Осколок Карна

*** Присутствие Ламмара вспороло воздух, повисло вокруг душной пеленой силы, и Лир поморщился. Это раздражало, хотелось нестись прочь, разыскивать силу Карна — Бриза. Бриз все еще был внутри, и его еще можно было вернуть — но приходилось ждать. Ламмар был ему нужен. — Что ты сделал?! Ожидаемо. Ламмар был так зол, что даже не пытался это скрывать. Ударил когтями, отбрасывая Лира назад. Тот не стал сопротивляться, привычно проигнорировал боль. Когда живешь так долго, привыкаешь почти ко всему. Смешно, но именно Карн научил Лира терпеть боль. И из-за осколка Карна Лир был готов терпеть любую боль. Когти Ламмара пропороли до самых ребер. Лир бросил равнодушный взгляд вниз на раны, не стал залечивать, только повел рукой, создавая прослойку из тумана, которая удерживала кровь внутри. Ламмар подошел к самой кромке Озера. Того, что от него осталось. Он опустился на одно колено, брезгливо подернув мантию. Зачерпнул воды в ладонь — ее оставалось немного, она уходила, утекала в другие миры сквозь прорехи, раз теперь Лабиринт был разрушен. Дно обнажилось, и золотой песок истаивал, оставляя после себя кости всех, кто сгинул в черной воде. — Ты не имел права, — зло сказал Ламмар. — Озеро Истины… — Удобный инструмент, чтобы делать Сферы Истины. Тебе для допросов, — прохладно отозвался Лир. Ламмар оскалился, щелкнул клыками. Лир брезгливо подумал о том, сколько в Ламмаре стало от него самого — такой же монстр. И все из-за глупого нежелания менять форму. Быть — вечно. Какая бессмысленная глупость. — Единственную Сферу, Лир, мы с тобой создали вместе, — зло напомнил Ламмар. — Когда ты еще был Королем и делал хоть что-то полезное. — Я создавал ее не для того, — равнодушно отозвался Лир. — Как жаль, что ты больше не король, и теперь только я решаю, для чего она. Ламмар огляделся по сторонам, на мгновение — Лир не ожидал, и что-то болезненно сжалось внутри — уловил боль. Захотел отвернуться, потому что это выражение глаз — немного растерянное, беспомощное — заставляло вспоминать прошлое. — Когда-то… — сказал Ламмар и замолк, но заставил себя продолжить. — Я любил этот мир. Когда-то он часто бывал в Лабиринте. Приходил к Королю Страха. Любил прятаться в бесконечных переходах и ждал, пока его найдут. Они оба были тогда молоды, и этот мир тоже. — Это было необходимо, — сказал Лир. — Нет, — Ламмар покачал головой. — Нет, ни одна жизнь не стоит целого мира. Лир невольно усмехнулся, вздернул бровь: — Разве что твоя? Ламмар ответил ему прямым взглядом: — Даже моя. Лир хрипло рассмеялся: — Кому ты пытаешься врать? Чтобы выжить, ты спалил бы до тла и Лабиринт, и Золотые Леса, и Катакомбы Теней в придачу. Весь мир люде, незримых, да все до чего дотянешься. Ламмар растянул губы в улыбке, но сквозь нее пробивалась злость: — Я не спалил, Лир. Ни одного мира. В отличие от тебя. И моя жизнь не только моя. Еще и всех, кто от меня зависит. Но сама по себе моя жизнь, без всех кому я нужен, она не стоит мира. — Это просто красивая игра словами, — Лир презрительно фыркнул. — И на нее нет времени. Лабиринт принадлежал мне. Я был в своем праве. И теперь есть проблема поважнее. Ламмар рассмеялся, уродливо и громко. Так он никогда не вел себя при дворе: — Ты выпустил силу Карна. И теперь ураган полетел развлекаться как в старые, добрые времена. — Внутри все еще Бриз. Я смогу вернуть его. — Мне, Лир, — Ламмар улыбнулся, — абсолютно плевать на твоего Бриза. Ты выпустил монстра. Его следовало убить намного раньше. И сейчас, зачем мне оставлять его в живых? — Ты оставишь его в живых, — Лир помолчал, взвешивая свои слова. Понимая, что после этого уже ничего не будет прежним. — Потому что я второй из Королей. И если ты не поможешь, я вернусь на трон. И разрушу все, что ты так долго строил. Ламмар запрокинул голову, застыл с