Фанатская книга: "Аватар: Цена Пандоры."

Сквозь полузакрытые ставни косыми лучами проникал свет. Видел лишь один правый глаз, левый, или хотя бы его протез, по-прежнему ощущался в глазнице, но всю левую часть лица занимал не то пластырь, не то какая-то повязка. Я не чувствовал боли, не чувствовал вообще ничего, кроме странной свободы во рту. Я провёл языком по зубам и недосчитался одного премоляра, клыка и двух резцов на верхней челюсти, а на нижней были сколоты ещё три передних зуба. Сперва, я было не понял, где нахожусь, но судя по медицинской аппаратуре, и медицинскому же запаху, я пребывал в медблоке. — Задача: зеркало. — Скомандовал я системе, в шутку названной «Медсестра». — Есть. Зеркало. — Ответил электронный женский голос и откуда-то из-под кровати вылезла многосуставная механическая рука с двенадцатидюймовым отражающим экраном. Я рассмотрел своё лицо, в целом, общие грацильные черты не сильно изменились: высокие выступающие вперёд скулы, узкий нос, из которого торчали трубки для подачи кислорода, широкий рот, тонкие губы, впалые щëки, плохо растущая рыжая борода… я попытался представить, как оно будет выглядеть без пластырей и бинтов, шрамы, наверное, останутся будь здоров. Приподняв верхнюю губу, я убедился в своих ощущениях, сквозь дыру можно было смело просунуть язык, но ничего, это поправимо. — Задача: убрать зеркало, показать диагноз. — Есть. Показать диагноз. Отражение исчезло с дисплея, вместо него всплыл синий интерфейс, отобразилась схема человеческого тела, где области подсвеченные красным означали травмы, чем краснее область — тем сильнее травма. Живот, бока и спина были окрашены в ярко-розовый цвет, правая рука была темнее на пару тонов, левая — не затронута вообще. Основной урон получила правая нога, ныне лежавшая в пластиковом гипсе на перевязи и голова, которая соображала крайне туго, ибо озвучиваемый текст, всплывающий на втором вылезшем дисплее почти не воспринимался. — Стоп. — Есть стоп. — Какое сегодня число? — По земному летоисчеслению, учитывая расстояние от Пандоры, до… — Короче! — Вспылил я. — Двадцать четвёртое августа две тысячи сто пятьдесят четвёртого года. «Два дня… Целых два дня…» — Задача: сводка за последний день. — Ошибка. Отказано. Приказ главного врача. — Да грёбаный тебя по голове! — Заорал я на робота, рывком вытащил доставшие меня вусмерть кислородные трубки из носа и приказал: — Задача: разворот на сто восемьдесят. — Есть. Разворот на сто восемьдесят. Кровать развернулась так, что я оказался лицом к окну. — Задача: открыть ставни. — Есть. Открыть ставни. — Ставни открылись, но рассмотреть окружающее было всё равно проблематично. — Не то. Задача: убрать ставни. — И те медленно поползли вверх, оставив голое окно. Перед окном промчалась тень. «Скорпион?» Было непохоже. Профиль другой. — Задача: задать угол кровати сорок пять градусов. — Отказано. Невозможно выполнить условия: сорок… — Задача: задать угол сорок градусов… — Отказано. Нево… — Чтоб тебя закоротило! Задай угол в тридцать пять градусов. — Есть. Задать угол в тридцать пять градусов. Кровать с черепашьей скоростью приподняла меня. Так, что я смог рассмотреть сперва далёкие зелёные шапки деревьев, освещённые закатным солнцем, затем дальние наружные ангары, защитную стену и только потом взлётную полосу, по которой расхаживали… аватары? Заходящее солнце светило прямо в глаз, протерев который, я сложил левой рукой козырёк и всмотрелся получше. «Аватары носят одежу. Аватары не носят луки и не ездят верхом на представителях местной фауны.» — Такими простыми суждениями я пришёл к тому, что на взлётке стояли, ходили, летали на банши, ездили верхом на лютоконях не аватары, а На’ви, местные… — «Как же это? Быть не может! Если они здесь, значит… люди проиграли?» Я встряхнул головой, дабы убедиться, что происходящее не сон и не очередной бред, пусть и поплатился за это болью, я ликовал каждой частью своего тела. Неописуемая эйфория охватила меня. — Победа… — Шептал я, боясь, что если прибавлю голоса реальность разобьётся, что упавший стеклянный стакан. — Победа… Нужно добраться до него… Поговорить… Я натужился и приподнялся корпусом, скривив лицо