История Асхана (Часть XVI)
18 апреля 2021 г. в 09:18
Опасаясь растущей мощи некромантов, лорды Семи Городов начали в 751 году активную кампанию, направленную против них, включавшую в себя конфискацию имущества, изгнания и публичные казни. Последовала затяжная гражданская война, продлившаяся до 770 года. Древние города уничтожены и многие земли стали непригодны для жизни.
Дом Вечности был окончательно разгромлен с осадой и последующим падением его главного оплота, Аль-Бетила. Лорд Вейн командовал обороной города, в то время как его супруга Анастасия, приемная дочь Закера, и другие члены культа Паучихи — входили в число которых некроманты Людмила и Адар-Малик, а также Зенда, именуемая Пророчицей, ибо она слышала голос Матери Намтару, вещающей из Мира Духов, — спешили достигнуть подземной тайной гавани, скрытой в древних тоннелях Саркоманда — погребенного под слоем вулканического пепла города Шантири. С тяжелым сердцем Анастасия оставляла супруга, но, будучи Иерофантом Дома Вечности, не могла поступить иначе, и следовала своему долгу.
(Кампании Некромантов в Героях 7)
Падение Вейна и исчезновение Белкета знаменовало и падение Аль-Бетила. Жнец Душ был казнен, но лорду-констеблю Яхори, шерифу Семи Городов, было мало просто убить его. Она использовала заклинание, чтобы пленить его душу и тем самым не позволить переродить.
(Что с ходу странно, ибо магия душ в сути своей некромантия. Начнем с того, что Дом Вечности был довольно-таки закрытой, а с определенного момента еще и религиозной структурой. Из таких организаций редко утекают секреты. Но допустим, что-то маги у некромантов так или иначе выкрали, это в целом можно понять. Но представить себе мага, что прилюдно использует искусство текущего «главного врага». Это возможно, но это надо было хоть как-то обыграть, а не упомянуть и все)
Некроманты бежали на восток, в долину Эреш. Весть о гибели Вейна опустошила Анастасию. Дочь не могла простить её за то, что она оставила супруга. Анастасия хотела покинуть этот мир и её мольбу услышала Мать Намтару, призвав дочь Вячеслава к себе в Мир Духов, где утешила и исцелила её душу. Но также аватар богини-паучихи хотела, чтобы Анастасия присматривала за своими братьями и сестрами, укрывшимися в Эреше. Последующие три десятилетия она провела в забытье, взирая на мир так, словно была везде и, в то же время, нигде. Не в силах вмешаться, Анастасия наблюдала, как, осев в Нар-Эрише, некроманты отстраивали новый дом, храня в сердцах образ Аль-Бетила, которого они лишились.
(Мы уже как-то касались этой фигни с Аль-Бетилом и Нар-Эришем. С самого начал некроманты обитали в Эреше, потом, в МиМ 10 почему-то столицей Дома Вечности стал Аль-Бетил. Каких-то объяснений этому не последовало. Более того, позже про это изменение просто забыли и у нас снова был Эриш. И вот мы можем наблюдать переселение из одного города в другой. Подобному мотанию туда сюда я могу найти только одно объяснение, творческая импотенция. Был устоявшийся канон в Героях 5, решили сделать предысторию и вместо привычных нам фракций ввести их предтеч. В частности вместо Серебряной Лиги ввели Семь Городов, якобы объединяющих всех магов (но на самом деле нет, так как нам показали те же яйца, только в профиль). Но после оказалось, что часть придуманной предыстории ну никак не состыкуется с конечной главой, Героями 5, и пошли попытки хоть как-то выкрутиться и всё же свести все линии к общему знаменателю)
Одна из некромантов, по имени Равен, больше всего на свете желала продолжить свои магические изыскания в мире и покое. Она обустроила жилище на одном из островов, назвав его «Обиира». Но мир наступит еще нескоро, ибо враждебно настроенные обитатели архипелага, да и колдуны, преследующие отступников, постараются как можно дольше оттянуть этот момент, и пройдет немало времени, прежде чем лязг мечей и крики умирающих сменятся тихим шелестом бумаг и скрип пера.
И Равен бросила все силы на усмирение пиратских капитанов, распоясавшихся на территории архипелага, и на уничтожение преследующих ее колдунов Семи Городов. Надо сказать, в последующие годы и те, и другие не рисковали более приближаться к Обиире.
В году 756 умер Высший Король Ироллана Ваниэль, и на трон эльфийского королевства сел Аларон, который тут же обратил свой взгляд на внешние земли. Постепенно эльфы укрепили отношения с иными расами. Аларон поддержал чародеев Семи Городов в их войне с некромантами, а также пригласил торговцев посещать эльфийские леса.
Но в 771 году, когда чародеи одержали окончательную победу в противостоянии некромантам, цена победы оказалась чрезвычайно высока. Пало три из семи городов магов и теперь им следовало укреплять границы своих владений. Горюя о минувшем «золотом веке», они переименовали свою страну в Серебряную Лигу (или Серебряные Города). Столицей новой страны стал город Аль-Сафир, оплот алхимиков, теперь — доминирующего Дома чародеев.
Однако многие чародеи, не принявшие перемен, избрали добровольное изгнание и покинули Серебряную Лигу. Многие ушли в Свободные Города. Но Алые Колдуны Аль-Рубита и их слуги-зверолюди, отринутые после сотворения големов, устремились на запад, где в 776 году осели в городе Картал на берегу моря Ирисус.
(И вроде как именно в этот момент народ темных эльфов обзавелся минотаврами, которых им преподнесли алые маги Карталя. Что не никак ложится на кампанию Раилага из Героев 6, что лет так за 200 обнаружил какой-то легендарный легион минотавров. Опять же это можно было бы объяснить, но сценаристы ничего не объясняют, поэтому будем считать это логической дыркой)
В 800 году Пророчица Зендая приняла, судьбоносное решение для себя и для многих других разумных Асхана: она отправится в Каньон Вечности, чтобы обратиться к сущности Матери Намтару и испросить ее яда и, обратившись в вампиршу, повести за собою отчаявшихся собратьев-беженцев, продолжающих прибывать в Нар-Эреш.
(М-да, теперь яд намтару нужно просить напрямую у богини-паучихи. То некроманты напрямую сотрудничали с намтару, то они торговали с перекупами, которые покупали этот яд у третьей стороны, а теперь вот, напрямую у богини. Что дальше, яд на самом деле окажется каким-то алхимическим зельем? Ах да (вспоминаем Николаса Грифона из Героев 5, что стал вампиром после смерти при помощи 4 темных артефактов), примерно так все и будет)
Спустившись в храм богини-паучихи, Зенда вспомнила сон, который видела в детстве. Тогда, в грезах к ней явилась Мать Намтару и сказала, что однажды ей придется выбирать между жизнью и нежизнью, похоже сейчас этот день настал. Но в святилище никого не было, так как Мать Намтару перебралась в Мире Духов и в Асхан возвращалась лишь изредка…
(Тут странный момент, ибо в одном месте она видела сон с голосом Матери Намтару, а в другом месте голос слышали все... когда Зенда омыла в яде намтару ноги... м-да)
На пьедестале Зенда увидела фиал с ядом богини-паучихи, и, отринув последние сомнения, выпила, переродившись в вампиршу и став Иерофантом, преемницей Анастасии.
(Ха-ха-ха… Иногда просто хочется вскочить и крикнуть: «Да не бомбит у меня!». Давайте разберемся, кто же такие эти вампиры в Асхане. Я несколько раз упоминал это вскользь, но предметно мы этот вопрос не разбирали. У нас есть стандартная процедура, подробно описанная, и три нестандартных случая, даже три с половиной, но случай Людмилы (ставшей вампиром от укуса другого вампира) мы уже пинали. Разберем их все по порядку, хотя интересен нам только один случай, но это важно для понимания.
Начинается все с живого человека, который получает от намтару особый эликсир. Не чистый яд, а эликсир на основе яда, и этот эликсир человек понемногу добавляет в свою еду или питьё, то есть разбавляет и так не полноценный яд еще больше, это важно (особенно на фоне описание Зенды, с омытыми в яде ногами). В процессе приема эликсира, тело человека меняется, глаза становятся ярко зелеными, тело усыхает, но избавляется от всех физических недостатков, таких как болезни, уродства или увечия. Так человек превращается в Лича (и портрет Зенды указывает, что она молодой лич, поэтому фраза о выборе «между жизнью и смертью» кажется не совсем уместной). При этом его тело продолжает естественным образом стареть, превращаясь в мумию, пока не наступает момент смерти. И хотя внешне это никак не отображается, сам Лич ясно чувствует этот момент, когда он из живого, превращается в немертвого, то есть высшего Лича, или Архилича. Архиличи намного могущественнее и искуснее своих еще живых собратьев и именно среди них выбираются те, кто достоин стать вампиром.
Вампиры получают уже чистый яд, но не опрокидывают за воротник стаканчик, как Зенда, и не льют его на кожу, нет. Намтару заворачивают будущего вампира в свою паутину и понемногу, на протяжении нескольких месяцев впрыскивают яд в их тела. Примечательно, что для становление вампиром выбирают лишь самых могущественных Архиличей, но даже среди них процент выживания откровенно небольшой. Вот в жилах вампиров вместо крови течет уже чистый яд намтару, который их убивает. Да-да, тело могущественного мага, прошедшего многоступенчатую закалку и изменения, не способно выдержать чистый яд, поэтому вампиры пьют кровь, чтобы разбавить этот яд. Лишь полностью овладев своей силой и подчинив себе яд намтару, вампир становится высшим.
Уже на основании этого, девчушку, что будучи живой и необразованой (как уже говорилось она выглядела как молодой лич) хлебнула чистого яда, можно было бы похоронить, если бы не сценарный произвол. Но давайте поговорим также о нестандартных случаях.
Во-первых, Николас Грифон, как уже говорилось, он был превращен в вампира будучи обычным трупом, при помощи набора из 4 артефактов. Стоит отметить, что это была не имитация превращения в вампира, а полноценное воскрешение в преобразованном теле, Николас помнил себя в загробном мире. И вроде бы вампиры Героев 5 очень сильно отличаются от остальной линейки (опять несостыковки), но так как никто 5 часть не вычеркнул из канона, то мы будем учитывать, что в истории Асхана был как минимум один набор артефактов, что может провести превращение в вампира. И случай Зенды тут мимо.
Во-вторых, Анастасия. Была также превращена из обычного трупа Светланой. Как именно это было сделано, неизвестно и что-то тут обсуждать бесполезно, по умолчанию будем считать, что были замешаны те же артефакты или похожие на них.
В-третьих, слова Вейна о том, что человека выпитого вампиром может воскресить только яд богини. И это уже интересно. Яд богини может превратить в вампира, но есть ряд нюансов. Во первых само по себе становление, это не оборот по щелчку пальцев, это ритуал длиной в несколько месяцев, во время которого тебя будет корежить так, что большенство просто сойдет с ума. Божественный яд конечно может предоставить какие-то льготы соискателю (хотя куда уж больше, вместо десятилетий, если не веков подготовки, можно прийти на все готовенькое), но не жирно ли? Да и опять же речь шла о мертвом теле, которое не чувствует боли при полномасштабных изменениях тела с нуля. Зендая обернулась мгновенно, с нуля, и без каких либо последствий и трудностей)
Обратившись к Людмиле, приветствовавшей ее познание нежизни, Зенда объявила, что станет пастырем для заблудших овец и вновь сплотит разрозненных некромантов, остающихся в долине Эреш. В последующие месяцы Нар-Эриш продолжал расширяться, ибо в город прибывало, отвечая на призыв Зенды, все больше и больше некромантов. Воины-нежить удерживали окрестные шахты, в которых велась добыча ископаемых, необходимых для дальнейшей постройки города.
(Угу-угу, знаем плавали. Сильная женщина, избранная, только объявила себя правителем и тут же поданные нашлись)
Адар-Малик сомневался в том, следует ли доверять судьбу культа Пророчице, но Зенда убедила полководца в том, что он необходим Матери Намтару и ее народу, пытающемуся выжить. Приняв командование над армией Нар-Эриша, Адар-Малик выступил против разбойников и орков, хозяйничающих в окрестных землях, а тажке против иных повелителей смерти, осевших в Эреше и не желавших принимать над собою власть нового самозваного Иерофанта.
Следуя воле Зенды, армия Адар-Малика сокрушила армии мятежных лордов — Моандера и Лайлы. Иерофант торжествовала, Нар-Эриш не разделит судьбу Аль-Бетила.
(Ага, Аль-Бетил сокрушили враги, Нар-Эриш пожирает сам себя)
В очередном видении она увидела Колодец Душ — безграничный источник сил для некромантов.