молчаливой улыбкой, и Лир знал, что будет дальше. Ламмар был предсказуем. Оба они — друг для друга. Когти мелькнули у самого горла, от них удалось увернуться в последний момент, перехватить тонкую руку. Ламмар казался обманчиво тонким. Любил изображать из себя элегантного Владыку и прятать монстра, которым был, под маской. Но сила у него была — чудовища. Лир едва его удержал, поморщился от того, каким слабым себя чувствовал — все время после заточения в Бездне, даже, когда был сыт, даже, когда сожрал целый город, а потом пил еще и еще из сферы, которую дал Часовщик. Ламмар стряхнул его хватку, зло одернул рукав своей мантии: — Ты выбираешь опасные угрозы, мой монстр. Можешь угрожать человечеству, можешь угрожать мне. Но не надо угрожать моей власти. — Я выбираю, что подействует, — спокойно признал Лир. — Ты ослабил меня, Ламмар. Ты едва не убил меня в Бездне, и теперь я не могу поймать силу Карна сам. Я заставлю тебя. Просьбами, угрозами. Любым способом. Ламмар презрительно усмехнулся: — Ты и раньше не мог справиться с Карном. Еще до Бездны. Ты слаб. Лир не стал на это отвечать, хотя слова неприятно царапались внутри. Злили. Он не привык быть слабым, не мог забыть, как Карн… но толку было вспоминать? Это было давно. И теперь значение имел только Бриз. — Собери стражей. Задержи ураган до моего прихода. И жди, — велел он. Ламмар стискивал зубы, молчал, но Лир знал, что тот уступит. Каждый раз — нужно было только правильно надавить, и Ламмар уступал. Тот вдруг поднял руку, лицо снова превратилось в улыбчивую маску — Ламмар принялся внимательно осматривать кончики когтей. Кровь Лира на них испарялась туманом: — Я редко хочу убить тебя, мой монстр. Но сегодня — хочу. Потом он фыркнул и добавил: — Обойдемся без стражей. Силу Карна я сдержу сам. У тебя час, Лир. Приходи, забирай его куда хочешь, делай, как знаешь. Но если не успеешь за час. Я убью его. Он вспорол когтями реальность — с ожесточением, которое редко позволял показать — и шагнул прочь. Лир успел уловить золотую листву в прорехе, а потом проход закрылся. — Я никогда… — хрипло сказала Малика, медленно, осторожно приблизилась, зажимая обрубок руки. — Никогда не пойму, что между вами. Лир оскалился: — Мы слишком давно ненавидим друг друга, — он окинул ее взглядом. Не стал извиняться за оторванную руку, и не мог простить того, что она сделала. Мог понять, и на ее месте поступил бы так же. Но этого было недостаточно. — Малика, я скажу это в последний раз. Я не желаю быть вторым Королем. Хочешь бороться с Ламмаром — это только твоя война. *** Когда Лир перенесся на площадку перед Храмом, мальчишка-ифрит уже был там, разгуливал взад-вперед, беспокойно оглядываясь по сторонам, а Пушок бегал за ним. Лир уловил обрывок его слов: «…в порядке? Точно-точно в порядке?» Лир отвел взгляд. Он знал, что сын спросит, как только его увидит. Не знал, что ему ответить. Но первым его увидел Калем. Вскинул взгляд, и Лир сразу понял — тот знает. Не удивительно, в общем-то. Мальчишка был Стражем, они умели чувствовать то, что упускали другие незримые. — Ты говорил… — Калем казался бледным, словно из него вымыло все краски. — Ты говорил, что справишься. Что сможешь его удержать. Вы же, вы же заключили контракт крови, вы… — Я его верну, — холодно перебил Лир. Заставил себя держать лицо, когда услышал тихое и нерешительное: «Папа? Пап, где Бриз?» Лир медленно выдохнул, повернулся к сыну. Заставил себя говорить спокойно: — Мы идем к нему. Он знал, что план безумен. Что рискует всем. Но он не умел отпускать, и не готов был сдаться. Калем замотал головой: — К нему? Карн вернулся… сила Карна, его ураган… К кому ты теперь пойдешь?! Лир посмотрел на сына, опустился напротив на одно колено и протянул ему руки. Наблюдал за этим словно со стороны. С равнодушной брезгливостью