Осколок Карна

От автора: прошу прощения за задержку главы. Сегодня я с предупреждениями: кровь, мясо и немного стекла. *** Он не смог сдержать крик, но смог сдержать силу Карна — сам не понял, как это вышло. Она рванулась наружу потоком, но в тот момент Бриз знал, что нельзя, ни за что нельзя ее выпустить. Вцепился в нее потоком ветра, прижал к себе — удержал внутри. И закричал снова. Огненная боль расползалась внутри, пробирала до самых костей. Бриз видел, как под когтями расходились мышцы, выступала кровь. Хотел бы отключиться, перестать быть — но понимал, что тогда умрет. Малика слабо пошевелилась, приподняла голову. Глаза у нее были черные, совершенно пустые. Понимала ли она, что происходит? Тол’Коал не торопился. Он подался ближе, сделал глубокий вдох — просмаковал запах Бриза. Что-то неправильное было в этом вдохе. Словно он был имитацией, попыткой изобразить то, что Тол’Коал не вполне понимал. Бриз был уверен — хозяину Катакомб не нужно было дышать. Ему не нужен был воздух. «Ты умрешь», — шепнула сила Карна внутри. — «Ты умрешь без меня, мальчик. Умрешь и никогда не увидишь Короля Ужаса. Никогда не увидишь вашего сына… Так чего ты медлишь? Выпусти». Бриз знал, что Тол’Коал не остановится. Будет кромсать его на куски, медленно, сводя с ума болью, пока не получит желаемое. Пока не получит силу Карна. И если сможет воплотиться… в мире станет одним монстром больше. Еще одним чудовищем, которое ест — детей и их родителей. Малика хрипло выдохнула, звук был похож на стон, а потом с усилием подняла руку, уцепилась скрюченными пальцами за плечо Бриза. Тол’Коал словно не видел ее, нет, ему нужен был только Бриз. Малика не могла говорить, из горла вылетал только хрип, но Бриз прочел по губам — «Беги». Снова и снова одно и тоже слово. Беги, беги… Но куда он мог убежать? Тол’Коал потянулся когтями к его лицу, к глазам. Накатил волной ужас, понимание: он заберет мои глаза, он оставит меня слепым. «Сейчас», — шепнула внутри сила Карна. «Сейчас», — одними губами одновременно с ней произнесла Малика. Зарычала и из ее тела, из ее ран хлестнули потоки тьмы. Ударили Тол’Коала, отбросили тварь на несколько шагов назад. Малика с силой оттолкнула Бриза, взмахнула рукой. В воздухе возникла гладь портала. За ней в кромешной темноте плыли звезды. Бриз прижал Черныша под рубашкой, шагнул вперед… И остановился, обернулся. Малика вцепилась в Тол’Коала когтями, удерживала его, а он рвал ее на части. Она даже не смотрела на него, она смотрела на Бриза. Повторяла беззвучно, упрямо: беги, беги, беги… Должно быть, не понимала, почему он еще там. А он чувствовал, что если уйдет, оставит ее на смерть. Сила Карна смеялась у него внутри. «Малика должна выжить. Лир, Пушок, все, кто мне дорог, должны жить», — сказал Бриз. Добавил, потому что не мог иначе: «Я буду жить, пока живут они. А ты — пока живу я». Голос внутри усмехнулся, отозвался с издевкой: «Ты никогда не убьешь себя, мальчик. Ты так любишь жизнь, так цепляешься за нее. Нет, мы не из тех, кто умирает». Он знал Бриза изнутри, этот голос, знал все его сокровенные тайны и желания. Да, Бриз любил жизнь и боялся умирать. Хотел, чтобы впереди было много-много счастливых лет. С теми, кого любит. Но если его близкие умрут,… то пусть сгорят эти годы. Толку в них? «Они должны жить», — повторил Бриз. Надавил силой внутри себя. А потом посмотрел в глаза Малике. Прочел по ее губам: «Нет». И сказал самому себе: сейчас. Ветер внутри превратился в ураган. *** — Кем ты станешь? Голос звучал знакомо. Говорил как сила Карна. Насмешливо, снисходительно. — Ты станешь как я, маленький осколок? Ты станешь второй Карн? Он возвышался над Бризом, лицо было в тени — вокруг струились потоки воздуха, размывали черты. Не удавалось их разглядеть. Это случилось давным-давно, в день, когда Бриз воплотился. Но почему-то он вспомнил только теперь. — Они ненавидят меня, — сказал Карн. В его голосе не было грусти. Не было злости. Только беззаботное веселье. Вокруг выл ураган, Бриз его чувствовал, как всегда чувствовал силу. — Они будут ненавидеть и тебя. Ты мой прощальный