13
16 июля 2021 г. в 22:00
— Ага, — говорит Харли, даже не пытаясь понизить голос.
Питер расстроенно трет ладонью лицо.
— Давай просто повторим это еще раз, — с каждым словом тон Харли становится все злее и злее, и, Питер может поклясться, он видит, как на кончиках его пальцев начинают плясать искры. — Некоторые люди вернулись, — он выделяет слово «некоторые» так, что Питер морщится. — В том числе твой мудак-одноклассник, — Флэш, расхаживающий по гостиной, останавливается, но Питер посылает ему убийственный взгляд раньше, чем он успевает открыть рот. — Не мои родители. Не твои друзья или тетя. Просто вернулись, а остальные просто не вернулись — и уже не вернутся, потому что это странная энергетическая фигня, чем бы она ни была, быть этим прекратила.
Питер отстраненно думает о том, что, будь здесь доктор Стрэндж, он бы точно смог сказать, в чем дело.
— Скажешь хоть что-нибудь? — предлагает Кинер, глядя на него практически обвиняюще.
— Ты искришь, — говорит Питер машинально.
— Клянусь, если Старк в ближайшее время не объяснит мне, в чем дело, я долбану кого-нибудь этим гребаным электричеством, — шипит Харли в ответ.
Флэш снова открывает рот, явно недовольный его тоном.
— О, так это ты хочешь что-то сказать? — мгновенно цепляется к нему Кинер, и Питер мысленно готовится к драке.
— Я не собираюсь слушать подобное дерьмо от незнакомого парня, — говорит Флэш надменно, однако Питер замечает, что его пальцы едва заметно подрагивают. Самодовольное выражение лица человека, знающего, что он сильнее, скрытая тревога сына богатеньких родителей, не привыкшего к открытой конфронтации.
Харли делает шаг в его сторону.
— Тебе лучше заткнуться, Флэш, — он произносит имя Томпсона так язвительно, что Питер понимает: все не закончится вот так просто.
— Эй, — все равно на всякий случай говорит он.
Они оба смотрят на него, а потом Харли поднимает руку, шевелит пальцами — и Флэш по-заячьи отскакивает назад, изумленно потирая грудную клетку.
— Какого…
— Эй, — громче повторяет Питер, жалея, что не захватил веб-шутеры. Не то чтобы они были особо полезны против парня, стирающего в крошку камень, или против парня, управляющего электричеством, но все же.
Теперь Флэш — тот, кто выбрасывает вперед руку, и Питер перехватывает ее с мысленным «ха». Да, он все еще Человек-Паук, обладающий суперсилами. Людям, собирающимся нападать на других людей, стоит с этим считаться. На лице Флэша медленно формируется удивление, пока он разглядывает чужие пальцы, сжимающие его запястье. Своим усиленным слухом Питер различает усмешку Харли.
— Вы серьезно, да? — ворчит Питер. — Хватит.
— Отойди, Пенис, — Флэш вырывается из захвата, пытаясь обойти Питера. Теперь его усиленный слух различает только молчание.
— Как ты его назвал? — спокойно, абсолютно скучающе интересуется Харли.
Ооо, нет.
Теперь это — звук пока едва различимо, но опасно потрескивающего в воздухе электричества, и Питер машинально дергается в сторону Харли.
Касаться Харли — не то же самое, что касаться Флэша. И дело даже не в том, что Кинер буквально бьет его током, что довольно больно, если говорить честно. Просто на какое-то мгновение восприятие Питера ускоряется, а мир вокруг — замедляется, и он успевает ухватить каждую маленькую деталь.
То, как лоб Харли едва заметно морщится. То, как в его взгляде, где-то за безразличной насмешкой, таится желание защищать — Харли хочет его защищать? От нападок Флэша? Его, Человека-Паука, который привык иметь дело с гораздо более злобными и опасными, чем недавно получивший суперсилы ребенок, преступниками, с боевыми роботами и сумасшедшими пришельцами?
