18
11 сентября 2021 г. в 20:05
Отметины, оставленные Камнями Бесконечности, никуда не исчезают. Когда Питер смотрит на себя в зеркало, и его взгляд скользит по дорожке шрамов, проходящей через правую сторону его лица и спускающейся до самых ключиц, у него перехватывает дыхание. Его правая рука — сплошной рисунок причудливо переплетающихся розоватых изгибов, которые немного зудят, что периодически начинает сводить его с ума. Хелен объясняет, что это исцеление и щекотка прекратится, когда шрамы станут серебристо-белыми.
Он не может найти ни одного логичного объяснения тому, что Харли, кажется, испытывает трепет перед его поврежденным телом. Он исследует его кончиками пальцев, а потом оставляет на шрамах легкие дразнящие поцелуи, словно поставив себе задачу не обделить вниманием ни один из них. Питеру плевать, если это слишком быстро — он сражался с пришельцами, едва не умер и поставил на кон все, что у него было, чтобы вернуть из мертвых людей, которые ему дороги. Жизнь обычного человека коротка, супергерои же рискуют своей постоянно, и он не собирается ждать, пока наступит подходящий момент. Впрочем, когда Харли смешно целует его в нос, а потом лениво вытягивается рядом на диване, пытаясь стащить себе огромную миску с попкорном (с чем Питер, как проголодавшийся паучок, на двести процентов не согласен), Питер думает, что более подходящего момента просто не найти.
Потом Харли возвращается в Теннесси.
Питер видит, что он разрывается: его семья с одной стороны и Питер с другой, и в итоге Кинер обещает, что вернется через неделю, и несколько раз заставляет Питера пообещать, что он не будет влезать в неприятности с тем профессионализмом, с каким он обычно это делает. По крайней мере, пока Харли в другом штате. По крайней мере.
— Думаю, после Таноса я заслужил передышку, — невозмутимо отвечает на это Питер. — Буду переводить старушек через дорогу и снимать с деревьев котов. Нужно пользоваться тем, что теперь мне не придется огребать за это пакетами с продуктами или фигурировать в Дейли Бьюгл в роли похитителя домашних животных.
— Не думаю, что Тони выпустит тебя из Башни в ближайшее время, — замечает Харли.
Тони это делает, когда Питер идет на встречу с Недом.
Нью-Йорк звучит и выглядит как абсолютный хаос, именно так, как он и должен. Лицо Питера наполовину скрывают темные очки — подарок Тони, который он вручил ему через три дня после его «выписки» из медотсека. Разумеется, это не просто темные очки, хотя Харли и ухмыляется, обвиняя Старка в том, что он хочет заставить всех вокруг думать, что Питер — его сын.
Это Э.Д.И.Т. Когда Питер, знающий о любви миллиардера к акронимам, спрашивает, что кроется за этим, Старк почему-то смешивается и сворачивает разговор, в то время как Харли пожимает плечами и предполагает «Это Дурацкая Идея Тони?». Кажется, даже проживание на Базе, управляемой искусственным интеллектом, не изменило его отношения к искусственным интеллектам в целом. Впрочем, Питер не разрешает ему дразнить Карен.
Впрочем, к Эдит он и сам относится с чем-то вроде предубеждения. Она значительно менее человечна, чем Карен или Пятница, и вообще, не является искусственным интеллектом в прямом смысле слова. Поэтому Питер радуется, когда Тони говорит ему, что встроил в очки также и Карен — потому что он, Питер, якобы способен найти проблемы и будучи Питером Паркером, не только Человеком-Пауком. Не то чтобы Питеру есть на это что возразить.
Нед ждет его, сидя на бортике фонтана и болтая ногами. Его глаза вспыхивают, стоит ему увидеть Питера. Лидс буквально бросается в его сторону и заключает в такие крепкие объятия, что Питер начинает сомневаться, у кого из них двоих суперсилы.
— Чувак, — тараторит Нед взволнованно. — Боже, ты в порядке. Срань Господня, Питер, что это вообще было? Новости, э, вообще не проясняют ситуацию. Я слышал, что Мстители должны сделать официальное заявление… боже, а ты теперь тоже Мститель? Мой лучший друг — Мститель, с ума сойти. А как насчет паука? Как ты вообще стал Человеком-Пауком, Питер?