подарок. Ты мой… Он сказал что-то еще, но звуки рассыпались песком и их унес ветер. Зачем? Бризу хотелось дотянуться сквозь время и пространство, спросить только об этом. Зачем ты меня создал? Бриз тогда, новорожденный Бриз тоже хотел знать. Задал тот же вопрос. — Мы — ветер, маленький осколок. Ты и я воплощения одной силы. Ты будешь жить, и тебе расскажут какой я. А от меня избавятся, и я никогда не узнаю. Можно ли было иначе. Потом пришло понимание, знание без слов — безусловное, глубинное: ветер разный. Он может принести, что угодно. Слова и память, силу и помощь. Горе. Разрушение. Вокруг них выл ураган. — Не уходи, — попросил Бриз. Да, действительно. Карн был первым, кого Бриз просил остаться. В ответ услышал лишь смех: — Ты первый, кто об этом просит. Воспоминание выцветало, стиралось, словно кто-то прошелся по нему ластиком. И оставался лишь ветер. И слова: — Я не останусь. Иначе ты точно станешь как я. *** Бризу было хорошо. Веселье кипело внутри, беззаботная радость. Ветер и сила наполняли до краев. Он открыл глаза и рассмеялся. Ураган рвал тьму на части, отбросил Тол’Коала и отрывал от него по кусочку. Тот корчился, издавал смешные, воющие звуки. Бриз оглянулся по сторонам. Увидел Малику. Она цеплялась скрюченными пальцами за каменную поверхность пола, пыталась отползти. Но у нее не было ног, и обрубки оставляли забавные полосы — крови и тьмы. Как недописанные буквы. Бриз наклонил голову, пытаясь рассмотреть поближе. Потом развеселился и подумал: а ведь ей можно писать, как чернилами. Он направил поток воздуха, и Малику протащило в сторону. У недописанной кровавой буквы появилась еще одна черточка. Бриз подумал, что ему написать. Может, свое имя? Или «Лир»? Бриз снова рассмеялся и покачал головой. Какая глупая мысль. Если и писать имя Лира, то только самим Лиром. Будет ли тот похож на Малику, если оторвать Лиру ноги? Будет ли Лир сопротивляться? Это было бы забавно — такой серьезный Король Ужаса, такой пафосный и высокомерный. Но внутри Бриза кипел всемогущий ветер, и этот ветер мог бы сметать города. Мог растереть Лира в ничто — в кровавое пятно и немного тумана. Почему-то эта мысль отдалась неправильностью внутри. Беспокойством. Что-то с ней было… Что-то было не так. Бриз нахмурился. Оглянулся по сторонам. Ветер мешал думать, сбивал с толку. Бриз попытался сделать его потише, и ураган взметнулся в ответ — не желая успокаиваться, не желая подчиняться. Он шептал насмешливо: подчинись. Подчинись, мальчик, тебе будет так хорошо. Бриз не мог этого сделать. Уже не помнил почему, но помнил, что нельзя уступать. Он схватил ветер, сжал его собственной силой. Словно боролся с огромным зверем, который стряхивал его контроль легко играючи. И Бриз не понимал, почему продолжает. Почему не может уступить. Но постепенно, неохотно ураган отступил, недовольно шелестя, превратился в ветер, и этот ветер был послушен. Бриз тряхнул головой. Перед глазами все расплывалось, не удавалось собраться с мыслями — словно бы его выдернули из тяжелого вязкого кошмара. И Бриз застыл на самой границе между сном и явью. Он видел, но не понимал. Кровавые линии. Так весело было их рисовать. Малика без ног — беспомощная, корчащаяся на плитах пола. Растерзанное тело Тол’Коала. Бриз отступил на шаг, замотал головой. Накатила тошнота и страх. Это не я. Нет, нет, это не мог быть я! Потом он увидел Черныша. Крохотный черный комок тумана — сбоку не хватало куска. Он лежал на плитах, не шевелясь. Бриз кинулся к нему, подлетел, цепляясь за воздух. Обрывки теней в углах шипели, скалили в его сторону маленькие зубастые пасти. Но не смели подобраться ближе. Бриз протянул к Чернышу руку, не смог коснуться. Отчетливо понимал: крохотный дух, которому Бриз дал имя, умирал. Истаивал на глазах. Ветер мог принести что угодно, но не мог его спасти. — Я не хотел, — шепнул Бриз. — Черныш, я не… я не хотел. Понимал ли тот его слова, мог ли слышать? Бриз дрожащими руками взял его в ладони. Тот был такой маленький, и сжался в крохотный шарик. И Бриз видел — и его дрожь, и как ему больно. — Мне жаль, — голос хрипел, и нужно