Первое условие бессмертия

      Голова болела.       Роксана с трудом разлепила глаза, пытаясь проморгаться, но выходило плохо. Мир перед глазами вертелся смазанным водоворотом. Тошнило. Да и вообще, состояние было слишком уж плохим.       На языке оседала горечь, что смешивалась с привкусом крови. Знакомое сочетание, хотя за прошедшие годы оно уже успело подзабыться. Перед глазами темнеет, и, кажется, она снова теряет сознание.       Вторая попытка прийти в себя была удачнее. Мир перед глазами уже не вертело, а покачивало, но однозначно стало получше. Но явно не легче. Хотя головная боль стала более терпимой.       Потолок. Деревянный, облепленный паутиной, скошенный. Судя по всему, она находилась под крышей. И сразу же возникал вопрос, что она забыла под крышей?       К зрению добавился запах немытого тела, сырости и еще чего-то весьма неприятного. Ясно одно — она почему-то не дома, и вообще, происходит что-то странное. И при том, во всем происходящем четко прослеживается неприятное и даже пугающее чувство дежавю. В любом случае нужно вставать. И чем скорее она это сделает, тем лучше.       Перекатиться на живот было несложно. Роксана лишь зажмурилась, переживая очередную круговерть перед глазами. Сосредоточенно шипя, подтянула колени, уперлась руками в грязный пол и смогла более-менее усесться на манер японцев, выставив руки как опору. Мир пошатывался, но несильно. Устало прикрыв глаза, она переждала приступ слабости, после чего осторожно решила осмотреться.       Увиденное ей не понравилось. Совершенно.       Маленькое темное помещение было чердаком. Причем весьма захламленным и грязным. Справа притаилась печная труба, вокруг которой были разложены какие-то тряпки, видимо служащие подстилкой. И вообще, общий вид напоминал какую-то ночлежку, причем рассчитанную явно на маленького человека. Скорее уж на ребенка. Впрочем, похоже, это так и было. Ночлежка и ребенок, которым была Роксана. Судя по габаритам своего тела…       Загаженное голубиным пометом окно открывалось легко, предоставляя вид с какого-то высокого здания на узнаваемый, но все же решительно незнакомый Лондон. Влажный воздух обдул лицо Роксаны или, скорее всего, того тела, в котором она оказалась, немного приводя ее в себя.       С минуту постояв, чувствуя, как голова едва не касается скошенного потолка, она решительно опустилась на грязный пол, слегка поморщившись, после чего прикрыла глаза, делая вдохи на счет, пытаясь успокоиться и хорошенько разложить в голове все по полочкам. Взбудораженное сознание долго сопротивлялось навязанному спокойствию, но узнать, что произошло, было просто необходимо, так что, наконец придя в более-менее уравновешенное состояние, она обратилась к своей памяти, пытаясь понять, что произошло. Ведь последнее четкое воспоминание — это как она умирала, проклятая дрянью, высасывающей жизнь, искажающей магию, оборачивая ее против своего же хозяина.       Вовремя среагировать она не успела, зацепиться и вырваться не смогла и поэтому рухнула в чужую жизнь, будто сорвавшись с астрономической башни.       Роксана Нил была девочкой из неблагополучной семьи, живущей с вечно пьяной матерью в Лондоне. Некогда аккуратная, скромненькая квартирка в паре кварталов от этого чердака постепенно начала превращаться в притон уже как года три после того, как мать этой девочки, Аннет Нил, начала все чаще прикладываться к бутылке, а после поднимать руку на дочь. Каждый раз выходя из запоя, женщина долго валялась в ногах своей дочери с клятвами, что это в последний раз, и вымаливала прощение. Но обещания сдерживались недолго. А потом в принципе молодая красивая женщина связалась с наркоманами, и даже редкие моменты просветления стремительно ее покинули.       Чтобы не попасться под руку матери или ее «гостям», Роксана была вынуждена искать себе место, где можно было бы пересидеть, и нашла его на крыше, забираясь на высоту по пожарной лестнице.       Отец девочки погиб, когда ей было три года, на стройке, где он работал. Маленькая Рокси была девочкой смышленой, ходила в школу и даже неплохо училась, но общий потрепанный вид и отсутствие хоть какого-то пригляда родителей очень быстро сделали ее отщепенцем. Учителям по большому счету было все равно, так как такие ученики были не редкостью в их районе. Больше же знакомых или родственников у Рокси не имелось.       