Осколок Карна

*** После фразы Адама, между ними воцарилось молчание, и от того женский голос, который объявлял прибытие поезда, показался особенно громким. Бризу было неловко, но он не знал, что сказать, и думал, как по-дурацки все получалось. Наконец, Адам громко прочистил горло: — Ты всерьез? То есть мы сейчас упустим Картера, потому что… потому что просто опоздаем? Ты хоть понимаешь, что без него мы не найдем Старших? — Вы только не паникуйте, — поспешно сказал ему Бриз. — Должен быть другой выход. Какой-нибудь. Адам зло выдохнул, и Бризу захотелось отлететь от него подальше. А лучше встать за Лиром, для надежности: — Эй, мелкий, дело не только в этом. Не только в Картере и не только в Старших. Я разрушил одну скотобойню организации, но где-то есть другая. Где-то все еще убивают людей и высасывают из них страх. Если мы сейчас не вмешаемся… Бриз был с ним согласен. И жалел, правда, жалел всех тех, кто умирал прямо сейчас. Он просто не знал, чем помочь. — Ты чувствуешь себя виноватым, человек, — равнодушно, будто приговор зачитывал, сказал Лир. — За всю организацию. Поэтому хочешь их остановить. Адам скривился: — У нас вечер очевидностей? Конечно, считаю. Я годами верил в дерьмо, которое они лили мне в уши. Я привозил им людей для ритуалов. — Но не на новую скотобойню, — бесстрастно отозвался Лир, а Бриз не понимал, к чему он клонит. Только чувствовал, что за вопросами Лира стояло что-то еще. — В том, что организация творит после твоего ухода, ты не виноват. Адам отмахнулся, и пепел с истлевшей сигареты просыпался ему под ноги, Бриз бездумно подхватил этот пепел, свил кольцом в воздухе. Он порой так делал. Начинал теребить в пальцах потоки воздуха и переносить с места на место пылинки или опавшие листья. — И какая теперь разница, во что я верю и что чувствую. Посмотри на часы, — угрюмо добавил Адам. — Мы опаздываем. Сделай что-нибудь, ты же Король Ужаса. Лир раздраженно зашипел сквозь клыки, тихо клацнул зубами: — Я уже сказал, человек. Я не могу найти непонятно что. Бриз нахмурился, спросил нерешительно: — Но… мы ведь знаем название, да? Что-то с духами, я точно помню. В восемь. — «Аква спирит», бар в Сохо, — мрачно подсказал Адам. — Я просто не верю. Это же достопримечательность. Бриз помялся, потом все же предложил: — Лир… может, я тебе помогу? Погоди, только не отказывайся сразу, я серьезно предлагаю. Тот посмотрел на него высокомерно с тем привычным королевским достоинством, которое заставляло его казаться… немного мудаком, и сдержанно отозвался: — Я не собирался тебе отказывать. Говори. — Вообще-то не очень вежливо… — Бриз заметил его взгляд, поежился и решил отложить разговор про невежливое общение и невежливые взгляды на потом. — То есть, я о другом. О встрече, конечно же! Ты ведь можешь чувствовать свою силу, да? А я могу поговорить с ветром. Дай мне небольшой клочок тумана, а ветер его отнесет. Взгляд у Лира изменился, стал серьезным, а на Адама Бриз старался не смотреть. — Это хорошее решение, юный Бриз. Его похвала разливалась теплом внутри, напоминала, что именно рядом с Лиром он впервые почувствовал себя красивым, почувствовал себя на своем месте. «Хороший мальчик». Да, и это тоже было впервые. Лир вытянул руку вперед ладонью вверх — очень торжественно и картинно, случись это в книжке, автор бы точно написал что-нибудь про «простер длань» — и над ней возник маленький и пушистый клубок тумана. Белесый и плотный. Чем-то он неуловимо напоминал Пушка. — Ээ, очень милый, — осторожно заметил Бриз и взял его в руки. — То есть, я понимаю, что ты ни о чем таком не думал, и на самом деле это просто сила… — Думал, — спокойно прервал его Лир. — Я сделал его милым. Для тебя. Адам с шумом прочистил горло. — Простите… — Бриз неловко поежился. — Мы… сейчас прекратим… заигрывать? Лир, мы же заигрывали, да? В общем, мы сейчас прекратим и я все сделаю. Он потянулся мысленно к ветру, который свистел где-то над стеклянной крышей, ухватил его силой и позвал внутрь. Тот упирался, не хотел лететь внутрь, под металлические ребра крыши, но все же подчинился. Недовольно сорвал чью-то шляпу и растрепал бумаги девушки в плаще. Бриз тихо зашептал ему, уговаривая успокоиться и помочь. Отщипнул немного запаха Лира и протянул как подношение, чтобы задобрить. Ветер его принял, подхватил туманный комок страха и понес вперед. Лир и Адам смотрели на него так пристально, что это смущало. — Что? — осторожно спросил он. — Впервые вижу такое, — сказал Адам. — Мне нравится говорить с ветром, — Бриз подлетел к Лиру вплотную, уцепился пальцами за рукав. — Он не отвечает словами, но хотя бы отвечает. Лир вздернул бровь: — Он тоже заигрывает? Бриз неловко пожал плечами: — Ну, иногда. Но он не всерьез, он же ветер. Не так, как ты. Лир не успел ответить, Адам перебил его. Довольно грубо, конечно, не дал даже сказать что-то хорошее. Почему-то казалось, что