Питер открывает рот, чтобы ответить… ну, на что-нибудь из этого, но в результате просто смеется. Потому что это Нед, и он так по нему скучал.
— И когда это Человек-Паук успел стать всеобщим любимчиком? Не могу поверить, что пропустил буквально все.
На это Питер закатывает глаза.
— Две минуты с Дейли Бьюгл, и ты сразу поймешь, что это не так.
Нед собирается ответить на это, но потом всматривается в наполовину скрытое очками лицо Питера и хмурится.
— Эй, ты в порядке? — теперь это звучит с вопросительными интонациями. — Что на самом деле случилось? Ты был ранен? Боже, Питер, клянусь, я думал, что ты умер — ты действительно должен рассказать мне все за эти седые волосы, которые у меня по твоей вине.
— У тебя нет седых волос, Нед, — замечает Питер. Однако потом он снимает очки, что заставляет Лидса широко распахнуть глаза.
— Чувак! — шепотом кричит он.
Тогда Питер на самом деле ему рассказывает.
Он начинает с самого начала. Укус озкорпского паучка, смерть дяди, первая битва с Мстителями (возможно, Питер опускает ту часть, где она превратилась в битву против Мстителей, потому что, ну, какая разница). Знакомство с Тони Старком в качестве Человека-Паука, знакомство с Тони Старком в качестве Питера Паркера (Нед открывает рот), тренировки с Мстителями (Нед издает тонкий звук). Битва, которую они проиграли (Питер старается покончить с этой частью как можно быстрее), возвращение Тони и знакомство с Харли (Питер старается сохранять нейтральное лицо), встреча с Флэшем (глаза Неда становятся еще больше, хотя это не должно быть возможно), идея Скотта о машине времени (Нед издает еще один звук, на этот раз более громкий), хрононалет и, наконец, еще одна битва с Таносом. Питер рассказывает о том, как надел перчатку бесконечности, и его внутренности скрутились в один большой узел боли, и о том, что Тони должен был погибнуть, если бы он этого не сделал (Питер все еще зол на Доктора Стрэнджа). В конце концов, о том, что это был один шанс из четырнадцати миллионов, и они победили.
Питер говорит и говорит, и только сейчас чувствует, как начинает отпускать напряжение, сжимавшее его грудную клетку все это время. К концу его рассказа Нед непривычно тихий и смотрит на него почти как на призрака, и Питер не может понять, в его глазах больше восторга или ужаса.
В конце концов, Нед снова заключает его в сокрушительные объятия. Питер просто цепляется за друга, словно боится, что если отпустит — Лидс снова рассыплется пеплом.
— Не могу поверить, чувак, — бормочет тот. — Ты мог умереть. Ты действительно мог умереть.
— Но я здесь, — говорит Питер мягко. — Здесь. И все это безумие, наконец, закончилось.
Он понятия не имеет, насколько это не так.
—
По мнению Неда, как ни в чем не бывало вернуться в школу после того, как еще неделю назад ты был горсткой пепла — самое бесполезное, что только можно сделать. Питер слушает его аргументы раз, и два, и десять, а потом перестает, рассеянно оглядывая школьный коридор. Вместе с голосом его лучшего друга, размеренно звучащим на фоне, зрелище школьников, постепенно заполняющих коридоры, действует на него практически умиротворяюще. Все абсолютно так же, как было до всего этого безумия, и Питер просто хочет, чтобы это не заканчивалось.
— Эй, Паркер.
Ну, возможно, не совсем все абсолютно так же.
Флэш поднимает бровь, когда глаза Неда становятся все шире и шире, и его рот все еще приоткрыт, хотя Питер сомневается, что Лидс продолжит свою тираду. Он пихает лучшего друга в бок, но это не срабатывает.
Потом Нед с серьезным лицом тыкает Флэша пальцем под ребра, и Питер подавляет желание свернуться калачиком на полу и закричать. Флэш моргает, опуская голову, чтобы посмотреть на его руку.
— Приятно видеть, что Нед Лидс вообще не изменился, — говорит, в конце концов, он.
