Осколок Карна

*** Он пришел в себя от боли — горели огнем ребра и раздавленная рука. Каменные плиты давили, грозя уничтожить — они были пропитаны неслучившимися историями и темнотой, и потому могли причинить вред даже духам. Лир зашипел сквозь клыки, потянулся к злости внутри себя и к сфере, которую дал ему Часовщик. Чужой ужас хлынул из нее волной, и Лир сделал несколько крупных глотков. Пропустил силу сквозь себя, выплеснул ее, сметая камни. Тело не желало шевелиться, мышцы и кости срастались медленно, но Лир заставил себя сесть. Он был Королем. Он не мог позволить себе слабость. Нужно было найти Бриза. Найти его как можно скорее, и это желание билось внутри сильнее боли, и сильнее голода. Лир не чувствовал мальчишку. Не чувствовал ни кольца, которое ему дал, ни контракт крови. Армела тоже не было рядом. При мысли о нем накатила злость — огненная, жгучая. Безмозглый щенок посмел… посмел забрать Бриза, посмел угрожать семье Короля Ужаса. Лир не собирался оставлять Армела в живых. Но сначала нужно было найти Бриза, убедиться, что тот жив, что тот… Что если он уже мертв? Лир запрещал себе об этом думать. Но отравленные вопросы все равно звучали внутри. Что если? Голос, который их задавал, был до отвращения похож на голос Ламмара. И это тоже злило. Чтобы Лир ни делал, раз за разом все возвращалось к нему и Ламмару. Тварь говорила, из-за них мир начал ломаться. Что если она права? Лир встряхнулся, глубоко вдохнул, и оглядел себя. Из груди торчали осколки камней. Поддавались с трудом, и Лир едва их вытащил. Клацнул клыками от злости, что приходилось тратить на это время. На мгновение накатила слабость, перед глазами все поплыло, и пришлось ухватиться за обломок стены, чтобы не упасть. Убого. Вокруг развалин сновали люди, кто-то указывал на место, откуда Лир выбрался. Глупые насекомые не могли его видеть, но видели камни, которые он отбросил. Желание стать другим, сменить форму зудело внутри, царапалось неправильностью — времени оставалось совсем немного, не больше года. И Лир невольно подумал про Бриза. Глупый мальчишка наверняка расстроится. О том, что Бриз может тоже стать кем-то другим, стать как Карн, Лир тоже запрещал себе думать. Глупый ветер жив. И он все еще Бриз. Должен им оставаться. Лир слишком хорошо помнил Карна. Помнил свой страх перед ним и полную беспомощность. Он не знал, сможет ли удержать Бриза, не дать ему стать вторым Карном, но должен был попытаться. Смешно, недавно он даже не был уверен, любит ли мальчишку. А теперь эта любовь проросла в него, пропитала каждую клетку тела. Было странно после всех этих лет, после тысячелетий одиночества осознавать, что полюбил. Свой глупый, наивный ветер. Его обязательно нужно было найти, любой ценой. Лир не знал, где Бриз. Но он знал, где искать Армела. *** Бриз не успел осознать, что происходит — в одно мгновение к ним с Маликой кинулась тварь, оскаленные клыки оказались невероятно близко… — а потом все исчезло, и осталась только темнота. Бешено колотилось сердце, что-то сдавливало со всех сторон, и Бриз не мог видеть, ничего не слышал. Он едва чувствовал собственное тело и ощущал присутствие Малики. Он боялся пошевелиться, затаил дыхание, но ничего не происходило. Секунды назад они были на мосту, мчались к цели и теперь — ничего. Ни монстров, ни Катакомб Теней вокруг. — Малика, — Бриз попытался окликнуть ее, но не прозвучало ни звука. Все они пропадали в черноте. Стало жутко. Что-то укололо руку, потом еще и еще. Бриз попытался отдернуться, и что-то потянулось следом. Что-то… впивалось в него, цеплялось крючками. Боль нарастала, он вскрикнул, но звуков не было, они все тонули в непроглядной темноте. Бриз почувствовал, как зашевелилась Малика, нащупала его голову в темноте и вдруг приложила ладони к его глазам. Он непроизвольно зажмурился, а потом последовала вспышка. И когда Бриз снова открыл глаза, мог видеть. Он едва не закричал. Из темноты вокруг к ним с Маликой тянулись тонкие нити тьмы с крохотными ртами на концах. Они вгрызались в кожу, проникали глубже. Вот откуда была та колющая боль. Малика зажала Бризу