(Очередной рояль в кустах, непонятно откуда взявшийся)
Несмотря на опасения Людмилы и Адар-Малика о том, что подобное могущество может обратиться погибелью для возрождающегося культа Намтару, Зенда целенаправленно продолжала претворять свои замыслы в жизнь. Она принесла мир и процветание в долину Эриш, а ее непоколебимая вера дала народу некромантов новую цель, к которой надлежит стремиться. Зенда стала олицетворением восстановленной гордости Дома Вечности, новой надеждой, что позволила изгоям позабыть о поражениях и годах страданий. Людмила и Адар-Малик помогали Иерофанту в правлении, хоть они и не питали к Зенде дружеских чувств, но ни в провидческом даре ее, ни в вере не сомневались.
Минуло десятилетие, и Зенда призвала к себе некромантов Людмилу и Чарну, чтобы поведать им, что к ней явилась во сне Мать Намтару. В видении Пророчица увидела Людмилу, ступающую по залам неприступной крепости, парящей в небесах, в которой пребывают легендарные артефакты Асхана — в том числе и Посох Мертвого Дерева, созданный из священного эльфийского древа. Описывамая твердыня — наверняка Реликварий ангелов, и во сне Зенды Людмила проникала в оный наряду с рыцарем смерти Карной и армией нежити.
Перспектива сунуться в ангельскую крепость Людмилу не радовала, однако с высказанной Иерофантом волей ей пришлось смириться. Чарна предложила некромантке попытаться достичь парящего в небесах острова через Врата Духов, расположенные в Ироллане — в Мир-Гатале.
(Мир-Гатал — крупный болотистый регион, занимает значительную часть на юго-востоке Ироллана. На востоке граничит с Игг-Шайлом, имеет выход к Ирисийскому морю. Браконьеры и контрабандисты Чёрного клыка иногда пробираются на эльфийские земли через эту местность, что сопряжено с определёнными рисками: зыбучие пески, трясины, ядовитые растения, опасные твари. В этой области можно найти полузатонувшие руины Шантири, в которых, по слухам, водятся приведения. На северо-западе Мир-Гаталя находится город Шалая. Ну и как мы только что узнали, здесь имеется портал, ведущий в Реликварий. Меня интересует только один вопрос: нахрена? Даже если вывести за скобки кучу мутных личностей, что могли этим порталом воспользоваться, на той стороне просто кишмя кишат опасные твари, которые тоже могут пройти через портал. Почему Ангелы не уничтожили этот путь? Или почему они хотя бы его не охраняют?)
Дабы не привлекать к себе излишнего внимания со стороны людей или эльфов, некромантки с войском отправились в странствие морем, однако лазутчики Ироллана зорко следили за приближающимися к берегам державы эльфов кораблями, дабы в случае необходимости дать захватчикам достойный отпор.
(Вот удивительно, правда? Такой хороший план и вдруг провалился)
Высадившись на побережье, Людмила и Чарна повели за собою нежить в глубины чащоб Ироллана, надеясь разыскать Врата Духов Мир-Гатала. Людмила помнила, что столетие назад в Реликварий удалось проникнуть темным эльфам — стало быть, и их нынешняя миссия небезнадежна. И все же вампирша надеялась, что Зенда верно истолковала свое видение, и они действительно на пути к великому будущему.
(Два момента: во-первых, эти идиотки не знали точных координатов своей цели, а потому обречены на вечные скитания в непроходимых болотах, а во-вторых, Людмила, что интриговала против всех и всегда, похоже стала верной собачёнкой такой особенной-особенной Зенды)
Путь ко Вратам Духов некроманткам преграждали магические стихийные печати, и, сумев снять их, посланницы Иерофанта проследовали в портал, обнаружив себя на парящем в небесах островке, где и был возведен Реликварий. По какой-то причине ангелы не сумели предвидеть цель появления в крепости Людмилы и Чарны, и те воспользовались сим, чтобы проникнуть в хранилища артефактов и похитить Посох Мертвого Дерева. Ведомые Орной, ангелы перекрывали вторгшимся в их владения все пути к отступлению, но Людмила взывала к магии обретенного артефакта, развеивая двеомеры наводимых охранных барьеров, преграждающих путь к спасительному порталу. Чарне Людмила приказала прикрывать отступление, и рыцарь смерти согласилась, хоть и смерила вампиршу исполненным ненависти взглядом.
После того, как Людмила доставила Посох Мертвого Дерева в Нар-Хереш и передала его Зенде, никто уже не сомневался в истинности видений пророчицы. Но ни Людмила, ни Адар-Малик не осознавали всей силы сего артефакта, способного призывать могущество истинной Смерти — той, возродиться после которой уже невозможно.
(Что очень странно, как минимум Людмила высший вампир её понимание смерти и чувствительность к ней должна быть колоссальна)
Наконец, все было готово для свершения отмщения Серебряным Городам. Три года спустя после обретения Посоха, в 813 году Зенда призвала в покои свои Адар-Малика, поведав о том, что Мать Намтару вновь обратилась к ней, открыв, что маги привязали дух Вейна к его черепу и хранят его в Великой Библиотеке Аль-Джамашта. Адар-Малик пришел в ярость: несмотря на былую вражду, после считал он Жнеца Душ своим другом, не заслуживающим подобной участи, потому, собрав воинство, незамедлительно выступил к Аль-Джамашту, дабы забрать череп Вейна из Великой Библиотеки.
По пути некроманты не гнушались атаковать города Серебряной Лиги, вызывая истовый гнев их обитателей. И когда войско Адар-Малика сокрушило стены Аль-Джамашта, ворвалось в Великую Библиотеку и захватило череп Вейна, к городу подошла еще одна армия нежити, ведомая Зендой. Воздев над головой Посох Мертвого Дерева, Иерофант пояснила Адар-Малику, что во всех возможных вариантах будущего, открывшихся ей, охотники на некромантов убеждали Круг Девяти покончить с остатками Дома Вечности. Поэтому Зенда на глазах потрясенного полководца обрушила на обреченный город поток магической энергии, разрушая его до основания.
Разъяренный, Адар-Малик доказывал Зенде, что война ведет лишь к войне, и её действия разрушительны для нации Эреша, однако Иерофант ответила:
— Теперь они нас боятся… Но нам нужно больше душ. Аль-Амал тоже превратится в пыль… И тогда мы поставим главный капкан.
— Ты — словно шерифы, которых ты ненавидела, — с отвращением произнес полководец. — Даже хуже… Ты живешь ради мести!
(Шерифы — стражи правопорядка в городах магов. Их расцвет пришёлся на время изгнания некромантов. Они строят свою тактику на обороне. Среди всех чародеев шерифы лучше всех разбираются в магии Света. Это один из классов волшебников в Героях 7.
Ну и касательно слов Адар-Малика, хочется вспомнить анекдот про попа в бане: «отче, вы либо крестик снимите, либо трусы наденьте». В своём крестовом походе за черепом Вейна, Малик вырезал все попавшиеся ему на пути города магов. Это не война, не месть? Что-то не верится)
Иерофант велела отступившему от неё сподвижнику убираться прочь, и Адар-Малик устремился на юг, к каньону, что вел к руинам Аль-Якхута, ибо иного пути у опального полководца попросту не было: Зенда оставалась на востоке, а на севере и юге — Серебряные Города. Но вскоре Адар-Малик был захвачен в плен отправленным Зендой по его следу Мериком — бывшим шерифом, обращенным в нежить. Иерофант приказала бросить пленника в темницу, опасаясь, что казнь его отвратит от нее последователей. После чего назвала себя «Верховным Иерофантом», продолжая претворять в жизнь замысел, растянувшийся на десятилетие.
Разрушения Аль-Джамашта и Аль-Амала ознаменовали новую волну ненависти по отношению к некромантам, а похищение одного из мощнейших артефактов Асхана вызвало гнев ангелов и Священной Империи. История начала повторяться, и в 813 году началась Война Сломанного Посоха, продлившаяся почти десятилетие и завершившаяся в 822 году.
Зенда оставалась в пределах Нар-Эриша, дожидаясь, когда объединенные силы Империи и Серебряных Городов, ведомые ангелом Орной и чародеем Маахиром, приблизятся к столице некромантов, что и произошло в 820 году. Людмила утратила веру, обвинив Зенду в том, что та своими действиями привела к гибели возрожденной державы некромантов.
— Верь Матери Намтару, Людмила, — улыбалась в ответ Иерофант. — Они уже попали в наши сети. Мы подготовили капкан, теперь осталось лишь использовать Посох Мертвого Дерева.
— Ты хочешь использовать его здесь?! — изумилась Людмила. — Его мощь поглотит любую жизнь… Уничтожит наши земли!
— То, что мертво, не может умереть снова, — возразила Зенда. — Мы не должны бояться той стороны. Я приняла свою судьбу, когда ответила на зов богини-паучихи.
(Вот вообще не понял загона Зенды о смерти. Ведь она прекрасно знает, что Посох Мертвого Дерева убивает окончательно, без вторых шансов. И хочется еще раз подчеркнуть перевранный образ Людмилы. Это интригантка, что несколько веков вращалась в верхах общества конкретно некромантов и магов вообще. Она интриговала против Анастасии, что тоже была иерофантом и имела поддержку Жнеца Душ и Архонта, и не прекращала это делать даже во время бедствия, но почему-то слепо пошла за Зендой, у которой нет за душой ничего, кроме мутной славы пророчетцы. Почему?)
Обвинив Верховного Иерофанта в безумии, Людмила покинула Нар-Эреш, по следу предательницы Зенда отправила рыцаря смерти Чарну — после событий в Реликварии та испытывала к вампирше неприкрытую ненависть, и была рада поквитаться за то, что та фактически бросила ее в оплоте ангелов. Чарна настигла беглянку, и та оказалась брошена в темницу Нар-Эриша, где уже много лет томился в заточении Адар-Малик.
(Как Чарна выжила в оплоте Ангелов?)
Зенда же и ее сподвижники приступили к проведению сложнейшего ритуала: они взывали к магии окружающих город мест силы, и направляли её в Колодец Душ. В этот колодец устремлялось великое множество душ, жертв сражений войны, спровоцированной и развязанной Зендой именно с этой целью. Иерофант была слепа в своем фанатизме, и готовилась принести в жертву и себя, и свой народ, но забрать в мир иной и ненавистных врагов. Артефактом, коий станет маяком для жаждущих мести душ, выступал череп Вейна.
Людмила и Адар-Малик сумели вырваться из темницы и бежать, но Зенда не стала преследовать их, ведь наступал момент, которого она ждала всю свою жизнь. Воззвав к магии посоха, она высвободила могущество тысяч душ, уничтожая все живое вокруг.
Зенда погибла первой. Благодатная прежде долина Хереш оказала опустошена, и ныне покрывал эти земли лишь пепел. Армии Маахира и Орны уцелели лишь чудом. Именно в этом момент Архонт Белкет вернулся к своим последователям и правил ими последующие два года — до самого завершения Войны Сломанного Посоха. Посох Мертвого Дерева же оказался утрачен безвозвратно.
(На этом закончилась кампания некромантов Героев 7. По сути, это история про особенную-особенную Зенду, что непонятно как (при помощи целого симфонического оркестра в кустах) получила власть и всё просрала. Буквально. Она принесла в жертву себя, душу Вейна, и еще кучу персонажей из некромантов, но в итоге даже не уничтожили армии противников. Единственное объяснение, которое я смог придумать этой кампании, это желание сценаристов выпилить кучу потенциально бессмертных персонажей, которые должны были появится в событиях Героев 5, но не появились)
Но на этом не закончилась Война Сломанного Посоха. Перед Маахиром теперь стояло две цели: уничтожить Золтана, приспешника и правую руку Белкета, с которым Серебряная Лига воевала вот уже 7 лет, и вернуть четыре могущественных артефакта Сар-Иссуса, украденных из Серебряных Городов: корону, робу, посох и кольцо. Мало кто верил в гамбит Маахира, но никто и предположить не мог, что он не только преуспеет, но и всего два года спустя в Сражении Красных Вод убьёт падшего архангела Белкета и станет Первым из Круга, величайшим архимагом Серебряных Городов.
(Это события одиночной сюжетной миссии в Героях 5, так и называется «Гамбит Маахира»)
Некроманты оказались разбиты, а королевство их обратилось в руины, уничтоженное волнами гибельной магии. Древние города разрушены, а прежде благодатная долина Эреш обратилась в выжженную пустошь, устланную костьми. Выжившие некроманты, в том числе Людмила и Адар-Малик, скрылись, большая их часть в подземельях под долиной Эреш, но некоторые тайно проникли в земли Священной Империи.
Война Сломанного Посоха, в ходе которой было разорено королевство некромантов Эриш, завершилась. Страны мертвых больше нет, великий Белкет погиб, а ученики его изгнаны. Многие из них скрылись, некоторые безуспешно пытались сопротивляться, иные, например некромант Наадир, искали истину в давно забытой мудрости Сар-Элама и Сар-Шаззара.