осознавал, что чувствует — страх. Он, который управлял страхом, ужасом, порождал его и поглощал его — боялся. Того, чем предстояло рискнуть. Того, что задумал. Его сын был таким крохотным. Доверял ему, видел в нем защитника и героя. И Лир собирался разрушить эту веру. Предательский голос внутри шептал: оно действительно того стоит? Жизнь Бриза — одного мальчишки, которого Лир знал так мало. Но которого успел полюбить. — Иди ко мне, — сказал он Пушку. Тот что-то почувствовал, отступил назад, беспокойно переминаясь на лапах: «Что ты хочешь сделать? Что случилось?» Лир знал, что сделает ему больно. И ему, и Бризу — в любом случае, даже если все получится. Иногда боль неизбежна. Этому научил его Карн. Сила Лира обратилась лентами, спеленала сына плотно, так, что не вырваться. Тот принялся вырываться, голос стал тонким и высоким, пропитанным страхом: «Пап! Пап, это глупая шутка! Отпусти! Папа, что ты делаешь?!» Калем нервно сглотнул, сделал шаг вперед и в его ладони возник клинок из пламени: — Ты сошел с ума. Отпусти его. — Убери оружие, — холодно велел ему Лир. — Нет. Отпусти его немедленно. Он боялся, конечно, боялся Короля Страха. И ему следовало. Лир мог бы убить его, и убить его без усилий. — Мы долго живем, верно, мальчик-ифрит? Но так вышло, что быстро привязываемся. И нет ничего отвратительнее беспомощности. Когда страдает тот, кто тебе дорог. И ты ничего не можешь изменить. Калем словно споткнулся о его взгляд, замер на месте, не зная, что делать. — Я могу изменить, — сказал Лир. — И это стоит любой цены. Любой ли? У него в руках бился его сын. Дух, которого они создали вместе с Бризом. Лир мог бы оставить все как есть. Укрыться в Храме. Подождать, пока Ламмар убьет силу Карна и Бриза вместе с ней. Горевать и разделять горе с сыном. Жить дальше. Он мог бы. Видел эту другую жизнь как наяву. Но он не умел отпускать. Он перенесся прочь, оставляя Калема у Храма — и очутился там, где бушевал ураган. *** Они были в горах. Выл ветер, сметая снега с вершин, меж двух пиков бесновался ураган. Золотое сияние окружало его сферой, удерживало внутри. Ламмар стоял, вскинув руки в сторону урагана, ветер раздувал его одежды, превращал волосы в рыжеватое пламя. Лир повел рукой, создал вокруг себя барьер из тумана, собственную сферу шипов. Посмотрел на ураган. — Ты… вовремя, Лир, — Ламмар старался вести себя как обычно, но на груди у него зияла рана — ровный острый разрез от воздушного клинка. — Самое время что-нибудь сделать. Черный смерч в золотой сфере врезался в ее стенку, едва не вырвался наружу. Лир положил ладонь на руку Ламмара. Поделился силой. — Держи его внутри. — Я и так держу его внутри, — раздраженно отозвался тот. — Но что-то не слышу предложений получше. — Держи его и пусти нас к нему. Лир не стал ждать ответа. Перенесся к урагану, и золотая сфера пропустила — пошла рябью. Лир застыл на самой границе, и смерч устремился к нему, врезался в защитную сферу. Едва не смел сразу, но золотое сияние охватило тернии — Ламмар помог защитить. Лир повел перед собой руками, под ладонями возник прямоугольный ровный алтарь. Когда-то он укладывал на него тех, кого принесли ему в жертву. Пушок притих, больше не вырывался. Смотрел на него перепуганными искрами глаз. «Папа?» Лир положил его на алтарь. Создал клинок прямо в ладони и вскинул голову. Ветер подхватил слова: — Возвращайся, Бриз! Возвращайся. Или я убью его. --------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 100 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 100 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Осколка Карна» через неделю 14.09.2021) ±несколько часов (главы порой задерживаются, если я не успеваю дописать) Даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже, так что все пожертвования строго добровольные.