Осколок Карна

Предупреждения: немного хоррора. Все как обычно. *** Ламмар метнулся вперед так быстро, что Бриз невольно отпрянул. И показалось, что мир застыл. Превратился в череду разрозненных кадров: вот лопается преграда, и Ламмар кидается вперед. На занесенных когтях играет свет, и все вокруг тонет в золоте. И в тот момент Бриз был уверен, что все кончено. Что они с Маликой недооценили Ламмара, и что тот уничтожит их. Сметет, как сметает волна все на пути. Но золото разбилось о вторую преграду. И Малика улыбнулась, шепнула одними губами — мягко, ласково: «Сейчас». Чернота вскипела перед глазами, захлестнула Ламмара, и Бриз увидел его изумление перед тем, как осталась только чернота. — У нас мало времени, — сказала Малика, и открыла портал. — Еще минут десять, и он освободится. — Потом… — Бриз прочистил горло и заставил себя продолжить. — Потом его задержит монстр. — Еще двадцать, — спокойно подтвердила Малика. — Всего полчаса. Бриз посмотрел на Лэ и сжал его ладонь в своей. Хотел спросить: готов? Ты же будешь в порядке? Но тот только презрительно фыркнул и первый потянул его в портал, сказал: — Лучше беспокойся о себе. И о нашем сыне. — Это ужасно звучит, — шепнул ему Бриз. — Если кто-то услышит. Ну, про сына… решит, что я отвратительный человек и плохо с тобой поступил. Лэ высокомерно вздернул бровь и смерил его безразличным взглядом: — Я продемонстрирую этому «кому-то», что такое по-настоящему «плохо поступить». И это отучит его выдумывать глупости. — Для ребенка ты очень агрессивный. — Это потому что я не ребенок. Они оказались перед Дворцом Владыки, и Бриз услышал выкрики Стражей со всех сторон. — Заткнитесь оба и не мешайтесь, — велела Малика, и по взмаху ее руки, тени хлестнули вперед. Бриз сосредоточился, и пустил монстра вперед — он позволил ему развернуться, вырасти. И темное облако сплелось с тенями Малики, помогло скрыть ее удары. Несколько мгновений, и все было кончено. Черные ленты оплели Стражей, сдавили так сильно, что духи потеряли сознание — или же, это подействовала магия. Бриз чувствовал ее в воздухе, жуткую, но привычную. Он до последнего надеялся, что Калем и Пушок будут где-то рядом. Вряд ли рядом с входом, но хотя бы друг с другом, но теперь, прислушиваясь к собственным ощущениям, он понимал — чувства вели его в разные части Дворца. — Мы разделимся, — прохладно сказал Лэ. И они обсуждали это еще до того, как Малика установила ловушку на базе и до появления Ламмара. И Бризу уже тогда это не нравилось. Но он не видел другого выхода. Найти Калема мог только он. Лэ чувствовал Пушка и без него. — Слишком много Стражей, — Малика нахмурилась, повела головой из стороны в сторону, словно пыталась уловить что-то. — Это риск. Мы спасем только одного. Выбирай, мальчик. Ифрит или твой сын? Бриз мотнул головой: — Нет. Нет, Лэ прав, мы можем спасти обоих, если разделимся. Идите с ним, спасите… спасите моего сына. Я найду Калема. Вы только… только не попадитесь. — И ты думаешь, ты справишься один? — Малика смотрела цепко, внимательно. И времени на решение оставалось совсем мало. — Я осколок Карна, — отозвался Бриз. И странная, спокойная гордость наполняла его изнутри. Карн завещал ему силу. Пусть жуткую, пусть разрушительную. Опасную. Но теперь это была сила Бриза. И он был за нее благодарен. — Ради тех, кто мне дорог… я сотру этот Дворец в пыль. Она улыбнулась, едва заметно, и кивнула: — Иди, Бриз. Я присмотрю за мальчишкой. Он сглотнул, кивнул в ответ, отозвался в ответ: — Вы назвали меня по имени. — Считай, я признаю тебя. — Равным? Она рассмеялась: — Не в этом тысячелетии. Пока только достойным. Впереди мелькнули фигуры еще нескольких Стражей, и Малика взмахнула руками — посылая тени в их сторону. — Лети! — Береги себя, — шепнул Бриз Лэ, в последний раз сжал его ладонь в руке, и устремился вперед. Ветер