Осколок Карна

От автора: Я извиняюсь, что немного задержала главу. Она получилась больше, чем я задумывала. Но, надеюсь, вам понравится. Обязательно напишите о своих впечатлениях)) *** Если бы не Пушок, наверное, с выходным так бы ничего и не вышло. Бриз долго не мог расслабиться, все вспоминал слова Часовщика, вспоминал злой голос, который шептал о силе — что, если это и, правда был Карн? — и боялся того, что впереди. Но постепенно стало легче. Он поел запахи сладкой ваты и попкорна, пиццы и жареных сосисок — сытные-сытные, после которых хотелось только развалиться в облаках и дремать, подгребая их к себе. Тревога не ушла окончательно, но отступила, уже не мешала наслаждаться — тем, что Лир и Пушок рядом, тем, как кипит вокруг жизнь. «Пааап, маам, ну пойдем уже. Я хочу на ту крутящуюся штуку! И еще на другую, с собачками! И на машинку!» Лир настоял, чтобы Бриз сначала поел, занял небольшой пластиковый столик под зонтиком. Хотя вообще-то есть Бриз мог и на ходу, всегда так делал. Если задуматься, никогда не занимал ради этого столик. — Скоро, сын. Люди их сторонились. Точнее, сторонились-то они Лира, который принял человеческую форму. И, должно быть, казался окружающим довольно зловещим. Или очень красивым. Или и то, и другое вместе, потому что они очень внимательно на него смотрели. Бризу тоже нравилось на него смотреть. Лир снова был в идеальном светлом костюме, прическа казалась волосок к волоску, и руки спокойно покоились на набалдашнике трости. Набалдашник выглядел как собачий череп. Наверное, в честь Пушка. Лир казался идеальным джентльменом. Сдержанным, полным достоинства. А еще в парке с аттракционами он был абсолютно не к месту. — Лир, мне кажется,… на тебя все смотрят. — Это нормально, — спокойно отозвался тот. — Ешь. Бриз как раз доедал запах молочного коктейля, очень вкусный, легкий и пузырящийся на языке. Жалко было бросать, хотя он и так уже переел. «Да, мам, ешь, ешь, ешь быстрее! Я хочу кататься!» — Лир, мне кажется, люди тебя… ну, опасаются. Как минимум некоторые из них смотрели с опаской, и переходили на другую сторону парковой дорожки, подальше от Лира. — Потому что я Король Страха. — …да. Или потому что ты сидишь в парке аттракционов и разговариваешь сам с собой. Люди ведь не могли видеть Бриза на соседнем стуле и скачущего по столу Пушка. Лир ответил ему красноречивым взглядом. Очень красноречивым взглядом, который очень громко говорил, что эта версия Лиру не понравилась. Потом он вздохнул, и взмахнул рукой в воздухе, словно отмахивался от чего-то невидимого. И Пушок вдруг превратился в собаку. В настоящую маленькую собаку, пушистую и рыжую. Бриз даже вздрогнул, настолько этого не ожидал. «Пап? Ты дал мне новую форму?! Ты же дал мне новую форму?» — Я сделал тебя видимым для людей. Теперь они ничему не удивятся. Они все время разговаривают с животными. Ну, вообще-то да, но люди совсем не так это делали, как Лир. Тем более, что тот постоянно смотрел на Бриза. То есть, по мнению людей, на пустой стул. «Я теперь могу говорить с людьми!» Пушок пытался соскочить со стола, и Лир едва успел его перехватить: — Видеть. Не слышать. Дети, проходящие мимо, показывали на него пальцами, и краем уха Бриз уловил тихое «мам, можно мне погладить песика?». «Паап, можно? Они хотят меня погладить! Это потому что я самый лучший! А можно мне их надкусить? Я Завтраком не наелся». Бриз представил, что случится, если Пушок укусит кого-то в парке, и поежился. Он когда-то смотрел кино, и там собачку усыпили, потому что она укусила злодея. Очень грустный был фильм, Бриз плакал, когда смотрел. — Хорошо. Можешь, — спокойно отозвался Лир. Хорошо, что он запретил Пушку… Нет, секунду. Он же… — Лир! Ты не можешь ему разрешить! «Почему? Мам, ты же ешь, я тоже хочу. Иначе нечестно!» Бриз готов был поделиться с ним запахом, и даже дать себя укусить — просто чтобы обезопасить и Пушка, и людей, но ответить он не успел. К Лиру подошел