Наадир отправился в долгое и опасное путешествие на поиски полного экземпляра «Откровений Седьмого Дракона», о котором узнал из древнего манускрипта. Документ содержал туманные указания касательно пути к хранимому призрачными драконами порталу в древний склеп, где вот уже 300 лет находится экземпляр «Откровений» с пометками самого Белкета. Отыскав Ожерелье из Зубов Дракона, Наадир договорился с хранителями склепа, даровав им артефакт в обмен на проход. Секреты Седьмого Дракона открылись ему, и орден некромантов однажды непременно возродится вновь.
(Наадир появляется в одиночной мисси «Беженец», все тех же Героев 5. Вообще удивительно, как много знаковых персонажей предыстории засветились в одиночных сюжетках 5 части, ведь сама предыстория построена откровенно хреново. То есть у сценаристов были наработки по общему ЛОРу, который был разработан еще для 5 части. Им не надо было ничего придумывать с нуля. Но неуёмное творчество вскочило чирием на жопе и не давало покоя, отчего ЛОР переписывался прямо на ходу от части к части.
Ну и немного жаль, что тот же Наадир, повелитель призраков, что смог возвыситься сам будучи призраком, а не вампиром, не нашел своего места в глобальной предыстории, а так и остался на страницах сюжетных миссий, одной в 5 части и одной в 7 части)
В 832 году маг-полуэльф Мирим добрался до хребта Вантир, надеясь отыскать здесь проход в Игг-Чолл — королевство темных эльфов. В землях Священной Империи полукровок не жаловали, и когда скончался отец Мирима, лорд Хаарт, дворяне ясно дали понять, что титул не перейдет к какому-то «бастарду-полуэльфу». Поэтому Мирим покинул земли Империи и отправился в далекое странствие. Он посетил Свободные Города, ненадолго осел в Ироллане, но в итоге обрел пристанище на земле чародеев, где его принадлежность к полуэльфийской расе вызвала не презрение, а неподдельный интерес. Мирим, в свою очередь, заинтересовался всеми без исключения направлениями магии и философии. Он обсуждал демонологию с магами Дома Химера, изучал секреты нежити, призывал духов стихий и создавал конструктов.
Но не смотря на обретенное место в жизни и высокое положение, он все чаще думал о матери. Мирим плохо помнил ее, ибо эльфийка покинула семью, не в силах наблюдать, как у нее на глазах угасает супруг. Когда-то Мирим презирал ее за содеянное, но теперь понимал, что эльфы живут куда дольше людей, и находиться с теми, кому отпущено лишь несколько десятилетий, для них поистине невыносимо. Даже самые могущественные маги Асхана редко разменивают два столетия.
И сейчас Мирим, которому недавно исполнилось 250 лет, вплотную занялся поисками матери. На хребте Вантир нашлось несколько древних обелисков, установленных, возможно, еще в эпоху Шантири. Некто воспользовался магией тьмы, чтобы скрыть начертанные на них письмена, и Мирим полагал, что именно они помогут ему отыскать вход в Игг-Чолл.
Он нашел эту зацепку во время Войны Сломанного Посоха. Когда некроманты сравняли с землей Аль-Джамашт, он был среди тех, кто пытался спасти жителей города-библиотеки, а также книги, в нем хранившиеся. По случайному совпадению, одной из книг, попавших тогда в руки Мирима, оказались «Мемуары Энн Морган», дочери известного героя Империи. Так сложилось, что она знала родителей Мирима. Из дневника Энн он узнал, что его мать принадлежала к роду темных эльфов, и звали ее Лирдан. Именно эти сведения и привели полуэльфа на ледяные склоны хребта Вантир, где надеялся он обнаружить один из тайных проходов в Игг-Чолл.
(Дневник Энн Морган еще всплывет)
Но вскоре путь армии Мирима преградило войско нежити, возглавляемое некромантом Мериком. Последний обвинил полуэльфа в демонологии, и, несмотря на то, что Мирим владел исключительно теоретическими знаниями в этой области, бросил войско в атаку, полагая, что исполняет тем самым священную волю Асхи.
Обратив нежить и её предводителя в бегство, Мирим продолжил поиски обелисков, когда неожиданно наткнулся на лагерь имперцев. Их предводитель, священнослужитель Вильгельм, призвал сподвижников к оружию, возопив о том, что их атакуют темные эльфы. Мирим тяжело вздохнул: очевидно, что в этой части света любого эльфа примут за темного.
Вынудив имперцев отступить, Мирим и магические создания, составлявшие костяк его армии, продолжили путь, но им снова помешали, на этот раз войско Джохари, лорда-констебля Серебряной Лиги. Последняя не преминула назвать полуэльфа пособником некромантов Эриша, потребовав от него сложить оружие. Мирим был слишком близок к цели, чтобы тратить время на судебный процесс, в ходе которого наверняка сумел бы обелить свое доброе имя, поэтому попросту приказал приказал войскам идти в бой.
Лорд-констебль отступила, и Мирим сумел, наконец, отыскать все без исключения обелиски, и записи, начертанные на них, действительно позволили ему обнаружить тайный ход в королевство темных эльфов. Первые из встреченных Миримом представителей этой расы оказались настроены весьма недружелюбно, их предводителем был Синитар, лицо которого наполовину скрывала золотая маска — в давнем противостоянии с Эруиной, этому беспринципному и амбициозному индивиду удалось выжить лишь благодаря помощи черных драконов.
Армия Мирима сумела сокрушить воинство Синитара, и, углубившись в коридоры Игг-Чолла и вскоре достигла храма Малассы. В святилище находилась одна-единственная женщина, Хранительница Закона клана Ночного Осколка — Лирдан. Голос матери Мирим помнил всегда. Они оба были безмерно счастливы, что после долгих столетий разлуки обрели, наконец, друг друга.
(Это была сценарная Миссия «Мирим» из Героев 7. Привел я её по двум причинам, во-первых, это логичное завершение истории Хаарта и Лирдан, о романе которых мы узнали в МиМ 10. Во-вторых, за наследие великого мага Мирима можно пободаться в Героях 5, на карте «Наследие», жаль только сценария туда не подвезли. В целом, история хоть и банальна, а миссия с ее вечно выскакивающими из-за угла противниками напоминает анекдот, все же у нас получилось неплохое соединение разных частей. Но к сожалению, все это лишь на полях одиночных сражений и сюжетных миссий, основные кампании все еще не радуют. Давайте посмотрим кампанию темных эльфов Героев 7)
На протяжении последних столетий Клинки Эребоса, под командованием темных эльфов Ваярона и Малвен, оставались там, где пылала вражда. Они разрушали альянсы, сводили на «нет» все попытки объединиться и безжалостно расправлялись со всеми, кто мог встать у них на пути. Подобно теням, они были неуловимы, и были рады любому конфликту в землях Асхана, искренне веря что таков путь Малассы и такова воля Эребоса.
Он выдали себя в 833 году, когда решились спровоцировать конфликт между герцогством Гончей и Серебряными Городами. В этих землях пограничные споры шли уже несколько десятилетий, и становились все жарче. Решив подлить масла в огонь, Ваярон предложил Малвен захватить по форту с каждой стороны границы, после чего герцогство наверняка окажется втянуто в войну с магами. После чего, он обратился за помощью к гильдии воров, и поведал им свой план, настало время слухов, которые превратят тлеющие угли в адское пламя.
Воры принялись распускать слухи о том, что войска герцогства Серого Пса собираются у границ, Серебряные Города закупают оружие и доспехи для снаряжения большой армии, а к региону подходят наемники — Мечи Ветра, дабы принять участие в конфликте.
Клинки Эребоса терпеливо выжидали, когда распускаемые слухи начнут приносить плоды. И, дабы не тратить времени зря, Ваярон приказал Малвен атаковать небольшую заставу паладинов, возведенную на границе земель Империи, и разрушить ее до основания, так как там хранятся записи о Клинках Эребоса и их союзниках. Малвен исполнила задание с особой тщательностью, не оставив от оплота камня на камне.
Тем временем на границе, у Южных Врат произошло сражение между войсками юстициара Империи Вильгельма и лорда-констебля Серебряной Лиги Джохари, семена раздора, посеянные Клинками Эребоса, дали первые всходы. Имперцы одержали победу, и армии Джохари пришлось отступить. Из своего укрытия Ваярон и Малвен с мрачной радостью наблюдали за этой сценой. Но в сердце темной эльфийки бушевала ярость и неутоленная жажда мести, потому, презрев предостережения собрата, требующего незамедлительно отступить в подземелье, она приказала своим войскам атаковать потрепанное войско лорда-констебля.
В сражении том чародейка погибла, а войско ее оказалось разгромлено. Но, как и опасался Ваярон, опрометчивость Малвен выдала ее. Гарланд Чернокаменный, чьи войска преследовали Джохари, стал свидетелем произошедшего. Осознав свою ошибку, Малвен приказала сподвижникам атаковать силы Гарланда, и тот, сознавая, что ослабленное предыдущими боями войско не выстоит в бою с темными эльфами, все же принял бой, дабы дать Вильгельму время спастись.
(Ну как бы, эльфы тоже не сказать чтобы отдохнувшие, да и немного их, по идее должно было быть)
Армия Гарланда оказалась разгромлена, на самому командующему удалось уцелеть. И теперь, когда открылась вся правда о случившемся, Вильгельм собирался от имени Империи заключить союз с Серебряной Лигой и искоренить угрозу.
Ваярон отчитал Малвен за ее опрометчивость, ведь она разрушила все то, чего так добивались Клинки Эребоса — воплощение в жизнь долгосрочных замыслов погибшего Повелителя Ассасинов. Потому темные эльфы приняли решение укрыться в Игг-Чолле, что бы привнести хаос в вотчину сородичей, где уже полтора столетия царили мир и гармония.
После исчезновения предыдущего властителя Игг-Чоллом правил Менан, предводитель клана Ночного Осколка, а подле него и по сей день находился верный друг и советник — Соршан, предводитель клана Теневого Клейма. Душевное здоровье последнего пошатнулось во время войны с дворфами, и с тех пор он несколько неуравновешен, что стало особенно очевидно после исчезновения его покровителя — принца Раилага о существовании которого, похоже, не помнит никто, кроме самого Соршана.
Немногочисленный клан Клинков Эребоса, достигнув глубин Игг-Чолла, захватил приграничный город Таршал, после чего Ваярон приступил к претворению в жизнь замысла, что разрушит нынешний уклад в державе темных эльфов. Видя мирное существование своего народа, Ваярон исполнился отвращения и презрения, он был рад, что Салвин не видит того, во что превратилась гордая нация.
Ваярон приказал Малвен найти в подземельях слезу баньши, и эльфийка изумилась:
— Ты отравишь Менана?
— Безумие овладеет им гораздо раньше, чем яд, — отвечал Ваярон. — Но, в общем, да. И, поскольку в трудные времена семьи воссоединяются, мы выпустим из темницы его брата Силсая.
Долгие годы, проведенные предводителем клана Шрама Души Силсаем в тюремной камере, не заставили его изменить мнения о том, что лишь силы хаоса могут обеспечить будущее расы темных эльфов и поэтому, как он считал, союз с демонами жизненно необходим.
Сам же Ваярон выступил в направлении хранимой Безликими Незримой Библиотеки. Некогда Эребос обучил его могущественному заклинанию и теперь ученик Повелителя Ассасинов намеревался исполнить то, к чему готовился долгие столетия. У входа в Незримую Библиотеку путь ведомому Ваяроном отряду Клинков Эребоса преградил Йорген. Заглянув в разум странного темного эльфа, ужаснувшийся Йорген увидел тень Эребоса и осознал опасность, угрожающую Безликим. Вместо того, чтобы покончить с Ваяроном, Йорген бросился спасать своих собратьев, но опоздал. Ваярон сотворил то же заклинание, с помощью которого Безликие пленили Эребоса много столетий назад, собратьев Йоргена подхватил чудовищный вихрь, унес их внутрь Незримой Библиотеки. После чего врата её закрылись, и обратилось мистическое здание в гробницу для Безликих. Спастись удалось немногим, Йорген был одним из них.
(Вообще юмора не понял. Йорген столкнулся с Ваяроном, когда тот только шел произносить заклятие. И вместо того, чтобы просто прибить эльфа и спасти всех, Йорген решил предупредить всех о необходимости бежать. И один безликий в знакомых коридорах почему-то передвигался медленнее, чем эльф с войском, что этих коридоров отродясь не видел. Я понимаю, что это было сделано исключительно для того, чтобы оправдать отсутствие Безликих в Героях 5, но можно было бы сделать это и не так тупо)
Лишив расу темных эльфов поддержки со стороны Безликих, Клинки Эребоса атаковали темницу, в которой томился Силсай, вызволив того из заточения. Ваярон просил жаждущего мести собрата вновь сплотить за собою клан Шрама Души, дабы свергнуть нынешних правителей Игг-Чолла — предложение, на которое Силсай с готовностью согласился.
