Осколок Карна

От автора: Я принесла вам стекла) Приятного чтения)) Кстати, у нас сегодня 100-я глава. Отличный повод, чтобы оставить отзыв) *** Ребенок медленно оглянулся по сторонам, было в движениях нечто неуловимо напоминавшее о Лире — то же высокомерие, такая же идеально прямая спина и уверенная поза. — Лир? — тихо, беспомощно позвал Бриз. Уже понимая, что нет. Что никакое сходство не скроет и не отменит правды. Лира, его Лира, больше не было. Мальчик повернул к нему голову, окинул равнодушным взглядом, и безразлично произнес: — Я тебя помню. Прежний Король тебя любил. Его слова были как удар, и Бриз судорожно выдохнул, стиснул кулаки — чтобы не закричать. Чтобы не разрыдаться. Он сам… он сам это все натворил. — Ты принадлежишь мне, — сказал мальчик. Подошел к нему, словно вовсе не замечая Ламмара. И тот молчал, наблюдал с весельем в красивых, словно подсвеченных изнутри, глазах. Бриз замотал головой, отступил на шаг, потому что невыносимо было это слышать, невыносимо было осознавать… — Да, — просто сказал ребенок. — Ты мой. Моя еда. Он протянул к нему руку — хрупкие пальцы заканчивались небольшими когтями — и Бриз отпрянул. Ленты тумана обвили его руку, дернули к мальчику. Быстро и сильно, с равнодушием, которого никогда не было в движениях Лира. Острые зубы впились в запястье — подействовала сила Короля, и накатил ужас, безличный и беспричинный, который заставил Бриза задохнуться — а потом он схлынул, как и не было. — Вкусно, — сказал ребенок. — Ты пахнешь снегом. Я тебя оставлю. «Ты пахнешь снегом». Лир так говорил. Лир… его больше не было и никогда не будет. И эта мысль была такая огромная, словно каменный свод. Смыкалась у Бриза над головой, хоронила его заживо. Бриз повернулся к Ламмару, спросил то единственное, что еще имело хоть какое-то значение: — Зачем? Он вам верил… зачем вы это сделали? Вы же… Они тысячелетиями ругались с Лиром, спорили, злились друг на друга. Но не предавали. И Лир Ламмару верил, до последнего. — Вы никогда так не делали… вы… вы его предали? Как вы могли? Ламмар перестал улыбаться, взгляд стал холодным и острым: — Я никогда не видел в нем угрозы. А потом появился ты. — Нет, — Бриз замотал головой. — Нет, не перекладывайте это на меня. Предать вы решили сами. Вы ударили первым. Лир мог ругаться, мог… он много чего мог, но он никогда бы… Ламмар рассмеялся хрипло и уродливо: — О, мальчик, я уже сделал эту ошибку. Я уже верил, что «он бы никогда». А потом он ушел. Так что любое «никогда» однажды случается, главное, жить достаточно долго. Предательство. Война, — он замер, натянул на лицо привычную улыбчивую, безмятежную маску и сказал. — А теперь посмотри на него. Какой милый ребенок. Мальчик недовольно поморщился — еще одно выражение совсем как у Лира — развернулся, и направился прочь: — Это скучный разговор. Я ухожу, — только через несколько шагов он обернулся к Бризу и бросил. — Ты. За мной. Командовал, как собакой. Как вещью. Лир бы никогда… никогда так не сделал. С самого начала, еще когда не любил, он все равно заботился. Ламмар возник перед мальчиком, схватил его за руку, грубо сжал, и тот тихо вскрикнул, потянул руку на себя. — Не торопись, — мягко, безмятежно сказал Ламмар. — Мы же с тобой так и не поговорили. — Пусти! — ребенок принялся вырываться. — Пусти, больно! Ламмар рассмеялся, ему было весело смотреть, как ребенок злится, как не может ничего сделать. — Он стал такой забавный, верно? И такой слабый. — Отпустите его, — сквозь комок в горле выдавил Бриз. — Отпустите, зачем… зачем все это делать? — А сам не чувствуешь? — с улыбкой поинтересовался Ламмар. — Какой он слабый. И только в тот момент Бриз заметил. Мальчик излучал силу Короля Ужаса, он казался сильным — сам по себе. Но по сравнению с тем, каким был Лир, с тем, на что тот был способен… ребенок был бледной тенью. Ламмар неспешно наклонился, едва уловимым движением коснулся ноги мальчика — где-то в области колена — и раздался отвратительный хруст. Ребенок закричал. Ламмар толкнул его назад, и мальчик