было обязательно успеть это сказать. Черныш его боялся. Бриз увидел золотистый отблеск сбоку, бездумно повернул голову. Пространство расходилось, словно кто-то проделал в нем дыру, и сквозь нее лился прозрачный осенний цвет. В воздухе поплыл запах света и увядания. Ламмар ступил на плиты пола, осторожным, красивым движением одернул подол мантии. Он оглядывался по сторонам с равнодушной улыбкой. Бриз на мгновение затаил дыхание, а потом почувствовал, как сердце забилось как бешенное. — Сила Карна, — Ламмар бросил на него взгляд. Рассмеялся и добавил. — Я почти скучал. За долгие годы скуки и равнодушия учишься ценить даже врагов, мальчик. А этот ураган… да, я его помню. Ламмар принес много горя Лиру и другим духам. Он был опасен, он едва не убил Бриза на Сфере Истины. Но в тот момент это не имело никакого значения. Бриз думал только об одном. Беспомощно протянул умирающего Черныша вперед: — Помогите… Пожалуйста, помогите… Я не могу, я не хотел! Ламмар снисходительно улыбнулся, подошел к нему. Кончиками когтей подцепил его подбородок, заставляя запрокинуть голову, посмотреть на себя. — Ты просишь помощи у меня? Ты же сам все это сделал. Он небрежно взял Черныша свободной рукой, легко подбросил на ладони. Бриз уцепился за рукав Ламмара, выдавил из себя: — Пожалуйста… — Умоляешь, — Ламмар фыркнул. — Но чего стоят твои мольбы. Ты готов стелиться перед каждым. Он покачал головой и посмотрел на Черныша, снисходительно улыбнулся: — Он обречен. Ты сам его убил. — Нет, нет, вы же сильный, вы можете… вы можете совершить чудо! Бриз не знал, откуда взялась эта уверенность. Просто цеплялся за эту мысль как за спасение. Что Ламмар способен помочь. Черныш истаивал в его ладони. Крохотный комочек, он истекал дымом, как кровью. Дергался и агонизировал. Беззвучно, безнадежно. В любой момент Ламмар мог сжать когти и прервать его жизнь. Прервать агонию. Но Ламмар не делал ничего. А потом вдруг рассмеялся: — Я так привык быть злодеем. Это чувство власти, силы, когда можешь что-то разрушить… Уверен, теперь ты меня понимаешь. Он прикрыл глаза, словно смаковал слова. Лицо — прекрасное, юное — светилось изнутри. — Все время забываю, что есть и другая сила. Черныш вдруг дернулся, издал истошный писк, забился в ладони, но Ламмар сжал когти, не позволяя ему вырваться. Бриз вцепился в руку — остановить его, сделать хоть что-то… Ламмар отбросил его как сломанную игрушку. Небрежно, походя. Бриз проскользил по полу, замер рядом с изувеченной Маликой. Поймал ее взгляд — злой и сосредоточенный — и вскинулся. Золотая энергия струилась с ладони Ламмара в Черныша, залатывала дыру золотом. Черныш пищал, вырывался, а потом вдруг замер. Тихо заныл. Ламмар разжал пальцы, усмехнулся: — Вот и все. И не нужно было лишней драмы. Черныш, медленно покачиваясь, поднялся над его ладонью — черно-золотой клубок, крохотное подсвеченное с одной стороны облачко. Он не торопился улетать. Наоборот подплыл к Лицу Ламмара и потерся золотым боком о щеку. Ламмар рассмеялся: — Они такие милые, пока маленькие. А потом вырастают в монстров вроде Лира. Если вырастают, конечно. Он сделал шаг к Бризу, улыбнулся — мягко, по-доброму — но от этой улыбки пробирало холодом до костей. — Время, мальчик, время из кого угодно сделает монстра. Но ты умрешь и не успеешь это понять. Бриз вдруг почувствовал, как пальцы Малики схватили его руку, сжали до боли. Она указала взглядом вниз. И он увидел — корявые символы, начертанные кровью. Когда она скребла пальцами по плитам… Бриз не успел додумать. Малика выкрикнула что-то. Ее слова, каждый звук хлестнули силой наружу, влились потоком в символы. И все исчезло в черноте. -------------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 100 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 100 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Осколка Карна» 18.12.2021) ±несколько часов (главы часто задерживаются, если я не успеваю дописать, но я стараюсь задерживать не больше, чем до утра) Даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже, так что все пожертвования строго добровольные.