Тем временем отряд Клинков Эребоса под началом Малвен отыскал в одной из глубинных пещер баньши, и, покончив с нею, наблюдала за странным превращением умирающего существа. Оно исчезало, страшный облик его растворялся, словно утренний туман, и под ним проступал образ матери Соршана. Из глаза баньши скатилась единственная слеза, которую Малвен успела поместить в сосуд.
Расчет Ваярона оказался верен: неистовый Силсай бросил в бой силы клана Шрама Души, противостоящие ныне Теневому Клейму и Ночному Осколку, Клинки Эребоса не принимали участия в разгорающемся конфликте, снедающем Игг-Чолл, с удовольствием наблюдая за оным из теней.
(Где, черт бы их побрал, они достали «силы клана Шрама Души»? Клан существовал, пока его глава был в заключении? И никто не возглавил его по новой или его не поглотили другие кланы? Откуда столько верности?)
— Скоро к нам вернется прежнее величие, нас будут почитать и бояться в Асхане! — ликовал Ваярон, не замечая опасливых и недоуменных взглядов, которые начинала бросать на него Малвен. — Мы возродимся в крови!
— В нашей собственной? — бросила эльфийка, но Ваярон, похоже, не заметил горькой иронии в ее словах, посему уверенно отвечал:
— Мы должны стать сильными — слабым здесь нет места. Впереди нас ждет еще много дел. Клан Шрама Души растет, его надлежит направить по верному пути… Но нельзя забывать о Теневом Клейме и Ночном Осколке.
— Хочешь их уничтожить? — осведомилась Малвен, и Ваярон отрицательно покачал головой:
— Как в этом случае я смогу поговорить с Соршаном? Нет, я укажу им верный путь.
Пока клан Шрама Души сеял хаос в Игг-Чолле, силы Клинков Эребоса, возглавляемые Ваяроном, застали врасплох войско Соршана. Последний был захвачен в плен, и Ваярон, обратившись к нему, постановил:
— Именно ты убьешь Менана. Ведь гибель его неотвратима, так или иначе. Силсай уже собирает силы для захвата трона. И он не будет так снисходителен к своему брату, как я.
На лице Соршана отразилось отчаяние: он знал, что однажды этот день наступит, и предупреждал об этом Менана. Ваярон же протянул Соршану флакон с эликсиром из слез баньши, и советник правителя принял его из рук врага, если исход конфликта действительно предрешен, будет лучше, если с Менаном покончит его преданный друг.
(М-да? У темных эльфов наверное еще не изобрели такую прекрасную вещь как кинжал или яды собственного производства, нужно обязательно принимать стременные флаконы из рук врагов, вдруг не обманут и дадут то, что нужно)
Слезу баньши Соршан добавил в вино Менана. Через несколько часов тем овладела меланхолия, а когда воля к жизни окончательно оставила его, он перерезал себе горло кинжалом. Соршан знал, он не может продолжать жить после того, что сделал. В сосуде еще оставались капли яда; Соршан раздавил стекло в руках и слизал с осколков яд без остатка, ожидая смерти. Им овладели немота и безумие, но смерть так и не пришла. Лишь одна мысль продолжала звучать в воспаленном разуме Соршана — месть! Клинки Эребоса заплатят за содеянное. Еще до смерти Менана Соршан велел своему клану уничтожить всех без исключения Клинков. От гибели этот тайный клан спасла лишь своевременная помощь со стороны Силсая. И пока разгоралась первая битва жестокой междоусобной войны, эльфы клана Клинков Эребоса, по своему обыкновению, скрылись во тьме.
(Опять же, что за идиотизм? Полная порция яда не убила Менана, а свела его с ума и он перерезал себе горло. С чего Соршан решил, что несколько капель его убьют?)
Благодаря опрометчивости Малвен у Южных Врат о существовании Клинков Эребоса стало известно жителям поверхности, и в 835 году имперские юстициары, шерифы Серебряных Городов и повелители смерти Эриша приняли решение объединиться, чтобы покончить с угрозой, пытающейся обратить их друг против друга.
(Около десяти лет назад кончилась Война Сломанного Посоха (кампания некромантов Героев 7), и вот Маги и Некроманты вновь выступают единым фронтом. Чё ха хрень?)
Представители сих трех сторон собрались в уединенном храме на Шепчущих Равнинах, дабы обсудить детали зарождающегося альянса. Некромантов представлял Мерик, Священную Империю — Вильгельм, Серебряную Лигу же — чародейка Глория. Вильгельм поведал о произошедшем у Южных Врат, после чего призвал их к союзу против Клинков Эребоса, пытающихся управлять событиями на Таллане.
Весть об этой встрече не укрылась от Клинков Эребоса, и Ваярон обвинил Малвен в том, что своими действиями та не рассорила их врагов, а объединила! Впрочем, у темного эльфа был наготове иной план, и для претворения его в жизнь ему необходимо было вновь заручиться помощью воров Черного Клыка. Стремясь не попадаться отрядам трех сторон, остающихся на Шепчущих Равнинах, Ваярон провел небольшой отряд сподвижников в Залив Клыка — скрытую ото всех за магической завесой бухту Черного Клыка. Подобная осторожность позволила этой гильдии уцелеть и за прошедшие столетия стать одной из самых влиятельных в Асхане. По пути к заливу Малвен молчала, погруженная в свои невеселые думы, Ваярон же, напротив, взволнованно улыбался сам себе — разум его порождал картины хаоса и кровопролития.
Обратившись к Малвен, Ваерон поведал о том, что голос Эребоса продолжает указывать ему путь.
— Тогда, у Южных Врат, все было по плану, тебя направляла рука Эребоса, — заявил он, и от изумления Малвен потеряла дар речи, столь неожиданным было подобное заявление. — Глупо, что я не понял этого сразу. При поддержке гильдии Черного Клыка мы отсечем головы наших врагов одним махом! Все так просто! Воры распустят слух о демонопоклонничестве, и наши враги примчатся, желая проявить себя перед угрозой Хаоса, и петля затянется на их шеях.
(Сначала обвинял, потом похвалил. Попытки описать психа или хреновая последовательность сценария? Честно сказать, я не уверен)
Малвен не знала, что ответить на это, эльфийка не могла отделаться от ощущения, что Ваярон продолжает погружаться в глубины безумия. Воры Черного Клыка постарались на славу, распуская в тавернах и на постоялых дворах Шепчущих Равнин слух о том, что приспешники демонов проникли в ряды альянса трех держав. И даже указали на места, где собираются демонопоклонники.
Узнав о том, что ведомые Глорией чародеи, поверив слухам, устремились на остров Захум Р’Аш, на котором были руины Шантири, Клинки Эребоса нанесли удар, перебив магов и их союзников. К их вящему удивлению, Глория оказалась суккубом, остававшейся среди чародеев на протяжении столетий, поистине, есть в этом некая злая ирония.
Клинки Эребоса разбили лагерь недалече от поля боя, Малвен заметила, как из сумы Ваярона выпал флакон с эликсиром из слез баньши. Отвечая на настойчивые вопросы о том, зачем ему понадобилось это зелье, Ваярон признался, что уже давно употребляет сей настой, ибо после куда более отчетливо сознает волю Эребоса, его направляющую.
— Но он влияет на твой разум, Ваярон! — в отчаянии восклицала Малвен. — Вокруг уже пошли разговоры. Это путь к безумию.
Но Ваярон от подобных домыслов лишь отмахнулся: сомнения ему не были нужны, лишь безоговорочное послушание.
(Л — логика. Ну вот и развеялись все сомнения, не просто псих, а наркоман. Как мило, что мы играем именно за него, непередаваемое ощущение единства и сопереживания персонажу (нет))
Слухами о демонопоклонниках удалось заманить некроманта Мерика к поселению Тихая Заводь, где их уже дожидались в засаде Клинки Эребоса. Все чаще и чаще Мелвин замечала огоньки безумия в глазах Ваярона, и снедающие его ярость и ненависть. Но на все мольбы эльфийки внять голосу разума Ваярон отвечал категорическим отказом: он мнил себя ближайшим сподвижником бога, а такому не нужны друзья!
— Эребос живет во мне! — восклицал он.
Вильгельм оказался умнее остальных, прознав о судьбе магов и некромантов, он вместе с рыцарями Империи занял оборонительную позицию в древнем Храме Трех Иерофантов, близ каменных изваяний Девы, Матери и Старухи. Юстициар догадывался, что Клинки Эребоса непременно попытаются нанести удар, и надеялся встретить противника во всеоружии. Но Малвен приняла, наконец, решение, и встала на защиту имперцев.
— Есть хаос, а есть смерть, — бросила она в лицо Ваярону, обвинившему эльфийку в недальновидности. — Ты ничего не сеешь, ты сжигаешь поля.
(Даже интересно чем то, что они делают сейчас, отличается от того, что они делали раньше?)
— Языки пламени великолепны, мы будем танцевать у огня, — прошипел безумец в ответ, усмехнувшись.
— Прости, — сказала Малвен. — Этот мир несовершенен, и я продолжу сражаться. Но ты превратился в бешеного пса, без принципов и разума.
— Принципы! — сплюнул Ваярон. — Как у тех глупцов, которыми мы манипулируем. Я есть истина, моими устами говорит Эребос!
— Нет, ты сбился с пути, — возразила темная эльфийка. — И я не знаю, повинны ли в этом слезы баньши.
Малвен и Ваярон сошлись в противостоянии. Покончив с противницей, Ваярон окончательно убедился в том, что находится на верном пути. Вильгельму удалось бежать, однако альянс между Империей, Эрешем и Серебряными Городами распался. Сам Ваярон вернулся в подземелья, однако ходят слухи, что темные эльфы из клана Клинков Эребоса продолжают свою деятельность на поверхности, и услуги их стоят весьма недешево.
(Так закончилась кампания темных эльфов Героев 7. Что нам хотели рассказать? А хрен его знает. Сценарной ценности в кампании не обнаружено. Какого либо удовольствия от игры за психа-наркомана-террористка лично я не испытал. Единственный плюс, нам открыли очередную страницу в истории темных эльфов, но честное слово, точно так же нам могли бы эту страницу описать парой сухих строчек (а именно столько мы узнали конкретно о темных эльфах) в доп.материалах, не так бы бесило. Дальше у нас кампания гномов из DLC к Героям 7)
Вскоре после становления на троне Гримхейма Хатора Орландссона Священное Пламя потухло в храме Арката, а затем один за другим уснули вулканы. За минувшее столетие Гримхейм обратился в замерзшую пустошь.
Юный жрец рун по имени Кари Скаггсон по прозвищу «Огненное Сердце» осознал, что Аркат разгневался на своих детей, и причиной тому было правление короля Хатора. Кари поделился своими тревогами с верховным жрецом Хангвулом, но тот был обязан жизнью Хатору и не стал прислушиваться к словам молодого служителя, считая своего правителя истинным героем — спасителем Гримхейма. Хангвул полагал, что Аркат никак не мог отречься от Хатора, и, скорее всего, драконьего бога разгневал тот факт, что гномы все еще оставались слабы.
Считая, что речи Кори — ничто иное, как предательство, Хангвул в 810 году изгнал его на заставу Судгерд, что на полуострове Агин. Там жрец свел знакомство со служившей на заставе воительницей — девой щита Вильмой Бьорнсдоттир, уроженкой Тор Линдхата, остававшейся в Судгерде три последних столетия.
Прошло 30 лет и когда в 840 году на полуострове начались необъяснимые исчезновения крестьян. Вильма, Кари и сопровождающие их войско Судгерда принялись прочесывать окрестные земли, надеясь отыскать причину происходящего. Прежде всего они побывали у Морской Гавани, где недавно исчезла семья фермеров, и селяне, проживающие по соседству, поведали, что видели поблизости тварь, походящую на огромную крысу.
А вскоре отряд таких тварей обнаружили и ведомые Вильмой и Кари гномы, верховодящее «крысами» создание было облачено в алую ризу служителя Арката! Каково же было удивление гномов, когда оно представилось Бригиттой и попросило Вильму разыскать томящегося в заточении на полуострове Барта Серу, знаменитого гнома-изобретателя. После чего Бригитта и сопровождавшие ее крысоподобные создания бросились наутек.
Дворфы устремились к темнице, и по пути к ним присоединились ветераны Гримхейма под началом Фредрика Локессона по прозвижу «Орлиный Глаз», бывшего на протяжении четырех столетий разведчиком в армии гномов, однако отправленного Хатором, считавшего подобных стариков обузой, подальше от Гримхейма, на южную заставу.
