Медицинский кодекс

Интерны, вдоволь наговорившись о прошедшей смене и пожелав спокойной ночи друг другу, давно уже разошлись по домам. Ацуши тоже поспешил домой. Уж очень сильно хотелось попасть домой в холодную, но мягкую постель. Акутагава – его новый напарник – произвел невероятное впечатление на него. Почти такое же, как и Чуя. Он казался таким отстранённым и хладнокровным. Будто мог убить и глазом не моргнув. Его походка и поведение внушали доверие. Почему то, несмотря на то, как Рюноскэ собачился и огрызался весь день, хотелось прийти и вновь увидеть его равнодушное лицо. Хотелось посмотреть ему в глаза, которые он так старательно прятал от интерна. Ацуши всеми силами пытался отмахнуться от этих мыслей. Но хмурый Акутагава постоянно возвращался. «Посмотри на себя. Ты такой жалкий» – крутилось в голове. Было обидно, ведь он ничего такого не сделал. Но где-то в глубине души он был согласен. И даже готов был добавить ко всему этому. Ацуши и правда боялся высказываться. Боялся оставаться наедине с пациентами. На него всегда смотрели свысока, только указывая на его ошибки. Поэтому было неожиданно получить похвалу от Накахары-сана. Он пришел в конце смены интернов, найдя их в раздевалке. *Flashback* Пока уставшие ребята пытались переодеться в повседневную одежду, дверь раздевалки со скрипом открылась. Чуя предстал перед ребятами уже не в медицинской форме. Белая рубашка, черные джинсы, что хорошо подчеркивали длинные ноги, пальто и какая-то странная шляпа. Хирург встал в дверях, опершись боком на дверь. — Сегодня никто из ваших пациентов не умер. – Все интерны разом уставились на начальника. – Хотелось бы, чтобы так было всегда, но увы. Мы все понимаем, что это невозможно. Ацуши, молодец. Потрудился на славу. Танидзаки, хоть ты и не показал свои умения в самом начале, ты хорошо справился в приемном. Мори-сенпай похвалил тебя. Девушки, на следующей смене вам придется постараться. Завтра я подберу вам ординаторов или врачей, с которыми вы будете работать. Все равно главным останусь я, но не все из вас пойдут со мной в общую хирургию. Ваши пожелания, почти, будут учтены. А сейчас отдыхайте, до встречи. Ребята не успели сказать ни слова, как он скрылся за дверью. — Давайте выпьем? — Наоми устало опустилась на скамейку. Все кивнули и дальше продолжили переодеваться *Finish Flashback* Ацуши, погруженный в мысли, и не заметил, как дошел до двери своей квартиры. Полез в карман за ключами и понял, что у него должен быть рюкзак. Которого, собственно, на спине не обнаружилось. – Ты что-то потерял? — женский голос справа отвлек Ацуши от размышлений о рюкзаке. — А, Харуно, это ты… – Ацуши посмотрел на девушку. Она была четвертым интерном у Чуи. — Да, вот, рюкзак забыл в баре. — Поняла… Можешь переночевать у меня. – Она вставила ключ в замок и, провернув два раза, открыла дверь. Она тоже сегодня выпила: этим и можно было оправдать её решительность. — Нет, я схожу за ним. Это быстро. Спасибо, Кирако. — Как хочешь. – Она пожала плечами и зашла в квартиру, тихо закрыв дверь. Ацуши с облегчением вздохнул и пошел на улицу. Холодный ветер вновь принял его в свои объятия. Хорошо, что бар находился в десяти минутах ходьбы. Город спал. Машин почти не было, как и людей на улице. Тихо и ветрено. Фонари горели не все, поэтому было ещё и темно. Подходя к бару, Ацуши увидел двух людей, что свалились на скамейку. Он почти подошёл к ним, как один из них – низкий – вскочил. — О. Ты как раз мне и нужен. – Он сразу узнал наставника. Ацу почувствовал сильный запах алкоголя. — Вы пьяны… Он успел произнести только это, прежде чем оказался вдавленным в стену, сильно ударившись головой. Холодная рука легла на лицо, скользнув вниз по щеке, к подбородку, крепко взявшись за него. Буквально в тот же момент он почувствовал колено между своих ног и то, как Накахара-сан чуть ли не налег на него всей грудью. За считанные секунды расстояние между их лицами уменьшилось, и теплые губы властно накрыли сухие от ветра губы Ацуши, немного кусая нижнюю. Он пытался оттолкнуть начальника, как можно сильнее сжимал рот и старался поставить руки ему на плечи. Но Чуя был слишком близко. Его вторая рука тут же оказалась на тонкой шее Накаджимы. Слегка сжав её и потянув вниз подбородок, Чуе удалось и приоткрыть ему рот, и ослабить попытки сопротивляться. Он проникнул языком внутрь, углубив и усилив поцелуй. Чуя явно хозяйничал во рту парня. Так как удерживать подбородок уже не было смысла, рука скользнула по груди, ниже и ниже. И вот он уже расстегивал ремень