Ангел ты, или демон? Красивое, но тёмное прошлое.

Маленькие лучики быстро, шустро пробежали по бледному лицу, указывая на практически незаметные до этого веснушки. Медные волосы кудрявились и золотились на свету, а грудь мягко вздымалась под ровным, но беспокойным дыханием. Один небольшой, видимо, младший из лучей осторожно коснулся закрытого века и мигом отскочил. Дыхание сбилось, а девушка поморщилась. «Тело… Болит…» Она села на кровати и закрыла рот рукой, неистово кашляя. — Заткнись. Медноволосая слабо посмотрела на сидящего перед кроватью человека. Увидев его, девушка нахмурилась… — Прекрати пялиться. Мешаешь. Вечно хмурый и в чёрном плаще, сидел Акутагава около её кровати. Он тихо перелистывал страницы книги о древней каллиграфии. Ясу упала обратно, тихо зашипев. «Боже мой, что ж за боли-то такие?..» Медноволосая молчала, уперев взгляд в потолок. Почему поставили Акутагаву?.. Но эта тема её волновала меньше всего. Ей нужно было время на то, чтобы переварить информацию, которой её снабдил Голубь. Достоевский, Дадзай… Было что-то, о чём он не договорил. Что-то очень важное… Крысы… Капитан. Да, именно она спросила про капитана, но это должно было перерасти в шутку. Не так! Достоевский глава «Крыс Мёртвого Дома». Капитан, капитан… Есть тот, кто НАД Дос-куном и Голубем?.. Хм. Но по крайней мере, Ясу таковых не знает. Значит, нужно подозревать всех. Любой из них может работать на противника, ведь ему это выгодно — отослать свою крысу в чужой отряд. И у Фукусимы уже была одна прочная догадка. Но не сейчас. А то голова начинает болеть… Она медленно повернула голову. Рюноске кратко произнёс, не подымая глаз: — Прекрати пялиться. Но Ясу-то знала, что он изредка поглядывал на неё… Словно чего-то ожидал. — Акутагава-кун… На его лице не отобразилось ни единой эмоции, но на самом деле он был немного удивлён. Она назвала его по имени полностью. Что-то явно не так. Но всё равно он ждал от Фукусимы какой-то подвох, как и всегда… — Я же сказал заткнуться. Или что-то не ясно? — Ты мне не начальник. — Пока я здесь, ты будешь подчиняться мне. У девушки не было сил спорить. «Что за яд такой, что Фукусима даже не выпендривается, как обычно?» — Эй, Фукусима. -? — Что за яд тебе вкололи? Ясу охватил озноб. Она укуталась в одеяло. — Не знаю… Мужчина резко захлопнул книгу. — Пока ты не выздоровеешь, мне запретили тебя пытать, Фукусима. Но я могу и наплевать на правила. Всем будет так лучше, не считаешь? Два голубых глаза показались из одеяла. Но, к удивлению Рюноске, её глаза были невесёлыми, не насмешливыми и не хитрыми как обычно. В них сквозило безразличие и пара нот страха и боли. И тоски… — Почему ты здесь? — Я уже сказал. — И ты сказал, что… тебе запретили… меня пытать. Людей сейчас… в Мафии мало, так… как начало что-то происходить. И ты бы… пошёл на рожон, ведь у тебя есть цель. Вероятно, ты пытаешься… у кого-то заслужить уважение. Это может быть… Огай-сан. Но… Она закашляла. На руке показались следы крови… «Ну зашибись. Я поняла. Нормально вообще. Ведь если бы была веская причина, я бы всё равно телепортировалась, несмотря на боль. Но… У меня внутреннее кровотечение. Я даже два раза телепортироваться не успею, как умру. Умно, дружище, умно.». — Но ты здесь. И если бы хотел допрашивать, сделал… бы это давно. Тогда почему… Ты ещё сидишь? Зачем ты здесь, Акутагава-кун? Брюнет внимательно вгляделся в её глаза. Глубоко вздохнув, он кратко произнёс: — Я в долгу у тебя за свою жизнь. Неожиданно Ясу хихикнула. Мужчина, нахмурившись, вопросительно взглянул на неё. И чуть не испугался. Её взгляд… Был настолько знаком. Вот почему она ему надоедала и бесила. — Так ты… Один из «нас», Акутагава-кун? «Отказываюсь. Это. Подтверждать.». Да, так смотрят те, кто был ТАМ. — Ты тоже был на «дне»? Там свои правила. И мы оба их знаем. Знаем, как никто другой… Рюноске резко поднялся. — Кому-то расскажешь — убью. — Не переживай по этому поводу. Закон улиц — не болтать о своих. Да и вообще заткнуться… Мужчина снова взглянул на Фукусиму. Он теперь знает, почему она такая. Ведь если кто-то выбирается ОТТУДА, значит, эти люди не настолько слабые, какими кажутся. Какие маски они носят. Он теперь знает, на какие темы она точно всегда говорит правду. А ещё что допросом и пытками от неё ничего не добиться. Ведь дети со дна — это мёртвые дети. У них рот сомкнут. — С какого возраста? — С тех пор, как отец с матерью умерли. С восьми лет. Голодные годы были адом. Он промолчал. Ясу вспомнила о том, как они с Голубем выживали в голодные годы. Поочерёдно добывали еду, убивали ненужных. Убей или будешь убит. (Авт.: Отсылка на Undertale, хех). — Акутагава-кун, где Чуя? Рюноске нахмурился ещё сильнее. — Накахара-сан пытался прийти к тебе на помощь, но босс его отговорил. — Ага, и тот набухался. Кто дал приказ допроса? Акутагава промолчал. — Да и вправду, зачем я спрашиваю. И так знаю, что Рика. Но, до тех пор пока я не выздоровею, меня не трогать… Медноволосая подмигнула и потянулась. — А в койке я пролежу недельку из-за яда — по себе чувствую. Так что я спать. Акутагава наблюдал за тем, как Ясу заворачивается в одеяло, выхватывает из тумбочки таблетки, заглатывает несколько и кидает коробочку обратно. Через некоторое время девушка заснула, а Рюноске начал думать о начавшейся ситуации… Этим же вечером отравили Огай-куна.