(Ну да, если стремное создание попросило тебя что-то сделать, то нужно тут же это сделать, не задавая вопросов и не разбираясь, что вообще происходит. Именно так это и работает)
Вильма и ее спутники сумели освободить Барта Серу из заключения, и дева щита поинтересовалась у старого пирата, что тому известно об исчезновении семей гномов на полуострове и о странных грызунах-зверолюдях.
— Он называет их кобольдами, — ответил Барт. — Дагар. Безумный маг. Ему удалось заполучить Слезу Асхи и теперь он создает новые виды зверолюдей. И кобольды — это и есть пропавшие гномы.
(Ну как бы, кучу рас зверолюдей создали без слезы Асхи, зачем сюда её приплетать? Почем довольно свободно передвигающиеся кобольды не особо то шли на контакт с другими гномами? Вот никто не пытался предупредить об опасности, связаться с родственниками или сделать хоть что-то? Странные какие-то гномы, картонные, я бы сказал)
Рассказывал Барт и о своем паровом кораблем, единственном в своем роде. Котел судна взорвался в очередной раз, но дворф снова выжил и на него снизошло озарение. Вода и огонь — противоположные стихии, потому нет ничего удивительно в плачевном результате при попытке их смешения. Но что, если добавить еще одну стихию — Порядок? И тут то Барт вспомнил про старую карту, на которой был указан путь к Слезе Асхи — кристаллу чистой магии самой драконьей богини Порядка. Карту эту ему когда-то вручила Цуан, после смерти Крэга Хака победившая иных капитанов в поединках и ставшая предводительницей пиратов Дикого Моря.
Так или иначе, карта привела Барта к островку в дальнем уголке моря. Отыскав место для высадки, дворф отметил, что остров обитаем, а, судя по полю брани на побережье, пребывают здесь два различных народа. Может, конечно, и больше, но два уж точно друг друга недолюбливают. Трупов на берегу не было, но, осмотрев брошенное оружие — дубинки из китовых костей и изящные деревянные копья, Барт предположил, что противостоят друг другу племя орков и эльфы, возможно, потерпевшие здесь кораблекрушение много лет назад. Барт и гномы, входящие в его команду, приняли решение держаться подальше от местных племен и не вмешиваться в их противостояние.
На карте было крестиками обозначено три ориентира, и Барт намеревался посетить каждый из них. Первым оказался камень с нанесенными на нем письменами и орнаментами морских эльфов; они изрядно стерлись, и гном сумел лишь разобрать что-то о «Рифе Древнего» и заметить выбитые вокруг надписи изображения рыб и прочих морских существ. Барт понадеялся, что за Слезой Асхи ему не придется нырять под воду, ибо, хоть он и любил эту стихию, все же морских гадов терпеть не мог.
Вторым ориентиром также оказался камень, оставленный морскими эльфами, сохранился он плохо, и из надписей, которые удалось разобрать, следовало, что под Рифом Древнего есть некая пещера. Дворф полагал, что именно там и находится реликвия.Наконец, изучив третий из камней-ориентировов, Барт сумел определить местонахождение Рифа Древнего — к северу от места, где он сейчас находился, на противоположной стороне небольшой бухты.
Направившись туда, Барт отыскал черную скалу, походящую на изуродованный череп — Риф Древего. Местные племена держались подальше от этого места. Под рифом гномы обнаружили полузатопленную пещеру. Там было темно и сыро, и царило зловение как в рыбной лавке Морской Гавани в жаркий день. Во тьме Барт заметил голубоватое сияние, которое расходилось от осколка кристалла в центре грота. Слеза Асхи манила гнома, звала подойти поближе. Сделав несколько шагов вперед, тот остановился, лишь сейчас заметив раздробленные кости, разбросанные по пещере. Здесь погибло немало охотников за сокровищами. Барт велел спутникам обнажить оружие и сохранять осторожность. Через мгновение из глубин темных вод показались щупальца, извивающиеся вокруг следы Асхи.
Барт понял, что обитает здесь кракен — «Древний», предвечное создание, которого привлекла сюда первозданная магия, источаемая реликвией. Во времена Войн Творений, когда в моря попала демоническая кровь Ургаша, сущность этих морских тварей изменилась навсегда. И водные эльфы оставили на острове ориентиры не для того, чтобы указать путь к сокровищу, но и затем, чтобы предупредить искателей об отвратительном страже, который его охраняет. Быть может, они намеревались вернуться позже, чтобы убить тварь и забрать добычу. А может быть, кости в логове кракена — это все, что осталось от тех, кто расставил те ориентиры.
Гномы прикончили кракена, и, обретя Слезу Асхи, Барт намеревался поскорее вернуться в Либерталию. Но несколько дней спустя гномов, покинувших Риф Древнего и следующих к побережью, настиг чародей Дагар на одном из небесных кораблей — потомок легендарного Агара из Дома Химеры, жаждущий продолжить дело предка по созданию новых видов зверолюдей.
(Как вы наверное помните, Зулейка была правнучкой Агара, и её отец Фалагар так же частенько мелькал в истории. И вот теперь нам представляют их потомка. Я уже не раз отмечал, что постоянно звучат одни и те же фамилии. Почему? Настолько тяжело придумать что-то новое?)
Наверняка он воспользовался заклинанием прорицания, чтобы отыскать реликвию, и та указало ему на ближайшую. Дагар напал неожиданно и не дал гномам ни единого шанса. Впрочем, Барт выжил. Чувствуя свою вину в том, что Дагар сотворил с помощью реликвии, Барт, которого маг прежде оставил умирать на островке, помог Бригитте и иным кобольдам бежать из лаборатории мага, и теперь те спрятались в подземелье, что на юго-западе Агина. После чего он направился к Крэгу, где планировал собрать команду и отправиться штурмовать остров Дагара, но по пути гнома перехватили нанятые магом охотники за головами и заключили в темницу.
Следуя за Бартом, гномы отыскали в подземных тоннелях кобольдов Бригитты. Последняя призналась, что вернуть им прежнее обличье возможности нет, и до скончания века придется преображенным дворфам оставаться кобольдами. Вильма пообещала зверолюдям, что врата Судгерда всегда останутся открыты для них, и благодарная Бригитта поведала, что достичь островка, на котором находится лаборатория Дагара, можно через потайную бухту контрабандистов, находящуюся под городом Приморский Сорпигалем. Объединенный отряд гномов и кобольдов спустился в бухту, где обнаружил корабль. Встав у штурвала, Барт повел судно в направлении островка чародея, рассказывая о том, что некогда был знаком с предком безумца — достойнейшим магом Фалагаром.
Дагар как раз закончил создание ящеров — этих же особей создал и великий Агар, однако никто не знает, что случилось с теми образцами, потому потомок решил повторить эксперимент. Силы, ведомые Вильмой, покончили с магом и освободили его пленников — гномов, людей и зверей.
Также им удалось обнаружить в лаборатории Слезу Асхи, энергия в которой почти иссякла. Но когда Кари коснулся реликвии, то узрел пугающие видения той участи, что грозила Гримхейму, темные эльфы и демоны, атакущие северное королевство. Он и прежде наблюдал подобные образы в ночных кошмарах, и лишь сейчас осознал, что это — предзнаменования.
(Кракен на протяжении веков тянул силу из слезы, не вытянул. Наги строили барьеры на основе слезы, что стояли десятилетиями, и слеза не истощалась. Один маг истощил слезу за сколько, пара месяцев? Какого Хрена? Ну ввели вы слезу Асхи, так хоть бы дали возможность её с собой забрать)
Кари решил, что ему необходимо немедленно вернуться в Гримхейм, и Вильма наряду с Бартом вызвалась сопровождать жреца рун. Сохраняя осторожность и стараясь не попасться на глаза темным эльфам, мимо земель которых проходил их путь, гномы следовали на север.
И Фредрик, и Барт видели, что между Вильмом и Кари зарождаются чувства, хотя традиции запрещали девам щита выходить замуж. Последует ли Вильма старым устоям или же изменит их своим примером? Сам же Кари спрашивал Барта, как тот стал пиратом.
— Все началось с пара, — признался Барт. — Когда-то я был учеником кузнеца, но ковка меня мало занимала. В отличие от пара. Я придумал, как его применить. Как создавать энергию при помощи пара… И начал эксперименты… о которых вскоре прознали жрецы, обвинив в святотатстве, я ведь смешивал огонь и воду. Изменить треклятые традиции Гримхейма мне было не под силу, но я мог измениться сам. Я сел на корабль и покинул родные земли.
Обнаружив в горах Вантир древний алтарь, посвященный Аркату, Кари вознес мольбу драконьему богу, и ответом стало неожиданное присоединение к отряду гномов пламенных существ — дар божества своим творениям.
А в одной из пещер гномы наблюдали селение темных эльфов, которые, насколько было известно Фредрику, в последние годы осели в древних руинах и тоннелях вдоль всей гряды Вантир. В одной из пещер Вильма и Кари наблюдали встречу двух темных эльфов с демоном, и, спрятавшись в соседнем тоннеле, внимательно слушали разговор.
Гномы не знали, что видят пред собой Силсая, после смерти Менана ставшего правителем своей расы, неистовую Ранлет, а также Лорда Демона Аграила, посланника Кха-Белеха. В отличие от братьев, Силсай был лишен предрассудков о недопустимости союза с демонами. Да и Кха-Белеху требовались союзники в Асхане, а сломленные темные эльфы прекрасно подходили на эту роль.
— Поверьте мне, лорд Аграил, Хатор — обычный головорез, — почтительно обращался к демону Силсай. — Даже если бы сами раскрыли ему все карты, он бы все равно ничего не понял.
— Мерзавец заплатит за смерть моего дорогого брата, — прошипела Ранлет.
— План хорош, но все ли ты продумал? — спросил Аграил. — Твой клан и твой народ уже разочаровывал повелителя.
— Союз со Шрамом Души вас не разочарует, — заверил демона Силсай. — В этот раз мы выполним условия сделки.
— Очень надеюсь, Силсай. Ради вашего же блага, — отчеканил Аграил, после чего устремился прочь. Силсай проводил демона взглядом, посланник Кха-Белеха был очень странен, и темный эльф ощущал в нем что-то знакомое, что-то неприятное, но что именно, понять не мог, а Маласса хранила молчание. Как бы то ни было, следовало возвращаться в Конос и заняться приготовлениями к грядущему гамбиту.
(Фанаты серии наверняка уже поняли, кто это такой, и надо сказать это было реально шикарно)
Подслушанный разговор не оставил у гномов сомнений в том, что будет война, и у темных эльфов появились союзники, демоны Шио. Но они не заметили Аграила, что каким-то образом оказавшегося у них за спинами вместе с армией. Фредрик наряду с ветеранами вступил в сражение с демонами, давая Вильме, Кари и остальным драгоценные мгновения, чтобы бежать.
Гномы достигли Гримхейма, и Кари сразу же отправился к Хангвулу. Однако верховный жрец повелел бросить смутьяна в темницу, а союзников его объявить еретиками и врагами короля. К счастью, нашлись те, кто прислушался к словам Вильмы о неминуемом вторжении темных эльфов и их новых союзников, и примкнул к армии девы щита.
Силы Вильмы сумели вызволить Кали из темницы. Жрец продолжал терзаться сомнениями, не понимая, почему Аркат ниспослал видение именно ему, неужто это некое испытание драконьего бога, уготованное ему народу?
После те, кого нарекли мятежниками, одержали верх над армией Хангвула, слепо преданного Хатору и не погимаюшего мотивов, которыми руководствуются его противники. Верховного жреца Вильма оставила в живых, ведь слепая преданность монарху злодеяниям не является.
В глубинных пещерах гномы обнаружили Врата Шио, величественное творение тех времен, когда обиталище демонов было частью пылающих недр Асхана. Обнаружив проходы, ведущие в царство демонов, древние гномы запечатали их камнем, сталью и магией. Но во времена затмений Шио преображался, демоны пытались вырваться на свободу, и гномы устремлялись в бой, заставляя противника отступить. И сейчас темные эльфы решились открыть врата со стороны мира смертного.
(Боже какая же это срань! Во-первых, Шио находится у ядра планеты, а не просто под землей. Нам правда хотят сказать, что гномы прокопали кору, разгребли мантию, и таки добрались до подступов к ядру? Тупее ничего придумать не смогли? Во-вторых, во время затмения демоны перемешаются в мир смертных порталами, а не из-под земли. Даже если эти «врата в ад» все же откроют, барьер Сар-Илама никуда не денется. Ну и отсылка к Властелину Колец, с гномами, что докопались до великого зла, это конечно круто, но не в том случае, когда это нарушает логику и правила мира)
Силы Вильмы занялись созданием оборонительных сооружений возле врат, надеясь выиграть время и задержать противника до разрешения внутреннего конфликта народа гномов.
