А теперь-то что?» После поражения Эддрана во владении Догвоггла оказалась немалая земельная территория, а также армия. Но вскоре воинство Догвоггла с легкостью разбил иной варвар, обладавший невероятной силой и поистине нечеловеческой проницательностью – Тарнум. Он мог бы добить Догвоггла, однако – к изумлению последнего – отпустил его, заметив напоследок, что много лет назад варвары были прокляты и не виноваты они в своих неудачах. У Догвоггла создалось впечатление, что странный малый винит в этом самого себя. Догвоггл был в отчаянии. После столь сокрушительного поражения карманы его были пусты, потому он нанялся к некроманту Койлу, что предлагал хорошую плату – как, в принципе, и все некроманты. Варвар полагал, что у тех всегда есть планы по захвату мира и нанимают они исключительно лучших. Конечно, надо оставаться настороже, ведь частенько некроманты пытаются превратить своих слуг в послушную нежить или же замышляют какую иную пакость. Однажды Койл пригласил Догвоггла на ужин, а когда тот отказался, произнес: - Я настаиваю! Это торжественный ужин в честь завершения труда всей моей жизни. Хочу поделиться радостью с кем-то из живых. Догвогглу пришлось согласиться, хоть и было у него недоброе предчувствие. Варвар понятия не имел, о чем говорил некромант, но был уверен, что сможет постоять за себя, если понадобится. Догвоггл сел с ним за стол, однако ничего не ел, а потихоньку бросал еду на пол, скармливая крысам. В конце трапезы слуга-скелет принес им медовые финики – любимое лакомство Койла. - Скажи, - начал Койл, откинувшись в кресле. Он подбросил финик в воздух и поймал его ртом. – Что это за имя такое – Догвоггл? - Это отличное имя для варвара! - воодушевился Догвоггл. – Догво – имя великого героя. А Оггл – имя моего деда. - Звучит глупо, - отмахнулся некромант. Сознавая, что Койл, возможно, хочет его разозлить, Догвоггл промолчал. Койл же ухмыльнулся, будто услышал хорошую шутку, сунул в рот еще один финик и вытер пальцы о полу своей черной ризы. После чего прикоснулся к блюду фиников, поставленному перед варваром, поинтересовался, не отведает ли он угощения, а когда Догвоггл отрицательно качнул головой, немедленно присвоил финики себе. - Догвоггл, друг мой, ты показал себя прекрасным полководцем, - сказал некромант. – Я бы хотел, чтобы ты и впредь верховодил моей армией. У меня нет намерения тебя отравить. Видишь? С этими словами он подбросил финик в воздух... Темный фрукт описал дугу и исчез у него во рту. Но когда Койл посмотрел на Догвоггла, тот понял, что-то тут не так. Уж не собирается ли некромант использовать магию?! Варвар схватился за меч, отпрыгнул от стола, приготовившись сражаться. А затем бледные щеки Койла начали краснеть. С ним определенно что-то было не так! Лишь сейчас Догвоггл осознал, что некромант попросту подавился. Койл несколько раз ударил себя по животу и стал в отчаянии царапать шею когтями. Он пытался протолкнуть в легкие хоть немного воздуха, но липкий финик застрял у него в горле. Догвоггл застыл. Койл был в панике. Вскоре его щеки стали фиолетовыми, глаза закатились. Некромант упал на стол, а затем скатился на пол. Он был мертв. Догвоггл долго сидел на полу у трона Койла, и никак не мог прийти в себя после столь неожиданной смерти своего хозяина. Занимать его трон было неправильно, особенно, учитывая, что он стал свидетелем его смерти. И варвар спросил себя: «А что мне делать дальше?» А затем дверь зала открылась, и два скелета ввели в помещение рыцаря. На нем были чистые сияющие доспехи, но лице – ни капельки грязи, и даже волосы были в идеальном порядке. Он явно был не из тех, кто пойдет служить в армию некроманта, поэтому Догвоггл немедленно вскочил на ноги, отметив, что у визитера, по крайней мере, нет оружия. - Некромант! - с отвращением процедил рыцарь, глядя на варвара. – Я – посланник рыцарей Небесного Света! - Ты ошибся, - начал было Догвоггл. – Я не... - Ты оскверняешь эти священные земли! - отрезал рыцарь. – Наш мир был уничтожен для того, чтобы стереть с лица всех