То, как движения Харли замедляются, когда он осознает, что Питер хватает его за плечо. То, как Харли от неожиданности вздрагивает. Странное, неуместное смущение, которое Питер по какой-то необъяснимой причине испытывает.
А потом Харли бьет его током, и Питер протестующе вскрикивает, отшатываясь в сторону. Мир снова возвращается к своей привычной скорости, и удар электричества ощущается как удар электричества, и это все, о чем Питер в это мгновение может думать.
— Да ладно тебе, Харли, — ворчит он, на пробу шевеля пальцами. — Флэш, заткнись. Я дам ему ударить тебя, если ты скажешь еще хоть слово, и если твоя сила сделала тебя невосприимчивым к электричеству — считай, тебе повезло.
— Мне не нужна твоя защита, — тут же игнорирует его слова Флэш, явно собираясь продолжать быть тупым.
— Да, потому что все, что тебе нужно — это чтобы кто-то наконец-то надрал тебе зад, — нехорошим тоном соглашается Кинер.
Возможно, это последствие поражения электрическим током, возможно, это последствие странных мыслей, возникших в голове Питера до этого, возможно, Питер просто запутался. Но когда его взгляд натыкается на распылитель для растений, его мозг почему-то решает, что будет уместно использовать его в качестве оружия.
Именно поэтому, когда Тони Старк широким шагом заходит в гостиную, он видит двух подростков с суперсилами, готовых сцепиться друг с другом, и третьего, наставившего на них пульверизатор.
И, видит Бог, Тони Старк слишком стар для этого.
—
— Мне жаль, — говорит Харли.
— Хватит, — просит Питер.
— Я хотел врезать не тебе, а ему, — говорит Харли, неопределенно кивая в сторону предположительного текущего местонахождения Томпсона.
— Ты не можешь бить людей током просто за то, что они живы, — справедливо замечает Питер.
Харли щурится.
— Вообще-то, я собирался ударить его не за это.
Питер игнорирует теплое чувство, поселившееся у него в груди.
— Ага, без разницы, — нарочито безразлично говорит он. — В любом случае, я думал, что эта штука, которую разработал Тони, не дает тебе стать суперзлодеем.
— А я и не становлюсь, — Харли пожимает плечами. — Просто справедливый пинок под зад плохому парню. В конце концов. Разве это не то, что Человек-Паук делает? Надирает злобные задницы?
— Мне кажется, ты не совсем улавливаешь суть того, чем я обычно занимаюсь.
— Ага, без разницы, — передразнивает его Харли. — Я не записывался в супергерои, так что все в порядке. Я в принципе никак не могу уловить, что этот Флэш делает здесь.
— Избегает неприятностей, как и ты? — предполагает Питер.
— О, ну тогда не похоже, что у него это получается, — Харли опасно щурится. — В любом случае: в следующий раз, если захочешь попытаться разнять двух людей с суперсилами, найди себе оружие понадежнее, чем опрыскиватель для растений, Человек-Паук.
Питер фыркает.
— Ой, да отвали.
— Начинаю понимать, почему Тони так беспокоится за твою задницу — ты просто ходячая угроза для самого себя, Паркер.
— Мистер Старк не беспокоится за мою задницу, — пытается восстановить справедливость Питер. — Он знает, что я могу постоять за себя.
— Мистер Старк, — передразнивает его Харли.
— Заткнись.
— А они говорили, что у Человека-Паука острый язык, — притворно разочарованно говорит Харли. — «Заткнись» — это все, на что его хватает?
— Кто говорил? — брови Питера ползут вверх.
— Люди, — туманно отвечает Харли. — Я просто решил погуглить Человека-Паука, — теперь он ухмыляется. — И это оказалось забавным опытом.
Питер проглатывает очередное «заткнись» и возмущенно замечает:
— Люди, — он произносит это слово словно ругательство, — вообще считают Человека-Паука преступником. Потрясающая неблагодарность в отношении парня, который каждый день защищает их задницы.
