Осколок Карна

*** Бриз почувствовал это не сразу — тонкие нити… чего-то, которые тянулись из тела Калема в сторону алтаря, оставшегося далеко позади. Едва уловимые, и что-то подобное он когда-то испытывал, но не было времени вспоминать, не было времени осознать, надо было выбираться. И эти тонкие нити не мешали, они просто… были. Бриз мчался обратно, туда, где чувствовал Лэ, и торопился. Сколько у них оставалось времени? Как скоро Ламмар убил бы монстра? — Больно… — шепнул в какой-то момент Калем. Так тихо и беспомощно, и что-то внутри Бриза, темная, злая часть — отозвалось. Захотело уничтожить Ламмара за то, что тот сделал. Заставить его испытать всю ту боль, весь тот ужас, что тот нес другим. Но сначала нужно было выжить. Он почти добрался до Лэ, чувствовал, что совсем рядом — и наверняка где-то там был Пушок, и Малика, а значит, возможность выбраться. Но здание Дворца содрогнулось, а потом прямо на глазах Бриза стена разлетелась вдребезги. Он едва успел шарахнуться назад и закрыться потоком ветра. Крошились стены, сила — золота и увядания — накатывала волнами. И Бриз уже знал, что увидит в следующую секунду. В проеме появился Ламмар. Мантия и волосы Владыки были в крови, но он улыбался. Мягко и безмятежно: — Вот и поймал. Бриз отлетел назад, собрал силу Карна и обернул себя ею. Уже знал, что не сможет победить — но и не хотел этого делать. — Ты зря забрал его. Мог бы выбрать сына, и я бы не узнал. А этот теперь мой, — он мелькнул справа, а потом оказался прямо перед лицом Бриза, молниеносно замахнулся когтями. Бриз ничего не успел бы сделать. Если бы не был готов. Он выпустил тот ураган, что так плотно прижал к себе, которым защищался. И клинки ветра располосовали Ламмару лицо, отбросили того назад. Бриз метнулся мимо, изо всех сил прижимая Калема к себе. И в тот самый миг, когда пролетал — уловил. Те нити, что струились прочь к алтарю, были связаны с Ламмаром. Были… его жизнью? Его сутью? А значит, куда бы Бриз ни забрал Калема, Ламмар смог бы их найти. Должно быть, Калем тоже это понимал, прохрипел: — Пусти… Пусти… я останусь… У Бриза не было времени ему отвечать, он несся вперед, а потом резко свернул в сторону, извернулся, сметая выскочивших из-за угла Стражей — теперь понимал, что не может прилететь к Лэ. Он бы привел к нему Ламмара. — Пусти… — повторил Калем. Но Бриз не мог и не собирался. Только бросил: — Нет! Когда он сам умирал на Сфере Истины, Калем его не бросил, Калем ему помог. И теперь пришла очередь Бриза. Их дружба началась с чувства вины, с неловкости, с неуклюжих попыток найти что-то общее. Но теперь она стала чем-то большим. Чем-то, что Бриз не мог отпустить. Ветер приносит все. Может принести все, что угодно. Силу и обрывки слов. Листья и запах пожара. Воспоминания. И что-то неназываемое. Ветер это поток. Умирать на Сфере Истины было так страшно. Но все же сейчас, оглядываясь назад, именно в тот момент Бриз столько узнал о своей силе. Понимал все лучше — духом чего был, что стояло за его силой, за его сутью. Ветер. Все его формы и все, чем он может быть. Все, что он способен сделать. Ламмар возник рядом, напал, но Бриз успел дернуть себя назад, выскочить из-под острых, как бритва, когтей. И почувствовал острее — нити, что связывали Калема и Ламмара. И почувствовал, как их разорвать. Это длилось всего миг — это чувство понимания, пропало, как только Ламмар оказался дальше. И словно ветер сам шепнул, что нужно делать. Рискнуть. Поставить все на один единственный шанс. Бризу было страшно. Сердце билось как сумасшедшее и перехватывало дыхание, и дрожали руки от мысли о том, что придется сделать. Что, если не получится? Что если… Бриз умрет? Умрет вместе с Калемом? Не увидит Лэ, не успеет поговорить с Пушком, никогда больше… Ламмар кинулся к ним снова — размахнулся. И отчасти так было проще — не думать, не сомневаться. Выждать последний момент и именно тогда, когда когти почти коснулись лица, Бриз резанул потоком ветра. Не Ламмара. Нити, которые его связывали с Калемом. Те лопнули с тонким звоном. Ламмар дернулся и завыл — то был жуткий, совершенно нечеловеческий звук. Пронзительный и острый. Он расслаивался, рассыпался на разные голоса. Кожа Ламмара стекала золотыми каплями, обнажая алое мясо, а потом нарастала новая. Бриз отшатнулся в ужасе, задрожал. А потом почувствовал, как содрогнулся Калем. Именно это привело в себя. Он кинулся мимо Ламмара прочь, в сторону, где чувствовал Лэ. За спиной бесновалась сила Ламмара, крошила стены, заставляла содрогаться весь Дворец. Превращала его в руины. Бриз чувствовал, что времени мало, что время кончилось, но монстр еще был жив. И Бриз направил его на Ламмара, взмолился мысленно: Задержи его еще. Еще хоть немного. Позволь нам уйти. Он надеялся, что этого будет достаточно. *** Он услышал крик издали, невольно дернулся, потому что сразу узнал голос Пушка. — Пусти! Пусти меня! Ты