интерна. Но кто-то, подойдя сзади, крепко схватил хирурга под руки и потянул на себя и, отнимая желанную добычу, оттащил его от парня. А ноги уже не держали, и, дернувшись, Ацуши скатился вниз по стенке. Рюноскэ, кинув начальника в сторону скамейки, бросился поднимать Ацуши. — Эй-эй, ты в порядке? — Он ударил двумя руками по его щекам. Накаджима слабо кивнул. — Блять… Где ты живёшь? — Но, видимо, сознание совсем помутилось, все смешалось: удар, поцелуй, ещё и это удушение. Ацуши потерял сознание. Акутагава поднял маленькое тельце на руки, просунув руку под ноги, а второй придерживая спину, и положил на скамью. Он достал телефон и, набрав водителя, вызвал такси Накахаре-сану и себе. Усадив первого и убедившись, что водитель сможет помочь открыть ему дверь, принял решение: Ацуши придется везти к себе, так как адреса своего подчинённого у него нет. Сев на заднее сиденье, сам не зная зачем, положил его голову себе на колени. Машина тронулась, и рука Аку рефлекторно потянулась к серебристым волосам, мягко поглаживая их. Прошло минуты две, когда Рюноскэ осознал, что он делает. Резко отдернул руку и мысленно дал себе пощечину. Тихо сопя, с закрытыми глазами, Ацуши казался прекрасным. Акутагава старался не смотреть на него в течение всего времени, проведенного вместе на работе. Но тут, пока он не видит и пока он молчит, Ацуши был очень красивым. Серебряная прядь лежала на лице, мешая полностью и тщательно рассмотреть его. Рюноскэ аккуратно заправил её за ухо. Всего одно движение, а внутри уже борьба. — Что же я делаю? — тихо взвыл он. — Извините? — Водитель бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. — Ничего, простите. — Акутагава откинулся на спинку сиденья и устало закрыл глаза. Через пару минут он уже выходил, держа на руках спящего парня. Раздражение переполняло Аку, мысленно он уже свернул шею бедному Ацуши и похоронил его у себя во дворе. А двор был большой. Достаточно большой, чтобы расчленить парня и по частям закопать в разных местах. Просторный дом встретил хозяина приятной свежестью. В темных комнатах пахло яблоками. Отделка хай-тек отдавала строгостью. Повсюду черно-белые цвета, кроме, разве что, подушек, которые купила сестра на новоселье. Они были пастельных голубых и розовых цветов и размещались на диванах и креслах на кухне и в гостиной, то есть на первом этаже. Выбрасывать их он не стал. Все-таки сестру он очень любил, а Гин сильно переживала что подарок не понравится. Не исключено, что коварная девчонка сделала это, чтобы, как она выражалась, «добавить красок в жизнь брата». Не включая свет и не раздеваясь, Акутагава поднялся на второй этаж и направился в дальнюю комнату. Именно там он решил оставить парня. Аккуратно опустив его на кровать, Рю присел рядом. Протянув ладонь к его лицу, он нежно провел пальцами от виска до подбородка, потом по шее и остановился у тонких ключиц. Поняв, что Ацуши все ещё был в уличной одежде, Аку достал из шкафа какую-то длинную футболку, а потом подошёл к интерну. Тонкими пальцами он принялся расстёгивать белоснежную рубашку. Когда с пуговицами было закончено, он аккуратно стянул её и сложенной положил на стул, что стоял у шкафа, обернулся и замер. Бледная кожа, казалось, сияла в темноте, на черном покрывале. Грудь ровно поднималась и опускалась. Чуть ниже плеча, на левой стороне груди, были видны шрамы. Никто не соврет, если скажет, что Акутагава залюбовался этим зрелищем. Глаза пожирали маленькое тельце. Он не удержался и дотронулся до обнаженной груди. Ладонь сразу же вспыхнула от горячего тела. Он, поглаживая, направился вниз, расстегивая брюки Накаджимы. Стянув и их и отправив их туда же, на стул, поборол желание ещё раз притронуться к раскалённому телу. Одев его в свою футболку, накрыв его одеялом, уже почти было ушел. Но сумасшедшая мысль родилась в опьяненной голове. Он быстро вернулся к кровати и, наклонившись, оставил тихий, нежный поцелуй. А дальше не смог остановиться: Ацуши обладал необыкновенно сладкими губами. Проведя языком по верхней губе, спустился чуть ниже, к шее, и поцеловал мягкую кожу чуть сильнее, оставляя багровую метку собственности. Проведя языком и по ней, чуть было не продолжил дальше. Но одернул себя, осознав, что и так слишком много себе позволил. Закусил губу и силой оторвался от прекрасного и желанного парня… Рюноскэ быстро вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Но дальше не пошел. Ударившись затылком о дверь, сполз по ней на пол, наконец поняв, что каким-то образом окончательно и бесповоротно влюбился.