Bon appetit

В ресторане «La Chance» никогда не могло быть всё спокойно. Как-то отец сказал, что это место притягивает людей, которым нужно разобраться в своей жизни. Здесь они получают второй шанс и приходят к миру и спокойствию в душе. В этот момент Ян Чонин думал, что мир и покой в душе для него невозможен. А всё потому, что прошлое стучалось в дверь, как минимум, кувалдой, и заставляло вновь взглянуть внутрь себя. Просто у Ян Чонина было не самое обыкновенное детство. Все вокруг говорили, что он родился с золотой ложкой во рту — родился в семье богатых и успешных людей. Его отец — владелец и шеф-повар ресторана с тремя звёздами Мишлен. Его мать — владелица и создательница бренда дорогих украшений. И он — их сын, который определённо должен был стать продолжателем дел родителей. Их самым великим делом и самым успешным проектом. Папа, правда, никогда так не говорил. Эти слова постоянно повторяла мама. Их семья должна была выглядеть, как идеальная картинка: отец, мать и их звёздный ребёнок. Если бы не тот факт, что Чонин не был первым ребёнком в семье. Он был только первым и единственным ребёнком Ян Хвануна и Элеоноры Ли. Так уж вышло, что отец Чонина женился на женщине, у которой уже был сын — Марк. Он был старше на два года, так что малыш Нини знал его всю свою жизнь. И детство его было не самым обыкновенным как раз-таки в большей степени из-за старшего братика, а не из-за богатства его семьи. Просто Марк был тем ещё шалуном и часто втягивал чересчур серьёзного Чонина в разные передряги. Они воровали булочки в столовой элитной частной школы, сбегали с уроков и сражались раз на раз с крапивой, что иногда вырастала посреди заднего двора их большого дома. Если так вспомнить… то они были так дружны. До самого совершеннолетия два неразлучных брата, готовые покорять безумные волны жизни вместе. Всё ведь было так хорошо. Пока Марк не попытался надеть на него ошейник. Всё имело свойство рушиться, а отношения — так тем более. И вот сейчас молодой босс прожёвывал вкуснейший торт и мрачно взирал на своего старшего брата — того, кто был ему так близок. Того, кто был ему так далёк. — Ты так смотришь на меня, будто бы не рад видеть. Обижаешь, — развеял тишину, но далеко не напряжение Марк, коротко вздохнув и махнув рукой в сторону. — А когда-то ты улыбался, стоило мне появиться в поле твоего зрения. Помнишь, в детстве ты не отлипал от меня. Ма-ма, поиграй со мной. Ма-ма, смотри, какой милый жучок. Ма-ма, давай спать вместе. Были же времена… Что же случилось? — Ты ведь и так знаешь, что случилось, — бросил Чонин как-то слишком резко — редко в его голосе можно было услышать настолько раздражённые нотки. — Всё это было до того, как ты совершил тот поступок, а затем встал на сторону матери и попытался отсудить моё наследство. — В которое меня не вписал отец, всегда говоривший, что ему плевать, что я не родной, — Ли перестал улыбаться и теперь смотрел только на Яна. — Тебе понравился мой подарок? Я надеялся, что ты накинешься на своего шефа с кулаками, когда увидишь его. — Он бы никогда не додумался до такого сам, — фыркнул Чонин. — Сделать это мог лишь тот, кто знал, что этот ошейник означает. Напряжение нарастало ещё больше. В полной мере происходящее понимал лишь Хан Джисон, а остальные только и могли, что смотреть на братьев и глупо хлопать глазками. Поэтому только Чан решился спросить: — А что не так с этим ошейником? Чонин хмыкнул и достал из коробочки украшение, небрежно взяв его за край ремешка, а затем перевернул другой стороной и показал всем. На дорогой коже было выбито аккуратное и каллиграфичное: «Нини». — Это особая коллекция ошейников, которую запустила моя мать несколько лет назад. Она назвала её моим именем, — лишённым эмоций голосом проговорил Ян. — Прикольно, да? — Я не знал… — пробормотал Бан, поджав губы, и опустил голову. Неожиданно полыхнувший в груди гнев вмиг поднялся до самого горла. — Мне жаль… — Я не злюсь на тебя, Чан, — отложив ошейник подальше, засунул руки в