illness of life

— Где бы ты хотел жить? - спрашиваю я. Мы не спеша идем по берегу к пешеходному мостику, и его рука уютно устроилась в моей. Я сметаю свежий снег с перил, мы запрыгиваем и сидим, болтая синхронно ногами. — В Малибу, — отвечает Хосок, ставя рядом с собой кислородный концентратор. Мы смотрим на замерзший пруд. — Или в Санта-Барбаре. — Калифорния? — Я делаю недоуменное лицо. — В самом деле? А почему не Колорадо? Он смеется. — Юнги! Какое Колорадо? С нашими-то легкими! Я представляю, как переношу на бумагу величественные пейзажи Колорадо. — Что тут скажешь? Горы прекрасны! — Нет уж. - Он громко вздыхает и с шутливой обреченностью добавляет. - Я люблю пляж и море, ты любишь горы. Сама судьба разводит нас! У меня в кармане пищит телефон. Достаю его посмотреть, кто это может быть, а Хося хватает за руку, пытается помешать. — Надо же по крайней мере сообщить, что у нас все хорошо, - говорю я. — Так вот какой ты бунтарь, - бросает он, вырывая телефон у меня из руки. Смеюсь и тут же замираю от удивления - весь экран заполнен сообщениями от мамы. В такое-то позднее время? Я отвожу руку с телефоном в сторону и вижу, что текст сообщений один и тот же: ЛЕГКИЕ ДЛЯ ЧОН ХОСОКА. СРОЧНО ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ. Меня подхватывает волна восторга. Поворачиваюсь, соскакиваю с перил, хватаю Чона за руку и тяну к себе: — Господи! Хо, нам нужно возвращаться! Прямо сейчас и как можно скорее! Легкие! Тебе привезли новые легкие! Он как будто и не слышит. Нужно скорее вернуться, почему он так себя ведет? Неужели не понимает? На его лице полное безразличие. Смотрит мне за спину, и все, что я говорю, как будто его не касается. Потом говорит: — Я еще не посмотрел огоньки. Какого черта? И тут наконец до меня доходит. — Ты знал?! — Но что мы здесь делаем? Новые легкие - твой шанс на настоящую жизнь. — Новые легкие? Пять лет, Мин. Столько в среднем живут с пересаженными легкими. - Хосок фыркает и смотрит на меня. - А когда и те легкие начнут сдавать? Что тогда? Виноват во всем я. Прежний Хо, двухнедельной давности никогда бы не сказал такой глупости. И вот теперь, благодаря прежде всего мне, он готов пустить все на ветер, от всего отказаться. — Для таких, как мы, пять лет - это целая жизнь! - кричу я. — Когда у меня еще не было B cеpаcia, я бы убил за новые легкие. Не глупи. — Набираю номер. — Я звоню в больницу. — Юн! — Хося снова пытается вырвать у меня телефон. В этот момент трубка его канюли попадает в трещину в камне мостика, голова дергается назад и Чон теряет равновесие. Пытаясь удержаться, он хватается за край перил, но пальцы скользят по заледеневшей поверхности, и у меня на глазах Хосок падает в пруд. Я пытаюсь схватить его, но поздно. Он ударяется спиной о лед, а рядом грохается концентратор. — Черт! ХОСОК? Ты как? - спрашиваю я, уже приготовившись прыгать к неподвижному телу. И тут Хося начинает смеяться. Не пострадал. Слава богу. Я с облегчением выдыхаю и качаю головой. — Это было что-то... Громкий треск. Чон пытается подняться, но не успевает. — Хосок! - кричу я. Лед под ним трещит и раскалывается, а черная вода под ним поглощает его целиком.