официант, склонился над столиком: — Простите, к нам нельзя с животными. Официант тоже получил красноречивый взгляд от Лира, только совсем другой. И у него что… действительно засветились глаза? — Это мой сын. Официант невольно отступил назад, на шаг. Невольно бросил взгляд в сторону Бриза — не мог его видеть, но, должно быть, чувствовал присутствие, и осторожно повторил: — Но… нельзя ведь. Лир вздернул бровь, очень высокомерно и очень по-королевски, растянул губы в снисходительной улыбке, и из-под верхней губы показались кончики клыков. — Лир, Лир! Они же вызовут полицию, — Бриз не знал, как еще до него донести, что нельзя издеваться над человеком. И пугать его просто за то, что тот честно работает. — А полиция будет в тебя стрелять. Они вообще-то не должны, наверное, но в прошлый раз стреляли. Помнишь, я тогда боялся, что ты умрешь. — Я был слабее, — прохладно напомнил Лир. У официанта стало очень… сложное лицо. — Мне кажется, официант думает про тебя плохое, — осторожно заметил Бриз, погладил Пушка, который с интересом наблюдал за происходящим. — Он тебя не видит, — Лир вздохнул, потом взмахнул рукой снова. Бриз почувствовал странное покалывание на коже, услышал, как судорожно вдохнул официант. И понял, что стал видимым. За все сто восемьдесят лет своей жизни, когда он пролетал мимо и мечтал, что однажды его увидят все, он никогда не думал, что и правда станет видимым. — Он… — официант отступил еще, и еще. Показалось, что вот-вот кинется прочь. — Он… же… — Он всегда тут был, — спокойно пояснил Лир. Поморщился, потом подцепил страх человека когтями, передал Пушку, который тут же жадно в него вцепился. Бриз не знал, что делать. Радоваться, что его теперь могли видеть? Паниковать? Вроде бы нельзя было раскрывать существование духов людям. По крайней мере, так открыто. — Все в порядке, — Бриз заставил себя улыбнуться, но, кажется, официанта это не успокоило. — Я просто незаметный. Очень. Вот вы и не обратили внимания. И объяснение было глупое, но хотя бы такое. Официант молчал и явно не знал, чему верить. Бризу или своим глазам. Очень хотелось ему помочь, как-то спасти от потрясения, потому что Бриз и сам знал, как это, когда мир переворачивается. — Мы сейчас уйдем. Не обращайте на нас внимания. Лир, мы же сейчас уйдем? На карусели, Пушок очень просил. Я уже доел! Он поспешно сунул в рот остатки запаха коктейля, и только после сообразил, как это безумно выглядело со стороны. Раз Бриз теперь был видимым, а запах — нет. Лир вздохнул, неторопливо поднялся, небрежно опершись на трость, и подал Бризу руку. — Идем, — потом он посмотрел в глаза официанту и равнодушно добавил. — Тебе никто не поверит. Хотя вообще-то вокруг были и другие люди, они бы точно поверили. Но спорить Бриз не стал, боялся, что Лир тогда откажется уходить. Официант смотрел им вслед, пока они свернули на боковую дорожку. — Лир, думаешь, с ним все будет в порядке? — Бриз осторожно потянул Лира за рукав, привлекая внимание, и тот походя перехватил его ладонь, положил себе на локоть. — Я ничего не сделал человеку, — тот фыркнул. — Страх ему не повредит. И миру тоже. Ну, да. Лир же и должен был пугать людей. — А вдруг внутри него что-то поломается? — все-таки спросил Бриз, потому что Лир слишком уж равнодушно относился к людям. — Что, например? Бриз точно не знал, не настолько разбирался в людях, так что предположил наугад: — Желание работать? Лир фыркнул, оглянулся на официанта и усмехнулся: — Тогда мир потеряет официанта. Да, ему совсем не было жаль. Пушку, похоже, тоже — тот смотрел только на ужасную, невероятно уродливый аттракцион с сиденьями в форме собак. Точнее, Бриз только предполагал, что это были собаки. Вокруг аттракциона было ограждение, а возле открытой калитки стоял контролер — молодой парень с совершенно мертвыми глазами. Бриз даже подумал, что тот тоже какой-нибудь монстр, или дух, или Зрячий, но никакой силы от человека не почувствовал. Тот окинул их с Лиром