— Так как ты отнесся к тому, что Питер — Человек-Паук? — оживленно спрашивает Нед, игнорируя его слова.
— Тише, — говорит Питер.
— Я тогда, вроде как, вернулся из мертвых и обнаружил у себя суперсилы, так что спокойнее, чем ты думаешь, — заверяет его Флэш.
Питер задумчиво трет заднюю часть шеи, а потом ниже натягивает капюшон, когда проходящие мимо ученики беззастенчиво пялятся на его покрытое шрамами лицо. Флэш смотрит на них, и они ускоряют шаг.
— Иногда мне кажется, что у меня одного здесь нет никаких суперсил, — говорит Нед, и в его голосе забавно мешаются нотки зависти и восторга.
— Не у одного, неудачник, — спокойно замечает проходящая мимо ЭмДжей.
Нед вытаращивает глаза, разворачиваясь в ее сторону, но она уже скрывается в конце коридора.
— Питер, я…
— Ты здесь ни при чем, — заверяет его Паркер. — Это просто ЭмДжей.
Нед открывает рот, чтобы задать вопрос, на который у Питера точно не будет ответа, но его прерывает звонок.
— Не могу поверить, что они заставили нас притащиться в школу после того, как мы едва успели вернуться из мертвых, — ворчит Лидс.
Питер закатывает глаза, а потом улыбается.
—
— А потом мама такая: «Ну, у всех бывают тяжелые дни», а сестренка на полном серьезе спросила, смогу ли я, цитирую, максимально не летально ударить током какую-то Фиби, — оживленно рассказывает Харли, сидя на спинке дивана. — И все, представляешь? Я думал, что заголовки новостей, в которых меня выставляют, мягко говоря, не в лучшем свете, заставят по крайней мере маму засомневаться, но она просто добавила: «Круть, теперь можно не платить за электричество» и пошла готовить лазанью. Это вообще нормально?
Питер думает о тете Мэй, которая вчера попросила его приподнять холодильник, за который у нее упал футляр от очков, и пожимает плечами.
— Думаю, она, э, пыталась поддержать тебя так, как только родители умеют, — решает он.
Харли закатывает глаза.
— Ага, похоже на то. Так как прошла твоя неделя?
— ЭмДжей почему-то знает, что я — Человек-Паук, — задумчиво отзывается Питер. — Что странно, потому что даже Тони этого не знал.
— Женщины, — с мудрым видом пожимает плечами Кинер. — Я жил с двумя из них, я знаю, как это бывает.
Питер согласно хмыкает, снова думая о тете Мэй, а потом протягивает руку и, совсем немного используя свою силу, сдергивает Харли со спинки дивана.
— Кажется, кто-то соскучился, — дразнит тот, запуская пальцы в волосы Питера. — Мы собираемся сказать остальным о том, что нашли, хм, общий язык, или предоставим им неловкую возможность случайно на нас наткнуться? — интересуется он.
— Мистер Старк просит передать, что абсолютно все уже давно в курсе и лично он категорически не хочет стать свидетелем того, что способно добавить ему новых седых волос.
Харли поднимает указательный палец к потолку.
— Видишь? Именно поэтому я не люблю искусственные интеллекты.
— Передай мистеру Старку, что он, в таком случае, может перестать за нами шпионить, — недовольно говорит Питер.
— Мистер Старк не шпионит, мистер Старк с некоторых пор опасается входить в собственную гостиную без стука, — раздается от дверей саркастичный голос миллиардера, и Питер тут же поворачивается в его сторону.
Тони не выглядит недовольным. Скорее, в его глазах плещется плохо скрываемое веселье, и его плечи расслаблены, что в последнее время можно было увидеть нечасто. Возможно, то, что стремные инопланетные убийцы больше не угрожают благополучию их планеты, играет в этом немаленькую роль.
— Кроме того, — Тони пересекает гостиную и устраивается в кресле, прося Пятницу включить телевизор, — я не сомневался в том, что вы поладите. Просто не думал, что настолько хорошо.
— Да между нами с первой встречи пробежала искра, — дерзко напоминает Питер, вспоминая тот момент, когда Харли сбросил его с крыши, используя свои несомненно крутые и чуточку смертоносные силы.