карманы брюк Чонин. — Я злюсь на себя за то, что позволил использовать тебя и произойти чему-то такому. — Что, ты правда не рад меня видеть, Нини? — вскинул бровь Марк. — Мне казалось, что наша переписка в последнее время была довольно милой. Неужели мне показалось? А ведь нам ещё долго придётся работать вместе. Ты же помнишь, что обещал маме? — Я всё помню, — фыркнул Ян, нахмурившись ещё больше. — Отлично, — хлопнул в ладоши Ли и указал на торт. — Ну, о делах потом. Будем праздновать? Или ты не разрешишь мне познакомиться с твоими… ах, точно… с нашими работниками? — Делай, что хочешь, — махнул рукой молодой босс и обратился к своим коллегам. — Относитесь к нему, как к нашему дорогому гостю. Понятно? Никто не кивнул, продолжая просверливать Марка подозрительными взглядами. — Отлично, — отвернулся Чонин и кинул Сынмину: — Ким, убедись, что все накормлены и напоены лучшим вином. Чтоб когда я вернулся, все были бухие в хламину. Джисон вон отлично справляется с поручением, — хмыкнул босс и быстро двинулся в направлении выхода. Только когда дверь в зал хлопнула, работники ресторана отмерли. Правда, сказать что-то смог только Сынмин, который пробормотал глупое: — Что-то я сейчас ничего не понял… Не понял никто, но Бан решил, что, даже если и так, за молодым боссом всё-таки стоило пойти. Поэтому, не обращая внимания на загалдевший народ, он двинулся вперёд. Перед выходом он просверлил Марка тяжёлым взглядом, но тот лишь пожал плечами. Крис не мог понять этого парня сейчас, но на него он определённо злился. Хорош же старший брат, раз расстроил своего младшего в его же День рождения! Но всё же Чан был из тех, кто не кидается на других, не разобравшись в деле. Стоило для начала разузнать всё у Чонина. Правда, его Бан сразу же потерял. Да и ему неожиданно позвонили, из-за чего пришлось за пять минут сбегать на выход из ресторана и обратно. Это сильно осложнило поиски молодого босса. Кристофер искал его в кабинете, на кухне, в зале, но парня нигде не было. Он даже решил, что тот уже уехал, но ламборгини стоял на парковке, а гулять и депрессовать в центре города было как-то не в его стиле, что означало — искать нужно было где-то в здании. Через десять минут Чан всё-таки нашёл Чонина в совершенно удивительном месте, которое Крис никогда не посещал. На здании вообще-то был небольшой балкон, который всегда казался Бану декоративным, но именно там Ян стоял, смотря на дорогу и окна соседнего здания. Чтобы не напугать парня слишком сильно, Бан помялся и постучал по раме прохода. Чонин махнул рукой и бросил: — Я заметил тебя ещё минуту назад. Ты вообще не тихий. — Ой, прости… — тут же смутился Чан, но, решив, что смущаться сейчас как бы не время, покачал головой и прошёл к парню. — Ты в порядке? — начал он с простого. — Относительно. Лучше, чем можно подумать. Я, как ты знаешь, редко психую, но сейчас всё уже нормально. Извини, наверное, я заставляю волноваться, — усмехнулся Ян кисло, не поворачиваясь к Бану и смотря только вперёд. — За что ты извиняешься? Это я должен просить прощения, — уложив руки на перила и тоже посмотрев куда-то вперёд, сказал Кристофер. — Ты не должен. Ты же не знал, что Марк — мой брат. И уж тем более, что у нас отношения с ним, мягко говоря, не очень, — отмахнулся Чонин. — Я догадывался, что что-то не так, но решил, что мне кажется. Я должен был послушать свой внутренний голос, — покачал головой Чан. — Нет, прости, я обещал тебе, что буду рассказывать всё, но снова не договорил, — нахмурился Ян. — Надо было предупредить, что он явится. — Так у вас правда какие-то дела? Что за обещание по поводу него ты дал матери? — решил всё выяснить Кристофер. Чонин с сомнением посмотрел на Чана, но затем, видимо, вспомнил, что решил доверять ему, а потому начал говорить: — Как ты знаешь, моя мама пыталась оспорить завещание отца. Суд был жёстким, но перед одним из заседаний, мы с ней заключили соглашение, чтобы больше не затягивать это дело. Мама отказалась от наследства, и я получил