Тем временем армия под началом Кари сокрушили силы Толгара Олафсона по прозвищу «Честнейший», полководца из клана Жестокой Стали, занявшему при короле Хаторе место советника. Толгару сохранили жизнь. Видя, что войска Хангвула и Толгара разгромлены, Хатор пришел в неистовую ярость, покинул Каменные Залы, дабы лично возглавить армию, которая покончит с мятежниками.
Но, лишь ступив за пределы города, Хатор увидел темных эльфов, ведомых Силсаем, а в следующее мгновение жаждущая поквитаться за гибель брата Ранлет нанесла королю удар в спину ядовитым кинжалом. Убийцам монарха был нужен рунический ключ, открывающий Врата Шио, которым владели правители Гримхейма. И сейчас, обретя артефакт, темные эльфы спешили к вратам, чтобы открыть путь в Асхан своим союзникам. Умирая, Хатор отдал последний приказ: он велел всем, друзьям и недругам, любой ценой защищать Врата Шеога.
(И тут у меня возник вопрос по поводу мотивации Силсая. Нахрена ему вообще демоны? В самом начале он говорил, что все это нужно, чтобы противостоять гномам, и защищать народ темных эльфов. Но вот мы видим, что не слабо потрепанные в междоусобной войне темные эльфы спокойно подошли к гномьей столице, прирезали короля, что вообще-то с армией выступил, и как-то им ничего сделать не могут. Какого Хрена?)
Гномы схлестнулись с армией темных эльфов, творивщих колдовской ритуал, что раскроет Врата Шио. Кари же уже устал от молчания божества и от долгого ожидания знаков от Арката.
— Ну что, так и будешь смотреть? — истошно выкрикнул он. — Позволишь Хаосу одержать верх лишь для того, чтобы что-то доказать и покарать нас? Еще одно испытание? Чтобы мы вспомнили, что такое быть гномами? Что ж, у меня есть дар! Живое, пламенное сердце! Клянусь бородами предков, ты вспомнишь, что такое быть богом!
Кари сиганул с утеса, на котором высились Врата Шеога, в лавовое озеро, кипящее у его подножья. Он принес божеству последнюю жертву — себя. И чудо свершилось, ибо Кари восстал из лавы огненным гигантом, и к нему присоединилось множество пламенных порождений, посланных Аркатом для защиты своего народа.
Гномы и их союзники отбросили выступивших было в мир демонов обратно в Шио, и врата закрылись вновь. На глазах темных эльфов Кари швырнул Силсая в лаву, и Ранлет наряду с Аграилом сочли за благо отступить, уводя с собою остатки потрепанной армии Игг-Чолла.
Вильма обняла Кари в последний раз, а затем Аркат призвал к себе доблестного жреца, ставшего героем своего народа. Вскоре правители шести кланов собрались на совет, дабы избрать нового подгорного короля. По предложению верховного жреца Хангвула таковым стал Толгар. А затем все огни и вулканы в землях Гримхейма вернулись к жизни, и гномы посчитали, что Аркат одобрил их решение.
(Так закончился кампания гномов из DLC Героев 7. Что можно сказать? Стоит дополнение в Стиме почти 1 300 рублей, в дополнении ровно одна кампания, но мисси большие, можно и больше часа потратить на одну миссию. В целом это дополнительные часов 7-9 кампании и еще одна фракция. У каждого свой кошелек, но меня внутренняя жаба душит и прощать не собирается, знал бы заранее, дороже чем за 300 рублей не взял бы. Дальше идет предыстория основной кампании Героев 7, если её можно так назвать)
В событиях, речь о которых пойдет ниже, ключевую роль сыграл герцог Иван Грифон, поэтому стоит подробнее рассказать о нем. Иван был вторым сыном герцога Василия Грифона и его супруги, Илоны, одной из дочерей лорда Эхарда Волка. Следующим герцогом должен был стать старший брат Ивана, Фёдор, в то время как сам Иван отправился в церковную семинарию во Фламмщрейн, а затем — в Престол Сокола, что бы продолжить познание учений Эльрата. Но когда Ивану исполнилось тринадцать лет, случилась трагедия: Василий и Федор погибли во время охоты на кровожадную виверну у восточных границ герцогства.
Опустошенная горем, Илона укрылась в аббатстве, надеясь остаться там до конца своих дней, вдали от тягот мирских. Поэтому Ивану пришлось принять на себя бремя герцогства. Он всегда подозревал, что в гибели отца и братьев замешаны некие силы и продолжал поиски истины, нанимая искусных лазутчиков и шпионов.
В Престоле Сокола Иван обучался искусству владения мечом, а также политической и военной стратегии. Он так же подружился с будущей Императрицей Маев, и завел роман с юной дочерью герцога Сеамуса Оленя, Нольвен, однако искры чувств оказались притушены возложенным на плечи юноши бременем герцогства. В первые 15 лет правления Иван, горячо любимый и уважаемый подданными, усилил влияние герцогства торговыми связями с державами эльфов, орков и гномов, а также со Свободными Городами Водопад Молота, Листмур и Грозовой Утес. Влияние и богатство герцогства достигли своего пика и в таком состоянии Иван Грифон встретил новое вторжение демонов в Асхан.
Четвертое Затмение, вошедшее в исторические хроники как «Последний Полет Сокола», случилось в 843 году. Огромное число демонов вторглось в мир. Они взяли в осаду столицу Империи, Престол Сокола, и расправились практически со всеми членами правящей семьи. Король Демонов стремился привести к свершению древнее пророчество — «мир людей существует лишь до тех пор, пока жив наследник династии Сокола». Однако есть и иное пророчество, приписывается которое самому Сар-Эламу: наследники Сокола никогда не будут искоренены, пока люди удерживают Престол Сокола.
Эти пророчества обратили свержение правящей династии Империи в цель для демонов Шио. Еще в 564 году, в час Второго Затмения, случившегося на два года раньше предсказанного Слепыми Братьями срока, демонический Принц Ненависти, Ариббан, на протяжении долгих лет вынашивающий планы по погружению Империи в хаос, лично возглавил осаду Престола Сокола. В том сражении погиб Император Лиам Сокол, в то время как демонопоклонники, ведомые предательницей Джезебет, выискивали остающихся в живых наследников рода. К счастью, герцог Антон Грифон сумел покончить с Джезебет и спасти единственную наследницу рода Сокола — племянницу Лиама Гвендолин. После чего имперские войска изгнали демонов из Престола Сокола и расправились с Ариббаном.
К началу Четвертого Затмения Императрица Маев знала, чего ей стоит опасаться. Слепые Братья отточили свое искусство предсказания, и случилось Затмение именно тогда, когда и предполагалось, и рыцари Света встретили вторгшихся на земли Священной Империи демонов во всеоружии.
Однако Императрица недооценила правителя Шио, Короля Демонов. В то время, как основные силы демонов выступили в открытое сражение, Кха-Белех отправил в Престол Сокола небольшой отряд убийц, возглавляемый Джезебет, обращенной ныне в суккубу и начавшей в Шио вторую жизнь. Джезебет стремилась исправить то, что не удалось ей столетия назад, ворвавшись в тронный зал, демоны покончили с Императрицей Маев и членами ее семьи. После чего сожгли Престол Сокола дотла, чтобы удостовериться в том, что ни один наследник рода Сокола не уцелеет.
Четвертое Затмение завершилось поражением демонов и величайшей их победой. Однако цивилизация людей продолжала существовать, и это могло означать либо то, что пророчество Сар-Элама было ошибочно или неверно истолковано, или же то, что юный наследник династии Брендан, сын Императрицы Маев, каким-то непостижимым образом выжил.
(Кстати, он и правда выжил, и даже оставил потомство, которое еще сыграет свою роль в истории Асхана. Ну и странно, что тот же Иван, что ведет свою линию от Гвендолин и Антона, точно так же как и императорская семья, не рассматривается как наследник линии Сокола)
Хоть и звучало это неправдоподобно, многие в Империи хотели верить в это. Церковь Света объявила о годе траура: если Брендан отыщется за это время, он унаследует трон, если же нет, то будет объявлен мертвым, и из числа герцогов Империи будет избран новый Император.
В течение года имперцы искореняли остающихся в мире демонов. Иван Грифон обнаружил отряд выходцев из Шио, возглавляемый самой Джезебет, суккуба пыталась укрыться в руинах Кастелроуза, древней цитадели священной инквизиции. Джезебет попыталась было купить себе жизнь, обещая, что поведает герцогу о судьбе Брендана, однако тот ответил категорическим отказом. Заявив, что не поверит ни единому ее слову, Иван одним ударом меча срубил суккубе голову.
(Не совсем понятно, что значит «купить жизнь»? Из кампании Кирила в Героях 6 мы знаем, что демоны бессмертны и всегда возрождаются в Шио. Ну и на месте Ивана я бы все же послушал что она говорит, а уже потом что-то делать. В конце концов, жизнь в темнице, это тоже жизнь. Да и придержать её при себе, пока Брендана не найдут, и убить если все же найти его не получится никто не запрещает)
Гибель Джезебет послужила окончательным завершением Четвертого Затмения и началом бед для Священной Империи. Теперь, когда смерть Маев была отомщена, тело Императрицы было доставлено в летний дворец близ Белого Утеса, что в пределах герцогства Гончей. Там, согласно церковным ритуалом, тело было кремировано, дабы дух мог вознестись к солнцу, и к Эльрату.
На церемонии присутствовали все без исключения герцоги и герцогини Священной Империи: Иван Грифон, Шеймус Олень, Амилькар Бык, Ровена Единорог, Энгверранд Гончая, Стефан Волк. И отношения между ними были натянуты, ведь если сын Маев Брендан действительно мертв, одному из них суждено стать правителем Империи.
Вскоре после похорон Маев церковь Света объявила о создании Конклава Новой Зари в священном городе Фламмщрейне. Входящие в него ангелы, жрецы и ученые, ведомые архангелом и героем недавней войны Сандальфоном, должны были принять решение о том, кому суждено унаследовать трон. Но даже сейчас, столетия спустя после Обмана Уриэля, многие люди полагали, что церковь укажет на кандидата, руководствуясь при этом исключительно собственными интересами. Дабы развеять подобные подозрения, Сандальфон пригласил в Конклав ангела Муразель.
— Страж Водопада Молота, доблестное, чистейшее сердце, я доверяю тебе, — изрек он. — Я доверяю тебе избрать достойнейшего Императора сей великой державы. Верю в твои честность и искренность. Присоединишься ли ты к Конклаву Новой Зари, и вновь пребудешь рядом со мною в эти тяжелые времена?
(Гениально. Люди не верят ангелам, а потому главный ангел призвал еще одного ангела, сказав: «я тебе верю». Как это вообще должно работать?)
Это стало весьма умным стратегическим ходом: Муразель была поистине легендарна, и известна тем, что благоволила людям. Множество раз она помогала Свободным Городам Востока справляться с невзгодами, иногда выступая против Империи, и даже собственные сородичи считали ее отступницей. Если и существовал ангел, который не поступится моральными принципами ради политических игр и личных амбиций, то это, безусловно, Муразель.
(Еще раз! Я подчёркиваю! Люди не верят ангелам. Ангелы зовут еще одного ангела в свидетели, ангела, что выступал против империи, ангела, которого ненавидят собственные сородичи, и это работает. Как?)
Муразель приняла предложение Сандальфона, и, покинув Водопад Молота, устремилась в Фламмщрейн, завершив таким образом изгнание, длившееся шесть столетий.
Конечно, когда стало известно о создании Конклава, множество юношей прибыло в Фламмщрейн, утверждая о том, что каждый из них — Брендан, сын Маев. Конклав побеседовал с каждым, и отверг всех без исключения. Некоторые из членов Конклава настаивали на казни дерзких самозванцев, однако Муразель воспротивилась этому, настояв на том, чтобы заточить их в тюрьму сроком на один год, дабы они поразмыслили о своих жизненных выборах. Мудрый Сандальфон поддержал предложение Муразель.
Прошло несколько недель, а члены Конклава все продолжали спорить и искать зацепки, что могли указать на возможное выживание Брендана. В Империи же нарастало напряжение, ибо у каждого дворянина было свое мнение о том, кому следует восседать на троне. У каждого герцога и герцогини в роду был хотя бы один предок из династии Сокола, и все они собирали документы со своими генеалогическими древами и иные доказательства своего наследие и прав на престол.
Наиболее очевидным кандидатом выступал Шеймус из рода Оленя. Представители дома Оленя приходились Соколам кузенами, и столь тесная родовая связь, казалось бы, не стоит под сомнением. Однако некоторые указали на то, что Сеамус не был наследником основного рода герцогов Оленя, которая прервалась в час Второго Затмения, а являлся отпрыском отдаленной ветки, примкнувшей к герцогскому роду в результате заключенного некогда брака. Да, в жилах его также текла кровь Сокола, но далеко не столь густая, как он хотел бы надеяться.
