Нарисовал дракона — нарисуй глаз

Ли Юэлун изучал искусство любви, чтобы выжить. Он подавал себя, как изысканное блюдо в ресторане. Со временем научившись получать удовольствие от причёсок и макияжа, он всегда старался не думать о том, что будет после. Картинка из древней заветной книги. Рассыпавшиеся волосы. Полуоткрытый зовущий рот. Син Сулин учился искусству любви, чтобы ласкать Ли Юэлуна. * Син был тороплив, как всякий юноша. Он быстро вытянулся, сделавшись едва ли не выше; оказывался сверху, придавив к постели, и жадно целовал. Юэлун был удивлён, что и впрямь позволял делать с собой нечто подобное. Но — знал, что Син остановится, когда бы он его ни попросил. * После он лежал в постели с книгой; Син дремал. Очки сползали на кончик носа. Баочай из-за пропавшего веера отпускает два колких замечания. Пожелтевшие страницы, потрёпанная обложка. Син открыл один глаз, погладил Юэлуна по руке. — А-Лун? Молчание. Юэлун услышал треск страницы и осознал, что сейчас, кажется, порвёт книгу. — Эй! Нельзя? — Что — нельзя? — глупо спросил он. — Так тебя называть. Нельзя? Юэлун отложил книгу и снова откинулся на подушки. — В последний раз меня так называли больше десяти лет назад. Так что я и не знаю даже. — Мама, да? — тёплая ладонь погладила по плечу, губы прильнули к ключице. — Прости. Я не хотел. Юэлун отвернулся, подтянул колени к груди, полежал так. Потом решился: — Нет. Называй. — Тебе не больно? Он оглянулся на Сина — насколько смог. Снял наконец очки, чтобы не покривились, положил на книгу сверху. — Скажи ещё раз. Правда. Пожалуйста. — А-Лун… Идём ко мне. — Хорошо.