Харли над его ухом громко смеется, а Тони просто качает головой, бормоча себе под нос что-то про подростков, которые рано или поздно все-таки сведут его в могилу.
—
— Ну почему? — с неподдельным отчаянием в голосе вопрошает Питер, воздевая руки к небу.
Он может с уверенностью сказать, что это самая глупая ситуация в его жизни, а ведь его когда-то обвиняли в краже кошек и велосипедов.
Но это… примерно в миллиард раз хуже. Серьезно. Питер понятия не имеет, что ему делать. Он практически беспомощно оглядывает собравшуюся внизу толпу со своего удобного наблюдательного пункта на крыше, позволяющего ему оставаться незамеченным, и думает, что только вчера восстановленному офису Дейли Бьюгл в самое ближайшее время грозит снова превратиться в руины. И что куча плакатов с его изображением — точнее, с изображением Человека-Паука — и призывами перестать считать его преступником — это немного чересчур. Нет, он правда рад, что, по крайней мере, большинство жителей Нью-Йорка теперь на его стороне, но будут ли они по-прежнему на его стороне, когда он поддержит не их, а мудака Джей Джону?
Это тупая, очень тупая, абсолютно безвыходная ситуация. Питер Паркер, невыносимо долго терпевший дерьмовое отношение к своему альтер-эго, с мстительным блеском в глазах требует просто наблюдать, не вмешиваясь. Человек-Паук, принявший на себя обязанность защищать абсолютно всех, кто в этом нуждается, спорит, что не может бросить Джеймсона на растерзание всем этим людям. Даже если они выступают против очернения его собственного имени. Что он будет за герой, если не вмешается.
Питер Паркер ехидно напоминает, что во многом благодаря Джеймсону полиция Нью-Йорка несколько раз открывала по нему огонь.
Человек-Паук безуспешно пытается воззвать к его здравомыслию.
Иногда Питер всерьез думает о том, что вся эта история с супергеройством вызвала у него раздвоение личности.
Аргументы Человека-Паука побеждают, когда он видит в числе протестующих нескольких полицейских, что убеждает его в том, что Джей Джею сегодня никто не поможет.
С тяжелым вздохом Питер прыгает с крыши и выпускает паутину.
Воцарившаяся при его внезапном появлении тишина практически моментально взрывается приветственными криками, и Питер подавляет желание зажать уши руками.
— Карен, шумоподавление на максимум, — бормочет он сквозь зубы, борясь со скачущими перед глазами звездочками.
— Мне сообщить мистеру Старку? — спрашивает ИИ, выполняя его просьбу.
Питер едва не стонет, представляя себе взгляд миллиардера, когда он узнает о происходящем.
— Спасибо, что веришь в меня, — шипит он и откашливается, пытаясь привлечь к себе внимание. Когда это не срабатывает, Питер выбрасывает в воздух руку.
— Эм, — говорит он, с досадой отмечая, насколько неуверенным звучит его голос во вновь наступившей тишине. — Привет.
Он заставляет себя не вздрогнуть, когда из толпы раздаются приветственные возгласы.
— Это я — ваш преступный сосед Человек-Паук, — не удерживается от колкости он, глядя прямо в зависшие в воздухе камеры телефонов. — Ну, именно им я был для вас еще недавно, помните? Я правда польщен, что вы изменили свое мнение и решили вступиться за мою честь, но еще пару недель назад вы были согласны с тем, что писал про меня Дейли Бьюгл, — Питер откашливается, чтобы добавить в свою речь эффектную концовку, которая, несомненно, убедит собравшихся разойтись по домам, и уже мысленно прикидывает, как бы ему незаметно увести вон тот плакат с особенно красивым изображением Человека-Паука, но не успевает этого сделать. Потому что на ближайшем гигантском экране появляется самодовольное лицо Джей Джея, и Питер подавляет желание пробить его собственным лбом.
Этому парню действительно необходимо быть таким тупым?
Джей Джей начинает вещать что-то про вооруженное нападение, организованное на его офис главным преступником Нью-Йорка Человеком-Пауком — большая часть его речи тонет в гневных выкриках. Кто-то бросает в экран помидоры («Серьезно?» — вслух говорит Питер), часть собравшихся строится в шеренгу, явно собираясь брать здание штурмом. Встроенная в его костюм система шумоподавления перестает справляться, и Питер делает несколько шагов на подгибающихся ногах в сторону от толпы, вот только толпа кажется бескрайней, и дыхание Питера сбивается, когда кто-то хватает его за руку.