Те же многие полагали, что куда более вероятным кандидатом на трон станет герцог Иван Грифон. Стало известно, что Иван является наследником династии Сокола и основной династии Оленя. Великий герой Второго Затмения, герцог Антон, позже стал консортом Императрицы Гвендолин, у них было трое детей, средний из которых унаследовал герцогство Грифона. Но матерью Антона была Кейт из основной ветви рода Оленя, единственная представительница это династии, оставившая наследников.
Очевидно, что подобный вариант развития события Шеймуса категорически не устраивал. И вскоре по Империи стали распространяться слухи о том, что именно Иван привел демонов в Престол Сокола, надеясь унаследовать трон после гибели Маев. Ведь будь Иван невиновен, как он узнал о том, где скрывается Джезебет? Стремился ли он отомстить за гибель Маев или лишь желал удостовериться в молчании суккубы?
В то время Иван ухаживал за дочерью Шеймуса, Нольвенн. Слухи продолжали распространяться, и Сеамус запретил дочери видеться с Иваном.
— Быть может, на крыльях Грифона кровь, — объявил он.
(Показательный приступ идиотии. Все собирают доказательства своих притязаний на трон, Иван наиболее реальный кандидат и вместо того, чтобы породнится с ним, Шеймус начинает открытый конфликт, в результате которого помирится потом уже не получится. При этом сам Олень (во всех смыслах) никаких гарантий на трон не имеет и может просто убрать конкурента для кого-то еще.
Я могу представить себе подобную ситуацию, но хреново, что её вообще никак не обыграли. Опять «бей своих же». Опять предельно простая, даже примитивная мотивация противника. Опять мы за лорда-человека сражаемся против союза прочих лордов. Можно мне немного разнообразия?)
Амилькар Бык, у рода которого оставались с Грифонами старые распри и обиды, поддержал обвинения куда более открыто. Остальные герцоги не спешили присоединиться к обвинениям Шеймуса и Амилькара, но потребовали у Ивана объяснений, как он узнал о том, где скрывается Джезебет, чтобы вопрос этот был разрешен раз и навсегда. Гордый и упрямый Иван отказался давать какие бы то ни было объяснения, ибо сведения ему предоставил доверенный лазутчик, имя которого герцог раскрывать не намеревался. Амилькар Бык постановил, что молчание Ивана есть подтверждение его вины, Иван же вызвал Амилькара на дуэль.
— Я не сделал ничего, чего стоило бы стыдиться, — сказал он. — Пусть Эльрат решит, кто из нас говорит правду, а кто распространяет ложь!
(Идиот. Никто не просил называть имя лазутчика, достаточно было просто сказать, что искал следы демонов и нашел. Да, это хреновое объяснение, но хоть какое-нибудь. У нас же подозреваемый, что отказывается говорить, и до кучи пытается заткнуть сторону обвинения. Это равносильной политическому самоубийству)
За две недели до годовщины гибели Маев Иван и Амилькар встретились на нейтральной территории, в городке Брукшир, что в пределах бывших владений династии Сокола. Объявив себя чемпионом Маев, Амилькар обнажил меч, в котором присутствующие узнали легендарный Клинок Истины, древний меч династии Сокола, один из семерых «Бастардов Эльрата» — клинков, дарованных дворянским родам Империи ангелами. Иван отсалютовал противнику Клинком Откровения, принадлежащим роду Грифона, и дуэль началась.
(Удивительное откровение, до этого не упоминалось, что клинки дарованные людям назывались «Бастардами Эльрата». Мне даже интересно, кто додумался до такого названия. В христианстве это звучало бы как «Ублютки Христовы», самое оно для святых мечей, согласитесь. Отдельно хочется отметить, что не понятно, кто и по какому праву отдал Герцогу Быку меч Сокола. Понятно, что игроделы просто не хотели заморачиваться и придумывать новый меч, а использовали уже имеющиеся модельки, Грифонский и Соколиный, но хоть какое-то объяснение под это дело можно было бы и выкатить)
Иван был моложе, сильнее и проворнее, но Амилькар оказался более опытен, искусен и хитроумен. Поединок продолжался 30 минут, и никто из противников не мог взять верх. Вновь и вновь скрещивались клинки, пока не случилось невероятное: один из выпадов Ивана расколол Клинок Сокола на мелкие осколки.
Изумленный, Амилькар признал свое поражение. Иван доказал свою правоту в честном бою, но присутствующие испытывали гнетущее чувство, полагая, что расколовшийся меч — знамение конца Империи Сокола.
Три дня спустя раздался звон колоколов Фламмщрейна, но это был погребальный звон. Сандальфон был мертв, сердце ангела пронзил темный меч. Муразель же бесследно исчезла.
Эти трагические события внесли раскол среди членов Конклава Новой Зари, возникли предубеждения и сомнения, голоса разума поглотили воспоминания о старых дрязгах и противоречиях. Надежда на приход к консенсусу стремительно таяла.
Настал месяц Солнечного Расцвета 845 года, посвященный служению Эльрату, а трон Империи продолжал пустовать. Минуло 20 число месяца Рассвета Солнца, первое Равноденствие, один из наиболее священных праздников в Империи, и стало очевидно, что Конклав не преуспел во вверенной ему миссии. Вопрос о престолонаследии продолжал стоять как никогда остро. Люди молили Эльрата снизойти с небес и избрать нового правителя, но Драконий Бог Света не вмешивался в дела людей.
(Ага, он мог только жалко просить о помощи, когда его чуть не убил Сандро)
Становилось очевидно, что войны не избежать. Вопрос был лишь в одном — когда именно грянет гром и где произойдет первый удар молнии? Ударила же она 11 числа месяца Танцующего Пламени 845 года (3 месяца спустя). Напряжение между герцогствами нарастало после смерти Маев, и его подпитывало вековое соперничество. Так, в первых числах месяца ополчения герцогств Гончей и Единорога начали собираться близ небольшого приграничного городка Путь Девы.
В ночь 10 числа был избит и брошен умирать на городской улице олдермен на службе у герцога Гончей, а дом, принадлежащий магистрату Единорога был подожжен, и все, находящиеся внутри, погибли. Каждая из сторон поспешила обвинить в злодеяниях противника. Однако все ждали чего-то подобного, и неважно, кто первый пролил кровь. Это стало лишь необходимой причиной, приведшей к открытым боевым действиям.
(Олдермен буквально переводится как старейшина или старшена. Муниципальная должность в англосаксонских странах, при этом от места к месту так могут называть разные должности. Это может быть деревенский староста, член городского совета или местный судья. Скорее всего речь идет о члене городского совета, но никаких уточнений я не нашел)
К полудню следующего дня от Пути Девы остались лишь тлеющие руины и изуродованные тела. Ополчение Гончей одержало победу — если можно назвать «победой» подобную резню.
Два дня спустя Ровена Единорог, «Рыжая из Йорвика», направила письмо Энгверранду Гончей, требуя объяснений. В ответ прозвучали лишь встречные обвинения. Никто из правителей не желал оставлять ужасы Пути Девы безнаказанными. Напряжение между герцогствами достигло предела, вылившись в открытый конфликт.
Если бы он остался в пределах герцогств Гончей и Единорога, все могло бы быть по-другому. Но существовали старые альянсы, подписанные кровью, чернилами и узами брака. Амилькар Бык направил войска для присоединения к армиям Энгверранда, выступившим к землям Ровены. Чтя старую дружбу между герцогствами Единорога и Грифона, Иван, в свою очередь, отдал приказ войскам о поддержке Ровены. В ножнах Ивана пребывал не Клинок Откровения, а Железное Перо — меч, принадлежавший Иствану, последнему королю и первому герцогу Грифона. После дуэли с Амилькаром Иван поклялся, что не обнажит священный меч Грифона, Клинок Откровения, до тех пор, пока Империя вновь не станет единой.
Страшась мощи армии Ивана, Амилькар и Энгверранд решили выступить против воинства Грифона. Тысячи солдат и монстров, возглавляемых лично Амилькаром, устремились на север, чтобы перехватить армию Грифона, когда она будет огибать горы Розы с юга. Герцог Бык надеялся свести счеты с Иваном за унижение, понесенное в поединке.
Стефан Волк и Шейамус Олень оставались в стороне от конфликта. Они наблюдали издали, выжидали, чтобы действовать в зависимости о того, как станут разворачиваться события. Однако Шеймус втайне ото всех отправлял на юг наемников, чтобы захватить земли провинции Сокола, в том числе и руины Престола Сокола. Кроме того, рыцари Шеймуса в 846 году совершали набеги на приграничные земли Ироллана, надеясь пополнить свои запасы древесины.
(То есть нам еще раз подчеркнули, какой же ГлавГад тупой и бесчестный ублюдок)
Против герцога Оленя выступили эльфы, ведомые следопытом Агатином, одним из опаснейших лучников Ироллана, обучала которого лучница из Хашимы, Юмико Нефритовая Стрела, и танцующей с клинками Сайлин, искуснейшей мечницей, а также чародейкой Синиталой, помнящей еще те времена, когда Империя Шантири правила больше частью Таллана, а владения Ироллана простирались на юг до леса Йон-Чолл. Отправив послание Высокому Королю, эльфы выступили против алчных до древесины людей, отбивая у имперцев захваченные теми лесопилки. Однако эльфы не переходили границы Священной Империи, сознавая, что в стане соседа сейчас царит хаос, и герцоги сражаются за престол. Эльфийские друиды установили магические печати Силанны, надежно защитив приграничные города от захватчиков.
(Круто, представляете, в Асхане есть спецы, которые могут границу целой страны закрыть магическим барьером. Почему раньше никто так не делал?)
Синитала призывала сородичей сохранять осторожность, когда в прошлый раз эльфы сражались с герцогством Оленя, конфликт перерос в Войну Горького Пепла. И отчасти это было расплатой за гордость и высокомерие прежнего Высокого Короля. Синитала устала от смертного существования, и надеялась, что после того, как отведенный ей век завершится, переродится она в дриаду, продолжив выступать защитником Гармонии. И Агатин, и Сайлин понимали, что для чародейки этот бой станет последним.
И когда последняя лесопилка была захвачена эльфами, армии Шеймуса обратились в бегство. Синитала была ранена арбалетным болтом. Когда она уходила в мир иной, за руку чародейку держал сам Высокий Король Аларон. Выслушав доклад Сайлин и Агатина о произошедшем, монарх мрачно произнес:
— Мы не можем допустить, чтобы этот человек сидел на троне Империи.
Многие в наивности своей полагали, что конфликт герцогств Гончей и Единорога не затронет иные земли и без того раздробленной Империи, но они жестоко ошибались. Объявление войны произошло в месяц Танцующего Пламени года 846, и первые сражения разразились в месяцы Сияющей Звезды и Сияющей Короны (3 и 4 месяца спустя соответсвенно). Люди полагали, что грядущая зима может остудить сердца и разумы на обеих сторонах конфликта. Но год, вошедший в историю как «Год Женских Слез», не завершился столь легко. Зима оказалось мягкой и практически не оказала влияния на военные действия.
Энгверранд знал, что захватить Йорвик не сумеет, поэтому сосредоточил атаки на западных и восточных областях герцогства Единорога. Он стремился заполучить Бэйворт, город на побережье Тирии. А если удастся захватить и Килбурн в сердце Империи, но под его властью окажется значительная часть земель Ровены. Последняя же руководствовалась куда более прямолинейной стратегией, и приказала войску следовать к Мельничному Полю, где располагались зернохранилища герцогства Гончей, надеясь лишить воинство Энгверранда поставок пропитания.
К весне 847 года две эти тактики привели к новым кровопролитиям. Армии Энгверранда, ведомые Гарландом Серокаменным, держали Бэйворт в осаде с месяца Паучьей Королевы года 846 по месяц Лазурных Приливов года 847 (около 7 месяцев), но так и не сумели сокрушить городские стены. Перед началом осады посланник Гарланда прибыл ко двору барона Бэйворта, Клива Моргана, потребовав сдать город полководцу, уже успевшему захватить Врата Стража, и герцогству Гончей. Клив, хоть и терпеть не мог политику и дела государственные, ответил на предложение категорическим отказом, и, призвав сенешаля Сэвайна, прежде верно служившего его отцу, приказал готовиться к осаде и войне.
Клива Сэвайн растил как собственного сына, и повидал на своем веку немало ошибок молодого Моргана, однако последний поступок старый сенешаль одобрил.
— Твой род защищал Бэйворт от людей, орков, пиратов и демонов с самого становления Империи и никогда даже не помышлял о сдаче города, — сказал Сэвайн. — Хочешь — верь, хочешь — нет… но ты принял решение, достойное своих предков.
— Мы можем надеяться на помощь со стороны нашей любимой герцогини? — осведомился Морган, однако сенешаль отрицательно покачал головой:
— Я отправил гонцов, но леди Ровена занята противостоянием рыцарям Гончей на севере. Говорят, Энгверранд идет на Килбурн.