все права на ресторан и имущество отца, но я обещал ей, что приобщу к делу Марка, когда всё наладится. Мама говорит, что это нечестно — то, что отец выделил только одного сына. Марк же считает, что отец его ненавидел, раз обделил наследством. Это вообще не так. Марк так и не понял, почему он это сделал. — Но вы ведь с Марком были близки раньше, верно? Ян всплеснул руками и досадливо продолжил: — Да, он был самым дорогим человеком для меня. Думаю, это потому, что мы росли с нашей матерью, которая… не очень-то знает о воспитании. Даже когда родители развелись, и Марк уехал с мамой, мы поддерживали связь и были близки. Я даже не подозревал, что что-то не так. Я ощущал, что мы отдаляемся, но не думал, что всё настолько плохо. — Есть что-то, что заставило его измениться? — догадался Бан — Не знаю, могу ли я такое рассказывать… — скосил взгляд Чонин. — Необязательно рассказывать мне что-то настолько личное, — ободряюще улыбнулся Крис. Ян кивнул, благодарно улыбнувшись в ответ, и проговорил: — В общем, да, кое-что случилось. И из-за этого он совершил не очень хороший поступок по отношению ко мне, и наши отношения разрушились. Но я не могу простить его не из-за этого. Я не могу простить его за то, что он так много ссорился с отцом и отказывался мириться с ним даже тогда, когда он… — молодой босс замолчал, видимо, не в силах закончить фразу. — Марк считал, что отец любил тебя больше. Вполне обычная ситуация, — вздохнул Чан. — Но выбора нет. Нам придётся с ним работать, верно? — Ага, — кивнул Ян. — Это я сейчас на нервах, но можешь не волноваться, я решу все дела с Марком. Он же мой брат, в конце концов. Я не могу и не хочу его игнорировать. — Ты сильно злишься? — спросил Бан осторожно. — Праздник уже испорчен. Даже с подарком вышло ужасно. Хотя знаешь, — улыбнулся вдруг он заговорщицки, — большую часть оплатил Марк. Предлагаю продать ошейник и закатить ещё одну вечеринку. Смех Чонина потонул в ладонях. — Подарки не так важны, — покачал головой он. — Но идея хороша. — Ну, — вдохнул Чан и вдруг попросил: — Закрой глаза и дай свою ладонь. Давай-давай, двадцать четыре — это детский возраст! Поддайся внутреннему ребёнку и закрой глаза! Ян закатил глаза, но всё же закрыл их и протянул ладошку. Он почувствовал, как Бан ласково взял её в свои руки, а затем на кожу опустилось что-то лёгкое и маленькое. — О, — выдал Чонин, когда понял, что держит в руках колечко. Он открыл глаза и уставился на тонкое кольцо из белого золота. — К счастью, это кольцо успело прийти вовремя. Мне почему-то показалось, что оно тебе подойдёт. Тебе, наверное, не нравятся громоздкие украшения, да? — скромно выдал улыбку Крис. — Я не хотел дарить украшения, но мне понравилось это кольцо. Это мой тебе подарок. Ян рассмотрел кольцо внимательнее, увидел выгравированные внутри слова «Моему вдохновению» и невольно снова улыбнулся. — Да, красивое. Вот только… — он попробовал надеть кольцо на средний палец, но оно соскользнуло. — У меня не такие толстые пальцы, — фыркнул он весело и надел на большой палец. — А так ничего! — Сообщи мне свои размеры до следующего праздника, пожалуйста… — шлёпнул себя по лбу Чан. — А ты собираешься подарить мне ещё какое-нибудь кольцо? — теперь не мог перестать улыбаться Чонин. — Ну когда-нибудь… — Отлично, я запомнил. Если не подаришь, то я очень обижусь, — покрутил на большом пальце колечко Ян. — Спасибо большое. Мне очень приятно. — Я спокоен, если тебя хоть что-то обрадовало в этот день, — кивнул ему Чан. — Быть может, это и не лучший День рождения, который мог у меня быть, но определённо самый запоминающийся, — толкнул в плечо парня Чонин. — Ты постарался, но в следующий раз, правда, расскажи мне всё сразу. — Хорошо, я запо-о-о-О-О-О!.. Бан очень хотел договорить, что, конечно же, всё запомнил, но опёрся о перила, которые вдруг ужасно заскрежетали и… просто-напросто отвалились. Чан испытал чувство лёгкого полёта и тут же чувство свободного падения — он начал крениться вперёд, а там внизу — дорога и совсем не мягкий асфальт. Ян вскрикнул от неожиданности, видимо, испугавшись больше, чем сам Бан, подался вперёд и едва успел схватить парня за руку. Он свалился на пол, тогда как Бан завис на краю. Они крепко держались друг за друга, но Чонин никак не мог подтянуть парня к себе, потому что скользил по поверхности и сам начинал перекатываться к краю. — Отпусти меня! — тут же крикнул Кристофер, осознавая, что так они упадут вместе. — Да ни за что! — воскликнул в ответ Ян. — Какого фига они вообще отвалились?! Мы в грёбанной комедии, что ли?! — Отпусти! — продолжал кричать Чан. — Мы так упадём вместе! — Да не брошу я тебя! Сейчас что-нибудь придумаю… Слышишь?! Сцена была драматична, и ей соответствовала такая же драматическая музыка. Тревожные звуки и тут же более мягкие, драматичные аккорды и нежность, наполнявшая всю мелодию. Идеальная песня, чтобы отпустить возлюбленного на дно, пока сам сидишь на огромной деревяшке посреди океана и ждёшь помощи. Подождите-ка… какая музыка? Какая деревяшка и океан?! Чонин резко повернул голову и увидел Хан Джисона, который одной рукой держал над головой колонку, а другой — стакан с попкорном, в который опускал рот, чтобы набить щёки. — Какое отпадное продолжение Титаника… — охнул он, чавкая и качая головой. — Я так растроган… Ян закричал ему: — А ну помоги мне его вытащить!.. Ты чего стоишь?! — А что мне за это будет? Ваши крики, кстати, услышали все, но, как ты и просил, все набухались. А я наоборот — протрезвел. И единственный, кто пришёл! Так что… мне нужна достойная оплата труда. — Джисон, я лишу тебя всего, если ты сейчас же не поможешь мне! — грозно прошипел Чонин. — Да, пожалуйста… — пробормотал с каждой секундой белеющий Чан. Джисон хотел возмутиться, но лишь пожал плечами. В итоге вдвоём парни всё-таки вытащили Бана из опасной пропасти, поругались на то, что нужно чинить балкон и, выдохнув с облегчением, потащились обратно в зал. Яну пришлось придерживать Кристофера за плечи, потому что он едва удерживался на ватных ногах, и даже успокаивать. Всё-таки Чан испугался не на шутку. И всё же неприятности были позади. Впереди был лишь зал, в котором их ждали работники ресторана. Хан, кстати, не врал. За короткие полчаса набухались действительно все! И все теперь сидели за длинным столом, опустив на него головы. Критик Ли почему-то валялся у барной стойки в отключке, но никто не спешил ему помогать. Молодой босс обернулся к Джисону и спросил: — Что с критиком? Хан неловко потёр головушку и, посмотрев в потолок, принялся вспоминать. Кажется, в тот момент они все заканчивали играть в алкогольную игру. Феликс собрал свою удачу и выиграл весь банк, пообещав Чанбину хорошо его покормить, а вот Сынмин проиграл абсолютно всё (и даже своё достоинство, когда сделал глоток из бокала с виномочой по заданию) и, расстроившись, по приколу кинул в Джисона кочаном капусты. А тот вдруг встал в стойку и, если бы это было какое-нибудь аниме, собрал в одном моменте графон в стоимость какого-нибудь Залупинска, отбил несчастный овощ прямо в голову критика Ли, который от такой радости аж повалился на пол. — Вот так всё и было, — лишь пожал Хан плечами. У Чонина начал дёргаться глаз, и он прошипел: — Ты что, сыграл кочаном капусты в футбол, а вместо ворот использовал критика?.. Хан пафосно смахнул со лба чёлку и заявил: — Да, потому что я эгоист! Ян хлопнул себя по лбу и, отпустив Чана, посмотрел в сторону Марка, который скучающе наблюдал за всем в углу. — Что ж, — вздохнул Чонин, — нельзя больше бежать от проблем. Он подошёл к своему брату, который тут же встал со своего стула, и неожиданно обнял его. Даже Марк от такого вмиг растерялся. Он глянул на Яна, а затем и сам обнял его — осторожно, совсем не так, как делают это скучавшие по близким люди. — Поехали ко мне, — сказал молодой босс брату, когда отстранился от него. — Выпьем, поболтаем о жизни, а завтра придёшь сюда, и мы подумаем, как тебя оформить в ресторане. Правда, перед этим придётся