выл и мчался с ним об руку. *** Присутствие Калема было как тепло от огонька свечи, оно не ощущалось, пока Бриз не концентрировался на нем, но стоило подумать, сосредоточиться — и как тонкая невидимая нить, огонь вел его к цели. Ему приходилось забираться все глубже и глубже в Дворцовый комплекс, лететь сквозь залы — стража выскакивала из коридоров, и Бризу приходилось изворачиваться, взмывать под потолок, сметать порывами ветра мебель и швырять ее в преследователей. Он чувствовал, что может резать ветром, превращать его в клинки, но не делал этого. Хотел, чтобы жертв было меньше. В какой-то момент ветер шепнул ему о магии и об опасности — и Бриз в последний момент замер в воздухе, потянул себя назад, и в тот же миг вспыхнули перед глазами магические символы — Бриз едва не угодил в ловушку. Сила устремилась к нему — чуждая и жуткая, голодная. И он не думая хлестнул собственным потоком в ответ. Разметал в клочья заклинание. Дух в конце коридора с криком отлетел назад, врезался в стену и повалился на пол, заливая все кровью. Это я, — успел подумать Бриз. — Это я сделал. Ему было жаль. Ему было страшно от того, как легко это давалось — разрушать, делать больно. Но ему надо было лететь вперед. Ради Калема и ради всех, кем Бриз дорожил. Он промчался мимо стонущего духа, постарался не смотреть на глубокие раны, и потому запомнил только алые лужи на полу. Беспомощные стоны еще звенели в ушах. Словно эхо, которое Бриз подхватил по ошибке. *** Коридоры уводили его все глубже и глубже, в нижние этажи Дворца — те, что скрывались под землей. Бриз никогда не был там раньше, но воздух нашептывал ему, как лететь. Чего избегать и когда останавливаться. Сердце билось как бешеное, и Стражи становилось все больше. Он физически почувствовал, когда вернулся Ламмар. Словно содрогнулся весь Дворец. И тяжелая, пропитанная золотом и увяданием сила, навалилась сверху. Но тут же вспыхнуло нечто еще — страх и смерть, энергия монстра. Они смешались вместе, сцепились — золото и ужас. И стало трудно дышать. Но Бриз не останавливался. Времени оставалось все меньше. Ледяным ужасом билось внутри — что, если Ламмар успеет раньше, что если поймает Лэ? Что, если сможет взять его под контроль, что если… что если решит убить? «Не отдам, — подумал Бриз. — Не отдам, пока я жив. Я никого из вас не отдам». И Стражей, что пытались остановить его, он больше не жалел. Ламмар говорил: время сделает из Бриза чудовище. Но если иначе близких было не спасти, Бриз был готов сделать себя чудовищем сам. *** Чем глубже он забирался, тем темнее становилось, тем жарче, словно там внизу горел огонь. Коридоры кончились, и Бриз вылетел в большую залу. Змеились лестницы в воздухе, переплетались змеями, примыкая к платформам, и где-то внизу что-то горело золотом. Где-то там был Калем. Ближе, намного ближе, но теперь Бриз чувствовал его словно повсюду. Бриз устремился вниз, лавируя между лестницами, пытаясь найти путь меж платформ. Снизу выстрелил огненный поток гейзером, и Бриз метнулся в сторону. Несколько раскаленных капель попали на кожу, обожгли. Бриз извернулся, уходя от еще одного потока, рванул поток ветра на себя, защищаясь от капель, и услышал тихий стон. Резко обернулся в ту сторону. Он увидел Калема издали, не успел осознать, что именно у него перед глазами, и рванул туда. Путь ему преградили золотые фигуры. Они были неживые, состояли из магии и золота — в них пульсировала сила Ламмара. Подавляющая, непостижимая. Сила Владыки. Бриз сплел ветер в лезвия, послал вперед, и в тот же миг фигуры устремились навстречу. Как только лезвия врезались в их тела, золотые капли брызнули во все стороны раскаленным золотом, но Бриз сумел отлететь выше. Задело только ногу. Больно, жгуче, но он не мог позволить себе останавливаться. Он не пытался уничтожить фигуры, только прорваться