Харли противно хихикает.
— А не бьет их током, — повышает голос Паркер, что не срабатывает.
— Знаешь, моим любимым видео навсегда останется то, где ты попытался достать с дерева кошку, ей это не понравилось, и в итоге бедного, несчастного, исцарапанного крошку-паучка обвинили в жестоком обращении с животными. Ой, нет! — Харли делает вид, будто его озаряет. — Или то, где ты попытался остановить угон велика и в итоге сам оказался угоняющим? Черт, так сложно выбрать.
Питер ничего не может сделать с предательски краснеющими щеками.
Ну, он в курсе, что, во-первых, жители Нью-Йорка никогда не ценили его помощь. Это перестало его задевать примерно месяца через два после того, как он начал заниматься всем этим геройством. Во-вторых, словно во-первых было мало, эти же самые жители очень старательно пытались выставить его полным дураком, когда он только учился управляться со своими силами. (Питер бы охотно посмотрел на то, как хоть кто-то из них успешно справляется со внезапно открывшейся «липучестью».) В-третьих…
О, да Питеру насрать было на чужое мнение ровно до тех пор, пока его не начал дразнить Харли. В чем не было смысла. Потому что Харли вообще был практически злодеем (какое-то время) ((что не имело значения)). И его мнение в этом вопросе уж точно не должно было быть решающим.
Но, по какой-то причине, оно было.
— Ха, — кисло говорит он вслух, закатывая глаза. В конце концов, Тони Старк был супергероем, на которого он какое-то время мечтал равняться, а невозмутимости на публике ему было не занимать.
—
В тот день Питеру некогда думать о том, что присутствие Харли заставляет его терять красноречие, потому что на Нью-Йорк снова нападают. Это так дико после всего, что произошло в последнее время, что сначала он просто с безразличным лицом смотрит на оживленно размахивающую руками ведущую новостей, прежде чем подорваться с места, чтобы переодеться.
Разумеется, Мстители делают все, чтобы его остановить. Харли наблюдает за ними с позабавленным лицом, выглядя так, словно он готов прямо сейчас начать снимать видео о том, как народного мстителя Человека-Паука не пускают драться с плохими ребятами. Ну, ровно до тех пор, как Тони неожиданно вмешивается и говорит, что угроза минимальна и Человеку-Пауку будет полезно потренироваться.
Угроза и правда оказывается минимальной — ненормальный парень с аквариумом на голове не очень умело управляет еще менее умело собранными дронами, беспорядочно палящими по всему, что движется. Не добавляет серьезности происходящему и то, что Харли, который, разумеется, увязался следом за ними, постоянно отпускает над его ухом язвительные замечания о нападавшем.
— Парню явно надо поработать над своим имиджем, — комментирует он неловкие попытки злодея поправить съехавший набок аквариум.
Питер машинально кивает, проверяя уровень паутины в веб-шутерах. Дрон направляется в их сторону, но не долетает, неожиданно конвульсивно вздрагивая и камнем падая вниз.
Харли довольно ухмыляется.
— Мне, наверное, стоило остаться переводить старичков через дорогу, — язвит Питер, переступая с ноги на ногу. Он до сих пор не сделал абсолютно ничего, кроме отодвигания Харли с линии огня каким-то чудом ухитрившегося прицелиться дрона, и неизрасходованный адреналин заставляет его быть нетерпеливым.
— Все еще можешь это сделать, — невозмутимо отвечает Харли, кивая в сторону скучающе разглядывающего свой лук Клинта. Питер против воли хихикает, а потом закатывает глаза.
— Ага, смешно.
— Мне просто интересно, миссии Мстителей всегда такие скучные? — спрашивает Кинер, разводя руками. — Стремные ненормальные парни, которые даже постараться не могут, чтобы их нападение было хоть каплю запоминающимся, — он неожиданно обрывает себя и морщит лоб, словно не может закончить фразу.
