Осколок Карна

*** Иногда у Лира становилось очень… сложное лицо. В такие моменты он сжимал переносицу пальцами, как при сильной головной боли, и бормотал себе под нос «я просто не верю». Бриз обычно не понимал почему, и списывал это на особые королевские странности. А теперь, кажется, пришла его очередь «просто не верить». Нет, правда, ему же послышалось? — Лир, мне показалось, ты назвал человека «Завтрак»… — Тебе не показалось. У Лира был удивительный талант с царственным видом произносить совершенно безумные вещи. — Но не можешь звать человека «Завтрак»! Даже Стэна. Бриз с опаской посмотрел на Стэна, тот казался очень бледным, и руки у него дрожали. И очень хотелось его подбодрить, только было неясно как. — Если ты можешь звать моего сына Пушком, я могу назвать твоего человека «Завтрак». Это была какая-то неправильная логика, но Бриз даже не знал, чем на нее ответить. Беспомощно посмотрел на Ламмара, не рассчитывал, конечно, на его поддержку, но больше было не на кого. — Для смертного он довольно аппетитный, — прохладно заметил Ламмар, и Стэн отпрянул. — Пушок не станет тебя есть, — поспешно добавил Бриз. И тут же исправился. — Точнее станет, но не кусками. Ты почти не пострадаешь. Но, кажется, это были не те слова, потому что Стэна они не успокаивали. — Если сын не станет его есть, то зачем мне человек? — высокомерно спросил Лир, и сразу захотелось его укусить. — Для чего-нибудь другого, — насуплено сказал Бриз, и тут же понял, что «другое» бывает разное. — Но только не моего «другого». Может, у него есть и особые таланты? И он будет петь тебе песенки, или прочтет стишок. Ламмар вдруг издал короткий, резкий смешок — совсем не такой красивый, как обычно, но отчего-то более… настоящий, и сжал переносицу окровавленными когтями: — Я просто не верю. Бриз отвел взгляд, потому что вдруг стало не по себе от мысли, скольких людей тот недавно убил. Но нужно было вести себя вежливо, чтобы не провоцировать: — Я знаю, как вы себя чувствуете. Ламмар сделал вид, что не услышал его, растянул губы в улыбке и повернул голову к Лиру: — Мы закончили здесь, мой Король Ужаса. Я помог тебе, а с остальным ты разберешься сам. Не тяни, иначе, кто знает, успеешь ли. Бриз почувствовал, словно ледяная ладонь прошлась внутри. И следом за ней всколыхнулся страх. «Успеешь ли»? — Я обещал разобраться с этим. И я всегда держу слово, — равнодушно отозвался Лир, но Бриз уловил напряжение в его голосе. Если бы Лиру что-то грозило, он ведь сказал бы? Нет, — понял Бриз. Нет, не сказал бы, потому что всегда пытался защитить его. От монстров, от опасностей. От боли. И именно из-за этого делал глупости и подставлялся сам. А значит, Бриз должен был беречь его в ответ. Потому что сам Лир себя не берег. — Нет, мой Лир, — фигуру Ламмара окутало мягкое сияние, и золотая пыль потоками заструилась вокруг. — Не всегда. И мы оба это знаем. Он растворялся, исчезал в этом свечении, и последними пропали голос и его улыбка. Лир протяжно выдохнул, словно очень устал. Очень хотелось расспросить его о самом главном: что он пообещал Ламмару? Что ему грозило? Но Бриз понимал, что не время и не место. И хотелось поскорее уйти из этого жуткого, пропитавшегося смертью насквозь зала. — Лир, … что теперь будет? Мы вернемся домой? — В Храм, — устало поправил тот. — Мой дом разрушен. Бриз рискнул подлететь к нему, мягко коснулся волос. Очень хотелось обнять Лира, почувствовать его рядом — живого, настоящего: — Люди говорят: дом там, где семья. А в Храме Пушок. Лир фыркнул — дыхание опалило ухо — и вдруг прижал его к себе, притиснул плотно, крепко. Бриз почувствовал, как ровно и сильно бьется его сердце, изо всех сил обхватил руками в ответ, и было наплевать, что Стэн смотрит. — Глупый мальчишка. Откуда ты знаешь все правильные ответы? Бриз не знал, просто говорил то, во что верил. И больше всего хотел быть рядом, поддержать и помочь. — Просто ты мне очень важен, — он вжался