упал, хватаясь за ногу. Бриз метнулся вперед быстрее, чем понял, что делает. Закрыл его собой и притянул к себе весь ветер, который остался: — Не смейте! Ламмар смотрел, как на забавное насекомое: — Ему идет. Корчиться от боли, верно, «юный Бриз»? Бриз задохнулся от того как больно делали эти слова. Юный Бриз. Сколько раз Лир называл его именно так? — Ты никогда не думал, зачем нам смена формы? — вдруг спросил Ламмар. — Хотя о чем я. Ты еще слишком мал и глуп, думать о таких вещах. Бриз молча отлетел назад, опустился рядом с ребенком, беспомощно посмотрел на него. Тот цеплялся за колено, стискивал зубы и глотал слезы. Смотрел на Ламмара с ненавистью и болью. — Защитный механизм, — продолжил тот. — Мир не любит терять сильных духов. И когда наша жизнь длится слишком долго, когда она должна подойти к концу, сила возрождается — меняет форму и трансформирует нас, чтобы мы могли продолжать… быть. Часто мы перерождаемся сильнее. Вот только есть один крохотный нюанс. В перерождение нельзя вмешиваться. Иначе… Он исчез и появился рядом с мальчиком, потянулся к нему, и ребенок отшатнулся прочь. Ламмар схватил его за волосы, отбросил Бриза, когда тот кинулся отцепить его руку, и Бриз едва успел уцепиться за воздух, иначе протащило бы по камням. — А теперь он маленький и послушный. Ребенок вырывался, но больше не просил и не кричал. Стискивал зубы, беспомощно царапал крохотными когтями руки Ламмара. — И я настолько сильнее, что могу использовать это. Он потянулся в складки мантии и достал оттуда ошейник. В точности такой, с каким на Лира напали Зрячие. Ошейник, который мог поработить незримого. Даже когда Лир был слаб, даже сразу после заточения в Бездне, Ламмар не пытался сделать ничего подобного. И пусть ребенок не был Лиром, пусть был кем-то новым и чужим, Бриз не мог его так оставить. Он потянулся внутрь себя, к ветру, что тек в его венах, к силе, которая когда-то была силой Карна, а теперь принадлежала только ему. Ламмар лениво повел плечами, повернулся к Бризу: — Что ты делаешь, мальчик? Ты еще не понял, тебя больше некому защитить? — Отпустите его, — тихо и уверенно потребовал Бриз. И на сей раз это не была просьба. Это была угроза. — Отпустите его немедленно. Он знал, что не справится сам. Он знал, что Ламмар намного сильнее, что убил Карна, когда тот был на пике силы. Но Бриз должен был найти выход. Больше никого не оставалось… если бы только можно было позвать Малику или Часовщика… Он осекся. Вспомнил о том, что в прошлый раз забыл. Малика сделала ему подарок. Подарок, который все еще был у него. «Он переместит тебя в одно из моих убежищ». Бриз кинулся к Ламмару, и тот рассмеялся, играючи ушел в сторону и почти лениво отмахнулся рукой. Вспорол воздух, и Бриз задохнулся, почувствовал острую боль в животе. Ударил сам — не ветром, лезвиями урагана, изо всех сил. Ламмар вспорол ветер когтями, на миг они вспыхнули золотом. Бриз метнулся ниже, в последний миг проскочил, уворачиваясь от нового удара, и вцепился в руку, которой Ламмар держал ребенка. Не придумал ничего кроме как укусить — не было у него ни оружия, ни когтей. И Ламмар наверняка отпустил скорее от неожиданности, не от боли. Бриз обеими руками обхватил ребенка, рванул на себя, отлетая назад, окружая их обоих пеленой урагана — барьером, настолько прочным, насколько он вообще мог создать. Бриз попробовал перенестись, используя собственную силу — получить крохотную фору, прежде чем использовать подарок Малики. Но не вышло, словно что-то держало. И он надеялся только, что все получится, что он не ошибся. Ребенок цеплялся за него тонкими руками и прятал лицо. Бриз потянулся ветром, достал укутанную в тонкое облако черную пластинку. Так долго о ней даже не помнил, а теперь от нее зависела его жизнь. Пластинка едва ощутимо пульсировала магией. Бриз вскинул подарок Малики над головой, прижал к себе мальчика и зажмурился. Внутри билось отчаянное: пожалуйста, пожалуйста! Забери нас отсюда! Что-то словно разорвалось с тонким звоном, будто лопнула струна, Бриз распахнул