Свое звучание

— …А потом он просто не выдержал и перерезал себе горло. Нет, его, конечно, жаль, но… — Он совершил суицид только от того, что кто-то невинный пострадал по его вине, а тот, кого он по глупости приютил и даже не стал узнавать о прошлом, оказался тем, из-за кого пострадали многие и его бывший друг в частности? — Влад скептически посмотрел на Настю. — Ну, знаешь, люди ломаются и из-за меньшего. — Становясь заклинателем и выходя в мир, он должен был быть готов к тому, что все рано или поздно умрут, а в его окружении своей смертью вряд ли кто-то окончит свое существование. — И мне все равно его жаль, хотя не могу не согласиться по поводу Сюэ Яна. Но конец меня радует…       Как оттолкнуть кого-то Анастасия знала наверняка и обычно оно работало. Практически все ее более-менее близкие знакомые знали о том, что девушка любила различные произведения и могла очень глубоко ими увлечься, вплоть до изучения языков и культуры внутри какой-то книги или сериала. И, так как на данный момент Настя упала в фандом китайских произведений, она решила просто завалить Владислава различными историями и описаниями, не стесняясь лавировать различными именами, которых у одного персонажа могло быть сразу несколько: первое имя, по которому можно обращаться только семье и близким; второе официальное имя для прочих людей; статус в обществе; имя оружия. Китайский язык так или иначе был сложен для европейского уха, а Влад точно был европейцем, так что это должно было сбить его с толку. И, чтобы действительно добить неподготовленного, как надеялась Настя, Владислава, параллельно она так же упоминала совершенно другой фандом, но с похожими сложностями. Ведь в «Сильмариллионе», другом, менее известном, но не менее важном произведении Толкина была похожая сложность с именами и названиями. Материнское имя, отцовское имя, прозвище на другом языке и, если это был правитель, то статус и название местности правления.        Именно поэтому они сейчас шли в кафе с ноутбуком и двойными наушниками, купленными Владом специально для этого случая. Подобное расточительство душило Настю изнутри, но она постепенно привыкала к тому, что мужчина перед ней разбрасывался деньгами, как ей то виделось. Вот только, кажется, она просчиталась со своей тактикой, или же Владислав отличился в очередной раз. Многих, стоило показать эту свою сторону, Настя отпугивала. Где-то занудствовала, особенно сравнивая оригинал и адаптацию, где-то просто надоедала, но Владислав наоборот, казалось, радовался такому ее поведению. Он не морщился и внимательно слушал, когда она перечисляла множественные китайские имена во время того, как расписывала очередной сюжетный поворот, и даже как-то оживлялся, когда она начинала говорить про произведения Толкина. — Начнем с чего-то легкого на закуску? — Давай сначала мороженое, а то сегодня слишком жарко. — Влад улыбнулся, одарив теплым взглядом, и согласился.       Пока Настя искала нужный сайт с трилогией Джексона, мысленно она вновь сравнивала свои ощущения. Сейчас все было прекрасно. Она почти таяла от внимания, которое ей уделял Влад. Ее впервые действительно слушали и довольно легко вливались в обсуждение, на полном серьезе обсуждая с ней, к примеру, правление Ланьлин Цзинь после падения Цишань Вэнь, и довольно быстро переключаясь на правление Ородрета после отречения Финрода. Более того: Влад когда-то давно тоже читал «Сильмариллион», но многое успел подзабыть. И Настя устала удивляться тому, что этот потрясающий человек рядом. Потом, когда они разойдутся, она начнет плеваться от того, что он ей названивает и требует внимания, что снова что-то учудит, а сейчас она искренне радовалась тому, что кто-то разделяет с ней ее интересы, совершенно не сопротивляясь, наоборот, проявляя энтузиазм.

***

      Келебримбор дернулся, заслышав быстрые шаги по каменному полу. Отделанная металлом подошва сапогов громко звенела при ходьбе, а шелест одежд выдавал чужое нетерпение. Сломанные ноги и ребра невыносимо болели, как и прочие менее серьезные, но более многочисленные гематомы. Железная дверь открылась, впуская свет факелов из коридора, а мутный взгляд пересекся с горящими глазами цвета золота и пламени, отражающегося и на светлых волосах. Но, дойдя до закованного в цепи пленника, Аннатар замер, а после сел на корточки, подхватывая пальцами подбородок и приближая к себе чужое лицо. — Тебе больше нет нужды сопротивляться. — Он никогда не видел такого восторга у падшего майа, и это пугало. — Я все знаю. Мне нужно лишь твое подтверждение. Ну же, где три кольца? — Пошел… Ты… — Сил на физическое сопротивление давно не осталось, лишь огонь духа еще горел, питаясь слабой надеждой. Но и она колыхнулась в этот час. — Дай угадаю. — Красивые губы изогнулись в широкой улыбке. Прекрасная оболочка не соответствовала внутренней гнили, и это наполняло Келебримбора отвращением. — Одно у твоей тетушки из Третьего Дома нолдор, пришедших из Благословенного Края. — Сердце эльфа пропустило удар. — Одно — у старого моряка, дожившего до Второй Эпохи лишь потому, что Господин не распылял внимание еще и на водные просторы. И третье, — Падший майа хохотнул. — у последнего единого короля нолдор в Средиземье. О, я вижу, что прав. — И замолчал, упиваясь пораженным видом пленника. — И что теперь? — Голос просел под действием эмоций. — Убьешь меня за ненадобностью? —Золотые глаза полыхнули. — Убить? И так просто дать тебе сбежать? — Аннатар встал и отошел от пленника на несколько шагов. — Я мог тебя просто убить, нет, даже оставить жить подле себя, сдайся ты сразу. В тебе есть огромный потенциал, талант, почти сравнимый с твоим дедом. У тебя есть тяга к развитию, особая, — Выделил слово майа. — творческая жилка. Я не раз тебе говорил это. Но, — Он усмехнулся. — ты отверг мое предложение. Не сдался. И мне как раз недавно птичка напела вариант, как можно растянуть твои мучения. Ведь, знаешь, время, потраченное на тебя, я мог провести с куда большей пользой. — Пф… — Даже не думай пробовать использовать феа. — Усмешка того, кому дали имя Гортхаур Жестокий или же Саурон, стала шире. — Я не дам тебе сгореть, подобно Феанору, ведь ты не он. Хотя, похож! — Он засмеялся. — Очень похож!