Но рано или поздно это должно было окончиться трагедией. И вот, вовремя сбежать из притона, что устроила мать, ей не удалось. Один из мужиков, приходивших к Аннет, ударил девчонку в живот и сильно швырнул в стену, из-за чего она ударилась головой об кирпичную кладку. Каким чудом добралась до своего убежища — теперь уже не важно, малышка Рокси решила, что сон — это лучшее лекарство, так как после сна у маленькой ведьмы почти всегда не оставалось следов и она была почти здоровой. Так, видимо, она и умерла. Тихо и спокойно, во сне. И на ее место пришла совсем другая Роксана.       Самое удивительное было то, что Роксана Нил была практически копией Роксаны Реддл. И миссис Реддл, очнувшись лежащей на полу, долго рассматривала потолок теперь уже своего убежища, не спеша вставать.       В отличие от малышки Рокси, она не знала своих родителей. Ее, как и многих, оставили в приюте после рождения. Были ли ее родители волшебниками? Выяснить это им с Томом не удалось, так как даже имя было дано ей уже в приюте. Никаких подсказок не осталось. И если Том сумел найти свои корни, то Роксана решила, что ей они не особо-то и нужны. После того как она стала Реддл, выйдя замуж за Томаса, стало вообще все равно, кем были ее родители, так как теперь она уже вошла в род мужа.       Но все же… слишком было большим сходство. Да, немного другая форма губ, брови чуть тоньше. Более острый подбородок, но в остальном… Хрупкое телосложение, тот же цвет волос, только, в отличие от ее прямых, эти слегка вьются. Тот же оттенок серых глаз. Поставь их, Роксану Реддл и Роксану Нил, рядом — посчитали бы матерью и дочерью. Потрясающее сходство.       Вот только у миссис Реддл детей не было. И родичей тоже не было. Во всяком случае, она привыкла так думать.       Говорят, многое передается потомкам через поколение. Часто внуки похожи на своих дедушек и бабушек. Может ли быть, что она попала в свою неизвестную родственницу? Ответ лежал на поверхности — может. По времени вполне подходит.       Там, за окном, были не сороковые и даже не пятидесятые годы. Там, на улицах Лондона, шел тысяча девятьсот девяносто первый год. Май.       Пятнадцатого августа маленькой Рокси должно было исполниться одиннадцать лет и ее ждал Хогвартс. Та самая сказка. Пусть страшная сказка, но все же долгожданная. Маленькая ведьма отчаянно мечтала о чуде, захлебываясь в безнадежности своей жизни. И занявшая ее место Роксана искренне сожалела о том, что ей не удалось увидеть величественный Хогвартс, подержать в руках волшебную палочку…       И она не могла понять — почему? Ведь после пережитого опыта взросления и жизни маленького волшебника среди магглов Том был серьезно настроен на то, чтобы маленьких волшебников при необходимости забирали из семей и вообще из мира магглов и растили в специальном приюте уже в магическом мире.       Почему тогда эта маленькая девочка умерла? Какого черта вообще это произошло?! Она должна была первой оказаться в таком приюте, а не умирать, как брошенный щенок! Почему?       Почему?!       Почему эта девочка повторила ее собственный путь? Вот только если Роксане повезло и у нее был язвительный сволочной парнишка по имени Том, старше ее на два года и, несмотря на свой мерзкий характер, помогающий ей выжить, то у этой девочки вообще никого не было!       Роксана в ярости пнула стену и схватилась за ногу руками, прыгая на одной ноге. Начинающийся стихийный выброс, перерастающий в вихрь магии, успокоился. Боль отрезвила. Стало легче, но не намного.       Хотелось сейчас же явиться перед Томом и устроить грандиозную истерику, хотя она никогда себе такого не позволяла!       Останавливало лишь то, что Том вряд ли ей бы обрадовался. Скорее бы, не раздумывая, бросил в нее что-нибудь из своего излюбленного арсенала. И не факт, что ее внезапное возвращение с того света не закончилось тут же, толком и не успев начаться.       Но все же… с этим надо было что-то делать. Да и вообще узнать, что происходит сейчас в мире. И разобраться наконец, что произошло. Нет, она безусловно рада, что вновь может дышать, но хотелось бы подробностей.       Вдруг ее воскрешение — работа мужа? И ее уже ищут?       Слишком много вопросов, на которые надо найти ответы.       Но для начала ей все же стоит провести себя в божеский вид, разобраться с этим временем, а после попасть на Косую Аллею и там все разузнать. Возможно, связаться с Томом или с его последователями. Раздобыть палочку, в конце концов.       Но сейчас главнее информация.       Хотя все же она, пожалуй, в строку первостепенных задач поставит божеский вид. Лучше начать с него.