гнусных трусливых злодеев, прячущихся в темных норах. Вы не должны были пройти через портал, не должны были попасть сюда, в земли нашего спасения. Догвогглу не удавалось вставить ни слова, и когда он увидел слюну, летящую изо рта фанатика, понял – убедить его в том, что не является некромантом, невозможно. К тому же, скорее всего, это просто одинокий безумец, решивший, что может в одиночку захватить земли Койла. Но во владении Догвоггла находилось пять городов и достаточно ресурсов, чтобы собрать огромную армию. Что мог сделать ему этот выскочка? Поэтому Догвоггл решил развлечься. - Ты осмелился оскорбить великого некроманта Догвоггла, злейшего из злейших? - патетически возвестил он. – Ты назвал меня трусом! Меня, пившего кровь сотен ангелов, убившего тысячи лишь для того, чтобы насладиться их агонией! Следовало отдать Койлу должное – в его тронном зале была такая замечательная акустика, что голос варвара стал звучать поистине угрожающе. Рыцарь плюнул в него, но он стоял слишком далеко. Догвоггл плюнул в ответ, и попал ему ровнехонько между глаз. Рыцарь продолжил угрожать варвару и говорил с такой убежденностью, что у Догвоггла неприятно засосало под ложечкой. - Пророчество гласит, что тьма придет в этот мир и создаст Посох Раскола – артефакт, наполненный злом, способным уничтожить мир! - продолжал вещать посланник ордена Небесного Света. – Твои дни сочтены, некромант! Рыцари Небесного Света не позволят тебе разрушить этот мир! И как только он произнес эти слова, Догвоггл понял, о чем говорил Койл незадолго до того, как подавился фиником. Он назвал это «трудом всей своей жизни». Койл отмечал завершение создания Посоха Раскола! Догвоггл воодушевился: судьба мира снова у него в руках! Однако вскоре после разговора с рыцарем у Догвоггла все пошло наперекосяк. Весть о смерти Койла быстро разнеслась по окрестностям – как и новость о приближении армии рыцарей, стремящихся покончить с Догвогглом. Последнего былые союзники стали сторониться, и города, прежде находившиеcя во владении некроманта, объявили о своей независимости – как от друг друга, так и от Догвоггла. Варвару понадобились немалые усилия, чтобы удержать под контролем Оплот Койла. Но теперь у него не было ресурсов, которые он намеревался использовать в конфликте с рыцарями Небесного Света. Слуги-скелеты Койла буквально разобрали замок по кирпичикам, чтобы найти Посох Раскола, о котором говорил рыцарь, и через несколько дней Догвоггл начал успокаиваться. Быть может, рыцарь и правда был безумен? Но, увы, варвар был не прав, ибо на пятый день скелет принес ему посох, сделанный из потемневшей слоновой кости. Он был целиком покрыт магическими рунами, и взяв посох в руки, Догвоггл буквально почувствовал, какая сила его наполняет. Да, это был Посох Раскола – артефакт, способный уничтожить мир! Умом варвар полагал, что надлежит оставить посох в замке, забрать немного золота и исчезнуть. Это было бы мудрым решением... но Догвоггл никак не мог избавиться от мыслей о землетрясениях и убийственной жаре – обо всем том, что уничтожило его родной мир. Каковы шансы на то, что откроется еще один портал, и смертные вновь смогут спастись? И оставить посох безумным рыцарям Небесного Света он не мог. Эти фанатики готовы на все, чтобы уничтожить зло, наводнившее этот мир, в том числе, пожертвовать жизнями самых обычных людей. И, конечно же, нельзя было отдавать реликвию некромантам, которые продолжали отираться близ замка, это было бы слишком глупо. Потому Догвоггл решил оставить Посох Раскола себе. По крайней мере, так никто не сможет им воспользоваться. После чего варвар приказал слугам найти в пределам оплота все свитки, в которых упоминался бы Посох Раскола – необходимо узнать о нем больше, чтобы ненароком не произнести какие-нибудь волшебные слова. В голове у Догвоггла одна за другой возникали ужасные картины: он говорит что-то безобидное, например «медовые финики», и мир начинает рушиться. Однако сейчас варвар был исполнен решимости сохранить мир в целости и сохранности – по крайней мере, сделать для этого все возможное. Как-то ночью скелет принес Догвогглу свиток, где содержался ответ, который варвар так долго искал. Оказалось, это фрагмент из дневника Койла. У некроманта была привычка записывать свои соображения, когда он усердно трудился над каким-нибудь вопросом. (Как удобно) Догвоггл снова и снова перечитывал записи, пытаясь понять, как это может помочь. - Осталось лишь подходящее название, - значилось в свитке. – Мне нужно что-нибудь емкое, что-то. Что наводило бы ужас на любого, кто когда-либо явится в этот мир и обнаружит здесь лишь безжизненные руины – творение Койла Губителя Душ. «Посох смерти»? «Демонический посох»? Не то. Нужно, чтобы название отражало основной принцип действия. Итак... По моему повелению посох станет погружаться в земную твердь, пока не достигнет сердца мира, где, если верить свиткам, сокрыты, целые океаны расплавленного камня и металла. Но прежде, чем всепоглощающий жар уничтожит мое детище, я отдам ему приказ – и произойдет взрыв невиданной мощи. Мир будет расколот, и все жизни придет конец...» Дальше значилось несколько вариантов названия, но ни одно из них так и не удовлетворило некроманта. В свитке не было указано, какой приказ необходимо отдать Посоху Раскола, чтобы произошел взрыв. Но, судя по всему, артефакт может быть уничтожен в огне, поэтому Догвоггл решил поискать подходящее место, чтобы бросить посох в лаву. Варвар решил, что ему следует отправиться на восток, в выжженные земли за Заливом Теней. На пути у него, однако, встали рыцари Небесного Света, и в последующие недели миньоны Догвоггла противостояли как фанатикам, так и ополчению вольных городов, прежде находящихся под властью Койла. По пути примкнул к Догвогглу лич по имени Сандро. Расплата уничтожила его паутину власти в Энроте, и теперь ему пришлось начинать все сначала. Однако амбиции Сандро были неуемны, и рано или поздно заявит он о себе Аксеоту. Сандро был одним из некромантов Койла, а после гибели последнего стал одним из полководцев Догвоггла. Какое-то время он сопровождал варвара, но после того, как тот пересек Залив Теней и добрался до земель вулканов, исчез. Позже Догвоггл узнал, что Сандро практически обрек его на смерть, рассказав каждому некроманту, бандиту и главарю разбойников, что у него с собой артефакт, способный уничтожить мир. И варвар осознал, каким был глупцом, принеся Посох Раскола в это дикоземье, обитали в котором безумцы, жаждущие власти над миром. Но ему оставалось лишь продолжить путь к намеченной цели. Противостоя собранным Сандро лордам и главарям разбойников диких земель, Догвоггл вел за собою воинство к обширному Озеру Огня. Однажды в лагерь его вошел скелет, просивший стражей о встрече с Догвогглом. Тот согласился, однако оставался от мертвяка на приличном расстоянии – на всякий случай. - Приветствую, Догвоггл, - произнес скелет безжизненным голосом Сандро. - Я не буду разговаривать с тобой, предатель! - отрезал варвар, на что скелет возразил. - А я думаю, будешь. Я предлагаю тебе спасение твоей жизни. Разумеется, это заставило Догвоггла выслушать его. Чем больше он узнавал о правителях этих земель, тем меньше оставалось у него уверенности в том, что он сможет одолеть их. Почувствовав интерес варвара, скелет продолжал: — Отлично, ты все-таки слушаешь. Итак, вот мое предложение. Соглашайся, или умрешь. Ясно? — Учитывая, что у тебя нет языка, ты слишком много болтаешь, - сказал Догвоггл. Сандро не обратил внимания на эти слова. - Отдай мне Посох Раскола, и, клянусь, я спасу тебя, - предложил он. – Ты всего лишь глупый варвар, который путается под ногами, мне нет до тебя дела! Но мне нужен этот посох! И ты отдашь его мне! - Зачем он тебе нужен, Сандро, - осведомился Догвоггл. – Он годится только для того, чтобы уничтожить мир. Я думал, ты хочешь его захватить. - Да, и посох поможет мне в этом, - согласился Сандро. – Когда все узнают, что он у меня, мне останется лишь убедить всех сдаться и отдать мне свои земли! Ведь иначе я воспользуюсь