рот, шепнула: — Не вздумай кричать. Он нерешительно кивнул, и медленно она убрала руку. — Они… едят нас? — тихо спросил он, кивнул на нити темноты. — Сразу не съедят, — пренебрежительно отозвалась Малика, и растянула губы в улыбке. — Меня как минимум. За тебя не могу поручиться. Бриз понимал, что не время об этом говорить, но все же не удержался: — Тетенька, вы не настолько толстая. Правда, мы по размеру похожи. Бриз был чуть-чуть пониже, но только самую капельку. Она недовольно фыркнула, потом с тревогой огляделась по сторонам. — Это новорожденные тени. Их много, но они слабые. Не способны съесть много и быстро устают. Бриз и сам это заметил, некоторые нити сами отваливались, и их место занимали другие. Это выглядело жутко, и хотелось сбросить их с себя, сорвать, но Бриз боялся привлечь внимание монстра. — Это… это то чудовище нас проглотило? Мы внутри него? Бриз чувствовал себя глупо, задавая вопрос. Это только в детских сказках чудовище могло тебя проглотить, и ты оставался жив, а в реальности… Их же должны были сначала прожевать. Малика смотрела на него с высокомерной брезгливостью. У Лира иногда бывало такое выражение лица. Когда он смотрел на других, не на Бриза. — Если бы тебя проглотили, юный ветер, ты бы заметил, — шепнула Малика. — Мы во владениях Тол’Коала. — Это… тот монстр? Она пренебрежительно фыркнула, и было обидно это слышать. И Бриз шепнул: — Откуда мне знать? Я никогда здесь не был. Она помолчала, потом все же кивнула: — Ты прав. Неоткуда. На мосту был просто охотник. Довольно старый для этого места, и довольно опасный, но в целом ничего особенного. Тол’Коал хозяин катакомб. И он намного опаснее. Бриз поежился, спросил осторожно: — Опаснее Ламмара? Малика напряглась, нахмурилась: — При чем здесь Ламмар? — Ну, он тоже опасный, и я решил всех мерить по нему. Малика сжала переносицу пальцами, кажется, едва не оцарапалась о собственные когти: — Никто не опаснее Ламмара. Даже Тол’Коал. Бриз нерешительно кивнул: — Это хорошо. — Зато Тол’Коал опаснее нас с тобой. Вместе взятых, — взглядом Малики можно было резать алмазы. — Это плохо, — признал Бриз. — Но мы ведь выберемся, да? Вы… вы бы больше боялись, если бы шансов не было. Малика поджала губы, помолчала, а потом сказала: — Если успеем. Тол’Коал забрал нас из-за тебя. Ты использовал силу и привлек его внимание. Бриз сжался, отвел взгляд: — Я не виноват. Я… иначе бы вас не спас. Она покачала головой: — Сейчас это не важно. Тол’Коал тебя почувствовал, и он знает, что внутри тебя есть еще сила. Он ее хочет — поглотить, сожрать. И для этого он запер нас здесь. Мелкие тени будут есть нас, пока боль не станет невыносимой. Она уже нарастала, но пока была терпимой, и Бризу стало жутко от мысли — постепенно тени будут вгрызаться в него все глубже и глубже. Что если… что если они заползут в глаза, сделают Бриза слепым? — А вы… вы не можете нас перенести? Использовать магию… как в доме у Армела? — он вдруг вспомнил: Малика же дала ему табличку, которая переносит в убежище. Бриз спрятал ее и совсем забыл. Но Армел ведь его не обыскивал? Раз он не нашел Черныша. — И ваша табличка все еще у меня. Он обернул подарок Малики облаком, и показывал Лиру. Но тот отнесся равнодушно, только подтвердил, что с табличкой все в порядке. И с тех пор Бриз вообще про табличку не вспоминал. Укутал облаком обратно, и спрятал в одежде. Только теперь полез проверять, не потерял ли — но она все еще была при нем. — Вовремя ты вспомнил, Малика пренебрежительно усмехнулась и добавила. — Она не поможет. Ты не сбежал бы с ней даже от Армела. В его доме были заклинания. А это место вне нашего пространства. Бриз это чувствовал — как сильно отличались Катакомбы Теней. Он услышал звук — на самой границе слышимости. Едва различимый скрежет. Почувствовал, прежде чем увидел — надвигалось что-то огромное. Слишком огромное, чтобы Бриз мог его осознать. — Он рядом, — шепнула Малика. — Молчи. Молчи и не вздумай использовать силу. В темноте раскрывались глаза, один за другим, смотрели на них внимательно. — Потом я использую магию. Потом… это наша