Питер почти уверен, что какое-то время они оба думают о Таносе.
— Только те, до которых допускают детей, — неожиданно говорит за их спинами совершенно бесшумно оказавшаяся рядом Наташа. Питер задается вопросом, как именно ей удается обходить его паучье чутье. Дело в том, что она Черная Вдова?
— Мне, в отличие от крошки-паучка, восемнадцать, — говорит Харли, не подавая виду, что Романофф застала его врасплох.
— Да? А судя по твоему году рождения — семнадцать, — невозмутимо говорит Наташа, приподнимает уголок рта и так же бесшумно исчезает.
— И как давно тебе семнадцать, Харли? — не удерживается Питер.
— Заткнись.
Питер открывает рот, чтобы напомнить Кинеру о его же недавних словах, или, может, чтобы просто продолжить его дразнить, но внезапное чувство тревоги вышибает из него все слова. Чутье визжит на него на ультразвуке, как вышедшая из строя пожарная сирена, и каждая мышца в теле Питера напрягается. Готов к атаке. Готов атаковать.
— Что…
Питер резко оборачивается, но не видит ничего, кроме спокойного, скучного поля боя с минимальной опасностью, исходящей от парня в глупом костюме.
Чутье не затыкается, внимание, внимание, вниманиевниманиевнимание, Питер тихо ругается себе под нос. О, черт, когда он открыл эту свою суперспособность, он был совершенно не рад, потому что она путала его сильнее, чем все остальные, вместе взятые.
— Эй, ты в порядке? — Харли все еще ухмыляется, хлопая его по плечу, и вздергивает бровь, когда Питер буквально отпрыгивает в сторону.
— Э-эм, мистер Старк? — неуверенно зовет он в громкую связь, а потом его суперслух улавливает чертовски знакомый звук, который Питер предпочел бы больше никогда не слышать.
— Харли, беги! — кричит он раньше, чем высотное здание рядом с ними вздрагивает, но это все равно не дает никому из них форы.
Кроме того, Харли не бежит. Его широко распахнутые глаза прикованы к складывающемуся зданию, и он даже не делает попытки сдвинуться с места, когда кусок арматуры падает в метре от него. Питеру не надо быть гением, чтобы вычислить траекторию падения обломков, и осознать, что это конец.
Да, на него уже падало здание. Ладно, на него уже несколько раз падало здание, определенно чаще, чем Питеру этого бы хотелось, но. Не высотка. И Харли рядом с ним тогда тоже не было. И Питер очень сильно сомневается, что его электрические силы смогут с этим что-то сделать.
Тони что-то кричит ему в микрофон, но мозг Питера не различает отдельные слова. Он может убежать, — неожиданно осознает он. Он дальше от эпицентра разрушения, чем Харли, и у него есть шансы.
Вот только он дальше от эпицентра разрушения, чем Харли, что означает: Питер должен вернуться.
Он больше не тратит времени на крики, концентрируясь на том, чтобы вцепиться в руку Харли и просто тащить его за собой. Питер знает, что это слишком медленно. Он толкает Харли на землю рядом со внушительной грудой металлолома, в которую превратились несколько сбитых Мстителями дронов, и заставляет его свернуться калачиком за мгновение до того, как их достигают обломки.
—
Питер приходит в себя резко.
Его первая мысль — он жив.
Легкие горят от строительной пыли, но он заставляет себя сделать спокойный медленный вдох, прижимая к лицу перчатку костюма.
Его вторая мысль — он может двигаться.
Медленно, стараясь не делать лишних движений, он оглядывается.
Его третья мысль — Харли рядом с ним, с огромным порезом на лбу, но, несомненно, тоже живой.
Питер решает, что с этим можно работать.
Он стаскивает перчатки и осторожно прижимает одну к ране Кинера, другой прикрывая его рот и нос. Харли дергается, приходя в себя, и начинает судорожно дышать.