вперед. И ему удалось. Он метнулся следом за еще одним клинком воздуха, в последний момент остановил его, и проскочил сам. Трансформировал клинок в крохотный смерч вокруг себя. Калем был совсем рядом, и Бриз видел — замечал краем глаза: что-то не так. Но он не успевал осознать и не успевал подумать. Только чувствовал связь и видел фигуру на камне. Смерч впитывал силу ветра, разрастался, превращаясь в барьер. Разбивал на капли золота фигуры, стирал их одну за другой. И через несколько мгновений Бриз остался с Калемом на платформе один. Все остальное осталось за границей смерча. Раздался тихий, надломленный смех. А потом хриплый, безнадежный голос. — Хорошая… шутка… но я не… поверю. Он бы… не… пришел. Бриз медленно повернулся к Калему. И тогда увидел. Понял то, что не понимал в гонке и попытке прорваться к нему. Калем лежал распростертый и беспомощный, ему выкололи глаза. И больше у него не было рук и ног. *** Он был прикован к камню, веревки с крюками на концах растягивали обрубки его рук и ног в сторону. Как извращенная имитация конечностей. Бриз задохнулся, невольно шарахнулся назад и едва не упал: забыл в тот момент, как держаться за воздух. Билось внутри ужасом и болью, беспомощностью и неверием: нет… нет, пожалуйста… Калем! — Калем… — голос не слушался, и Бриз не знал, что ему делать. А время, время отчаянно утекало. — Похож… — прохрипел тот. — Голос… похож. Бриз подлетел, не чувствуя собственного тела. Беспомощно потянулся вперед. — Я… Калем, я… Помочь! Я здесь, чтобы… Он не смог договорить. Калем отвернул голову. И голос у него стал горьким, безнадежным. — Он далеко… в безопасности. Должно быть, ему было больно, что его бросили. Должно быть, он верил, что никто не придет. Бриз подлетел к нему, коснулся ладонью волос, зашептал быстро, заполошно: — Я тебя заберу! Я тебя… я тебя освобожу. Он замер над крюками, почувствовал в них силу, пульсирующую магию. — Слишком… болтливый… для иллюзии. — Это я, Бриз, это действительно я! Бриз не мог их коснуться — чувствовал, что тогда они атакуют и его тоже, и был только один способ спасти Калема. Страшный, жуткий. Ледяное осознание — понимание, что придется сделать — вызывало желание спрятаться, сжаться в комок. — Прости… — шепнул Бриз. — Прости, я не знаю, что еще делать… прости! Малика! Малика тебе поможет… она тебя исцелит, она такая древняя, она… Калем, пожалуйста… прости. Тот вдруг замер, и Бриз почувствовал, как едва ощутимо отозвался отголосок огня у него внутри. Того пламени, что Калем когда-то использовал, чтобы спасти ему жизнь. — Бриз! — хрипло выдохнул Калем. И казался таким беспомощным, таким слабым. Почти ребенком. — Прости, — еще раз шепнул ему Бриз. Вскинул руки, создавая четыре клинка ветра. Он заставил себя смотреть. Заставил занести их над распростертой фигурой на камне. И опустил их. Лезвия, острые как бритва, рассекли плоть с отвратительной легкостью. Калем закричал, так пронзительно, так страшно. Выгнулся, заизвивался на камне. Бриз подхватил изувеченную фигуру ветром, порывисто прижал к себе. Очень хотелось кричать тоже, выпустить весь ужас и беспомощность, но Бриз не мог себе этого позволить. — Я тебя вытащу, — шепнул он. — Вытащу или умру с тобой. Калем, я пришел! Калем, я здесь! Он сосредоточился и отпустил ураган, сметая все на пути. И темным, жутким осознанием билось внутри: Бриз был готов убить любого, кто попытается остановить их. ------------------------------------------------ Я пишу этот текст по правилу 100 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 100 рублей на ЮMoney: yoomoney.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Осколка Карна» через неделю 12.11.2022) ± полдня (главы часто задерживаются — если я не успеваю дописать) Даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже, так что все пожертвования строго добровольные.