Фанатская книга: "Аватар: Цена Пандоры."

Уговор с Максом показался мне, по крайней мере разумным. Я приглядываю за Нормом в его сложный период, тот вводит меня в курс научной жизни. А Макс бьëт отбой и снимает с меня клеймо «отбитого». Да и веских причин для отказа у меня не было. Моргнул свет. Потухли и зажглись голоэкраны и проекторы. Перезагрузились системы. «Техники что-то возятся…» Спелман, по словам Паттеля, принял успокоительное и сейчас зреет до лучших времён. Я свободен. Желудок полон равно, как и мозг. Запал энергии ещё не истёк. То самое состояние, которое стоит посвятить работе над собой… либо же релаксации. Восемь лет до этого я прожил в Сотах. Чудо логистического гения! На одного или двух человек! Всего на пяти квадратных метрах: выдвижной диван или двухъярусная кровать, камера хранения, персональное рабочее место: раскладной-выдвижной стул и стол, система контроля атмосферы, голопроектор и стерео. И при этом вы можете стоять в полный рост! Поправка пользователя: если ваш рост не выше шести футов и четырëх дюймов. Тогда вам придëтся пригибать голову. Теперь у меня была собственная небольшая, но полноценная комната, без этих идиотских срезанных углов. Наверное, в ней раньше жил кто-то из начальства или администрации. Теперь таких хватало на всех. Я вошëл в свои хоромы: десять или одиннадцать квадратных метров, собственная мини-кухня в виде раковины и микрофолновки, холодилиник для напитков вмонтированный в стену, полноценной рабочее место с нормальным не фиксированным офисным стулом. Маленькая барная стойка и бешамель в жюльене: панорамное окно во всю стену и вид на потухший и погасший промышленный комплекс. Ни из одной из труб не чадил дым, ни единой детали не покидало его просторов за последние недели. — Так непривычно… — Тихо пробормотал я. — С возвращением, сэр. — Продиктовал женских голос из динамиков. — Убери жалюзи. — Сэр. Напоминаю вам, что вы совершили множественные нарушения корпоративных правил и международных законов… Я сдавленно рассмеялся. — Пожалуйста, не напоминай мне об этом больше. — В ближайшие лет десять меня ждëт разве что товарищиский арест, если я натворю какой-нибудь херни. — Как скажете, сэр. — И убери жалюзи. — Принято. Я пожинал то, что посеял.