— Стало быть, мы предоставлены самому себе, — резюмировал барон. — Каковы наши шансы выстоять против Гарланда?
— У него больше ресурсов, войск и опыта ведения боевых действий, — без обиняков заявил Сэвайн. — Мы не сможем одержать верх над ним.
(Такое ощущение, что сценаристы о осаде крепостей только слышали, да и то мельком. Обычно считают, что для взятия крепости у нападавших должен быть перевес в силе в три раза больший чем у защищающихся. Конечно есть исключения, например взятие крепость Измаил 24 декабря 1790 года русскими войсками под командованием генерал-аншефа Александра Суворова. Это была блестящая победа. Крепость, считавшуюся неприступной, русские войска захватили меньшими силами. Но это исключение, взятие Измаила долгое время входило в учебники по тактике, да и сейчас его нет нет, да вспоминают, хотя инструменты войны с тех пор кардинально изменились.
Обычно осады проходят немного по другому. Например у вас есть то самое 3-кратное превосходство, вы осаждаете город и сидите под ним, раз в неделю спрашивая, думают местные сдаваться или нет. Первые пару месяцев вас посылают нахер, но со временем могут сдаться. Переть на крепость с лестницами на перевес самоубийство. Опять же пример из истории, осада Ясной горы, в укрепленном монастыре (не крепости) засело 310 монахов и шляхтичей Речи Посполитой, против них 3200 немецких наёмников под командованием Швеции. Не смотря на то, что немцы с ходу сильно повредили пушками северную стену, и укрепленный бастион, месячная осада так и не дала результата. Немцы отступили потеряв 300 человек убитыми и ранеными, обороняющаяся сторона потеряла 12 человек убитыми и ранеными. При 10-кратном превосходстве, значительно повредив оборонный периметр, нападающие просто проспали две роты солдат, убили меньше 10 человек и потирая поротые задницы убрались восвояси.
Поэтому я допускаю, что Гарладн крайне талантливый полководец, возможно он привел под стены Бэйворта действительно большую армию, но очень сомневаюсь, что он полез бы с ходу что-то там штурмовать, осада, даже быстрая, это занятие не на пару часов)
Клив мрачно усмехнулся, возможно править баронством окажется куда более увлекательно, чем казалось ему прежде.
— Гарланд горд, — произнес он. — И сюда он идет, чтобы преподать мне урок. Что ж, пусть его армии разбиваются о наши стены подобно морским волнам, накатывающимся на утесы. Мы не сможем одержать верх над ним — но время сможет.
— Он управляет Вратами Стража, Клив, — закатил глаза сенешаль, поняв, что предлагает барон. — Он пресечет наше снабжение, не допустит кораблей к нашей пристани. И когда его войска окружат Бэйворт, ему останется лишь наблюдать, как мы подыхаем с голоду.
(Хотите сказать, что в большом городе вообще нет запасов пиши? Ну то есть в принципе нет? Не говоря уж о том, что у вас там уже почти год как идет гражданская война, и именно что идет, напряженность перед войной длилась еще дольше. И что, никто не подготовился? Гениально)
— Да, — задумчиво произнес Клив, ибо в голову ему пришла неожиданная идея. — Гарланд может перекрыть наши пути снабжения. Но есть иные входы и выходы в город. Те, о ведают которых лишь контрабандисты.
— Ты хочешь просить о помощи своих ненадежных друзей из Черного Клыка? — недоверчиво вопросил Сэвайн. — Но разве можно доверять этим преступникам? И согласятся ли они помочь?
(Я уже не представляю себе главу в этой статье, без упоминания Черного Клыка)
— Конечно, если сумеют извлечь из этого выгоду, — заверил барон сомневающегося советника. — Теперь нам необходимо связаться с ними… и надеяться, что Гарланд не успеет сокрушить нас до того, как мы сделаем это.
Предположительно, армия Гарланда появится у врат Бэйворта через два месяца, и времени терять не следовало. Клив Морган во главе небольшого отряда отправился к логову головорезов Черного Клыка, так как лично знал предводителя этой организации. И сейчас они встречались впервые за долгие годы, и он, Клив Морган, выступал бароном Бэйворта, а не мальчишкой, как прежде, желающим вкусить жизни, полной приключений.
(Один момент, до предполагаемого начала осады 2 месяца, началась осада в месяце Паучей Королевы, что соответсвует примерно ноябрю месяцу. Значит у них там конец лета, начало осени, самый урожай. И вместо того чтобы запасаться продуктами, мы идем договариваться с контрабандистами о дополнительных поставках? Ну ладно. На самом деле я даже могу его понят, не лично же он будет урожай собирать, а учетом и размещением запасов может и сенешаль заняться, в то время как дополнительные поставки еще никому не повредили.
Меня сильно смущает Гарланд. Якобы «гениальный военачальник» подождал осени, чтобы созрел урожай, дождался не только конца жатвы, но и начала зимы, чтобы урожай точно привезли в город еще и успели обменять излишки на что-нибудь полезное, и только потом начал осаду. Морозил себе яйца всю зиму, стоял по колено в говне всю весну, и к середине лета понял, что не срослось. Все признаки гениальности на лицо)
Контрабандисты согласились помочь Кливу, однако потребовали оказать им услугу. На протяжении десятилетий они доставляли контрабанду в Империю, используя небольшие суденышки, направляемые из их близжелащего оплота, форта Легайр. Узкий пролив меж рифов близ Врат Стража позволял им избегать кораблей имперцев, однако отец Клива прознал об этом и с помощью магии запечатал этот путь и доходы Черного Клыка существенно уменьшились. Поэтому контрабандисты поставили условие: Клив снимает магическую печать, а они организуют доставку товаров в Бэйворт, когда город будет осажден. Иных альтернатив не было, и Клив Морган принял поставленное условие.
(С тем же успехом он мог разблокировать путь и сам по нему лодки гонять)
Отряд барона разбил лагерь в диких землях, чтобы поутру продолжить путь. Сэвайн заглянул в походный шатер Клива, захватив с собой древний фолиант, в котором содержалось жизнеописание предков Моргана.
— Я вспомнил о двух главах, которые могут тебя заинтересовать, — сказал сенешаль. Как следовало из сей книги, Энн Морган — ученая, искательница приключений и знаменитая исследовательница Неведомого Востока, — спрятала поблизости некое «семейное наследие». Кроме того, в глава о бароне Руфусе упоминалась иная реликвия: боевой молот, с помощью которого тот сразил в давние времена могущественного демона — Принца Боли и по сей день остается оружие в усыпальнице предка Клива. Наверняка предок нынешнего правителя не станет возражать, если тот позаимствует молот для противостояния войскам герцогства Гончей.
(Хрен с ним, с ограблением мертвецов, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Но поясните мне, дураку, Какого Хрена происходит? У Руфуса был могущественный артефакт, почему это артефакт буквально закопали в землю, а не сделали семейной реликвией? Энн Морган нашла «семейное наследие», почему она не притащила его домой, а закопала черте где? Честное слово, иногда лучше не пытаться объяснить рояли в кустах, чем объяснять их так)
В склепе барона Руфуса Клив отыскал легендарный молот, Приливная Волна, оказавшийся на удивление легким. Сэвайн утверждал, что это, вне всяких сомнений, доказывает тот факт, что Клив принадлежит к роду Руфуса, потому как для любого иного оружие показалось бы неподъемным. Именно поэтому никто не сумел выкрасть молот из склепа прежде.
(Угу, Колив у нас путешественник во времени, между ним и Руфусом не было носителей кровного наследия)
Сенешаль признался, что счастлив видеть, как пред лицом неминуемой осады в бароне проявляются лидерские качества; что ж, в приближении армии герцогства Гончей есть и свои плюсы. В поисках реликвии Энн Морган, Клив разыскал в западных лесах эльфов, изгнанных из Ироллана, а в юго-восточном проливе у побережья Тирия — орков-пиратов. И тех, и других барон убедил выступить на стороне Бэйворта в скором противостоянии с армией Гарланда.
(Я могу с ходу назвать пять проблем политического характера, которые должны были бы возникнуть от такого решения, и меня очень удивляет, что ни одна из них не всплыла)
Сокровище, сокрытое Энн, оказалось небольшим сундучком, а внутри шлем, увенчанный четырьмя рогами. Казалось, он более подойдет варвару, нежели рыцарю Эльрата. Однако Клив ощущал, как некая сила тянет его к реликвии, заставляя водрузить на голову, дабы обрести истинное наследие и стать следующим Крэ…
— Этот шлем принадлежал деду Энн, — произнес приблизившийся Сэвайн, вернув унесшегося мыслями прочь Клива в реальность, — я не рассказывал тебе о нем прежде. Но, думаю, тебе придется по душе эта история.
Силы Бэйворта сумели снять магическую печать, и Клив незамедлительно направил гонца к контрабандистам Черного Клыка, дабы уведомить о том, что свою часть сделки барон выполнил. Так, когда армия Гончей держала Бэйворт в осаде на протяжении долгих месяцев, защитники под началом барона Клива Моргана воспользовались старыми контрабандистскими пещерами, и через них получили питье и пропитание. Когда с севера прибыли, наконец, подкрепления герцогства Единорога, Гарланд был вынужден снять осаду и отступить.
Силам Ровены на поле брани тоже не везло. Сражение у Мельничного Поля, длившееся с 6 по 11 числа месяца Смеющихся Ветров, закончилось полным поражением армии герцогства Единорога. Энгверранд потерял Бэйворт, но Килбурн находился неподалеку, и вполне мог стать новым оплотом. Однако он не забыл о приближении войск Ивана Грифона, союзника Ровены. Когда Иван получил донесение о том, что Энгверранд выступил на Килбурн, герцог Грифон во главе рыцарей поспешил на запад, передав командование основным войском своему доверенному лейтенанту, юстикару Татьяне из Штормграда, известной среди солдат как «Белая Львица». Со стороны Ивана это был импульсивный поступок, однако он не мог допустить падения Килбурна. Ведь герцогиня Ровена была потомком знаменитого рыцаря Уилфреда Килбурна, героя Второго Затмения, друга и вассала Антона Грифона. И, спеша на помощь Ровене, Иван тем самым отдавал долг за помощь ее предка. Защита города Килбурна от сил Гончей должна была почтить память доблестного сира Уилфреда.
Но на 13 день месяца Кровавой Луны сила герцогства Быка под началом Амилькара нанесли удар с тыла по воинству Татьяны близ Эденбрука, к югу от гор Розы. Белая Львица и ее солдаты сражались ожесточенно — они знали, что армия Грифона должна достичь герцогства Единорога любой ценой. Три сотни солдат сдерживали противника, в то время как армия Грифона продолжала марш. Из воинов Татьяны выжил лишь один, он и поведал о том последнем противостоянии. Жертва Белой Львицы позволила армии пересечь горы.
В гордыне своей и упоении от победы над Белой Львицей, Амилькар устремился на восток, к герцогству Грифона, надеясь захватить часть владений Ивана. На 4 день месяца Сияющей Короны 846 года силы его пересекли границу герцогства Грифона. На 21 день Амилькан осадил Пик Ворона, а на 25 день город пал.
(Просто парад идиотии. Белая Львица пожертвовала собой, чтобы прикрыть армию. Зачем? Командир это не только красивые доспехи, это голова всей армии, без него армии нет, есть куча вооруженных людей, каждый из которых со своим царем в голове. Дальше больше, 300 солдат смогли удерживать армию Быка, может его стоило встретить всей армией? Ну и то, что Бык с лету захватил Пик Ворона просто невероятно. Либо он гений тактики и стратегии, каких мало, либо город остался вообще без защитников)
В 1 день месяца Белой Девы в войну вступил Стефан Волк, направив войска на север, дабы сдержать марш армии Быка. Далеко же на севере, Шеймус Олень последние месяцы приказывал вырубать леса на границе с Иролланом, и его цели пока оставались неизвестны. Однако казалось, что вскоре он присоединится к нынешнему конфликту, который однажды войдет в историю Асхана как Десятилетняя Война.
Благодаря бесстрашной и смелой тактике Стефана продвижение сил Быка удалось остановить. В первые два месяца 847 года не менее семи сражений произошло в злаковых полях близ Владикрая и холмов Черны. Волк проиграл лишь в двух из них. К весне стало очевидным, что захватить герцогства Грифона у Быка не выйдет. Амилькар отступил к Пику Ворона, но Волк в течение нескольких недель выбил силы его из города. Поэтому Амилькару пришлось вернуться в собственные владения. Люди герцогства Грифона готовы были назвать Волка своим избавителем, но скоро осознали, что Стефан не защищал их земли от армии Быка, а намеревался захватить их для себя.
(И все это только далекая предыстория. Мы даже не подошли к формированию тайного совета Ивана Грифона, вокруг которого и вертится основной сюжет игры. Но это будет историю уже для следующей части)