носом в шею Лира и попросил. — Больше никогда-никогда не отдавай мне сердце. Это было очень страшно. Лир усмехнулся — Бриз почувствовал изгиб губ кожей — и шепнул: — Кажется, это считается романтичным. — Только в ужастиках, — буркнул Бриз, легко укусил его в ответ. Просто чтобы Лир больше не думал о такой романтике. Тот помолчал, и нужно было, наверное, отстраниться — заняться делами, заняться Стэном, а потом вернуться в Храм — Бриз все это понимал умом, просто не мог разжать руки. И Лир тоже не пытался отодвинуться. Бриз не знал, как долго они так простояли. И отстранился первый только когда услышал, как одна из гончих ужаса щелкнула челюстями. Лир не стал удерживать, просто протянул ему руку, и Бриз послушно вложил ладонь в его: — Мои гончие закончат осмотр сами. Мы можем вернуться в Храм. Бриз кивнул, подлетел немного выше, не разрывая контакт, и осторожно огляделся по сторонам: — Еще ведь не все закончилось, да? Вряд ли это единственное убежище организации. А еще я видел только одного Старшего, их ведь должно быть больше. — Остальные приедут расследовать, что случилось, — равнодушно отозвался Лир. — К тому же, здесь могла остаться полезная информация. Бриз с сомнением оглядел гончих: — Лир, они очень красивые. И очень внушительные, но они ведь собачки. Ты точно хочешь доверить поиск улик собачкам? Они ведь… вряд ли умели читать. Лир фыркнул, снисходительно, но беззлобно: — Гончие ужаса состоят из моей силы. Они справятся. А у нас есть дела поважнее. Бриз кивнул, спросил: — Хорошо. А какие? — Покормить королевского сына. Он наклонился, коснулся губами губ Бриза — мягко и невесомо, и дыхание перехватило от возбуждения и от привычного страха. А потом вокруг взметнулся туман, и все исчезло. *** Первым он увидел Калема. Тот лежал у алтаря, головой у Адама на коленях, а Ким сидел рядом, и с его кончиков пальцев срывались капли силы. Калем тяжело дышал, щурился от боли, но он был живой, увидел Бриза и попытался подняться. Бриз отпустил Лира и метнулся к нему, осторожно придержал, не обращая внимания, что перемазывается кровью. Она была еще влажная, и вдруг прошило странным пониманием, что прошло всего несколько часов. Это только казалось, что целая вечность. — Живой, — прохрипел Калем. — Ты только не говори, — поспешно сказал ему Бриз. — Тебе нельзя. Лучше я, я болтливый, могу говорить и говорить за нас обоих. Он уцепился за руки Калема, сжал крепко. Только тогда осознал, что мог потерять все — что любой из них мог погибнуть. И только теперь перехватило дыхание, глаза защипало. — Тише, — кое-как выдавил Калем. — Тиш-ше. Н-нормально все. Лир приблизился, положил ладонь Бризу на голову, легко взъерошил волосы. И стало легче. Духи, которых спас Лир жались за алтарем, тихо перешептывались. Адам хмурился, смотрел на Стэна, который беспомощно озирался по сторонам: — А это кто? — Знакомься, — в голосе Лира прозвучала усмешка. — Это Завтрак, и теперь он принадлежит мне. Бриз тихо кашлянул, привлекая к себе внимание: — Вообще-то его зовут Стэн. Он… помогал организации, а потом заключил контракт с Лиром. Он боялся, что духам это не понравится, что они снова потребуют смерти людей, но они молчали. Казались перепуганными, и будто не хотели привлекать внимание. — Он мелкая сошка, — угрюмо сказал Адам, оглядел Стэна с ног до головы. — Кто-то из новеньких, скорее всего. Иначе я бы его знал. Тебе он ничего не скажет. — Я не жду от него ответов, — Лир высокомерно усмехнулся. — Я привел его в подарок. Он повысил голос, и тот громыхнул под сводом — жуткий и потусторонний голос Короля Ужасов: — Сын. И это прозвучало ужасно пафосно и глупо. Особенно от того, что Лир не собирался никого им пугать, он просто звал Пушка. Тот тут же появился, проскакал по ступенькам — быстро и решительно подбежал, прыгнул на руки, ни мгновения не сомневаясь, что его поймают. И Лир поймал, тут же зарылся в завитки тумана пальцами. Пушок укусил его за