Лир непременно сказал бы Бризу что-то хорошее. — Может, вы где-нибудь еще… позаигрываете? Где-нибудь, где я не увижу. — Забавный факт, человек. Если ты отвернешься, ты не увидишь. Но это, видимо, слишком сложно, — Лир снова щелкнул клыками в его сторону. — И я не заигрываю. Мы просто общаемся с юным Бризом. Тот потянул его за рукав, осторожно и мягко: — Ну, вообще-то… раз мы теперь вместе, тебе обязательно надо со мной заигрывать. Не сейчас, но… вообще надо. Лир легко встрепал его волосы, усмехнулся уголком губ: — Я учту. — Сроки за педофилию учти, нелюдь, — хмуро пробормотал Адам. Лир собирался ему что-то сказать, но вдруг замер, повернул голову в ту сторону, куда улетел ветер, и хищно улыбнулся: — Нашел. Он схватил Адама за руку, прижал Бриза к себе и поцеловал. Снова накатил страх — привычной уже волной, которой Бриз научился подчиняться, и которая схлынула, как и не было, когда Лир сделал глоток. А когда туман отступил, Бриз понял, что они стоят прямо посреди бара. В самом центре. И на них смотрят все посетители. *** Как оказалось, смотрели они не на «них», а на Лира и Адама. Потому что Адам был человеком, а Лир принял человеческую форму, ту самую, дико пафосную — в светлом костюме и с тростью. А Бриза никто не видел. Никто кроме Кима и человека за столиком напротив него. В зале было людно, посреди зала была круглая, чем-то напоминавшая люстру круглая барная стойка, а за ней — полукруглые ниши со столиками. В молчании играла музыка, но никто ничего не спрашивал. И, кажется, люди не могли поверить в происходящее. Под их шоком Бриз уловил отголоски страха. О них шепнул стелившийся ближе к полу сквозняк. Лир взмахнул рукой, и этот страх превратился в ужас. И крики наполнили воздух так же, как раньше его наполняло молчание. Люди рванулись прочь, бездумно, не разбирая дороги и сбивая друг друга, переворачивая столы и круша мебель — это напоминало то, что Лир сделал в тюрьме. Но здесь он никого не трогал, только поглощал страх, когда посетители оказывались у дверей. Уже через минуту остались только Ким и еще один человек за столиком у выхода на террасу. Ким наблюдал за происходящим с отстраненным любопытством, только аккуратно убрал ноги подальше от разбитого бокала и красной лужи — ботинок, как и в прошлый раз, был начищен до блеска. А второй человек за столиком продолжал есть. Отрезал большие куски мяса, клал в рот и тщательно пережевывал. Адам вытащил пистолет, держал в руках, но не торопился делать ничего другого, и только прошипел тихо, так, чтобы слышал только Лир. Ну, и Бриз, но только потому, что был рядом: — Ты вообще не думаешь? А если это ловушка? — Если это ловушка, я буду зол, — равнодушно отозвался Лир, и направился к столу. — Сломаю ее. И убью всех, кто пытался меня поймать. Он был такой эффектный в своем костюме — туманная фигура, которую опалил огонь, и такой самоуверенный. А Бриз мимоходом подумал, что сам наверняка не вписывался — в мантии и босиком. — Внезапный визит, — сухо заметил Ким без всякого выражения. Но, кажется, он всегда так говорил. Его собеседник оторвал голову от еды, бросил на Лира взгляд вскользь и скривился: — Не дергайся, сам разберусь. Бризу совсем не нравилась его уверенность. И заговорил он только, чтобы скрыть нервозность: — Мне… мне кажется, он и так не дергается. Ну, что господину Киму это не свойственно. — Ты знаешь мое имя? — тот склонил голову, и Бриз только тогда вспомнил, что для Картера они не были знакомы. Поспешно добавил: — Нам Адам рассказал. Все-все рассказал. Лир застыл возле стола на расстоянии полутора метров, коснулся кончиком трости чего-то в воздухе, и вспыхнул барьер — такой сильный, что его даже было видно. Сила, вложенная в него, едва заметно вибрировала, пела на грани слышимости. — Какой болтливый Адам, — хмыкнул человек. И вдруг у его ног возникли… два духа. Бриз даже не поверил, когда увидел. Они выглядели как мальчик и девочка, оба были голые. А еще оба были в ошейниках, на цепях, будто собаки. У них на лбу были символы, красные, будто выжженные. — Ну и мудак же ты Картер, — угрюмо отозвался Адам, полез в карман за сигаретами, достал новую. — Ты же видишь, что они с ним не справятся. — Зато они его ослабят, — тот продолжал есть. С аппетитом, с удовольствием. И больше он ничего не сказал вслух. Но дети вдруг скорчились, завыли. Замотали головами, вцепившись пальцами в волосы. От их воя Бриза изнутри продрало холодом, как ледяным дыханием стылого ветра. Лир протянул руку, в ладони вместо трости возникла коса. И в этот раз она больше не казалась нелепой или смешной. И как-то сразу вспомнилось, что косить она может не только траву. — Лир… — Отойди, — скомандовал тот. — Лир, ты же не можешь… это дети, они… ты же видишь, что они не в себе. Лир не шелохнулся, не опустил оружие, и из тумана вокруг него выступили гончие ужаса. А потом дети кинулись к нему.