Осколок Карна

От автора: огромное спасибо за поддержку и как обычно, приятного чтения. Предупреждение: серая мораль)) *** Лир улыбнулся, недобро, лениво — будто собирался накинуться на человека, но для начала выбирал, с какого куска начать: — Занятно. И скольких мне полагается убить, человек? Голос у него был ледяной, даже Бризу захотелось отодвинуться. Он поежился, и прикосновение мантии, которую создал для него Лир, ощущалось слишком остро. Нечестно, что даже когда Лир ничего не делал, Бриз все равно чувствовал так много, не мог забыть про возбуждение, которое тлело внутри, подпитывалось теплом чужого тела. — Ты точно хочешь обсуждать убийства при нем? — Адам бросил на Бриза быстрый взгляд, вынул незажженную сигарету изо рта. И снова приложился к фляжке, делая второй глоток. — Бриз не ребенок, — сухо заметил Лир. — Да вы обсуждайте, — поспешно вставил тот. Еще невыносимее, чем сидеть и маяться от возбуждения у Лира на коленях, было бы уйти и переживать это все в одиночестве. — Меня не смущает. Мы уже обсуждали убийства. Несколько раз. В том городе многих поубивали. Особенно приезжих. Видимо, Адам или не знал об этом, или совсем за себя не боялся. И слова Бриза его не удивили: — Отвратительное местечко. — Там не так плохо, — сказал Бриз, хотя ему городок тоже не нравился. — Но вы на всякий случай не ходите один по ночам. И машину не оставляйте без присмотра. А то взорвать могут. Лир фыркнул, горячее дыхание пощекотало ухо, и широкая ладонь скользнула по талии, прижимая плотнее: — Не предупреждай его. Безопасность человека — не наша забота. Бриз обессилено прикрыл глаза, чувствуя, как горят щеки. Адам приложился к фляге снова. — Ты не ответил на мой вопрос, человек. Скольких мне полагается убить? — Может, я начну с самого начала? — отозвался тот. — Поверь, когда узнаешь подробности, сам согласишься. Лир высокомерно вздернул брови. И, наверное, с Бризом что-то было не так, если даже это казалось ему притягательным. — Вряд ли. Вы слишком мало живете. Меня не трогает возня бабочек-однодневок. Он говорил так, и вообще недолюбливал людей, но помнил и ценил некоторых из них, хранил в своей памяти — как того, кто сделал для него шоколад, как, наверняка, многих других. Но Адам ведь этого не знал, буркнул себе под нос — тихо, но Бриз расслышал: — Да, за это я вас нелюдей и не люблю. — Лиру не плевать, — наверное, не стоило этого говорить. Бриз понимал: и что может нарваться на новое наказание, и что человек скорее всего просто не поверит. Но не хотелось, чтобы тот видел в Лире только монстра. — Правда, не плевать. Ему не очень нравятся люди, но он все равно вмешался, когда узнал, что вас убивают. И когда Джанин попросила его о помощи. Он кажется страшным, он и есть страшный, он же Король Ужаса, но ему можно доверять. Он бросил быстрый взгляд на Лира — просто посмотреть, насколько тот злится. Но злости не было. Лир казался… почти растерянным. А еще взгляд у него смягчился, будто слова Бриза что-то изменили для него. Что-то важное. Адам шумно прочистил горло, привлекая к себе внимание: — Пацан, я не заявляю на него только потому, что не знаю кому. Лир нахмурился снова, раздраженно, словно имел дело с очень глупым ребенком: — Мое терпение не бесконечно. И ты сам искал меня. Говори, что хотел. Или я верну тебя в город и лягу спать лет на пятьдесят. Обсудим условия, когда проснусь. Адам примирительно понял руки — в одной он все еще держал сигарету, в другой флягу: — Я скажу. Наша организация занималась поиском всего потустороннего. Считай, как клуб по интересам для