Свое звучание

      Это была… Ревность? Просто срыв? Или же все вместе?       Нога ныла, и эхо боли периодически накатывало вновь, заставляя внутренне сжиматься от совсем неприятных ощущений. В детстве Настя ломала себе руку несколько раз и была уверена, что из-за ее неуклюжести и невнимательности это повторится вновь, но совершенно не ожидала, что ей сломают ногу из-за ревности и недовольства. Она ведь правильно поняла? Ахах, уже можно было повысить самооценку: как тут не понять прямую угрозу? Но…       Все было до ужаса сумбурно. Мысли просто отказывались приходить в порядок, чему немало способствовал и физический дискомфорт. Анастасия всегда была уязвима к боли, что практически всегда играло ей не на пользу. На прикроватной тумбочке своего часа ждала настойка, которая должна была помочь уснуть и унять боль в стягиваемой повязками с фиксатором ноге. Травяной и слегка горьковатый запах наполнил комнату. Настя перевернулась, поморщившись от «выстрела» в ноге, и подавленно посмотрела на потолок балдахина. Желала увидеть темную сторону Темного Властелина? Пожалуйста! Достаточно лишь периодически залипать на самом настоящем эльфе взглядом и прикипать с вопросами. А еще в не самый лучший момент попробовать отстоять права на самостоятельность. Уже можно шутить про феминизм?       С другой стороны, возможно, он просто сорвался на ней. Насте все равно уже поздно было просить перестать относиться к ней, как к кукле, она с этим изрядно припозднилась, вот и получила, вякнув глупый протест в ненужный момент. В то, что ее могут ревновать, просто не верилось. Как и принципе в происходящее: слишком уж глупо все это. Вместе с переломом, а она точно узнает этот хруст из тысячи, откладывался и побег. Как она и думала: эльфа приставили следить за ней, что не должно было быть морокой, ведь Настя в целом была тихой и послушной, когда оно надо. Да и Леголас оказался невероятным рассказчиком. Узнать историю эльфов, да и людей из уст самого эльфа — многие мечтали бы оказаться на ее месте. Общаться с Леголасом было гораздо легче, чем с Майроном, так как он выглядел едва ли не младше ее самой и очевидно не был такой же большой угрозой. От него не шло давления ни опыта, ни возраста, ни положения, по крайней мере она его не заметила. Даже согласился поучить ее синдарину, правда, совсем немного, и Настя догадывалась, почему.       И несмотря на играющую в ее душе восторженность, Настя так же видела, что не то что бы у них очень хорошие отношения. Уж по сравнению с той радостью, что Леголас испытывал во время их первой встречи, в сравнение не шли легкая улыбка и редкий тихий смех, которые получаось выбивать неловкими шутками и сложившимися в ее мире хедканонами по Арде. Возможно, дело было в том, что она просто не была Майроном, ведь именно к нему относились те чувства привязанности в эльфе. И было интересно узнать: Майрон такой прекрасный актер, что смог настолько сблизиться с ним, или же в его семье все совсем печально? И все же, подумать только: настоящий эльф. Настя не особо могла описать свои чувства, но это было понятно даже на чисто инстинктивном уровне, что Леголас не является человеком. Почти эффект зловещей долины, разве что он был слишком светлым и возвышенным, чтобы бояться.       Кольцо слегка пошевелилось. Сердце екнуло, и Настя резко приблизила руку к лицу, чтобы проверить. В темном сумраке, который разгоняла только луна, то и дело скрывающаяся за облаками и нависшая над крепостью, змейки все равно находили какую-то возможность отражать, поблескивая золотистыми чешуйками. Камни глаз, при свете дня блестевшие насыщенными сапфирами, сейчас казались черными крохотными провалами во тьму, являясь даже темнее, чем чернота комнаты. Похолодев от наплывшего легкого страха, Настя попыталась снять его. Безуспешно. Кольцо легко крутилось в разные стороны, будто совсем слегка крепилось на пальце, но сползать вверх хоть на миллиметр отказывалось совершенно. В конце концов, она оставила изначально обреченную на провал затею и просто смотрела на него, унимая быстро стучавшее сердце.       Луна окончательно скрылась за тучами, и в последний момент Анастасия заметила, как чешуя переливалась, словно змеи переплелись крепче, это даже ощущалось едва заметным шевелением. Она замерла, метаясь между желанием вскочить, зажечь свет и выбежать из комнаты и укрыться одеялом с головой, сделав вид, что ничего не заметила. — Это не глюк, — обреченно произнесла Настя одними губами, хотя хотелось уверить себя в обратном.       