руку, быстро и зло: «Пап! Ты… ты самый ужасный. Самый-самый ужасный! Оставил меня голодного, и мама пропала. И мне было страшно-страшно! А я сам должен пугать… и…» Бризу вдруг самому захотелось его подхватить на руки, прижать к себе и пообещать, что теперь все будет хорошо. И одновременно было стыдно, до слез стыдно, что Пушку пришлось бояться. Лир не вырывал руку, позволял себя кусать, и только гладил пальцами мягко-мягко, успокаивая: — Я принес тебе подарок. Пушок засопел, помотал головой, не разжимая зубов, а потом все-таки отпустил: «Не хочу я никакой подарок. Бриз меня бросил, ты меня бросил, все про меня забыли», — насупившись, сказал он. А после посопел немного и неохотно спросил. — «Какой подарок? Смотри, если плохой, я его не возьму. Я буду плакать, и умру от голода, и тебе будет за себя стыдно!» — Я тогда тоже буду плакать, — тихо и серьезно пообещал ему Лир. — И я, и Бриз. И даже Калем. И кто-то из нас тоже умрет, от горя. Пушок бросил на него подозрительный взгляд, потом недовольно фыркнул: «Калем не умрет. Он вредный, он мне на зло будет жить долго-долго. И мама не умрет, он слишком хороший». — Тогда я, — спокойно кивнул Лир, взъерошил его шерстку на загривке. — А следом за мной весь мир. Пушок протяжно выдохнул и потерся мордочкой о его руку: «Не надо. Давай сюда подарок. Я тебя прощу. Просто не сразу. Сначала ты меня покормишь». Стэн вздрогнул, попытался отползти назад, и словно натянулась невидимая веревка — его держал контракт с Лиром. Тот неспешно подошел, держа Пушка на руках: — Я дарю тебе человека. Можешь есть его, когда захочешь, но будь осторожен. Не убей. Бриз просил оставить его в живых. «Так это подарок от тебя или от мамы?» — с подозрением спросил Пушок. Бризу стало за себя стыдно, а еще очень жаль Стэна. Тот, наверное, очень боялся. — Это от Лира! Я потом тебе сделаю подарок. Большой и красивый, — он уже знал, что именно хочет подарить. Ему только нужны было восстановить силы, и отлететь ненадолго. «Мм, ладно, — царственно согласился Пушок, и на мгновение Бриз увидел в нем Лира. — Главное не забудь». Он легко спрыгнул на пол, обошел Стэна полукругом, не обращая внимания на чужие взгляды, словно духов и Кима с Адамом не существовало: «А имя у него есть?» — Стэн! — Завтрак. Они произнесли это одновременно, и Бриз неловко пожал плечами: — Так его звали… другие. Он услышал, как Адам зло хмыкнул, потянулся во внутренний карман за сигаретами, хотя курить не стал, просто принялся вертеть ее в пальцах: — Я бы не стал слушать тех других. Надеюсь, от них вы избавились. Туда им и дорога. Бриз вспомнил слова Старшего. «Нас никому не жаль». И да, даже Адам не жалел тех мертвых. «Мам, «Завтрак» лучше звучит», — сказал Пушок, просеменил к Стэну вплотную, и вскинул мордочку. — «Я буду бережно тебя есть. Чтобы тебя подольше хватило». И в следующее мгновение он наклонился к руке Стэна, и тяпнул его за палец. Страх взвился в воздух волной, Стэн задохнулся криком, дернулся — паника держала его на месте, и он не мог никуда убежать. Его сила перетекала в Пушка ужасом, лентами страха. Бриз не мог этого видеть, но чувствовал. Лир смотрел и улыбался — довольно, одними уголками губ. В его взгляде читалось: «мой сын». И, несмотря на жалость к Стэну, Бриз ничего не мог поделать. Он ловил себя на том, что вокруг духи, которые ему дороги, что они все живы — Калем, и Пушок, и Лир — и что Бриз с ними на своем месте. И чувствовал себя счастливым. Стэн потерял сознание через пару мгновений, и Пушок довольно встряхнулся, разбрызгивая капли тумана во все стороны. — Это все мило, — Адам припечатал Лира тяжелым взглядом. — Но что там с организацией? Ты уничтожил базу, и, похоже, все прошло неплохо. Что насчет Старших? Их ты убил? Лир помолчал, недовольно поджал губы. Бриз сразу понял, что сейчас услышит что-то, что никому не понравится. И он был прав. Лир сказал: — Я убил всех, кто был там. Но думаю, человек, твой Старший выжил.