зрячих. Нормальные люди принимают нас за психов, мы старались держаться своих. Он снова сделал глоток из фляги, и Бриз даже мимолетом подумал — человек же не напьется? — А потом вы что-то не поделили, — равнодушно отозвался Лир. — Предполагаю, что власть. Адам нахмурился, хмыкнул невесело: — Ты невысокого о нас мнения, да? Не отвечай, я и так знаю. Нет, все шло сравнительно ровно. Кучка стариков во главе, конечно, со своими заплесневелыми понятиями. Серая мораль во все поля. Но тогда… Он замолчал, и Лир закончил за него: — Ты не собирался их убивать. — За серую мораль? — Адам фыркнул, сунул сигарету в рот, достал зажигалку, и только в последний момент понял, что не может закурить. Наверное, это было нервное. Бриз порой так делал, принимался теребить листья и занавески потоком воздуха, если не мог успокоиться. — А что такое… серая мораль? Бриз о ней слышал, несколько раз, но это было как с любовью — каждый, будто вкладывал какое-то свое значение. — Серая мораль, — спокойно отозвался Лир, — это когда кто-то уже мудак, но еще не злодей. Интересно, он понимал, что иногда… ну, сам был немного с серой моралью. Хотя, наверное, все же понимал, и даже наслаждался этим. — Понятно, — осторожно ответил Бриз, старательно не глядя на него. — Мы не заслуживали смерти, — угрюмо заметил Адам. — Тогда не заслуживали. Ни старики, ни рядовые члены организации вроде меня. Мы просто следили, чтобы обычный народ не слишком увлекался потусторонщиной. — Не забывая о себе, — сухо заметил Лир. — Не без того, — согласился Адам. — Перехватывали контракты, изучали проклятые предметы, избавлялись от духов, которые убивают людей. Бриз поежился, потому что вспомнил — как умерла девочка на перекрестке, и вес ошейника у себя на шее. И выворачивающую боль на Сфере Истины. — У нас есть стража, — тихо заметил Бриз. — Она тоже ловит… тех, кто убивает людей. Адам криво усмехнулся: — Плохо ловит. — Если дух хочет убить человека, есть способы скрыть свое присутствие, — невозмутимо сказал Лир. — Не все их знают, но это возможно. Итак, поначалу в вашем тайном обществе все было хорошо. Дальше. Адам вздохнул, взъерошил и без того растрепанные волосы, признал: — А дальше пошло плохо. Я даже не знаю, когда это началось. Люди начали умирать. Пошли волны самоубийств. Идиотских аварий. Всем стало наплевать, они… Бриз невольно сглотнул: — Они перестали бояться, — сказал он, почувствовал, как напрягся Лир. — Поначалу, мы думали, это ваши игры, — признал Адам. — Или еще какой-нибудь потусторонней хрени. Мало ли идиотов по подвалам играется со всякими ритуалами, сил больше, чем мозгов. Лир молчал, и Бриз тронул ладонью его руку, успокаивая, делясь теплом и чувством собственного присутствия, спросил: — Что вы узнали? Адам горько усмехнулся: — Ничего мы не узнали. Просто статистика смертей вдруг взлетела к стратосфере. Подозревали что это какой-то особенно сильный жнец… Дух смерти, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Бриза. — Но никаких зацепок или следов. И размах слишком большой, по всему миру. Организация всегда была только для своих, заботилась в первую очередь о зрячих. И наша верхушка, самые опытные, они ничего другого не смогли придумать. Бриз почувствовал, как пересохло в горле, как-то понял то, о чем Адам не договорил: — Они нашли способ восполнять страх. Но без Лира страх в мире заканчивался. Он не появлялся новый, а значит восполнить его можно было только, отобрав у кого-то еще. — Мы не знали, что нужен страх, — Адам отвел взгляд, устало потер лицо ладонями, вдруг показался