абсолютно равнодушным взглядом — настолько, что по сравнению с ним даже взгляд Кима казался выразительным — пожевал жвачку, и сказал: — С собаками нельзя. Лир подался вперед, сказал с угрозой: — Пропусти нас. Бриз вдруг стало очень стыдно за него. Тот же вел себя как настоящий преступник. Угрожал всем подряд, даже билеты не купил. — Лир, надо заплатить денег. — Не денег, а билет. У нас по билетам, — вообще без всякого выражения сказал человек. Что-то с ним было не так, но Бриз не мог уловить, что. И сразу напрягся, почувствовал укол страха — потому что все чаще сюрпризы бывали опасными. Лир выдохнул, потянулся во внутренний карман пиджака, и достал бумажник. Оказывается, в этом бумажнике даже были деньги. И только присмотревшись, Бриз понял, что они не настоящие. Они состояли из силы Короля Ужаса. «Страх принимает любые формы», — когда-то сказал ему Лир. Но все равно с трудом верилось, что кто-то где-то боялся денег. — Где купить билет? — холодно поинтересовался Лир. — Мой сын хочет на аттракцион. Контролер перевел мертвый взгляд на Бриза: — Не староват он для аттракционов? — Он не мой сын. Он мой доброволец. Сын вот, — Лир недрогнувшей рукой указал на Пушка. Контролер не отреагировал. Только моргнул и продолжил жевать: — Я же сказал, с собаками нельзя. Бризу даже стало обидно за Пушка. Тот заслужил праздник и настоящий выходной. — Пустите его, пожалуйста, он очень хороший. Зачем вы обижаете собак? Человек моргнул снова, безразлично кивнул в сторону аттракциона: — Ремни безопасности не рассчитаны. Он вывалится. — Я буду его держать, — пообещал Бриз. — Крепко-крепко, обещаю. Человек пожал плечами: — Нельзя. И Бриз снова почувствовал неправильность происходящего. Другие люди обращали внимание на Лира, на то, что все-таки они с Бризом и Пушком были очень странной компанией. Контролер — нет. Он не обращал внимания ни на что. Словно уже мертвый. Лир хмурился, потом щелкнул пальцами. И Пушок снова стал собой — маскировка исчезла, и на месте обычной собачки возникла крошечная гончая ужаса. «Пап? Я что не смогу покататься?» Он расстраивался, конечно, расстраивался. И Бризу вдруг захотелось пообещать ему все на свете, чтобы это изменить. Человек не отреагировал. Никак, хотя на его глазах только что исчезла собака. — Теперь можно? — спокойно спросил Лир. — Собаки нет. Равнодушным жестом он достал банкноту из бумажника, вложил в нагрудный карман рубашки человека. Тот опустил голову к карману. Посмотрел долгим взглядом, и вдруг отошел в сторону. — Проходите. Кажется, никто кроме него больше ничего не заметил, а если и заметил, то не обратил внимания. Если задуматься, не только с контролером в парке было что-то не так. — Лир… — Я объясню позже, — сказал тот. Забрался на сиденье аттракциона сам. И Бриз знал, что объяснение ему не понравится. *** Люди обсуждали Бриза и Лира у них за спиной, иногда ветер приносил обрывки фраз. «Извращенцы», «может, вызвать полицию». Грубые, нечестные вещи, на которые Лир не обращал внимания, а Пушок, кажется, просто не слышал — слишком увлекся. Ему нужно было все попробовать, и Бриз держал его крепко-крепко, чтобы не уронить. Особенно, когда их переворачивало вниз тормашками. У Лира растрепались волосы, и он больше не казался идеальным джентльменом. И тем почему-то нравился Бризу еще больше. Пушок метался по парку, торопясь попробовать все-все-все, и иногда приходилось переходить на бег, чтобы не потерять его из виду, но постепенно он бегал все медленнее, и зевал все чаще, широко раскрывая клыкастые челюсти. И Лир, в конце концов, взял его на руки, легко покачал. «Не хочу спать», — тихо пробормотал Пушок. — «Я усну, и завтра все будет как раньше. Никому не будет до меня дела. А я хочу играть». И Бризу стало так за себя стыдно, что они не могли дать ему Пушку больше. Не могли каждый день катать его на аттракционах, играть, просто быть рядом. — Спи, — шепнул ему Лир. — Ты проснешься, и мы будем