— Все нормально, — тихо и успокаивающе говорит Питер, хотя это и не так. Он чувствует, как давят на его плечи бетонные плиты, вынуждая притянуть колени ближе к груди и сползти вниз, и пространство, которое обеспечили им обломки дронов, слишком маленькое, чтобы кислорода хватило надолго. Харли прижат к нему боком, и Паркер ощущает, что его бьет крупная дрожь. — Все нормально, Харли, — повторяет он, морщась от ощущения бетонной крошки на языке. — Они нас вытащат.
Плита над ними немного двигается с мерзким скрежещущим звуком, и Харли снова дергается.
— Тони нас убьет, — констатирует он хриплым шепотом, и его смешок выходит истерическим.
— Нет, если мы не пострадаем, — Питер надавливает на рану чуть сильнее, когда чувствует, что ткань потяжелела от пропитавшей ее крови.
Тони определенно их убьет.
Плита сдвигается еще немного, и Питер в последний момент успевает дернуть Харли на себя.
— Я польщен, — говорит Харли, упираясь лбом в его плечо. — Но момент неподходящий.
Для чего момент неподходящий уж точно — так это для волны смущения, проходящей сквозь тело Питера.
— Другого может и не представиться, — машинально язвит он, поддерживая тон Харли.
Тот явно опасается сдвинуться хоть на дюйм, продолжая полулежать на груди Паркера.
— Не могу поверить, что у этого придурка получилось нанести хоть какой-то ущерб, — говорит он.
— Вряд ли он это планировал, — Питер делает вдох поглубже, чувствуя, как легкие дерет все сильнее.
— Думаю, нам стоит экономить кислород, — замечает на это Харли. — Но будет глупо, если народный язва Человек-Паук умрет молча.
— Никто из нас сегодня не умрет, — протестует Питер. — Иначе мистер Старк достанет нас с того света и посадит под пожизненный домашний арест.
— Мистер Старк, — передразнивает его Харли, после чего добавляет: — И я, в отличие от тебя, не его ребенок — меня он посадить под домашний арест не сможет.
— Ну да, конечно, — бормочет Питер, и его слова выходят немного смазанными, потому что бороться с головокружением становится все сложнее.
Харли отодвигает перчатку от лица и делает глубокий вдох.
— Все будет н-мально, — обещает Питер, медленно моргая. Плита двигается еще немного, от чего Харли болезненно морщится. После следующего моргания у Питера не хватает сил открыть глаза.
—
Он приходит в себя резко. Кто-то держит его на руках — легко, словно он ничего не весит, и Питер отстраненно думает, что это ночной кошмар, потому что этот кто-то — Флэш Томпсон.
Это, видимо, не кошмар, потому что проснуться ему не удается: в следующий раз, когда Паркер открывает глаза, он полулежит на сиденье квинджета, а Флэш сидит рядом, глядя в окно.
Питер прочищает горло.
— Где Харли? — спрашивает он хриплым голосом и начинает кашлять.
Тони надавливает ему ладонью на грудь, не давая вскочить на ноги.
— Полегче, Паучок, — усмехается он, однако Питер хорошо различает в его взгляде тревожность. — Ты…
— На меня упало здание, да, — нетерпеливо отмахивается от него Питер. — Опять, — едва слышно добавляет он себе под нос спустя секунду. — Так Харли в порядке?
— Без сознания, но Пятница просканировала его и заверила, что его жизни ничто не угрожает.
Питер машинально начинает грызть ноготь на большом пальце. Потом он бросает взгляд на Флэша.
— Эм, а…
— Оказался здесь случайно, моя грубая сила пришлась кстати, — нарочито-скучающе говорит тот раньше, чем Тони успевает открыть рот.
Питер медленно кивает.
— Ясно.