***

      В некогда скромной, но уютной квартире раскиданы тела по разным углам и поверхностям. Отвратительный запах забивается в нос, и Роксана морщится от отвращения, прикрывая ладонью лицо, судорожно вспоминая свое детское колдовство, когда она еще не знала о Хогвартсе.       С отвращением кривится, смотря на заляпанную ванную комнату, давно не знавшую, что такое генеральная уборка. Болтающаяся щеколда и раздолбанный косяк дают понять, что дверь не является преградой для тех животных, что спят за ней.       Роксана жестко улыбается, складывая большой, средний и указательный палец, будто держит перо, и с трудом задает направление своей все еще буйствующей на грани сознания магии, отпуская и представляя нужный результат. Волна магии буквально сжирает всю грязь, уничтожая разводы и подтеки, оставляя за собой стерильную чистоту. Кажется, попутно магия починила и исправила неполадки, что просто замечательно.       Этот трюк забирает много сил. Все-таки до Тома ей очень далеко. Тот такие фокусы в десять лет колдовал без особых проблем.       Ведьму ведет, она поспешно хватается за край ванны, проводит рукой под носом, убеждаясь, что пошла кровь, после чего, пытаясь перебороть темные пятна перед глазами, скидывает с себя замызганную одежду, залезает в ванную, крутя вентили, подставляя голову под поток воды. Мочалку трогать не решается, а вот кусок мыла тщательно обмывает для начала, а потом старательно мылит себя. И моет, моет, моет. Довольно короткие волосы мылит раз пять, не меньше, провожая взглядом утекающую воду в слив. Розовато-серая вода постепенно становится прозрачной, и только потом она выключает воду и просто долго сидит на бортике, чувствуя, как по телу бегают противные мурашки, постепенно обсыхая.       Впалый живот требует еды, но она привычно игнорирует чувство голода, фактически не задумываясь. Привычка, выработанная в далеком детстве.       Чистого полотенца, естественно, нет, зато в шкафу есть простыня, в которую она кутается, пока ищет чистую одежду. Одежда, как ни странно, находится. Добрая соседка отдала маленькой Рокси вещи своего внука. Роксана же нос не воротит, только со вздохом надевает штаны, кажется их зовут джинсы, качая головой. В ее время такого не было, чтобы девушка носила брюки — это надо было быть очень смелой. Ей же очень нравились платья в пол, подчеркивающие талию, так что брюки ее никогда не привлекали. Клетчатая рубашка широка в плечах, брюки длинные, поэтому приходится закатать штанины.       Идти в такой одежде на Косую Аллею… явно не вариант. Нужно что-то другое.       Роксана равнодушно проходит мимо пьяного да еще и обдолбанного тела храпящей матери, в принципе даже не воспринимая ее человеком. Считать это место домом или даже его подобием она решительно отказывается. Поэтому без зазрения совести брезгливо влезает в карманы «гостям», обыскивает это место на предмет нужных вещей и складывает их в найденный чемодан.       Как бы ей ни претило возвращаться на тот чердак, то место ей в данный момент подходит больше.       Хотя сюда ей, видимо, все же придется наведаться еще не раз. А еще есть такая вещь как школа, и в ней надо появляться хотя бы два раза в неделю, чтобы не всполошились учителя и не поинтересовались, куда она пропала.       Поднятый на крышу чемодан стоил ей ободранных до крови рук. Но это было не так уж и страшно. Она еще несколько раз возвращалась в квартиру, брала нужные вещи и, на кое-какие деньги купив какое-то средство для уборки, убиралась на чердаке, яростно и зло смывая пятна крови и облагораживая «ночлежку» в подобие жилого помещения.       Как только она достанет подходящую одежду, тут же направится на Косую Аллею узнавать, как дела в магическом мире. Она очень скучает по своей лаборатории. И ей жизненно необходима ее палочка, которая должна быть у Тома.       Во всяком случае, она искренне надеялась, что он не похоронил ее палочку вместе с телом.