In the world where u feel cold u gotta stay gold, baby

***

 — МакДональдс? Ты серьёзно, хён? Неужели дела автомобильного рынка настолько плохи, что главы кампаний вынуждены питаться фастфудом? — и в голосе младшего только удивление и нет ни нотки сарказма. Ладно, есть. Но совсем немного. Тэхён смотрит на огромную вывеску и недоумевает, пытаясь понять этот шаг Юнги, который только хмыкает в ответ, мол, вставай — приехали. — Я мог бы приготовить нормальный ужин, если кое-кто зажал денег на ресторан… И повторный хмык старшего, когда тот захлопывает дверцу машины и решительно идёт ко входу в Мак, рождаёт сомнения насчёт верности выводов Тэ. Он осматривает улицу внимательнее, но не находит ни одной зацепки, а когда вновь поворачивается к хёну, вынужден бежать следом, чтобы не потерять. ''Что за манера молча идти. Я ему что, собачка на поводке, чтобы рядом с ногой бежать и хвостиком вилять? '' — чертыхается про себя, успевая в последний момент проскочить следом за хёном в помещение, оказавшееся лестничным проёмом.  — Всё-таки на крышу? — спрашивает и вновь просто бежит следом за Юнги, но нет, не вверх, а вниз по ступеням, едва не споткнувшись один раз. Хён останавливается у типичнейшей квартирной двери, разве что удивляет обычная скважина для ключа вместо привычного кодового замка. — Ты меня решил убить, а труп спрятать?  — Подумай, — поворачивая ключ в замке, рекомендует Юн, — говорят, думать полезно.  — Нарываешься, хён. Я и так увижу… За дверью оказывается… квартира. Обычная, с потрёпанным диваном и книжными полками до потолка вдоль одной из стен, мягким креслом-мешком и атмосферой, будто входную дверь закрыли лет сорок назад и сам воздух хранит в себе энергетику ретро-восьмидесятых. Тэ присвистнул:  — Еба ты коллекционер… сколько их здесь? — скинув ботинки на входе, говорит он и идёт к книгам, скользя длинным тонким пальцем по корешкам.  — Не считал, — проскальзывая мимо говорит хён. Едва закрыв дверь, Юн будто надел другую маску. Улыбка, добрая и лёгкая, расслабленная, уже не сходила с его лица. Будто чувствовал себя здесь на своём месте. Он проходит к открытой кухне, вытаскивает из холодильника пару бутылок пива и говорит: — Будешь? Тэхён молча принимает протянутую ему, спрашивает:  — Ну и зачем мы здесь?  — Чтобы ты не напился опять.  — Ну-ну, — смотрит младший на бутылку в своей руке. — А это так, лимонад?  — Кхм… Ну не напился в стельку и без присмотра. Младший вдруг совсем другим, злым взглядом смотрит на Юнги, ставит бутыку на стол и, не отводя взгляда, говорит:  — Я не алкоголик.  — Твоё портфолио говорит обратное, Тэхён, — ни на секунду не прекращая спокойно улыбаться. — Я просто думаю, что если я возьму тебя под присмотр, то так будет лучше. Ким разворачивается. Падает на кресло-мешок, смотрит на старшего со смесью иронии и некоторой злобы, встречает полный самоуверенности взгляд Юнги. Мин знает, что он не уйдёт. Некуда, если честно. Лучший друг его терпит в своей квартире уже не первый месяц. Да, Тэхён платит часть коммуналки. Да, он тихий и беспроблемный сосед. Да, с Тэхёном не бывает особых проблем, он и ужин приготовит, и уберётся, когда нужно. Да, да, да. Но Намджуну, тому самому другу, уже двадцать пять, у него есть личная жизнь, желание спокойно привести девушку в квартиру, не прося Тэхёна скрыться куда-нибудь на ночь и не переживая потом за младшего, шатающегося по городу. Кстати, сегодня именно такой вечер, когда Джун попросил квартиру на ночь освободить. Поэтому Тэхён смотрит на Юнги, злится от самодовольной улыбки того, но уходить не спешит.  — Ты и информацию по мне пробил?  — Это было легко. В век интернета и социальных сетей узнать о человеке многое можно без особых усилий. И да, я кое-что нашёл, просто чтобы узнать тебя получше.  — А ты прошаренный, дедуль, — ухмыляется Тэхён и наслаждается шоком старшего.  — Как ты меня назвал?!  — По факту, хён. Юн садится на диван, без проблем, опытным и лёгким движением ладони и связки ключей открывает бутыку и вместе с первым глотком алкоголя проглатывает и шпильку, запущенную младшим в его самолюбие. Так в тишине проходят несколько минут, нарушаемых только плеском жидкости о стекло. Юнги в этой квартире грустно, потому что…  — Я здесь лет десять не был, — отвлекает он от каких-то своих мыслей Тэхёна. — Здесь убиралась горничная, а сам я сюда и не думал возвращаться. Когда-то я эту квартиру вообще продал.  — А почему же вдруг купил опять? Тэхён понимает, что Юнги не просто так этот разговор начал. Ему даже кажется, что говорить об этом Юну даже как-то больно. Так больно, как бывает больно от старой, давно зажившей душевной раны, которая давно превратилась в рубец, но фантомные боли регулярно напоминают о ней. Старший в этот момент будто мыслями далеко-далеко, у его взгляд будто застыл, остановившись на одной точке пространства, а в голосе будто стало чуточку больше хрипотцы.  — Я жил здесь когда-то. Учился тогда в университете, был единственным на курсе, кому родители квартиру купили собственную. Устраивал тут вечеринки, половину гостей на которых не знал абсолютно. Здесь и познакомился со своей будущей женой. Её привела какая-то знакомая моего друга, что ли, не суть. Я влюбился, как влюбляются мальчишки, а спустя год мы уже жили в этой квартире вместе. Не было уже тусовок, друзей, а были мы двое и всего остального мира не нужно было. Я закончил университет, мы поженились, я нашёл работу. Узнал, что у нас будет первенец. Свадьба, счастье. Мы жили тут втроём, я — зарабатывал, копил на квартирку побольше, потому что понимал, что тут нам будет тесно. Мы переехали, когда узнали, что скоро родится второй сын. А потом… Тэхён всё это время смотрел, как завороженный. Мин Юнги, который сейчас глава крупнейшей автомобильной кампании (Тэ тоже не дурак — справки навёл быстро), когда-то тоже был молодым, да и не думал о богатстве особенно. Но тогда где?..  — А где сейчас твоя семья? — вопрос уместный, ведь Юн сам начал этот разговор.  — Я общаюсь только со старшим сыном, — отзывается хриплое. — Он в Лондоне учится, поэтому я его давно уже не видел. Тэхёну сразу становится ясно многое.  — Карьера, чтобы сбежать от тоски? — Юнги кивает и в несколько глотков допивает бутылку. — Но… зачем ты мне это рассказываешь?  — Чтобы ты не думал, что судьба калечит только слабых, Тэ, хотя это и правда. Сильным становишься после. Но лучше это узнать на чужом опытн и самому не нарываться, — приподнимает стеклотару на уровень, с некоторой грустью осматривая пустое дно. — Ещё будешь? Тэхён отрицательно кивает.  — А я вот возьму, пожалуй. Тебе такси заказать или ты тут останешься? Ким складывает два плюс два, вспоминает общание Намджуну и решает остаться.  — Тут. Юнги, уже с новой бутылкой в руках, включает старенький телевизор и раскидывается на диване, собираясь прямо на нём и задремать, но слышит басовитое из угла:  — Спасибо, хён.  — Тэхён, это уже не смешно.  — А я не шучу. Спасибо, что поделился. Юн улыбается в ответ. А Тэхён неожиданно начинает:  — Знаешь, я тоже хочу кое-что честно рассказать, — он из кресла-мешка не встаёт, а даже наоборот, откидываеся так, чтобы взглядом сверлить потолок. — Я, когда тебя слушал, понял, что мы оба без семьи. У меня мама умерла ещё когда я мелким был, а отец не выдержал. Спился. И, если уж быть честным, то я бы давно от него ушёл насовсем, бросил это всё, но у меня старшая сестра… она… ну я ей миллион раз говорил, что люди не меняются. А она надеется отца исправить. Я каждый раз её оттуда вытаскиваю, иногда — за минуту до буквально. Но идеалист в ней, я думаю, умрёт вместе с ней самой. Нельзя так безгранично верить в людей.  — А ты в людей веришь? — долетает с дивана насмешливое.  — Смотря в кого.  — В самого себя, например? Парниша задумывается. Если бы он верил в себя на все сто, то сбил бы вусмерть пьяного его Юнги день назад? Вряд-ли. Но если бы он в себя совсем не верил, то не было бы у него работы, желания жить.  — Не знаю. Скорее да, чем нет.  — А должен верить на все сто! Ты у себя один. Люби себя, Тэ, а то жизнь потратишь не на то. Вот что ты видишь своей мечтой? И тут Тэхён не задумывается:  — Хочу быть шеф-поваром.  — Всё в твоих руках. Если ты хочешь, то ты добьёшься. А сейчас…  — Спать? — подмигивает Ким с кресла, кивая в сторону настенных часов, давно показывающих, что скоро уже пора вставать.  — Читаешь мысли, малой.