— Мы на твоей стороне, Человек-Паук! — кричат люди.
— Мы не позволим никому очернять твое имя! — кричат люди.
Питер беспомощно оглядывается и не видит ни одного уступа, за который он мог бы ухватиться паутиной. Количество рук, ободряюще хлопающих его по спине, увеличивается.
— Карен, — задыхаясь и безуспешно пытаясь от них отмахнуться, бормочет он. — Звони мистеру Старку.
—
— Итак, теперь все любят Человека-Паука слишком сильно, — заключает Харли, и в его голосе звучат одновременно веселье и тревога.
Он держит Питера за руку. На самом деле, у него произошла сенсорная перегрузка такой силы, что любое прикосновение или слишком громкий звук вызывали у него агонию, но к Харли это почему-то не относилось. И, когда Кинер обхватил его за плечи и Тони уже открыл рот, чтобы его предупредить, Питер неожиданно для себя расслабился, прижимаясь щекой к его груди.
(— Как мило, — воркует Наташа.)
Судя по тому, что никто не удивляется их переплетенным пальцам, Пятница была права — Питер решает обдумать это чуть позже, когда у него перестанет так громко звенеть в ушах.
— Это было полным дерьмом, — тихо жалуется Питер, морщась при звуке своего скрипучего голоса.
То, что Стив не говорит ему не выражаться, подтверждает, что и выглядит он тоже дерьмово.
— Не могу поверить, что ты отговаривал Карен звонить Тони всякий раз, когда твоей жизни грозила реальная опасность, но заставил ее это сделать, когда оказался в толпе своих фанатов, — замечает Харли язвительно, однако его большой палец продолжает мягко массировать тыльную сторону ладони Питера.
— Это было хуже, чем когда на меня падало здание, — бормочет он и тут же об этом жалеет.
— Что? — резко переспрашивает мгновенно меняющаяся в лице Мэй.
— Просто такое выражение, — быстро заверяет ее Питер.
— Тони Старк, — говорит Мэй, и это звучит как ругательство.
— Пожалуйста, спаси меня от этого, — бормочет Питер, пряча лицо в толстовке Харли.
— Как насчет лекции про безопасный секс, миссис Паркер? — громко спрашивает Кинер, привлекая к себе внимание абсолютно всех, столпившихся в гостиной, а также внимание Небулы, выглянувшей из кухни с двумя кусками пиццы в руках. — Я уверен, что это очень своевременно, тем более, что мы с Питером теперь встречаемся…
— Я тебя ненавижу, — стонет тот, зарываясь в его толстовку еще сильнее. Может, он потеряет сознание. Он уверен, что это будет не так плохо.
— Я могу дать несколько советов, вообще-то, — говорит Тони раньше, чем Мэй открывает рот.
— Я тебя ненавижу, Харли, что ты наделал, — повторяет Питер практически жалобно. — Эй, мы можем поговорить о том, что куча людей бы прикончила Джеймсона, если бы я не вмешался? — предлагает он, повышая голос. — Разве это не было довольно благородно с моей стороны?
— Ну уж нет, Старк, никаких твоих советов, — категорично заявляет Мэй, полностью игнорируя слова племянника. — Я слишком хорошо осведомлена о твоем прошлом.
— На меня падало здание, — в отчаянии говорит Питер, но его уже никто не слушает. — Три раза. Один раз это была высотка.
— И не думай, что у нас не будет разговора с тобой, Харли Кинер, — добавляет Мэй практически угрожающе.
— Вот бы на Нью-Йорк прямо сейчас напали дроны, — бормочет Питер, когда Харли заверяет, что он всегда рад разговорам с семьей своего парня. — Почему они хоть раз не могут сделать это вовремя?
— «Человек-Паук демонстрирует потрясающее благородство, а еще он просто лапочка», — громко читает Сэм бегущую строку на экране беззвучно работающего телевизора.
Питер решает, что будет притворяться мертвым, пока все это не закончится.