старым. Больным. Для Бриза старость выглядела именно так, как неизлечимая болезнь, которая прижимает к земле, даже простые вещи делает тяжелее. — Старшие создали ритуал, он восполняет то, чего не хватает. Не важно чего — страх, срок жизни, удачу. Поначалу проверяли на животных. Бриз сглотнул. Он не хотел это слушать. И представлять — кошек, с которыми игрался павшей листвой на улице, спящих в подворотнях собак, которые просто хотели жить, и стали топливом для людей. Лир коснулся его волос пальцами, походя, мягко — это успокаивало. Позволяло сосредоточиться на его тепле и его присутствии. Лир так хорошо умел вызывать ужас, но успокаивать он умел не хуже. И за это Бриз был ему благодарен. — Поначалу собирали бомжей, — глухо продолжил Адам. — Преступников. Но они умирали быстрее остальных, быстрее тех, кто жил в своем доме. Люди были хрупкими, Бриз это знал, видел, пролетая над их городами, заглядывая в их окна. Им так легко было умереть, и, наверное, намного легче на улице, без защиты стен. Или ввязавшись во что-то опасное. — Продолжай, человек, — сказал Лир. — Я слушаю. Адам поморщился, и, наверное, для него это звучало высокомерно, но Бриз чувствовал — как изменилось отношение Лира. Да, тот слушал, и для него было важно, что он услышит. Не из-за контракта, а из-за того, что Лир понимал из-за кого все это случилось. — У организации был лечебный ретрит. Большой комплекс для отдыха, достаточно далеко от города, чтобы не бояться свидетелей. И достаточно близко, чтобы… А я всегда называл его Скотобойней. Я привозил туда людей. Мне говорили, так нужно, и я верил. Таким идиотом был, даже вспомнить смешно. Это чтобы выжить, это ради наших близких, другого выхода нет. Любому дерьму верил, лишь бы спать по ночам. Все ждал, пока привыкну. Но так и не привык. А потом вдруг подумал, а чего мне бояться? И веришь, сейчас совсем не страшно. Я избавился от Скотобойни, но до старших добраться не смог. Пришлось бежать от остальных. Я уверен, где-то есть новая скотобойня, я просто не могу найти ее сам. И верхушку организации найти тоже не могу. А ты, вот ты сильный, и ты не человек. Ты сможешь. Лир вдруг усмехнулся — неприятно и холодно: — Конечно, смогу. Ты потому и пришел ко мне, человек. У меня контракт, и ты выследил этот контракт. А значит, другие из твоей организации придут тоже. Ты говоришь, мне нужно убить твоих «старших», но придут не они. Так скольких придется убить, чтобы чтобы добраться до них? Адам молчал. Бриз боялся его ответа. Боялся не зря. — Сколько придется. Лир кивнул, принимая его слова, протянул ему руку: — Покажи мне скотобойню. *** Когда они перенеслись снова, Лир держал Бриза на руках, хотя наверняка было неудобно. И когда Бриз увидел, где они оказались, порадовался, что не стоял на земле. Пахло гарью и смертью, обожженные стены были полуразрушены и обросли плющом, и за ними не было ничего, кроме деревьев. И казалось, что ветер сквозящий в щелях и меж осколков разбитых стекол все еще доносит отголоски криков. Лир оглядывался, молчал, и прижимал Бриза почти до боли, но в тот момент это успокаивало. — Рядом со мной ты все время оказываешься там, где убивают, — сказал он Бризу. Задумчиво, глухо. — Главное, что с тобой. Я не хотел бы оказаться здесь один. И вообще не хотел бы оказаться один, — тихо признал Бриз, шепнул, как секрет. Только для Лира, чтобы Адам не слышал. Лир улыбнулся — мимолетно, одними уголками губ, а потом кивнул и посмотрел на Адама: — Покажи мне, где вы убивали. Тот повернулся к полуразрушенной лестнице: — Пошли. Это рядом с клетками.