***

Поле. Солнце. Лес вдали. От мелкой речки веет прохладой. Я сижу на земле. Ощущаю, как свежескошенное сено шуршит под руками. Слышу звонок. Открываю глаза. Поле никуда не делось. Рабочий голопланшет выглядит как-то необычно. Словно смесь стационарных домашних телефонов середины двадцатого века и современных коммуницирующих устройств порождëнная моим подсознанием. «Ладно пусть будет.» В прямом смысле снимаю трубку. Я не знаю, кто звонит. Спрашиваю: — Кто? — Кто… Кто… Ты что там употреблял? Не видишь что ли, я звоню! — Зоя. — Яяясно… — Протягиваю я. — И чего она хочет? — Ты ебанулся или накурился?! — Язык с мылом… — Пародирую я еë менторский тон. — Скотина… — Она прямо шипит от злости. — Мне помощь твоя нужна, подходи! — Яяясно… Кладу трубку и возвращаюсь в реальность. Привожу себя в порядок. Умываюсь над раковиной. Хватаю маленькую жестяную банку синтетического сахара, бензоната натрия, СО2 и усилителей вкуса. Выпью по дороге. После медитации голова просветлела, появились свежие силы, хоть иди и горы сворачивай. «Нужно вернутся в зал. Думаю, я восстановился достаточно.» Я подсдал. Чувствую. Кроме травм, я ощущаю себя слабее и хуже, чем обычно. И если не обеспокоиться этим, то в скором времени я превращусь в скелет, выкрашусь белой краской, оденусь в лохмотья и буду шипеть из своего склепа: «Кто смеет беспокоить спящих вечным сном?!» — В общем, настроение хорошее. — Ты как? — Сходу спрашивает меня Зоя. — Лучше, чем обычно. — И что это было?! — И сверлит взглядом. — А что-то было? — Давай, не увиливай! Чем ты занимался? — Медитировал. — Аааааа… Это всë объясняет, прости, что отвлекла, но рук не хватает, а работ полон рот. — Если бы только рот! — Из глубины цеха подаëт голос Рамунд О’Колин, смесь бульдога с носорогом или ирландца с латиносом разницы никакой, а как человек — ураган, иначе его не назвать. — Грибницу шампиньонов пожрала плесень! Три манипулятора вышли из строя, треть урожая — в компост. У нас чисто физически не хватит рук, чтобы его собрать. Птица тонет в своëм говне! Автомат на поливной системе сдох, а техников со стен не стащить! А у них жопа похуже нашей… Но пайки не бесконечны, а нас здесь всего трое! — Ну, уже четверо. — Я в тебе не сомневалась! — Говорит Зоя и приобнимает меня. Из-за спины доносятся чьи-то шаги. Я оборачиваюсь и вижу ещë одного оставшегося аграрника. — Нашëл. — Его тëмно-зелëная форма незаметно перетекала в чëрное лицо и причëску-площадку в обрамлении выбритых висков. Когда он появился из тени, из-за выкрашенной в зелëный цвет гермодвери, мне на секунду показалось, что вошло одно только тело, пешеход без головы… — В чëрной-чëрной комнате… — Шепчу я Зое на ухо. Она отстраняется и бьëт меня по руке, а я смеюсь. — Знакомые все лица! — Протягивает мне руку Марк. — Никак помогать? — Ну, надеюсь, что хотя бы не превращу в руины, что имеется… — Во-во! Он у нас терь-тута за мастера-подрывастера, не-так-ли? — Рамунд, подходя, тараторит быстрее пулемëта, так что некоторые слова хер разберëшь, ещë этот акцент… — Я сë думаю, нах те перекись сдалась… Т-к ты ë щë загустил… Чтоб лучшее бабахнуло. Силикагель? — Да. Так чем помочь-то надо? — Слезаю с неприятной для себя темы. — Я в туалет, пусть Марк расскажет… Марк выкатил вперëд тележку, которую вёз за собой. — Короче, будем кустарить полу-ручную систему полива. Покуда техников нам не отдадут, будем справляться так: на слотах с неработающими автоматами прокинем шланги на подвесах, и от них трубки. Распределимся так: ты и я — отодвинем «Руки», выпустим из них шланги, а Зоя и наш «виски-с-чили» пока будут сверлить дырки под трубки. Ладно, давайте приступать понемногу. Зоя взяла два здоровых мотка пластиковых труб дюймового диаметра. Положила на землю и стала разматывать их от себя. Я и Марк неспеша пошли в сторону зависшего посреди пятидесятиметровой гряды паслëновых автоматона. — Скажи, ведь народу осталось всего-ничего, неужели оставшегося цеха на всех не хватит? — Искренне интересуюсь я. — Сейчас объясню. Обойди слот. С этой стороны. Всë, идëм к Руке. — Дело в том, — начинает он, — что мы, с момента появления всегда были самым мелким отделом. Тридцать с гаком человек. Мы даже толком не кормили никого, тринадцать процентов общих продуктов питания — это вообще ни о чëм. Мы жили здесь чисто красивой картинки для масс ради. Мы подошли к месту. Зажужжал шуруповëрт в руках Зои. — Возьми за ручку, да, эту. Покатили. — Резиновые колëса чуть слышно пискнули и многофункциональная конструкция покатила по рельсе. — Шутка в том, что килограмм улетающего на Землю «Камня» окупал тонну привезëнного сюда сублимата. Теперь же ежеквартальных поставок можно не ждать. Помимо научной деятельности, мы были, как приятное дополнение к основному блюду, «Натуральное — колонистам!», все дела, а теперь нам предстоит стать и гарниром, и главным блюдом, и десертом, если всë пойдëт, как надо… — На сколько хватит пайков? — Вполне резонный вопрос. — Зависит от того, как экономить. Год можно не голодать, а что потом? Поэтому мы тут лезем из штанов, чтобы всë поскорее оптимизировать. Дави до конца. «Щëлк.» — Автоматон вошëл в фиксирующий паз, словно вилка древних зарядных устройств в розетку. Марк надавил на обтекаемую чëрную панель с нижней стороны. И внутренности машины выдвинулись наружу. — А если их починить? — Не выйдет. — Почему? — Я посрал, народ! — С улыбкой на лице и извечно бешенным взглядом, Рамунд проходит мимо. — Ну, спасибо за предоставление столь ценных данных… — Я ржу, а Марк прикрывает лицо руками. — Иди помогай Зое… Капитан-диарея… — Да, Маса-Марк! — Знаешь… — Говорю я. — Я бы спросил, как он вообще прошëл комиссии, если бы не знал, как умело он мимикрирует под адеквата! — Даааа… - Протягивает Марк. — Так, что с этими монстрами? — Погорели. Также, как и Периметр… — С концами? — Ну… механике и гидравлике нужно ещë постараться, чтобы концы отдать. А вот проводка и платы — под замену. — Работа Макса? — Спрашиваю я. — Она самая. Ему следовало орудовать тем буром аккуратней и не задевать грëбаный трансформатор… Рамунд жужжит дрелью и говорит: — Работайте, нигеры, работайте, солнце ещë высоко! — Нет, а всë-таки, КАК?!