глаза, увидел острые когти, которые летели ему в лицо… А в следующую секунду все потонуло в черноте. Их с мальчиком рвануло куда-то вперед и в сторону, и в следующий миг Бриз осознал, что они перенеслись. Вокруг был торжественный зал, похожий на дворцовый. *** Было тихо, и только сердце Бриза билось как бешеное. Не верилось, что им действительно удалось сбежать, и казалось, что Ламмар в любой момент появится рядом. Выйдет из теней, как монстр из ужастика. Ребенок в руках Бриза мелко дрожал. Зал был просторным, гулким — круглой формы, и весь украшен черным полированным камнем. С одной стороны был небольшой постамент с троном. Пустым. Тени стелились по полу, и казалось, извиваются как змеи, стоит только отвернуться. Бризу стало не по себе — слишком это напоминало Катакомбы Теней. Но пока никто не появлялся. — Отпусти, — тихо сказал ребенок. Уперся руками ему в грудь и попытался освободиться. Бриз отпустил тут же, судорожно сглотнул. Он не знал, что ему говорить. Не знал, как реагировать. И даже смотреть на нового Короля Ужаса было больно. — Ты зря меня спас, — холодно, не по детски серьезно сказал тот. — Ты — еда. Я защищаю тебя. Не наоборот. — Я… — Бриз сглотнул, прежде чем продолжить, — по-другому не мог. Мальчик… юный Лир, наверное, нужно было привыкать думать о нем так. Несмотря на боль, несмотря ни на что. Бриз ведь сам его создал. Ценой своего Лира… и от этой мысли хотелось кричать. — Почему? — равнодушно спросил ребенок. — Ты хотел, чтобы меня не было. Ты даже не дал мне имени. Ты изувечил меня, ослабил. И теперь я не то, чем должен был стать. Но он все равно говорил, что будет Бриза защищать. Потому что должен? Потому что унаследовал это у прежнего Короля? — Я не знал… не знал, что так будет. Я хотел удержать… своего Лира. Мальчик смотрел на него серьезным злым взглядом, как два черных провала. Был так похож на Лира. И одновременно с тем был Бризу совершенно чужим: — Значит, ты хотел, чтобы меня вовсе никогда не было. Он неловко поднялся, протянул руку, и показалось — вот-вот в ней возникнет коса. Но нет. Посох — высокий и изогнутый. Опираясь на этот посох, ребенок заковылял прочь. — Я передумал. Ты больше не мой, я тебя отпускаю. Лети куда хочешь. Бриз невольно подался за ним: — А ты? Куда же ты пойдешь? Мальчик остановился, обернулся к нему вполоборота, и смерил ледяным взглядом: — Прочь. Никто не ждал меня, никто меня не хотел и никто не рад мне. Но я все равно хочу жить. И я буду выживать, пока могу. Бриз молчал. И не знал, чего хочет. Удержать его и остаться рядом? Сжаться в комок и разрыдаться, оплакивая Лира? — Можешь плакать, — холодно сказал новый Король Ужаса. — Можешь страдать по «своему Лиру», — он усмехнулся горько и по-взрослому. — Но ты не заставишь меня жалеть, что я есть. И не заставишь стыдиться, что я создан. Я буду жить. Изо всех сил. Даже без имени и места в мире. Он был такой хрупкий в тот момент. Случайная и никому не нужная жизнь, которую Бриз случайно создал. Которую случайно ослабил и изувечил. И Бризу было стыдно за то, что он не мог заставить себя полететь следом. Он же спас его, он должен был его защищать, он… Но теперь, когда не было рядом угрозы, когда все, что осталось — понимание, что Лира больше не будет рядом. Бриз остался на месте. — Прощай, юный дух, — сказал ему ребенок. — Надеюсь, это была последняя наша встреча. Он бы ушел. И так бы и случилось — единственная и последняя встреча, после которой Бриз собирал бы осколки собственной жизни. Но в зале появилась Малика. Ее фигура соткалась из теней на черном троне, и голос — темный и злой — поинтересовался: — Что здесь происходит? --------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 100 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 100 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Осколка Карна» через неделю 09.07.2022) ± полдня (главы часто задерживаются - если я не успеваю дописать) Даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже, так что все пожертвования строго добровольные.