от боли. Раздался противный писк. — Вам назначен постельный режим. Вы не можете покинуть больничную кровать до разрешения лечащего врача. — Завались! — Заорал я, сняв загипсованную ногу с перевязи. — Отказано. Пожалуйста, прекратите попытки подняться самостоятельно, я вызову доктора. — Зови кого хочешь… Только я это сказал, двери открылись и в комнату влетел полный человек с преобладающими индийскими генами, бронзовой кожей, жирными чёрными волосами с проседью и как минимум девятидневной щетиной. — СТОЙ! СТОЙ! СТОЙ! — Возопил он, вскинув руки в останавливающем жесте. — Ты что делаешь? — Вштать пытаюс'ь, не видиш'ь? — И куда ты идти собрался? На тот свет, не иначе! — Не, там я уже был. — Отмахнулся я и свесил ноги с высокой кровати. — Где ваш'ь мес'тный Че Гевара? — Кто? — Кому-то явно следовало уделять больше времени новейшей истории. — Джим… ой… Джейк Салли, то есть. Или Грейс… кто там у вас ещё есть? — Так, для начала, ляг в койку, я помогу… Он было двинулся ко мне, но я выставил вперёд левую руку и заявил: — Я не лягу. Тебе придётс'я выс'трелить в меня транкв'илизатором или вырубит'сь ш'окером, я проспал достаточно… — Нет. Недостаточно. У тебя серьёзная черепно-мозговая тра… — Перебил он меня. — Да ладно? — Я ответил ему тем же. — Ок. Хорошо, вставай… — Он скрестил руки на груди и заулыбался уже виденной мной не раз циничной врачебной улыбкой. — А я ведь встану! — Валяй. Вперёд. — Он махнул рукой и вернул защитный крест на груди. Упершись руками в поручни, я перенёс вес на относительно здоровую левую ногу. Качнулся раз, другой, вдох, рывок и… — Нет… — На выдохе я обвалился на зад, в голове застреляло и мир пустился в пляс. — Говорил же тебе… — Со злорадством, не злым, но всё-таки злорадством, произнёс он. — Да, шъеб... ш'тоб себе хорош'о было… — Выбитые зубы давали о себе знать. — Ты скажи лучше, что тебе от него надо, я передам… — Нет, это лишное. — Ты с ним знаком хотя бы? — Кохве… да, ёбаный в рот… кос'венно. — Я тебя понял. — Ответил человек на бейдже которого было указано имя «Макс Паттель». — У вас же здесь есть каталки? — Есть-есть… ты ляг пока, я схожу. — Не, меня так не провеш'ти… — Конееечно!.. — Заулыбался Макс и скрылся за дверью. — Знаем мы вас, сами наобещают, уйдут себе и ждут, когда в нас перегорит, а оно всё горит и не потухает, верно? Стоп… — Мозг заподозрил неладное. — «С кем я говорю? Совсем крышей поехал… Неудивительно… Стрессы, переживания, кто бы не поехал? Вот и я… чу-чу… а что ещё за "чу-чу"? Это же так звучали поезда на земле лет двести назад, которые двигались ещё на паровой тяге и угле, но «чу-чу», это же из мультипликации? Тоже древней, когда ещё не было трёхмерных проекций, которые позволяли проживать истории от глаз их непосредственных участников. В те далёкие времена, изображение, транслируемое на экран, было само по себе чем-то новаторским и далеко не каждый мог себе позволить такое устройство. Люди собирались в специальных больших комнатах… как же они назывались? Слово, словно рудимент, атавизм… кинотеатр. Да, театр кино. Верно? И кого я спрашиваю? Внутри-то своей черепной коробки. Но вот это «чу-чу» всё никак не даёт мне покоя. Откуда оно взялось в моей голове? Помнится, был такой мультик, где собака гонялась за птицей… или не собака? Какое-то стопроцентно ныне вымершее животное из семейства собакообразных. И птица… что же это была за птица? Страус? Да, однажды ел страусятину, вкусное мясо, такие длинные волокна… но «чу-чу»… картина прям как перед глазами, птица убегает от волка (?) по рельсам, по отвесному серпантину, и вдруг, обрыв, рельсы кончаются, знак стоп. Птица вовремя останавливается, а койот пробивает знак, зависает в воздухе на несколько секунд, оглядывается по сторонам и вот тут-то и раздаётся то самое заветное «чу-чу» и койот падает вниз со стометровой высоты и ведь выживает! И так каждый раз… и так каждый раз… поймай ты уже эту птицу… освежуй и съешь ещё тёплой, ты же хищник в конце-концов…» — Вот так сидишь несколько минут, может, несколько часов, а то и дни напролёт, зачем считать время, оно иллюзорно! Дай мыслям плести своё веретено и растворись где-то там, в своих потаённых глубинах…