Фанатская книга: "Аватар: Цена Пандоры."

Я вышел из своей палаты в последний раз, теперь я восстановился достаточно, чтобы вернуться к относительно нормальной жизни. Да, с кучей ограничений, от запрета на кофеин, таурин и никотин до ограничения в физических нагрузках вплоть до лëгкой зарядки и бега трусцой. Я иду уверенно, трость использую чисто для вида. Коридоры пусты. Так непривычно. И тишина. Не гробовая, конечно, такого в колонии быть не может чисто технически, сколько бы людей здесь не оставалось. Даже полностью опустевшая база всë равно будет генерировать какие-то шумы, где-то что-то заскрипит, с шумом восстановится упавшее в одном из блоков давление. Но сейчас тихо было даже чересчур. На несколько секунд меня охватил детский страх быть оставленным, создалось ощущение, что на самом деле улетели все, включая «Аватаровцев», про меня просто забыли, а события последних дней ни что иное, как галлюцинации больного мозга. Это был бред. Но сердце дрогнуло. Перед столовой я решил зайти и проверить своë рабочее место. Всë, как я и думал. Пусто. Никого нет, личные вещи пропали с рабочих столов, ни фотографий, ни личных кружек, одни именные таблички. Имена… Фамилии… Вчитываюсь, вспоминаю, улыбаюсь. «Восемь лет…» — Думаю я. — «Восемь…» Из отдела больше меня здесь провëл разве что начальник, теперь-то у меня есть шанс его обогнать. Вряд ли уже когда-нибудь здесь будет проходить такой объëм информации, требующей системного анализа и уж тем более протоколирования. Дело мне всегда найдут, если у меня сохранилась хотя бы частичка того, что я умею и знаю… «А что я, собственно, умею.» — Я обвалился в своë рабочее кресло с высокой, мягкой, словно обвалакивающей тебя спинкой и продолжил рефлексию: — «Получить информацию из источника, с помощью программы сравнить с системными данными. Подтвердить… Отказать… Создать протокол… Дать ссылку… Рутина… Вытащи меня из неë и я буду чувствовать себя словно улитка без панциря. Слизняк… Может найдëшь свои яйца и хребет… Слизняк… Свои яйца и хребет…» Я часто-часто задышал, поле зрения сузилось до диаметра шариковой ручки и, само собой, участился пульс, ни одна паническая атака не обходится без этого. Поддавшись порыву, я подорвался, вылетел из офиса и понëсся в никуда со всей доступной поломанной ноге скоростью. Я взял себя в руки неподалеку от разрушенного командного центра. Сперва урегулировал дыхание, потом послушал успокаювающеесе сердце, почесал глаз, хрустнул шеей, пожал плечами и похромал на завтрак.