— Надо сказать, благодаря твоему приятелю мы разобрали завалы по крайней мере втрое быстрее, чем могли бы, — замечает Тони, и его понимающая усмешка говорит Питеру, что они, вероятно, обсудят это «приятельство» позже.
— Хм-м, — тянет Питер. — Спасибо?
Флэш, наконец, отворачивается от окна.
— Это вопрос, Паркер? — приподнимает он брови, однако Питер явно улавливает в его голосе беззлобное поддразнивание. — И что, вообще, значит «на меня опять упало здание»?
— Ну, они иногда это делают, — Питер делает вид, что заинтересован дырой на боку костюма. Невольно он задается вопросом, каковы были его шансы обнаружить себя проткнутым насквозь арматурой. — Вообще-то, это первый раз, когда на меня падает высотка, — с некоторой гордостью замечает он, но мгновенно замолкает, когда различает со стороны Тони страдальческий вздох. — Эм, простите, мистер Старк. Я правда не специально.
— И я тоже, — доносится откуда-то из хвостовой части квинджета, и Питер все-таки подскакивает на месте с присущей его паучьей сущности энергией.
—
— Да ладно вам, — ноет Харли раз, наверное, в сотый, но никто не обращает на него внимания. — Почему Питеру не приходится торчать в медотсеке, хотя, насколько я помню, то дурацкое здание упало на нас обоих?
— Потому что у тебя нет сверхбыстрой регенерации, — говорит Питер, и Кинер злобно на него зыркает.
— Поверить, блин, не могу, — бормочет он оскорбленно. — Лучше бы я остался в Роуз Хилл.
— Не думаю, что тебе там будут рады, — справедливости ради замечает Паркер, зарабатывая еще один недружелюбный взгляд. — Ну, ты бил людей током, — тут же оправдывается он. — Это не налаживание отношений.
Тони заканчивает говорить по телефону и наставляет на Харли указательный палец.
— Ты остаешься здесь, ребенок, и это не обсуждается.
Харли фыркает.
— Прекрасно. Мне стоит переживать, что ты посадишь нас под домашний арест, папа?
— Всерьез над этим раздумываю, — игнорирует его язвительность миллиардер.
На этот раз Харли стонет.
— Могу я хотя бы получить что-нибудь с доступом в Интернет, чтобы погуглить, как не сойти с ума от чрезмерной родительской опеки?
— Я — Тони Старк, — говорит Тони самодовольно, снова не обращая внимания на обвинительную часть. — Разумеется ты можешь получить что-нибудь с доступом в Интернет. Хотя, не понимаю, какой в этом смысл, когда Пятница знает намного больше.
— Пятница на твоей стороне, — Харли по-детски шмыгает носом. — И, вообще, мне больше нравился Джарвис, — мстительно добавляет он, бросая взгляд на потолок.
— Ваше мнение будет учтено, мистер Кинер, — вежливо отвечает Пятница.
Харли смотрит на Питера.
— Не понимаю, как ты согласился на то, чтобы он встроил искусственный интеллект в твой костюм.
— Карен хорошая, — тут же вступается за нее Паркер. — И Пятница тоже, — он на секунду задумывается и честно добавляет: — Хотя они обе немного ябеды.
Харли закатывает глаза, а потом его взгляд падает на Флэша, небрежно прислонившегося к косяку двери.
— Эй, а он что здесь делает? — возмущается Кинер, и в его взгляде нет ни капли благодарности.
— Ты мог, бы, например, по крайней мере сказать мне спасибо за то, что я спас твою жизнь? — предполагает Томпсон.
— Не-а, — легко отказывается Харли. — И вряд ли в другой раз.
Флэш открывает рот, но Тони реагирует раньше, чем он успевает сказать хоть слово. Очень уставшим жестом прикрывая ладонью глаза, он, тоном, не терпящим возражений, говорит:
— Так, все лишние — на выход. Кинер, — он посылает Харли долгий взгляд. — Я попрошу Пятницу включить протокол «Перевоспитание», если ты не перестанешь.
