заводной апельсин

Вернувшись из палаты Джина в свой кабинет, Намджун кинул плеер на стол и буквально упал на диван. В его голове было слишком мыслей. Он всю жизнь посвятил психологии. Уже в детстве он знал, кем будет работать. Он хотел помогать людям бороться с их демонами в головах и сердцах. Он хотел лечить всех, кому это нужно. Сейчас ему двадцать восемь, он прочитал сотни книг, с отличием закончил школу, из университета вышел с дипломом с отличием, за несколько лет работы заслужил уважение многих докторов из различных городов и лечебниц. И никогда за эти чёртовы двадцать восемь лет он не чувствовал себя настолько неправильно. Этот Ким Сокджин… Он был не таким, как все. Обычно люди с таким диагнозом, как у него, признавали свои ошибки сразу же, говорили, что просто увлеклись, просто хотели получить удовлетворение, либо же им было без разницы, в чью глотку засовывать язык после нескольких бутылок алкоголя. Но Джин был не из таких. То, как он говорил… В голове доктора проносились фразы младшего. «Я хочу иметь право любить того, кто мне нравится, целовать того, кого хочу» «Я хочу свободно чувствовать то, что чувствую сейчас» «Вы просто хотите меня перекроить, уничтожить то, что отличает меня от остальных» Все эти слова (да и сам Джин) как-то странно влияли на Намджуна. Даже сейчас, когда он выходил из палаты мальчишки, в его сердце что-то дрогнуло от того, как парень плакал и кричал. Его красивому личику больше подходит улыбка. Стоп. Нет. Киму нельзя считать Джина красивым! Намджун взъерошил свои волосы и прикрыл глаза. Может, это всё от недосыпа? До общего подъёма ещё час, он ведь может позволить себе подремать немного? Приняв немного успокоительного и поставив будильник, он отключился.

***

— Давай, будь хорошим мальчиком для меня, ложись. Хотя… Подожди. — на лице доктора расплылась улыбка. — Хочешь меня поцеловать? «Пожалуйста, скажи «да». Пожалуйста!» — Что? — переспросил Джин с абсолютно недоумённым видом. — Вы хотите, чтобы я Вас поцеловал? — Ну да. — улыбка всё никак не сходила с лица Намджуна. — Хочу почувствовать твой вкус малыш. — с этими словами он нагнулся ближе к парню, неотрывно глядя в его расширенные донельзя глаза своими шоколадными омутами. Джин облизнул пересохшие от волнения губы и подался вперёд. Мужчина, в свою очередь, нагнулся чуть ниже, и уже через мгновение пухлые вишнёвые губки мальчишки столкнулись с тонкими сухими губами доктора. У обоих сносило крышу. Как минимум, у Намджуна точно сносило — он ещё никогда такого не чувствовал. Рука мужчины сама собой обвила талию парня, притягивая того ближе, а вторая ладонь легла на затылок Джина и зарылась пальцами в немного жёсткие волосы. Сокджин хотел отстраниться, считая поцелуй невинным, буквально девственным, но мужчина не дал этого сделать, слегка прикусывая его нижнюю губу и призывая приоткрыть ротик, чтобы доктор мог провести кончиком языка по его дёснам, с лёгкой улыбкой вслушиваясь в тихий стон мальчишки.

***

Будильник нещадно трезвонил над самым ухом Кима, и тот, кое-как открыв глаза и поняв, что произошло, побежал к шкафчику. В чашке с кипячёной водой были размешаны соль и сода, и Намджун, выпив эту смесь, тут же побежал в уборную, чтобы засунуть два пальца в рот и очиститься от всех мыслей, от воспоминаний сна, который был настолько реальным. Но даже через час, когда доктор вышагивал по коридору, немного бледный и поправляющий свой халат каждые две минуты, он всё ещё осознавал одну абсолютно безумную истину. Он действительно хотел бы почувствовать этот поцелуй.