Но может ли она что-то сделать? Даже если эта мистическая хрень вновь придет в движение, что Насте под силу изменить? Даже чтобы отрезать палец, у нее ничего нет! А потом Майрон просто наденет кольцо на другой, разочарованно покачав головой на ее глупую выходку. А если она чем-то заразится? Умереть от заражения крови или отрезать руку по локоть из-за того, что та загноится, совсем не хотелось! Сломанная нога — уже непреодолимая проблема, что уж говорить о подобной жестокой ране, которую придется еще и самой себе делать, ведь никто другой точно не поможет. Только сочтут ее сумасшедшей, что будет совсем не выгодно. Нет уж, ей и так хорошо! Кормят, заботятся, следят за досугом да еще и подарки дарят, хах…       Но ведь ей действительно не плохо, если подумать. Она живет в самых комфортных условиях, что может предоставить ей этот мир. Лучше только в Валиноре, но она всего лишь жалкая смертная, ей и этого-то и не должно было достаться. Кормят действительно замечательно, и за прошедшие уже два с половиной месяца с момента переноса в Арду она попробовала огромное количество новых блюд. Ее комната за счет деревянной и тканевой отделки не кажется такой холодной в этой каменной крепости. Красивая, хоть и непривычная одежда действительно хорошего качества. Украшения, которые «магическим» образом стали появляться в ее вещах, которые она в прошлой жизни никогда бы себе не позволила. Рисование, чтение и изучения языка в качестве досуга, которые не позволяли деградировать в четырех стенах. С появлением Леголаса ее стали выпускать на редкие прогулки и в принципе куда-то дальше одного этажа, а Майрон не так давно размышлял о конной езде. Разумеется, многого решительно не хватало, но можно ли было назвать условия ее проживания тяжелыми? Отнюдь.       Насте в принципе для комфорта было мало надо, а сейчас она получала даже с избытком. Прекрасная зона комфорта, особенно с учетом ужаса за «стенами золотой клетки». Невольно приходилось задумываться: а что ее ждет, если она вернется? Даже если просто сбежит? Второй вариант даже хуже, ведь в условиях Средневековья вряд ли кто-то другой будет нянчиться с ней, ведь она крайне мало что из себя представляла, особенно здесь, в Арде. А дома… Ну, решительно мало что изменится с ее исчезновением. По большей части Настя скучала по привычному образу жизни: интернет, музыка в любое время, относительно нетрудная работа, контролируемое окружение, привычная еда… В целом она уже вошла в тот возраст, когда дети уезжают от родителей, так что, если мыслить цинично, кроме отсутствия связи с ней и снижения дохода для семьи вряд ли что изменится. Друзья? Она всегда стремилась к общению с независимыми людьми, чтобы те не стремились к ней, и Настя легко могла отдалиться, если наскучит проводить с ними время.       Стоит ли оно того? Жить с заботливым тираном в беззаботности, подобно птице в клетке, или же самостоятельность и стабильность чуть иного толка? Настя обиженно нахмурилась: «Зато ей не будут ломать ноги!» — и конечность противно заныла в подтверждение словам. Было страшно, действительно страшно, но… Гребаное блядское «но», которое всегда все портит. Настя не была шибко амбициозной и привыкла довольствоваться малым, а сейчас ей предложили легкую жизнь. Достаточно было просто… Позволять о себе заботиться? Давать таскать на руках, усаживать на колени, видимо показывать свою зависимость и время от времени петь песни, получая взамен комфортное проживание в сказочном мире, который есть возможность исследовать. Судя по тому, как Майрон не давал ей свободы самостоятельно разведать территорию своего проживания, он мог ей просто принести то или кого, что ее заинтересовал. Это несколько не вязалось с его прогрессивным характером человека, стремящегося к развитию и поощряющего чужие достижения, однако ее, судя по всему, это почему-то не касалось.       Нога разнылась сильнее, поэтому Настя позволила себе в этот раз по глупости не терпеть до последнего и выпила настойку, а после укрылась одеялом практически с головой и зажмурилась.       В почти полном мраке тускло засветилась золотая чешуя, плотнее обхватывая свою добычу.