единственная… Она не успела договорить, Бриз увидел, как десяток теней рванулись к ней, впились в ее спину. С ужасом увидел, что некоторые из них пробили насквозь, и Малику выгнуло. Она сказала не использовать силу. Она… Малика обмякла, Бриз не видел, дышит ли она, чувствовал, как ее кровь пропитывает одежду. Как вместе с кровью из Малики вытекают темнота и сила. Что-то утробно заурчало вокруг, тени подлетели ближе. Принялись слизывать кровь. Под одеждой пошевелился Черныш, и даже в тот момент Бриз почувствовал мгновенное облегчение — тот был жив. После всего этого, все же был жив и цел. Мелко-мелко трясся. И, должно быть, жалел, что попался Бризу с Лиром на глаза. Бриз не знал, что ему делать. Мог только придерживать Малику. Она еще дышала — надрывно, хрипло. Очень медленно. Тени выскользнули из ран с отвратительным чавкающим звуком. Малика начала заваливаться, и Бриз удержал. Темнота смотрела на них внимательно, словно ощупывала взглядом. А потом вдруг сгустилась в странную, скрюченную фигуру. Чем-то отдаленно она напоминала человеческую. Но будто бы тот, кто ее делал, только слышал про людей. Никогда не видел их лично. Очертания фигуры расплывались, руки казались вывернутыми. Она передвигалась неловкими шагами, словно бы внешняя сила переставляла изувеченные ноги. Вокруг нарастал гул — то были не голоса, какие-то примитивные звуки. Словно Тол’Коал пытался говорить. Но не умел, не понимал как. Бриз вспоминал чудовищ, которые встретились с ним и Лиром, жуткую девочку Третью, которая поедала людей. Чем-то Тол’Коал напоминал ее. Только она была чудовищем, которое воплотилось. А Тол’Коал существовал лишь здесь в Катакомбах. И был чудовищем, которое не случилось. Бриз чувствовал — это понимание принес черный, пропитанный темнотой ветер: Тол’Коал хотел воплотиться, он искал путь из Катакомб, в реальность, чтобы пожирать там. И каждый незримый, который пришел оттуда, пришел из их реальности, служил Тол’Коалу дверью. Тварь подошла к нему вплотную, наклонилась, глубоко вдыхая его запах. Бриз едва удержался — так хотелось прижать запах к коже поближе. Присутствие монстра ощущалось как прикосновение. Склизкое, ледяное. От него хотелось отдернуться. Звуки вокруг возникали и исчезали, сливались друг с другом, чтобы исчезнуть. Они никак не складывались в слова, но сквозь них проступало что-то еще. Что-то древнее всех языков на свете — и это Бриз понимал. Тол’Коал хотел, чтобы Бриз говорил. «Молчи», — велела Малика. И потому он не отвечал. Молчал и не использовал силу. Тол’Коал подцепил его руку своей, поднял повыше. Глаза раскрывались и закрывались — раскиданные хаотично. «Выпусти меня, мальчик», — вдруг отчетливо прозвучало внутри. Сила Карна подала голос. Она молчала все это время, и Бриз думал, что вообще не сможет услышать ее в Катакомбах. Бриз замотал головой, сказал мысленно: «Нельзя, Малика сказала… Он нас поглотит». Может, для силы Карна так было лучше. Может, тогда у нее появился бы новый хозяин. Кто-то, кто не стал бы ее сдерживать. Голос внутри рассмеялся, издевательски и зло: «Что ты, мальчик. Куда же я денусь от тебя? Нет, мы с тобой навсегда вместе. Ну же, выпусти, обещаю, я ненадолго». Бриз молчал, и было страшно. Хотелось уступить голосу, но нужно было держаться. Он цеплялся за мысль — Малика знала, о чем говорит. Нужно было только перетерпеть. И тогда Тол’Коал уйдет, и она придет в себя, а потом они выберутся. Магия Малики их спасет, обязательно спасет, шанс еще есть. Тол’Коал подался к нему и медленно надавил когтями, вспарывая кожу. Расчетливо, неторопливо он снимал ее лоскутами. Бриз пытался сдержаться изо всех сил. И не смог. Он закричал. -------------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 100 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 100 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Осколка Карна» 11.12.2021) ±несколько часов (главы часто задерживаются, если я не успеваю дописать, но я стараюсь задерживать не больше, чем до утра) Даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже, так что все пожертвования строго добровольные.