— Боюсь, что у меня нет такого протокола, босс, — невозмутимо говорит Пятница, и Тони страдальчески морщится, прежде чем сдаться и первым двинуться в сторону двери.
— О, прекрасно.
—
Питер не идиот — он очень хорошо понимает, почему Харли злится. У него самого все внутри противно скручивается каждый раз, когда его взгляд останавливается на Флэше. Потому что Флэш Томпсон вернулся, а его тетя — нет.
Потому что Флэш Томпсон вернулся, а Нед — нет.
Потому что ЭмДжей все еще мертва.
Доктор Стрэндж, вместе с которым Тони пытался остановить чокнутого инопланетянина.
Баки.
Сэм.
Семья Клинта.
Питер с силой проводит ладонью по лицу, пытаясь подавить эти мысли.
Потому что все эти люди мертвы, а Флэш Томпсон, его раздражающий одноклассник, который все эти годы издевался над Питером — здесь. И воспринимает это как должное.
Так что, да, Питер очень хорошо понимает, почему Харли злится.
Потому что у него тоже никого не осталось.
А потом Питер засыпает, и ему снится кошмар. Одно и то же, снова и снова, люди, которых он любит, умирают у него на глазах, и он ничего не может с этим сделать. Его дыхание замирает, когда он замечает за спиной Тони, тянущего к нему руку, клочья пепла, и Питер мотает головой.
Он просыпается от того, что другой Тони — настоящий Тони — осторожно трясет его за плечо. Все еще не до конца проснувшийся, Питер однако отмечает, что его губы поджаты, а брови нахмурены — вероятно, из-за того, что Питер снова разбудил его своими криками.
— … мистер Старк? — Питер сглатывает, когда горло сжимается от внезапной боли. Он хочет извиниться, но слова не идут: перед глазами все еще стоит образ Неда, испуганно смотрящего на него за секунды до того, как рассыпаться пеплом, и эта картина настолько яркая, что ее легко перепутать с реальностью. — Я не хотел вас будить, — все-таки говорит он в конце концов.
— Я думал, ты знаешь, что я никогда не сплю, — усмехается Тони, однако усмешка не достигает его глаз. — Снова те кошмары, Пит? — спрашивает он уже без улыбки.
— Это ерунда, — бормочет Паркер, почти зло вытирая глаза.
— Это не ерунда, если ты не можешь спать, — настаивает миллиардер. — Помнишь, что случилось в прошлый раз?
— Я делаю это не специально, — Питер непроизвольно повышает голос.
— И я это знаю, приятель, — говорит Тони своим уверенным «я со всем разберусь» тоном. — Просто хочу помочь.
— Я знаю, что вы гений, мистер Старк, но вряд ли даже у вас получится вернуть умершую половину человечества, — бормочет Питер.
— Но я могу для начала сосредоточиться на чем-то попроще — например, на том, чтобы один подросток-паук начал высыпаться.
— Хм?
— Брюс как раз этим утром упоминал, что закончил работать со снотворным для детишек с суперметаболизмом. Что думаешь?
— Хм? — заторможенно повторяет Питер, а потом его взгляд, наконец, фокусируется. — О. Думаю, это хорошая идея, — если его кошмары перестанут будить всю Базу, по крайней мере одной проблемой станет меньше.
Тони кивает, явно довольный тем, что он согласен сотрудничать. Какое-то время он молчит, разглядывая стены его комнаты, и Питер уже почти начинает чувствовать себя неловко, но тут миллиардер снова поворачивается в его сторону.
— Знаю, собеседник из меня не лучший, но ты правда можешь со мной поговорить.
— О, — снова бормочет Питер, дергая торчащую из дыры в пододеяльнике (наверняка слишком сильно вцепился пальцами во сне) нитку. — Спасибо, мистер Старк. Но я в порядке. Это всего лишь сны.
Он думает о том, что лучше предложит Флэшу стать друзьями до гроба, чем станет жаловаться на ночные кошмары Тони Старку.