рядом. «Обещаешь?» — спросил Пушок. — Да. И Бриз подумал, что Лир слишком легко относился к словам. Забывал про обещания или откладывал их, но это — это он обязательно должен был сдержать. Пушок наконец свернулся калачиком у Лира на руках, тихо засопел, и Бриз решил спросить: — Лир, здесь ведь… в этом парке что-то странное? Официант реагировал нормально, и многие люди тоже, но остальные… Контролеру было наплевать, когда прямо перед ним исчезла собака. Люди… смотрели, но не боялись, словно… Бриз почему-то вспомнил девочку на перекрестке, которую задавил водитель. Его слова «Я ее видел. Но мне не было страшно». — Не здесь, — угрюмо сказал Лир. — С людьми по всему миру многое не так. Они не боятся так, как должны. И некоторые из них настолько лишились страха, что уже не реагируют даже на меня. Бриз не понимал: — Но ты же можешь вернуть им страх. — Не всем. Некоторые уже полностью потеряли чувствительность. Они свернули на боковую дорожку, туда, где тускло горели фонари, и было тише. Музыка со стороны аттракционов играла приглушенно, и казалось, словно из другого мира. Пестрого и жутковатого. — Лир, что же с ними тогда будет? — тихо спросил Бриз. — С теми, кто… даже на тебя не реагирует. Лир прошел вперед, остановился перед старым полуразобранным аттракционом. На покосившейся вывеске были слова «Дом Страха», а рядом стояла табличка «закрыто». — Они умрут, — бесстрастно отозвался Лир. — Станут слишком неосторожными, и погибнут глупо и бессмысленно. Больше всего Бризу хотелось отрицать, сказать, что должен быть способ. Спросить, уверен ли Лир. Но это было бы нечестно и жестоко. Потому что, если бы Лир мог что-то изменить, он бы изменил. Бриз подошел к нему — было непривычно столько ходить, и тело в человеческом облике казалось тяжелее — уткнулся лбом в плечо: — Я бы хотел приносить тебе сил. Быть рядом, чтобы тебе все-все удавалось. И ты мог бы сделать все, что угодно. Лир фыркнул, перехватил Пушка поудобнее, и взъерошил волосы Бриза: — Ты и без того кормишь меня и даешь мне сил. Юный Бриз, я не спасу многих из людей. Но я спасу человечество. Этого достаточно. Потом он улыбнулся и пошел вперед, к закрытому Дому Страха. — Человечество, и тех, кто не выживет без меня. Что-то зашевелилось внутри, в темноте полуразобранного аттракциона, за границей черного провала двери. Лир вытянул вперед руку, с кончиков ногтей потянулись тонкие струи тумана, свились завитками, как дым. И что-то тихо охнуло внутри. — Что это, Лир? — тихо спросил Бриз. — Кто там? Он увидел, как к ногам Лира поползли полупрозрачные, неестественные тени. Вывернутые, и уродливые. Они впитывали его силу, и наливались чернотой, тихо шипели. — Страхи, — отозвался Лир. — Когда-то они жили здесь, питались чувствами людей. Скромный дом, но он принадлежал им. А потом люди перестали бояться и приходить сюда. И эти тени совсем оголодали. — Идите, — велел Лир, простер руку в сторону огней парка. — Идите и верните себе страх, сколько сможете. Питайтесь и растите. Нам предстоит много работы. В тот момент — без короны, без доспеха и косы — Бриз увидел в нем короля. И понял, почему другие духи так хотели вернуть его к власти. Бриз поймал себя на том, что если бы у него и был король, тот, в которого он бы верил, которому согласился бы служить без оглядки, это все равно был бы Лир. Всегда только Лир. — Я тебя люблю, — сказал Бриз. Сказал не впервые, но было очень важно сказать это снова. Так же важно, как узнать, что Лир от него скрывал. — А еще мне за тебя страшно. Лир, о чем говорил Часовщик? Что с тобой происходит? Лир замер, напрягся. А потом повернул к нему голову. Глаза разгорались золотистыми искрами, человеческая форма истончалась туманом, и сквозь нее проглядывал новый облик Лира. Чернота полумаски, когти на руках. — Я подошел к смерти слишком близко, — тихо и глухо ответил тот. — Мое время истекает. Приходит срок менять форму. Когда это случится, Лир исчезнет и появится новый Король Ужаса.