Ангел ты, или демон? Красивое, но тёмное прошлое.

Лучи солнца приятно прыгали по лицу, щекоча своим светом. Ясу улыбнулась, и, сладко зевнув, с удовольствием потянулась. Вдруг дверь в комнату открылась и вместе со звонким лаем послышался мужской голос: — Доброе утро, соня. Давай, просыпайся, мы идём на улицу. Хоть свежим воздухом подышишь нормально. Рыжая села на кровати и ещё раз зевнула. — Ага, встаю… «Ох, знал бы ты, братик, сколько я дышу свежим воздухом.» Только девушка собиралась лениво завалиться обратно, как… С ОЧЕНЬ громким лаем на неё набросился пёс, начиная тянуть за штанину пижамы к выходу. Фукусима возмущённо вскрикнула. А Накахара стоял и ржал в голосину. Это и правда выглядело комично: маленькая упорная собачонка с невероятным усилием тащит за собой за штанину взрослую девушку! Рыжая возмущённо заорала: — Убери его от меня, прошу! В ответ на эту реплику Гром заливисто, словно смеясь, залаял. Девушка взвыла: — Ага, поговори мне ещё тут! Смейся больше! Мафиози, не понимая, с кем она болтает, вышел в коридор и увидел обиженную Ясу и нахального Грома, стоящих друг напротив друга. Пёс гавкнул. Фукусима огрызнулась: — Ага, конечно! Рыжий хихикнул. Рыжая, взмахнув волосами, развернулась и направилась в душ. Щенок гавкнул ей вслед. Из той комнаты донеслось: — Отстань! Сам-то! Шляпник, чуть не плача от смеха, воскликнул: — Да вы прекрасно болтаете! — Мать твою, Чуя, это семейные разборки! Накахара схватился за живот, а смех уже был хрипловатым. — ХА-ХА-ХА! ЯСУ, ЭТО ПЁС! Ты что, вообще разговаривать с собаками не умеешь? — Отстань. Гром довольно, словно с усмешкой, гавкнул. Фукусима вышла из душа, в белом костюме с шляпой с короткими полями, жилетом, чёрной рубашкой и белыми штанами. Она посмотрела на пса и огрызнулась: — Пф! А я что делаю? Я вообще понимаю тебя… Её перебил лай. — Да твою ж собачью мать, Гром, не перебивай когда я говорю! Да и вообще отстань. Бу-бу-бу, вообще рот не закрывается. Чуя, весь красный и задыхающийся, лежал на полу и колотил по нему же руками. И выл, как при смерти. При смерти от смеха. Они втроём шли по улице. Погода стояла невероятная, несмотря на то, что всю ночь лил ужасный дождь. Солнце мягко согревало каждую частичку тела, согревая изнутри, а прохладный ветерок так и манил встать лицом у нему, выпустить волосы и взлететь навстречу взбитым, словно сливки, облакам… Со стороны эта троица смотрелась странно и до одури смешно. Довольный, как будто выиграл лучшую машину в мире в обычной лотерее, глава семьи — распетушившийся, рыжий, невысокий мужчина, ведущий на ошейнике не менее напыщенного маленького щенка-овчарку, который так вальяжно ходил, что слёз от смеха было не сдержать, и так высокомерно гавкал на каждого проходящего, что все прохожие сразу падали от смеха на мокрую землю и хрюкали в лужи. Но что довершало картину «идеальной» семьи, рядом шла миниатюрная девушка, с таким противоречивым выражением лица, будто ей хотелось упасть, засмеяться, и тут же безболезненно сдохнуть от стыда. Иногда она хрюкала, когда пёс ну очень громко и высокомерно лаял, и смеясь, говорила: — Эй, выскочка, давай, прекращай! Люди тебя не боятся. Он гавкал в ответ. А Фукусима отвечала: — Вообще-то, они падают от смеха. Гром фыркал. А девушка говорила: — Да ладно тебе, чуть подрастёшь и все тебя будут бояться, как саму матушку-Смерть. Честно! И обязательно мужчина смеялся: — Как вы, вашу мать, друг друга понимаете? Через некоторое время Ясу спросила: — Так что же за сюрприз, о котором ты говорил? Брат хитро ухмыльнулся. — Мы почти дошли. Терпение, сестрёнка. Девушка удивлённо посмотрела на мужчину, твёрдо идущего вперёд. «Сестрёнка?..» — Ясу, ну чего ты встала? Идём! Фукусима, как маленькая, побежала за Накахарой. Он засмеялся. Девушка хитро посмотрела ему в глаза и… Почувствовала боль. И тут же брат схватился за голову, опираясь за стенку. Пёс залаял. Ясу торопливо подошла к нему. «Так. Из-за того, что я использовала способность этого быть не может. Просто так такая резкая боль не может появиться. Со здоровьем у него всё в порядке. Стоп… У него было так же во время путешествий… Значит…» (Авт.: по поводу этого читайте примечание в конце главы. Тут произошла заварушка, а сейчас я не хочу её объяснять). Рыжая приобняла брата за плечи. — Ты что-то вспомнил? — Да… — Открой глаза. Он послушно убрал руки от лица и столкнулся с её, полным настороженности взглядом… Этот день был таким же приятным как и сегодня, только вот деревья были немного другими… Словно из другого мира — белые с чёрными полосами. Накахара сразу узнал их — это берёзы. Природа была приветлива ко всем, в том числе и к двум детям, бегающих по тротуару, чуть не сбивая чрезмерно серьёзных и противных взрослых. Люди шипели, ворчали, даже иногда что-то кричали вслед — но разве было ли это важным для Чуи и Ясу, так давно не видевших друг друга? Только вчера вечером он переехал из Японии в Россию. Почему отец не может оставить их здесь навсегда? Это же неправильно — уезжать почти на полгода! Боже, как он соскучился по сестрёнке! Вот она бежит впереди него, широко расставив руки, её длинные, тёмно-рыжие и волнистые волосы переливались различными цветами на ветру. Ясу смеялась, не ведая себя от счастья. А Накахара бежал за ней, придерживая на голове новую шляпу. Наконец, девочка остановилась и повернулась в сторону брата, посмотрев хитро ему прямо в глаза, словно знала что-то такое, чего ему бы стоило стыдиться. У неё были яркие-яркие веснушки, сидящие на щеках. А у взрослой Ясу их нет… Или есть? Картинка начала расплываться, оставляя лишь звонкий восклик: — Чуя! Ты… И всё исчезло, оставив лишь пустоту в голове. Много мыслей, но ни одной определённой… Мужчина сфокусировал лазурные глаза на лице сестры. И с удивлением обнаружил хрустальные слёзы, катящиеся по щекам с полупрозрачными, еле видными, как воспоминания, веснушками. На лице девушки играла улыбка. Она дрожащим голосом прошептала: — Чуя, ты меня никогда не обгонишь… Смотри, я как ветер… Накахара тепло улыбнулся и благодарно обнял сестру. Всё же она заботится о нём. Это мило. Они стояли так, обнявшись, пока не услышали немного обиженный лай. Фукусима рассмеялась: — Всё, всё, мы идём!