Свое звучание

      Политический пленник, который должен будет играть роль охранника (Интересно, от кого же?). Майрон сказал, что это подарок для нее. Интуиция, от которой не было особо толка, наталкивала на мысль о чем-то нехорошем, но до этого можно было дойти и своим умом. Подарок, политический пленник. Зная Майрона, она должна будет узнать этого кого-то, и тут точно будет какая-то ирония над сюжетом.        Настя поерзала, устраиваясь поудобнее в чужих руках. Обруч на голове чуть съехал, и она после недолгих раздумий вовсе сняла его. Все то же золото, те же сапфиры. Выплавленный абстрактный рисунок обвивал утопленные в золоте камни, напоминая невероятно тонким узором чешую. Анастасия не могла перестать восхищаться этим, предпочитая в который раз рассматривать обруч, нежели коситься на жмущихся к стенам редких слуг. Они не делали ничего предосудительного, просто максимально тихо и склоняя головы в поклонах уходили с дороги, но их страх и благоговение перед Майроном были очевидны. Перед ним и, следовательно, перед ней, раз ее, не знающую языка, не только привезли в крепость, как дорогую гостью, но еще и так заботятся. — Тебе не стоит переживать на их счет. — О чем ты? — Настя подняла голову, пересекаясь взглядом с обворожительно улыбающимся мужчиной. Золотистые глаза таинственно поблескивали в свете странных ламп. Внутри стеклянных непрозрачных шаров находились кристаллы, накапливающие дневной свет или свет огня, а в темное время суток светящиеся разными тонами в зависимости от стекла сфер. — Прекрати сжиматься при виде слуг, — проходя мимо одного из таких, Майрон бросил на него безразличный взгляд. Настя тоже посмотрела на него, без удовольствия отмечая, как тот замер, словно статуя. — Они боятся тебя больше, чем ты их. — Скорее уж они боятся тебя. Что ты такого сделал, что они так трясутся? — Пары демонстративных казней хватило для того, чтобы заставить их забыть о предательстве, — как ни в чем не бывало сказал Майрон. — А награда особо верным показала, как следует себя вести.       «Ну — ну, конечно просто пара казней», — подумала Настя, прекрасно помня из «Сильмариллиона», что их была совсем не пара, да и не просто казни. Тонкий голосок любопытства в голове задавался вопросом о том, как именно проходили жертвоприношения, или же в этот раз он придумал что-то иное? И, наверно, об этом она все же спросит, плавно подведя тему к падению Нуменора. Если только здесь они не поплыли на Запад, о чем свидетельствовал человеческий, хоть и чересчур прекрасный, облик Майрона, тогда она сможет на корабле без особой помощи эльфов добраться до Валинора, где будет возможность попросить ее вернуть домой. Сомнительно с той стороны, что мало что помешает «Владу» снова попасть в ее мир и снова затащить сюда, но в таком случае она сможет стать тем толчком, который заставит Илуватара оградить Арду от прочих реальностей. Что так же отодвинет Дагор Дагоррат, ведь Мелькору сложнее будет вернуться в мир! Ну это уж вряд ли: даже если Илуватар и Валар перестали вмешиваться в дела Средиземья, отдавая все на откуп «свободному в выборе» человечеству, вряд ли это помешает глобальным планам. Она хотя бы просто попросит, чтобы ее мир оградили от Арды. И следует выяснить, как Майрон вообще это провернул. Таких порталов абсолютно точно не было в книгах, и вряд ли Замысел подразумевал что-то подобное. — Mae govannen, aran! Добрая встреча, король! — Mae govannen. Добрая встреча.       Все размышления остановились, стоило им войти в залу. Приглушенный свет светильников мягкими переливами пшеницы играл на светлых волосах самого настоящего эльфа. Настя не смогла не застыть несколько мгновений взглядом на острых кончиках длинноватых ушей. Совсем юное лицо эльфа почти светилось сдерживаемой радостью и восторгом при взгляде на Майрона. Настя мельком оглянулась на него, с не меньшим удивлением отмечая снисходительную усмешку. Но что-то темное в его глазах не дало ей обмануться, и она даже с некоторым облегчением выдохнула, снова возвращая свое внимание эльфу, вышедшему к ним навстречу. — Man adanet? Кто эта человеческая женщина?