посохом! Поверь, все скорее будут жить под моей властью, чем погибнут вместе с этим миром. Догвоггл вздохнул: этих безумных личей так просто заставить раскрыть карты! Они просто жаждут поведать всем о своих гениальных планах. Но надо признать, план Сандро и правда был хорош. Если бы варвар настолько не боялся последствий, сам бы им воспользовался, Король Мира, красиво звучит. Но он знал: в тот момент, когда Сандро заполучит посох, он попросту убьет Догвоггла. И, поскольку выбора у него особо не было, оставалось лишь сделать хорошую мину при плохой игре. - У меня есть один вопрос, Сандро, - произнес варвар. - Какой? - нетерпеливо спросил лич устами скелета. - Сколько раз ты пытался стать правителем мира? - поинтересовался Догвоггл. – Два? Три? Пять? С чего ты вообще решил, что тебе это по силу? Может, ты не так умен, как думаешь? - Ах ты, ничтожный... - возмутился было Сандро, но Догвоггл стремительно швырнул свой маленький топорик в скелета, снеся тому череп. Жаль, что убить самого Сандро не так просто. А спустя несколько дней воинство Догвоггла заметило лагерь на тропе впереди – отряд орков, посвятивших себя войнам. Орки выстроились в ряд, держа в руках топоры, и зарычали, когда Догвоггл приблизился. Они хотели поговорить, и варвар знал, что нужно сказать в такой ситуации. - С дороги, девочки! - выкрикнул он. Орки разгневанно зарычали, потрясая топорами, а один из них бросил в Догвоггла камень. Впрочем, если бы он хотел убить варвара, тот бы уже валялся на земле с проломленным черепом. - Мы пропустим лишь одного человека! - заявил орочий вождь. - Неужели? - ухмыльнулся Догвоггл. – И кто же может заставить вас разбежаться как трусливых женщин? - Варвар, известный как Догвоггл! - постановил орк к вящему изумлению самого помянутого индивида. – Мы пришли, чтобы помочь ему уничтожить могущественную магию. (Как удобно. Стыдно признаться, но несмотря на откровенный идиотизм ситуации, сам диалог я нахожу забавным) Догвогглу не сразу удалось убедить орков, что он – именно тот, кого они ожидают, но когда варвар показал им Посох Раскола, орки признали в нем союзника. И рассказали, что армия варваров прислала их сюда, чтобы оказать помощь Догвогглу в его миссии. Догвоггл поинтересовался, откуда они узнали о нем, и орки поведали, что им рассказал о нем их вождь. - Он охраняет проход к великому Озеру Огня на севере, - говорили они. – Там ты сможешь уничтожить Посох Раскола, если, конечно, доберешься. Догвоггл возликовал: у него появились новые солдаты! Он был настолько рад, что даже забыл поинтересоваться у орков, каково имя их загадочного вождя. Орки провели отряд Догвоггла к форту в одном из горных ущелий, у врат которых их дожидался человек, в глазах которого читалась невероятная уверенность. - Путь откроется лишь для Догвоггла! - прокричал вождь варваров. - Я – Догвоггл! - выкрикнул Догвоггл в ответ. Вождь устремился к нему, и Догвоггл немедленно потянулся к мечу, хоть и знал, что непременно проиграет этот бой. Он мог надеяться лишь слегка зацепить противника, оставив царапину, которая пару дней будет напоминать тому о стычке. - Рад снова видеть тебя, Догвоггл, - произнес вождь, не делая и попытки атаковать. Именно он одержал верх над Догвогглом чуть больше года назад и изгнал из земель варваров. - Я – Тарнум, - напомнил прежнему противнику вождь. – Не бойся меня. На этот раз Предки хотят, чтобы я помог тебе. Да, Догвоггл припомнил, что Тарнум и прежде говорил о Предках – богах варварав, в которых Килгор не верил. - Иди, - Тарнум пригласил Догвоггла проследовать через ворота форта. – Уничтожь Посох Раскола. Спаси мир, спаси себя. Догвоггл медленно прошел мимо вождя. Рисковать не хотелось, вдруг неожиданный союзник передумает. Догвоггл собирался избавиться от проклятого посоха, чтобы покончить со всем раз и навсегда. Вскоре большой отряд варваров, к которому присоединились Тарнус и его воины, вышел к реке, и, поскольку лошади давно не пили, устроил короткий привал. Зачерпнув из руки воды, Догвоггл почувствовал, что она теплая – скорее всего, ее нагрели вулканы. Пить варвар не осмелился, но смысл с лица кровь и грязь. (Поостерегся пить сам, но решил напоить лошадей. Сказочный дол***б. Лошадь это не только полезная в военном ремесле рабочая единица, но и просто невероятно прихотливая скотина, которая может сдохнуть не только от плохого обращения или кормежки, но и вопреки хорошему уходу) После чего отдал приказ перейти реку, благо в этом месте она была достаточно мелкой. Догвоггл оседлал лошадь и направил ее в воду, наслаждаясь охватившим его теплом. К несчастью, он настолько расслабился, что на мгновение забыл о Посохе Раскола. Варвар потянулся к посоху, чтобы проверить, на месте ли он, лишь когда добрался до другого берега... Посоха не было! Выругавшись с досады, Догвоггл поклялся научиться все-таки вязать узлы, которые не развязываются в воде. (Сказочный дол***б. Да и сценаристы не лучше, это надо было додуматься дважды произнести одну и ту же шутку в пределах одной компании) Варвару повезло: он заметил пропажу посоха достаточно рано и увидел, что его уносит течение – к счастью, довольно медленное. Он поскакал вдоль берега, проклиная богов, которые наслали на него все эти напасти. Немного опередив посох, Догвоггл спрыгнул в реку и поплыл так быстро, как только мог. Доспехи и намокшая одежда тянули его ко дну, но он продолжал грести, не теряя самообладания даже тогда, когда руки и ноги начало сводить от усталости... Наконец, протянув руку, варвар нащупал прохладную рукоять посоха, после чего развернулся и поплыл к берегу. И поклялся больше никогда в жизни не переходить ни одну реку вброд. (Во-первых, кости, даже высушенные, тонут, а не плавают, посох же сделан из кости. Во-вторых, люди в доспехах тоже тонут, даже если это «легкие» доспехи) Вскоре войско достигло магического портала, пройдя через который, Догвоггл оказался около Озера Огня. Его обдало волной жара, который буквально вышиб воздух из легких. Отыскав среди вещей щит, варвар выставил его перед собой, чтобы хоть как-то справиться с ужасной жарой. Помогло не сильно. Уже через пару секунд Догвогг обливался потом, который испарялся быстрее, чем успевал скатиться по его лицу. Варвар думал, что вот-вот умрет, но вынужден был бороться, ибо после всего пережитого было бы глупо погибать в самом финале. Он заставил себя сделать шаг, затем второй. Подойдя к Озеру Огня, Догвоггл швырнул Посох Раскола в лаву. Артефакт ударился о поверхность озера, издал жуткий визг, когда огонь охватил слоновую кость, и утонул. Тот факт, что не последовало взрыва, стал для варвара большим облегчением. Сейчас ему хотелось только оказаться где-нибудь подальше от Огненного Озера, и чем дальше тем лучше. Поэтому, вместо того, чтобы стать властителем всех городов и замков, которые уже успел завоевать на Иранисе, Доггвогл бросил все и отправился на восток. У него не было ни гроша, но впервые в жизни его это ничуть не заботило. На корабле варвар сдружился с матросами, научился вязать узлы, которые не развязываются, когда мокнут. В одной из таверн варвар свел знакомство с неким дворянином, сэром Вортоном, который, оплатив выпивку Догвоггла, внимательно выслушал рассказ того о том, как один мир он уничтожил, второй – спас. Но больше всего Вортона заинтересовал момент о создании поддельного артефакта, который при определенных обстоятельствах вполне возможно выдать за истинный. А после Догвоггл сделал то, что умел лучше всего – бежал из земель Ираниса. Ведь иначе прошлое продолжало бы его преследовать. Он был подручным Килгора, а после Распаты – некроманта Койла. Но самое главное, варвар успел нажить себя весьма могущественного врага в лице лича Сандро, а от таких стоит держаться подальше. Потому Догвоггл счел за благо отправиться в земли другого континента Аксеота – Лодвара, где ждали его новые приключения. (На этом закончилась компания Судьба Даёт Шанс Каждому, из все того же DLC к Седьмым Героям. Что тут сказать? Работа сценаристов многообещающая. Правда обещает она в основном все те же ляпы и несостыковки)