***

Столовая встретила меня залпом аплодисментов и бьющим в глаза звёздным светом. Ошарашенный, я протëр глаза, встряхнул головой и увидел идущего ко мне Макса. Он протягивает руку и говорит: — Ты куда пропал? — Кардио делал. — Сказанное было отчасти правдой. — Поосторожней с этим. — И хлопает по плечу. — У нас тут общее собрание. Ну и вторую неделю справляем по совместительству. — Смотрит мне в глаза. — Всë нормально? — Относительно. Зашëл ещë в офис понастольгировать. — Тоже мне! — Усмехнулся Макс. — Пошли уже, нас ждут. За сдвинутыми вместе столами сидели все восемьдесят девять оставшихся колонистов. Стол был накрыт по праздничному, и что это учуял мой нос? Мясо. Натуральное мясо. Свинину со специями. — Это то о чëм я думаю? — Спрашиваю я, садясь на стул. — Да. Это именно то, о чëм ты думаешь. — Отвечает севший рядом Макс. — Но не обольщайся, тебе пока жевать не особо можно. Разваренные овощи, яйца, йогурты, творог… — Изверги! — Воскликнул я к всеобщему смеху. — Совет. — Говорит с набитым ртом сидящий справа от меня незнакомый мне европиоид с золотыми глазами и волосами. — Отрезай микроскопические кусочки, их особо жевать не надо. Или обсасывай волокна. — И запивает чем-то тëмно-фиолетовым. — Неужели вино? — Ага. — Отвечает худая, как щепка, но жилистая очкастая рыжеволосая и молодая на вид женщина лет за сорок. — Из личных запасов Сэлфриджа! Двадцать шесть бутылок! Пытался увезти с собой, представляешь? — Очень на него похоже… — Кивает головой Макс. — Как дела с Периметром? — Работ полон рот. — Рыжая отхлëбывает из стакана. — Оставь ты хотя бы человек двадцать техников - уже бы с три дня, как управились… — Марта, сама же понимаешь, я не мог этого сделать. Я и без того оставил слишком многих. — Он многозначительно посмотрел на меня и продолжил. — Вы те, кто согласились остаться и кому я доверяю, я не тороплю, но намекаю, что желательно поторопиться. — Мы впятером проделали за последнюю неделю больше, чем за всю экспедицию. Нас пятеро! На двенадцать километров периметра! При этом у нас всего один скафандр, да и тот на ладом дышит, дай бог, чтоб у него руки не отвалились… — Я могу снять с ремонта командного блока ребят из аватара… — Вслух подумал Макс, ковыряясь пластиковой вилкой в тарелке. — Мне нужны не просто руки, а руки знающие хотя бы, чем переменный ток отличается от постоянного! — Постоянный ток отличается от переменного тем, что с течением времени не изменяется по величине и направлению. — Блеснул я своими познаниями. — О, беру. — Я даже плату замка паял на курсах. Марта осушила стакан, устало вздохнула, грустно улыбнулась, посмотрела на меня и сказала: — Однозначно беру. — Нет. Его не отдам. Он не здоров. Да и нужен мне для другого. — Ладно… Надеюсь, что минувшая битва извела всех танатаров в округе. - Марта наполнила стакан. Я потянулся за ближайшей ко мне бутылкой, развернул этикеткой к лицу. — Ого, сороковой год… Это сколько же ему? Четырнадцать… Из натурального винограда, сорт идентичен Шато де’Феруж… — Э! — Макс неожиданно выхватывает бутылку из рук и говорит: — Тебе нельзя. — Я даже не наливал… — На самом деле… — Подаëт голос усатый, сморщенный невысокий старичок с горящими голубыми глазами, сидящий по левую руку от Макса. — В небольших долях, алкоголь, особенно настолько качественный, полезен для организма. Содержащийся в нëм фермент фибриноген понижает свëртываемость крови, что снижает риск образования тромбозов и помогает при ишемической болезни сердца, инсультах, инфарктах… Но всему должна быть мера… — Дедок говорил прикольно, так что одно слово плавно переливалось в другое, видимо сам хряпнул «для предотвращения тромбозов». — Не с его диагнозом, Ал… — А что с тобой? — Спрашивает он. — Ничего страшного. Всего-то некроз двух с половиной процентов нервных клеток головного мозга, я ими не особо и пользовался. Пятеро сидящих вокруг меня взорвались смехом. Макс лишь заулыбался. Мне не понравилась его улыбка. — Макс, будь ты человеком! — Громко говорит один мне знакомый латинос из аграрного блока, сидящий за четыре человека по правую руку от меня. — Мааакс… — Протягивает Марта, и строит глаза, облокотившись на стол и положив голову на руки. — Ну будь душкой… Ал кладëт руку побагровевшему индусу на плечо и говорит: — Налей ему, пусть помянет Грейс… — Да он еë даже не знал! — Взрывается он, подскакивая на месте. — Ну сжалься ты над убогим! — Вставляю я. — Хорошо! Окей! Ладно… — Он осаживается и говорит: — Но только не больше одного стакана! — Молодец Макс. — Хвалит его Марта. — Наливай уже. — Мне не терпится. Он наполняет один из стаканов, передаëт его мне и с побеждëнным видом складывает руки. Я качаю волну. Запах ударяет в ноздри. Делаю глоток. Закрываю глаза. Полощу рот. Глотаю. Качаю головой. Открываю глаза. — Ну как? — Хором спрашивают меня. Думаю. Думаю. Отвечаю: — На вкус, как победа.