— юный, по крайней мере внешне, эльф тоже посмотрел на нее, но то был уже более вежливый интерес и некоторое узнавание. — Non aew togorth. Моя птичка, принесшая победу.       Так-так-так! Это точно синдарин, Настя учила его несколько лет назад. Не то что бы она много помнила, но приветственные слова точно узнала. С дальнейшими репликами все уже гораздо хуже, она не поняла, что именно Майрон ответил на вопрос о ней, но взгляд эльфа точно стал более заинтересованным, чем раньше. Несмотря на то, что эльф подошел явно чтобы приветственно пожать руку, а то и обняться, ведь по тону становилось очевидно, что они близки, Майрон, не обращая на это внимание, усадил ее на стул, своей вычурностью больше похожий на трон, и лишь после этого пожал юноше руку. Настя испытывала неловкость за двоих, уставившись взглядом в пока что пустую тарелку. — Анастасия, — рука на плече не дала ей встать. — позволь представить того, кто ныне будет тебя сопровождать, — «Красиво ты выворачиваешь слова, и не подкопаться», — Настя нервно улыбнулась. — Леголас. — Буду рад служить вам, — прижав правую ладонь к груди, улыбнулся эльф, прикрывая глаза. Чистейшая русская речь шокировала не так сильно, как личность говорящего. — наслышан о вас от Владыки. Смею заверить, что говорил он только хорошее. — Я тоже… наслышана, — Настя посмотрела на ухмыляющегося Майрона, теперь прекрасно понимая его веселье.       Мужчины тоже расселись по местам, и после этого подали еду. Настя, почти не прислушиваясь к негромкому диалогу на синдарине, мысленно кричала от восторга и ужаса. Происходящее было по меньшей мере… Забавно, да забавно. Многих усилий стоило не уткнуться в ладони и не рассмеяться до истерики. Как это произошло?! Теперь становилось понятно, почему политический пленник, но что именно привело к тому, что Леголас стал им и, более того, сейчас сидит, очевидно довольный жизнью, и что-то с энтузиазмом рассказывает Майрону? Каким образом один из героев войны, эльф в конце концов, стал приближенным местного Врага мира? Да и разве Майрон не истребил эльфов? Почему она все еще не поинтересовалась этим, сосредоточившись лишь на изучении языка людей? Слишком много вопросов скопилось и срочно нужны ответы. — Леди Анастасия, — обращение резало слух, но Майрон не дал начать диалог. — Вы сможете пообщаться завтра, — спокойно сказал темный майа, но все прекрасно понимали, что лучше не прекословить. — Тебе следует хорошенько отдохнуть с дороги, — обратился он к эльфу, на что тот покорно склонил голову. И снова ее, словно куклу, взяли на руки, что под не скрытым любопытным взглядом было еще более стыдно, и унесли прочь. Настя поджала губы. — И как он тебе? — Это было… Неожиданно. Но разве ты не говорил, что уничтожил эльфов? — Уничтожил? — он фыркнул. — О, отнюдь, я почти не принимал в этом участия. Ты слишком высокого мнения о первых детях Эру. Поверь: было достаточно дать им повод, чтобы они сами устранили друг друга. — Но как вышло, что Леголас здесь? — Настя не смогла сдержать наплыва эмоций, встреча с поистине легендарным персонажем взбудоражила ее. — Как я и говорил: внук Орофера является политическим пленником. Можно даже сказать, что именно я воспитывал его с малых лет. Разумеется, я давал ему встречаться с родней, но, сама видишь, он выбрал служить мне. Он обеспечивает мир между Эрин Ласгален и Мордором и периодически служит гонцом с новостями между нашими королевствами. — То есть Орофер жив? — Жив. Битвы Последнего Союза не было, как не было Исильдура, и ныне нет Арагорна. А эльфы перебили друг друга сами. Склонить к себе людей, — Майрон мрачно усмехнулся. — проще простого. Воевать со мной некому, — мурашки пробежали по позвоночнику. — и не будет. Это конец.       