заводной апельсин

Дженни действительно пришла через час, с милой улыбкой и с подносом в руках. Она отстегнула руки Джина от кровати (крошечная деталь, о которой Намджун забыл), помогла парню принять сидячее положение и стояла в углу палаты всё время, пока Ким завтракал. Трапеза давалась Джину с трудом. Даже вафли с его любимым кленовым сиропом не лезли в горло. Кроме того, он понял, что не может смотреть на Дженни, как раньше. Каждый раз, когда они пересекались взглядами, в голове парня вновь транслировались строчки, которые медсестричка говорила ему по записи всю прошедшую ночь. «Я люблю девушек, их грудь, …» Лучшим решением Сокджин принял не смотреть на девушку. Вообще не смотреть. Не контактировать. И уколы пусть ему теперь делает кто-нибудь другой! Наверняка ведь в клинике много работников. Чёрт возьми, даже если всё будет делать один лишь Намджун, будет легче. Наверное. Но и на доктора в сердце мальчишки поселилась какая-то детская обида. Боже, конечно, они не любовники, даже не друзья, но Джин считал предательством со стороны Намджуна и тот сорванный поцелуй, и всё лечение в целом. Всё неправильно. За своими размышлениями парень не заметил, как покончил с завтраком, несмотря на лёгкое чувство тошноты и слабость после бессонной ночи. И, оглядев поднос, он не без облегчения заметил, что шприца снова нет. Значит, не будет фильмов, не будет этого жуткого самочувствия! Дженни, по-прежнему с милой улыбкой, забрала поднос. — Доктор Ким сказал, что Вы сегодня будете отдыхать. Также вечером будет опробована новая методика лечения. Доктор Ким навестит Вас через некоторое время. Хорошего дня, господин Ким Сокджин. — она слегка поклонилась и вышла из комнатки, запирая за собой дверь. «Она издевается?»

***

Весь день Джин был предоставлен самому себе, и юноша, наконец поспав нормально и сделав что-то наподобие зарядки, погрузился в пучину мыслей о том, что произошло за последние дни, и что ещё должно произойти. Его родная мать отправила его в психушку. Из-за поцелуя с парнем. В голове Кима это не укладывалось: неужели чувства человека не имеют значения, если они идут вразрез с устоявшимися стандартами? Фильмы про гомосексуалов, подвергающихся насилию. Аудиозаписи для гипноза. Что дальше? Джин не горел желанием знать это. А для того, чтобы избежать дальнейших пыток, которые назывались лечением, нужно было просто вылечиться, стать нормальным. Нет, мальчишка не считал себя неправильным, но если для того, чтобы вернуться к прежней жизни, нужно сделать вид, будто ты становишься абсолютным гетеросексуалом до мозга костей — что же, Сокджин готов притворяться, пусть даже это и шло наперекор всем его принципам.

***

Как Дженни и предсказывала, доктор Ким вернулся вечером в сопровождении медсестрички, застав Джина сидящим на постели. — Привет. Как себя чувствуешь? Эти банальные фразы со стороны доктора звучали как откровенная насмешка, и Джин бы очень хотел кинуть в ответ лишь гордый скептический взгляд, но его план должен работать. Чем быстрее, тем лучше. — Добрый вечер, доктор Ким. — парнишка слабо улыбнулся, глядя в глаза Намджуна снизу вверх. — Дженни сказала утром, что меня ждёт что-то новенькое. Эта самая Дженни, стоявшая у открытой двери, вдруг слегка покраснела, но тут же, спохватившись, молча натянула милую дежурную улыбку. — Верно. — Намджун кивнул, присев перед младшим на корточки. — Ну-ка, посмотри сюда… — он взял Джина за подбородок, чуть повернул его голову лицом к лампочке и словно принялся искать что-то в его глазах. — Тошнота есть? Слабость? — Вовсе нет, доктор. — Сокджин невольно облизнулся, тут же зажмуриваясь, стоило Джуну вновь встать. Он вновь был так непозволительно близко, как в прошлый раз, когда хотел, чтобы парень поцеловал его. Воспоминания кольнули юное сердечко, но нужно было взять себя в руки и играть роль дальше. Не думать о губах Намджуна и его глазах, о горьковато-пряном парфюме, исходящем от шатена, о его суховатых потрескавшихся губах… Нельзя. — Отлично. Поднимайся, прогуляемся. — доктор дружелюбно подмигнул, первым выходя из палаты Кима и пытаясь унять своё отчего-то колотящееся сердце. Как-то непрофессионально это — хотеть близости с пациентом, которого сам же лечишь от желания такого рода отношений. Думал ли он о своем сне? Да. Думал ли о том, что мог бы не сдержаться в этот раз? Да. Но Дженни была сдерживающим фактором, тем фактором, который не позволял Намджуну потерять самообладание. Ох, Дженни. Этим вечером у тебя много важных ролей.