встретиться с Уджином и принять от него поздравления. Ты не против? — Не против. Пошли уже, — Марк кивнул, и вскоре они вместе ушли из этого зала. Чан выдохнул, решив, что, видимо, всё более или менее образовалось, и осмотрел весь зал. Он вдруг осознал, что весь праздник и все труды пошли коту под хвост, и немного даже расстроился. Ему не было известно, чем занимались его работники всё то время, что они общались с Чонином, но, кажется, им было весело, если учесть, что гирлянды попадали, а стол превратился в поле боя едой. Ну и ладно, ничего не поделаешь. Бан подумал о том, что же делать дальше, а затем вдруг кое-что вспомнил: — Марк ведь устраивается сюда не секретарём-помощником. Тогда про кого же говорил Чонин?.. И только он пробормотал это себе под нос, как кто-то запрыгнул ему на спину и прямо на ухо прокричал: — Сюрпри-и-из! Бедный шеф чуть не оглох от такого, но всё равно повернул голову и посмотрел прямо в глаза весёлой Наён. — Наён? Что ты тут… Так Чонин про тебя говорил? — удивился он. — Я опоздала на вечеринку, да? — рассмеялась девушка, спрыгивая с чужой спины и махая остальным рукой. — Я собиралась сегодня оформляться, но встретила по пути мистера Ян, и он сказал, что займётся этим завтра. Я теперь буду работать у него секретаршей! — Ура, Наё-ё-ё… ё-ё-ё… — икнула пьяная Чеён, прежде чем вырубиться под столом. — на-а-а… — Ну отлично, — вздохнул Чан и покачал головой. — Вечеринка и правда окончена. Ребята, протрезвеете — уберётесь! — кивнул он работникам и обратился к Наён: — Давай я тебя провожу до дома, хорошо? Расскажешь, как тебя сюда занесло. — Ладно… — не понимая, почему все такие пьяные и немного расстроенные, Наён всё же согласилась на предложение, и друзья тоже удалились из зала. Критик Ли, оторвав голову от пола и посмотрев им вслед, покачал головой и выдал: — Мне не хватило драмы. Отвратительно… — он поднялся и повернулся к Джисону, который и сам еле дополз до бара и уселся на стул. — Хани, хочешь я отвезу тебя домой? — Вы пьяны, хён, — закатил Хан глаза. — Пока Вы пьяны, я с Вами точно никуда не поеду. — А если я вызову такси? Бизнес-класса! Джисон чуть подумал и кивнул. — Ладно, там начался дождь. Мне не хочется переться домой без зонта… Компания в очередной раз уменьшилась. Хёнджин сразу понял, что происходит, и повернулся к гордому ниндзя. — Чанбин, ты же поможешь нам убра… — Хван не успел договорить, потому что Феликс вдруг позеленел и начал бить Со по плечам. Тот, видимо, уже успел отработать план при подобных ситуациях, схватил Ли и потащил из зала. Кому-то, кажется, нужно было проблеваться… — Ну вот, — Хёнджин глянул под стол на сопящую в обнимку с бутылкой Чеён, а затем на Сынмина. — Похоже, что убираться будем только мы с тобой. — Прости, сегодня по гороскопу у меня неблагоприятный день для работы со шваброй, — вскинул ручки Ким и невинно похлопал глазками. — Ничего не могу поделать, нужно следовать советам звёзд. Да и я, вероятно, пойду сейчас блевать по соседству с Феликсом. — Ты издеваешься, — фыркнул Хёнджин, нахмурив брови. — Не волнуйся, я попрошу бабу Нюру тебе помочь, — хмыкнул Сынмин, встав из-за стола, и подошёл к парню со спины, чтобы похлопать его по плечам. — Было бы просто замечательно, — недовольно проворчал Хёнджин, откинувшись на спинку стула и склонив голову к плечу, но к Киму не повернувшись. — Насчёт завтра… Всё ещё в силе? Сынмин, кажется, даже не стал дослушивать — он вдруг обнял парня за шею, навалившись на него всем весом, нагнулся к его уху и выдохнул: — До завтра, Хёнджин. Сначала Хван почувствовал язык на своей шее, который прошёлся по загривку, а затем на коже сомкнулись зубы — совсем не нежно. Хван зашипел, схватив Кима за волосы, но так и не оттолкнул. Он хотел бы спросить, что это было, но Сынмин усмехнулся, лизнул его ухо и сказал: — Спасибо за то, что согласился. Когда Хёнджин отошёл от такого внезапного нападения и обернулся, Кима уже и след простыл. Хван тяжело выдохнул. И всё бы ничего. Но ох уж эти горы посуды…