А может нет? Быть может, кто-то придумает что-то еще? Даже не смерть, а полное отсутствие любимого персонажа уже не было столь шокирующе, зато она узнала, что живы другие! Быть может, еще не все потеряно? Настя не знала всей ситуации полностью, пока не видела картины целиком, однако неожиданно появился душевный подъем, некая вера в лучшее. Она немного тухла при мысли о том, что тот, кто должен бороться со злом, примкнул к нему, и все равно это еще не конец.       Впрочем, несмотря на подобные мысли, Настя совсем не собиралась участвовать в свержении Саурона. В первую очередь ее заботила собственная безопасность. Майрон в ее понимании на данный момент был сломанной бомбой, которая непонятно когда взорвется и взорвется ли вообще. И что-то подсказывало, что будет недостаточно отрезать ему палец и сбросить колечко в Ородруин, чтобы избавиться от него: в этом мире он не тратил прорву сил на собственное воскрешение после падения Нуменора, наоборот, он словно пылал жизнью, что отчетливо чувствовалось при общении с ним. Становилось понятно, находясь поблизости, что он не просто человек. Аура его подавляла, но, вопреки даже знанию о его деяниях, Майрон не казался злом. Да и не был он злом. Да, диктатор, да, жесток. Но, как говорилось еще в «Сильмариллионе», он не стремился искажать и уничтожать, пока мог управлять чем-либо. И суть его тоталитарного контроля крылась в изначальном стремлении сделать все лучше, пока Мелькор не извратил его понимание добра и зла. Впрочем, так ли извратил, если для каждого это все равно что-то свое?        Нет, стоп! Настя не собирается его оправдывать, ни в коем случае! Не важно, с какой целью, он все еще совершил кучу плохих поступков. Опять же, да, это была война и он отстаивал свои интересы… Рабство, искажение, пытки и геноцид. Да, вот это помогло взять себя в руки. Ее интересует в первую очередь спасение собственной жизни. Настя не знает, когда у него перемкнет и в лучшем случае он просто ее убьет. Все еще не понятно, что от нее нужно. Голос? В каком смысле «голос»? Сильно сомнительно, что она поет лучше эльфов, не говоря уже о айнур. Она должна добраться до Валинора и после вернуться домой. Там ее ждут и она сама этого хочет. — Спой для меня, — Майрон лег на кровать, когда принес Анастасию в ее покои, уложив ее рядом. Девушка растерянно покосилась на него, вырванная из своих мыслей. — Спеть что? — Что-нибудь спокойное, — Он прикрыл глаза. — на твой выбор. — Волки спят в глухом лесу… Летучие мыши дрожат на ветру. Одна лишь душа во тьме бредет, Нечисти страшную гибель несет…       Настя дернула уголком губ. Петь подобное самому Саурону? Впрочем, не слишком уж он был похож на темного владыку. Вот если бы она лично увидела проявление его жестокости, а не только со страниц книг или услышала с чужих слов, то тогда, конечно, сомневаться не пришлось бы. А пока что все было чем-то не тем, другим, неправильным что ли? Темный властелин, засыпающий под русский кавер оста к «Ведьмаку» — презабавнейшая ситуация.       В целом план действий имелся. Осталось лишь уточнить про мир вокруг и придумать способ добраться до Западного Побережья в безопасности, где попробовать раздобыть корабль. Возможно, Настя на это надеялась, удастся заручиться помощью эльфов под руководством Кирдана Корабела в Серых Гаванях. Теперь так же вставала проблема пригляда: она вряд ли сможет убежать от лихолесского принца, но это еще под вопросом. Возможно?.. Нет, стоит отбросить эти мысли. Леголас в каноне славился верностью, и даже если он теперь на другой стороне, вряд ли этот эльф предаст Майрона из-за какой-то человеческой женщины, верно? — В Доме Ниенны, — спустя пару минут с окончания песни сказал Майрон. — что находится за Залами Мандоса и Туманными Лесами Лориена, по каменным ступеням неспешно спускаются потоки Тихих Вод, впадая в каменную чашу. Не горячая, не холодная, но соленая, словно чистейшие слезы, вода мерцает, отражая свет звезд за Вратами Ночи, — он дотронулся до чужого горла кончиками пальцев. — И кто испьет из этой чаши, тот обретет покой и утешение.