не папа! Не папа! Бриз влетел в огромный зал и замер. По залу извивались тени, наползали на стены, несколько перетянутых лентами Стражей валялись на полу. А в центре был Лэ. Он держал вырывающегося Пушка на вытянутых руках, пока тот дергался и пытался вырваться. Пушок менял форму с ребенка на крохотную гончую ужаса, царапался и кусался, по рукам Лэ текла кровь, но, казалось, тот не замечал. Только молчал и лицо было непроницаемым. Пушок заметил Бриза, забился сильнее: — Мам! Мам, помоги! Помоги мне! Бриз подлетел, почувствовал, как наваливается все, что случилось за день. Как больше всего хочется просто заползти куда-нибудь и перестать быть — ненадолго. Но он не мог себе этого позволить. Ничего не мог, пока они не сбежали. И Калему нужна была помощь. — Мам! Так близко Бризу было видно глаза Лэ. Видно, почему тот молчал. Это Пушок не видел в нем отца, не узнавал в нем Короля Ужаса. А Лэ помнил — унаследовал память Лира, и ждал совсем иного. — Замолчи. Бриз никогда не говорил с Пушком так. Всегда пытался поддержать, хотел помочь и быть рядом. Тот вздрогнул, посмотрел неверяще, словно Бриз его предал. — Мам? — Нам надо… — Бриз прочистил горло, поискал взглядом Малику — она сидела, прикрыв глаза. На груди зияла рана из которой текла чернота, заливала все вокруг. — Нам надо улетать. Он опустился на пол, поправил тело Калема, и подошел к Пушку. — Я не могу тебя нести. Лэ… Лэ придется это делать. Пушок сжался, снова превратился в гончую ужаса и оскалил в его сторону крохотные клыки: «Не хочу! Я с ним не пойду! Он мне не нравится! А ты должен быть на моей стороне! И вообще, выбирай: или он, или я!» Бризу так в тот момент хотелось его ударить. Просто… шлепнуть, чтобы Пушок понял, что происходит, в каком состоянии Калем, что вот-вот их всех могли схватить… Бриз замахнулся, возможно, даже сорвался бы, но Лэ бросил холодно: — Не смей. И на смену злости пришел ужас. Что Бриз.? Что он собирался.? — Соберитесь все… — прохрипела Малика. — Мне нужна… помощь. Сила. Иначе… не выберемся. Бриз подлетел к ней, осторожно положил Калема на пол. И вот тут Пушок притих, смотрел на изувеченное тело огромными искрами глаз. — Что мне сделать? — спросил Бриз. — Не… тебе… Всем, — выдавила она. — Кровь. Мне нужна ваша кровь. В руке ее возник небольшой кинжал. И Бриз тут же порезал ладонь, не почувствовал боли, но почувствовал, как с кровью утекает сила. Пушок замотал головой, задергался снова: — Нет! Не хочу… мам, не надо! И Бризу было больно от того, что тот боялся. Больно это делать. Он заставил себя действовать быстро. Уговаривал про себя: так надо. Это… это как у врача. Страшно и больно, но надо перетерпеть. Он сделал совсем крошечный разрез. Но Пушок взвизгнул, постарался укусить его в ответ. И Бриз подумал — тот ведь совсем маленький. Это ведь… это ведь его первая рана? Кровь Пушка пахла ужасом и смертью. Лэ протянул руку сам. — Я буду осторожнее, — шепнул ему Бриз, сделал аккуратный надрез. И остался только Калем. — В нем… магия… — прохрипела Малика. — Ламмара… — Я разорвал связь, — заставляя себя говорить твердо, произнес Бриз. — Это… риск. Но Бриз и сам это понимал. Он просто не мог иначе: — Я без него не пойду. Лэ окинул Малику скучающим взглядом. Ему хорошо удавалось скрывать напряжение, прятаться за высокомерием. Но Бриз все равно видел — что Лэ боится. Боится попасть к Ламмару, боится того, что тот сделает. — Пожалуйста, — попросил Бриз. — Пожалуйста… посмотри на него, мы не можем бросить Калема здесь… Малика вздохнула, и он почувствовал, что победил. Быстро шепнул Калему: — Прости. Прости, так надо. Он едва надрезал кожу, и без того изувеченную. На пол упало всего несколько капель. Малика глубоко вздохнула, а потом ее сила и тени вскипели в воздухе. Заполнили собой пространство без остатка, сплелись в символы на полу. Это не был обычный портал — нет, там появился водоворот теней. И казалось он резал воздух. — Пора, — шепнула Малика. Бриз сделал глубокий вдох, выдохнул. Подхватил Калема и первым шагнул в портал. *** Вокруг были часы. Сотни и тысячи часов, так много, что мир вокруг казался сотканным из них. Они шли вразнобой, их тик-и-так складывались в причудливое звучание, в котором было что-то неуловимо тревожное. Портал закрылся, и Бриз оглянулся по сторонам, сделал еще один глубокий вдох и выдох. Малика была рядом, растянулась на плитах пола, тяжело дыша. — Мы же… у Часовщика? — предположил Бриз. — В безопасности? Все… закончилось? Тихий смех заставил его напрячься. Он шел словно со всех сторон. Жуткий и какой-то ненастоящий. Часовщик выступил вперед — словно фигура, которая соткалась из окружающего пространства. И он казался совершенно неуместным, слишком обыденным в своих джинсах и кедах. Будто и правда человек. — Безопасность странная штука. Относительная, — сказал он. — Для всех, кроме него. Он кивнул на Калема. — Этот не в безопасности. Он умирает.