Судя по невеселой улыбке последнего, он это понимает.
— Знаете, думаю, я попытаюсь снова уснуть, — быстро говорит Питер, мечтая закончить этот разговор. Этот день был не самым лучшим, он вымотался, а теперь еще и кошмары — слишком много для того, чтобы вести себя как ни в чем не бывало.
Танос отнял что-то у каждого из них, и Питер чувствует, что не имеет права жаловаться. Однако он быстро признает, что идея вернуться в постель оказывается не самой лучшей: стоит Питеру закрыть глаза, как из темных углов его сознания начинают выбираться его самые большие страхи.
Именно так он оказывается на кухне в половине четвертого утра. Высокая вероятность умереть этим днем и последующий недосып заставляют его чувства обостриться — и вот Питер уже борется с желанием зажать уши руками, чтобы не слышать сердцебиения каждого обитателя Базы. Он вытаскивает из холодильника газировку, предварительно проверяя ее на отсутствие мяты, и прислоняется затылком к прохладной стене, закрывая глаза.
Именно тогда он это слышит — сдавленное ругательство и глухой звук, словно кто-то с размаху врезался во что-то тяжелое. И все бы ничего, вот только в приглушенных проклятьях Питер явно различает голос Харли, который сейчас, предположительно, должен спать в медотсеке.
Оставляя бутылку на столе, Питер неслышно выскальзывает в коридор.
Харли крадется — это выглядит так комично, что на секунду Питер застывает, сдерживая хихиканье, а потом нагоняет его и кладет руку на плечо.
— Святое, блять, дерьмо, Паркер! — Харли отскакивает назад, едва не натыкаясь на угол, и устремляет на него негодующий взгляд.
— Я думал, Тони велел тебе остаться в медотсеке, — замечает Питер, скрещивая руки на груди.
Харли тихо, но очень гневно фыркает.
— Как я уже сказал, Тони — твой родитель, а не мой, — заявляет он. Питер протестующе открывает рот, но Кинер не дает ему шанса возразить. — И, значит, указывать, что делать, он тоже может только тебе, а не мне.
— На тебя здание упало, — напоминает Питер, недоверчиво наблюдая, как Харли наклоняется, чтобы зашнуровать кеды. — Куда ты собрался?
— На тебя тоже, так что отвали, — Харли выскальзывает за дверь, и Питер следует за ним, думая, не стоит ли ему прибегнуть к помощи Пятницы. Потом он справедливо решает, что и сам никогда не делал то, что ему говорили, и просто подстраивается под шаг Харли. Он замечает небольшой рюкзак на плече Кинера.
— Куда ты идешь, Харли, серьезно?
— Слушай, это важно, ладно? — Кинер смотрит на него взглядом, который, видимо, должен заставить Питера проглотить возмущения. — Мне нужно в Роуз Хилл.
Питер смотрит на него в ответ.
— Ты, эм, сейчас серьезно?
Харли ускоряет шаг, бросая быстрый взгляд на Базу через плечо.
— Ладно, — говорит Питер. — Ладно, допустим, тебе срочно нужно в Роуз Хилл. Но почему? И почему это не может подождать? Хотя бы до утра?
— Я проверял почту, — Харли закидывает рюкзак за спину и нервно дергает лямки. — Машинально, потому что мне сейчас, вроде как, не от кого получать письма, — он замолкает и пытается выровнять лямки так, словно это — единственное, что его сейчас заботит. — Мой друг вернулся, — внезапно говорит он, когда Питер уже начинает сомневаться, что получит ответ.
— Вер…нулся?
Харли останавливается и смотрит на него, и впервые за все время их знакомства его взгляд кажется по-настоящему живым.
— Питер, он был среди тех, кто вернулся в последние дни, — Кинер неуверенно улыбается, словно сам до сих пор не верит в свои слова. — Мой друг жив, понимаешь?